Малевин не слушала ее. Смотрела в глаза давно умершего короля, и думала о чем-о своем, зыбком, неверном, как паутина в первый осенний день.
Малевин вернулась домой, рухнула ничком на диван, полежала, пытаясь придти в себя. Хотелось плакать и пожаловаться кому-нибудь на что-нибудь. При том, что на сторонний взгляд жаловаться было не на что.
Она встала, почистила зубы, поставила чайник, включила ноутбук. Ради интереса просмотрела доступные сведения о кандидатах в женихи. Действительно, зола, зола, пепел, как говорила мама. Стареющий шоумен, сын политика, года два назад получивший условный срок после вождения в нетрезвом состоянии, закончившегося аварией И пара знакомых лицничем не выделяющиеся ровесники Малевин, один даже помладше. И все согласны на брак с главенством супруги. А значит за душой ни гроша, никаких амбиций и родственники отчаялись пристроить в хорошие руки.
Ну их!
Король Раэл смотрел на нее с обложки все так же печально. Малевин раскрыла книгу, пыталась читать, пробегая глазами абзац за абзацем, желая дойти до сути. И чувствуя необъяснимое, трепетное чувство, будто в руках не книга, а хрупкая бабочка, и можно погладить ее по крылу. Должно быть так сказывалось знание о том, что автором книги является леди Имоджин.
Вторая книга гораздо хуже. Может быть просто потому, что она черновик. А может быть потому, что у леди Имоджин не получилось вписать своего героя в новое время. Время мобильных телефонов, коротких юбок, камер слежения и селфимании. Ведь и для леди Имоджин это время являлось таким же чуждым и непонятным, как и для жившего шестьсот лет назад короля.
Она ведь тоже была осколком былой эпохи, умирающего и романтичного времени, была чуждой нынешнему миру. Как бы богачи-толстосумы Хокктаты не пытались вернуть прошлое, устраивая для своих детей балыкотильоны, читая им вместо сказок кодексы Меча и Пера, и Розы и Голубки, и рассуждая о славном прошлом.
В книге, на ста восьмидесяти страницах почти ничего не происходило. Сюжет топтался на месте, нелепые и бессмысленные события становились причиной разлуки возлюбленных. И в то же время оставалась какая-то тайна, загадка, натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Малевин чувствовала, что и у нее нервы уже натянуты, как струны.
В Паутине мало нашлось сведений о Малевин Сейнор, в девичестве то ли Фрест, то ли Фастписьменных свидетельств сохранилось мало. Эта женщина, жена придворного, будто бы появилась из ниоткуда. Кажется, она была дочерью обедневшего дворянина, жила где-то на границе с Аргонной, а как попала ко дворудо конца не понятно.
Пара переходов по ссылкам, и вот Малевин обогатилась давно забытыми за ненадобностью знаниями о быте и событиях тех далеких времен.
Знания эти никогда не пригодятся, но все же это довольно забавно. В конце концов теперь и она сама, владелица замкасимвола Темных времен.
Время обходило ее замок, Верный Клинок, стороной. Он пережил две мировые войны, революцию, бунты и восстания. Во время последней, окончившейся шестьдесят лет назад войны город бомбили, но Верный клинок остался цел. Солдаты дошли до окружавшего замок рва, и повернули обратно. В нем тогда был госпиталь, а в подвалах хранились экспонаты из нескольких музеев. Замок был окружен парком, через ров были перекинуты мостики, в парке этом гуляли горожане, а подростки исписывали неприступные стены бессмысленным надписями. Время не текло сквозь Верный Клинок, а будто бы мимо него, огибая, двигалось дальше, по артериям автострад, окружавшим замок, лет тридцать назад окончательно ставший частью разросшегося города. Напротив замка справасамый крупный в городе торговый центр, слеваэлитный жилой комплекс.
Малевин проверила по карте, на всякий случай, есть ли рядом метро.
Метро было.
Этот факт почему-то успокоил ее, она наконец нашла в себе силы лечь и уснуть.
Уснуть, и увидеть сон из книги. С храмом Господина Теней, начинавшимся сразу за ее скрипучим диваном. И сам Господин Теней был тут, сидел у подножия пустого трона, играл в выточенные из янтаря шахматы. Белые двигались сами по себе.
Малевин, строго сказал он, отвлекаясь от игры. Ты почему все еще не в замке?
Белая пешка, будто бы невзначай столкнула черную с поля.
Господин Теней обернулся, прикрикнул:
А ты не жульничай!
Эта нелепица особенно удивила Малевин. Она проснулась, повернулась с боку набок, привычно устраиваясь между острыми пружинами, и до утра спала без сновидений.
Утром Малевин обнаружила себя собирающейся на работу. Должно быть, это уже вбитый в недосыпающий мозг инстинкт. Пока Малевин осознавала это, позвонила мама. Первый раз за три года не по праздникам, а просто так.
Здравствуй, дорогая! Через час я заеду за тобой. Тебя пора привести в порядок, а потом мы должны отправиться в храм, зажечь свечу для тени леди Имоджин. Пусть Госпожа Света будет к ней благосклонна.
Малевин вздохнула.
Я хочу позавтракать.
Я могу позавтракать с тобой.
Тебе не понравится место, где я завтракаю.
То кафе, где ты все это время работала?
Кафе, это громко сказано.
Шерил говорила, там неплохая выпечка.
Малевин только хмыкнула, представив себе маму за пластиковым столом при полном параде.
Тильда обрадовалась своей бывшей коллеге, и даже пришедший вовремя администратор, и повар вышли поздороваться с ней. Слухи распространяются быстрее ветра, и Малевин на время обрела статус сенсации. И посетителей сегодня было на редкость многои все знакомые лица.
Творожник действительно был хорош.
Тильда подсела к ней на несколько минут, спросила:
Ты все еще не рада наследству? Я действительно не понимаю почему.
Малевин положила в чай лишнюю ложку сахара.
А если я скажу, что боюсь?
Чего? удивилась Тильда, тоже наливая себе чай. Новая официантка посмотрела на нее неодобрительно, но промолчала.
Себя, сказала Малевин. Своей тени.
Что за глупости? Чем твоя тень хуже другой? Наоборот, люди с такими тенями добиваются многого!
Вот именно, ответила Малевин. Ты бывала в Музее теней?
В детстве, пожала плечами Тильда.
А я каждый год ходила туда с отцом. Каждый раз мою тень измеряли по огромному количеству параметров. И каждый раз мне говориливас ждет великое будущее!
Малевин перевела дыхание, выпила переслащенного чая, поморщилась.
А я смотрела на всех этих героев, оставивших след в истории, на воссозданные тени за спиной. Половина из нихотъявленные злодеи, не останавливавшиеся ради своих целей не перед чем. Хочу ли я быть такой? Нет.
Но ты ведь можешь и не быть, сказала Тильда. Ну, выйти замуж, и все такое.
Малевин показала ей язык.
Ты правда думаешь, что смогу этим удовлетвориться? Я знаю, что не смогу.
Она придвинулась ближе к Тильде, сказала, приглушив голос.
Я поняла, что тень будет давить на меня, делать меня жестокой, еще во время учебы. Я шла по головам лишь бы получить то, что хочузолотую полоску на диплом, стажировку в лучшей компании страны. В том числе не гнушалась шантажом. Мне нужно было быть лучшей ученицей потока, и я ею была. Училась как проклятая, но этого мало. Были там и поспособнее меня. Их приходилось подставлять, или покупать, чтобы выглядеть лучшей на их фоне. У меня было две защиты. Кроме собственно защиты диплома перед отцом я должна была доказать свое право на то, чтобы считаться самостоятельной, самой показать на что я способна. У нас в группе был парень из простыхстажировка должна была достаться ему, он в тысячу раз умнее меня. Я сломала его. Деньгами, посулами, страхом за будущее. Отец не вмешивался, выдал мне карт-бланш, и номера проверенных людей. Он провалил собеседование и взяли меня. У еще одной кандидатки на нужную мне должность отравили кошку, у другого нашли запрещенные вещества в сумке. А я, якобы из благородства помогла ему решить проблемы с полицией В обмен на услугупроваленное собеседование. Я пришла домой, выслушала похвалы отца, и поняла что превращаюсь в чудовище. Поняла, что скачусь очень быстро, что мне надо держать себя в узде.
Тильда кивнула, налила ей чай, взглядом указала на сахарницу. Малевин покачала головой. От сладости предыдущей чашки ломило зубы.
Я взяла карту города, ткнула в первое попавшееся место, собрала вещи, деньги, и вот я здесь. На своем месте.
На плечи Малевин легли руки. Она сразу узнала мамины.
Тебя действительно ждет великое будущее, дочь. И для этого совершенно не надо становиться чудовищем.
Откуда ты знаешь? Спросила Малевин сухим тоном, против воли склоняя голову так, чтобы потереться щекой о мамину ладонь.
Ну, я ведь не чудовище
Откуда тебе знать? снова спросила Малевин.
ГЛАВА 2
Госпожа Света сидела на своем троне, прекрасная и фарфоровая. Длинные золотые косыпочти как настоящие, свивались в кольца на полу. Когда-то для статуй Госпожи благочестивые дамы жертвовали своими волосами. Для каждой статуи требовались волосы пяти-шести женщин. Но в этот просвещенный век храмовым статуям делали парики из высококачественных искусственных материалов. Да и нынешние дамы не отращивают волосы такой длины. Фарфоровые руки со вполне современным маникюром покоились на подлокотниках кресла, одна ножка, босая, изящная, с золотым браслетом на лодыжке, утопала в шерсти огромного кота, тоже, разумеется, сшитого из искусственного меха. Между лап у него Малевин увидела вырезанную из янтаря пешку.
Запнулась, сморгнула. Пешка исчезла.
Послушаем проповедь? спросила мама, поправляя мантилью так, чтобы она закрывала плечи. Малевин только неопределенно повела плечами. Особо религиозной она никогда не была, в этом полностью понимая и принимая позицию отца. Правда он верил в деньги, и может быть молился им по ночам, а у Малевин и такого покровителя не было. Она не верила ни во что.
Хочешь анекдот, мама?
Сейчас не время.
Да ладно, он короткий. Жених и невеста погибли по дороге в храм, и попали прямиком в обитель Госпожи Света. Госпожа спросила у них, чего бы они хотели. Те пожелали обвенчаться. Госпожа отправилась обходить свои земли в поисках жреца, нашла с трудом. Пару обвенчали. Через некоторое время они решили развестись. Госпожа воскликнула: я вам в светлых садах своих жреца с трудом нашла, а теперь вы хотите, чтобы я искала еще и юриста?
К чему это ты? Подозрительно спросила мама.
К тому, что мы с местным жрецом еще встретимся возможно в землях теней после смерти.
Не говори глупостей, дочь.
Сложно этого не делать, когда правду принимают за глупость.
Мама обернулась.
Ну вот что мне с тобой делать?
Возможно просто не трогать, посоветовала Малевин.
Проповедь они все-таки посетили. Сидели на деревянной скамье, полированной бесконечно ерзающими по ней людьми, слушали, что им скажет жрец.
Жрец сказал очень много интересного, упомянул, пусть и вскользь, Господина Теней, рассказал о сотворении мира: о том как из лучей невидимого нам светила родилась Госпожа Света, как отбросила она первую тень, ставшую ее супругом, как они создавали мир, прекрасный и справедливый, и как и этот мир стал отбрасывать тени, каждая из которых так или иначе отличалась от того, первого мира, но обретала плоть и кровь, и разум, становясь еще одним обитаемым местом, но полном несправедливостей и горя.И что однажды все эти тени станут единым целым, частью мира Света, лишаться бед, горестей и болезней.
Малевин украдкой зевнула. Если бы не сны с участием Господина Теней, здорово выводившие ее из колеи, она как и прежде посмеялась бы над наивными верованиями. А теперь А теперь еще и эта шахматная фигурка у ног спутника Госпожи Света
Впрочем может быть это от недосыпа? И от опусов тетушка Имоджин? Сон в метро приснился раньше, чем была прочитана книга, напомнила себе Малевин.
Мама, будто подслушав ее мысли, шепнула:
Когда ты попадешь в замок, ты все поймешь. Потерпи чуть-чуть.
Я очень терпелива, у меня вообще стальные нервы, ответила Малевин. Ты уверена, что кормила меня во младенчестве молоком, а не успокоительным?
Зачем только она хвасталась своими нервами? Они тут же сдали. Потому что на выходе из храма их ждал Господин Теней из снов. И мама его тоже прекрасно видела. Стоял, нагло улыбался своими кошачьими зелеными глазами, вертел в руках янтарную пешку.
Этот господин, сказала мама, выделяя обращение голосом. Поможет тебе освоиться в замке.
Зовите меня Тень, дорогая леди Малевин, с поклоном ответил он.
Внутри мамина машина всегда казалась Малевин больше, чем снаружи. Разумеется все в меру скромно, ненавязчивый аромат, затемненные стекла Господин Тень проскользнул в салон вслед за матерью и дочерью, уселся лицом к ним, на сидение для телохранителя. Машина завелась, Малевин услышала тихий щелчокзаблокировались двери.
Она обернулась к матери, не успела даже ничего сказать.
Что бы вы не сбежали, леди Малевин, объяснил ей Тень. Пока не дослушаете.
Это противозаконно, сказала Малевин, и полезла в карман за телефоном, не то звонить в полицию, не то снимать происходящее на камеру, чтобы представить как доказательство в суде. Или просто посмотреть время. Она сама не определиласьВы не имеете права удерживать меня без моего на то согласия!
Тень обратился к маме.
С одной стороны очень неудобно, что Леди Имоджин не может теперь брать на себя представительские функции.
Она мертва, огрызнулась Малевин. Естественно она ничего не может.
Да, кивнул Тень. Я и говорю: досадное неудобство
Мама никак не отреагировала на такое кощунство. Малевин вдруг подумала, что она никогда не оплакивала умерших. Маме было грустно после смерти ее родителей, но грусть эта была не слишком глубока, будто бы дед и бабушка просто отправились в далекое путешествие.
Однако продолжим, сказал Тень, прерывая ее размышления. Он выдвинул маленький столик, поставил на него шахматную фигурку, которую все это время держал в руке.
Вы слышали, леди Малевин, о том, что каждый человекцелая вселенная?
Он сделал неуловимое движение, проведя рукой у груди Малевин. Она вдруг почувствовав как ее охватывает странное беспокойство, страх, горечь, ожидание чего-то ужасного и наконец пустота. А в руках у него возник крошечный, сияющий золотой шар. Он бережно опустил его на столик рядом с пешкой. Тень освещенной пешки упала на стол.
Так и есть, леди Малевин. Вы созданы по по подобию вселенной. Как и все разумные существа. У вас есть онадуша, маленькое солнце, и физическое тело, есть теньотражение вашей души, видимое и вам и всем
Малевин чувствовала, что вот-вот задохнется. Паника захватила все ее существо, холодная, липкая, пустая, бессмысленная.
Простите, сказал Тень. Сейчас минутку.
Золотое сияние, тепло, которого она лишилась, снова стало частью тела, и Малевин заревела, как плачут, наверное, новорожденные дети. Мама опустила ее голову себе на колени, принялась перебирать волосы.
Тихо, тихо, милая, шептала она. Все хорошо. Это демонстрация, просто демонстрация того, о чем сейчас будет говорить господин Тень.
Тень подал ей воды в пластиковой бутылке, Малевин шарахнулась от его рук, ударилась затылком и коленями.
Позвольте я вас успокою.
Малевин чувствовала, что ни слова не может произнести. Будто бы она лишилась вдруг разума и способности говорить.
Да, сказала мама, сделайте милость!
Сразу стало спокойно. Малевин прижала руки к груди, там, где разливалось ровное тепло, которого раньше не замечала.
Есть те, кто не ценят этот дар, леди Малевин. Сознательно расплачиваясь своим светом за весьма сомнительные знания и силы, они становятся неуязвимыми для меня и моей госпожи Их, конечно, так не накрывает. Не сразу, по крайней мере. И они успевают смириться с пустотой внутри.
Кто они? Малевин наконец почувствовала в себе силы говорить. Она села, руками обхватила голову. Волосы превратились в воронье гнездо, не иначе.
Враги всего сущего, разумные существа, лишенные тени, и лишенные внутреннего света. В некоторых мирах их называют вампирами, и выдумывают о них сказки и небылицы. Они бессмертны и сильны, они умеют быть очень обаятельными, свет даже обычного солнца причиняет им неудобство. Иногда они пытаются согреться, выпив крови разумных существ. Это приносит им временное облегчение. Кровь чаще всего выпивают досуха.
В нашем мире такие есть?
Тень улыбнулся.
Всего один. И на других лишенных тени он совершенно не похож.