Ситилла нашлась на краю лагеря, где на расчищенном от снега плацу собрался небольшой отряд. Бойцов было, пожалуй, с два десятка, все одетые вразнобой, как ландскнехты, и все мрачные, как сама зима. Ничего удивительного, если вспомнить, почему они здесь оказались, но и просто так собираться они бы не стали.
Мэтр, хорошо, что вы пришли, Ситилла кивнула ему. У нас не хватит припасов, чтобы добраться до Дейры.
Почему до Дейры? Магнус позволил себе лёгкое удивление.
Год назад Гирт Торкельсон издал манифест, в котором обещал приютить любого ушедшего с земель октафидентов, негромко ответил сидевший на бревне здоровяк. Поэтому мы идём к нему.
И собрались пополнить запасы с помощью оружия? Магнус посмотрел на бойцов.
Именно, здоровяк кивнул. Я знал, что так получится, а потому сделал крюк, чтобы подойти ближе к одной деревеньке, где люди Тостига складируют продовольствие для будущей войны. В основном рыбу из Фьёрмы, но нам и этого хватит, лишь бы с голоду не умереть. Не спрашивайте, откуда я это знаю. Но еда нам нужна.
И вы хотите, чтобы я помог вам с грабежом?
Командир Проклятых недовольно поморщился. Грабителем он себя явно не считал.
Я хочу знать, стоит ли рассчитывать на вас как на лекаря, если кого-то из наших ранят, сказал он. Насколько я знаю, врачи-октафиденты дают клятву Меранне, что будут лечить любого, и будь вы одним из них, всё было бы просто. Но выне октафидент. Я бы сказал, что и не врач, но после вчерашнего скорее вырву себе язык, чем произнесу такое. Вы спасли многих из нас. Но будете ли спасать раненых солдат, которые вернутся из рейда?
Он говорил медленно, слегка растягивая слова. Магнус спокойно слушал, не прерываяон с первых же слов знал, что ответит, но никуда не спешил.
Можете не беспокоиться, ответил он, когда командир закончил. Я помогу всем, если это будет в моих силах. Клятва для этого не требуется.
Проклятый медленно поднялся со своего бревна и отвесил Магнусу поклон. Тот слегка улыбнулсяэто напомнило ему джумарский этикет.
Благодарю, только и сказал командир. Собираемся, ребята.
Долго собираться им не пришлоськак оказалось, всё уже было готово. Оседланные кони ждали поодаль, шпаги лежали в ножнах, перевязи с картонными патронами для пороха надеты поверх камзолов. Оставалось только сесть в седло.
Я думала, вы откажетесь, проговорила Ситилла, глядя, как отряд выезжает на протоптанную дорогу в лес.
Почему?
Просто так казалось. Обычно я легко читаю людей, но ваши принципы мне до сих пор неясны.
Боюсь, если вы поймёте их до конца, то сочтёте меня чудовищем, усмехнулся Магнус.
Пока что вы не давали повода так думать. Надеюсь, не дадите и впредь.
Он не стал отвечать. Просто вежливо кивнул и пошёл обратно к Гите.
Излишняя откровенность тоже бывает вредна.
* * *
На этот раз Фьёрмгард встретил Альму иначе.
Тринадцать тэнов стояли перед воротами на холодном ветру, дожидаясь гостей. Сверкали в свете зимнего солнца доспехи из голубоватой стали, способной выдержать лютый мороз, сверкали клинки в руках. Но Альма знала, что им они не помогут.
Сама она тоже приехала другой, сменив лёгкое платье на тёплую зимнюю одежду и сапоги, отороченные мехом. Время впечатлять простаков закончилось.
Какая птица залетела в нашу глухомань, стоявший впереди тэн ухмыльнулся, глядя на Гирта. Его лицо было знакомо Альме, но не имя. Как, впрочем, и имена остальных. Хенгест был прав, она слишком мало общалась с людьми Фьёрмгарда.
Иногда и так бывает, ответил Гирт. Но вам бы не на меня смотреть стоит, господин Я-Не-Знаю-Имени.
На Альму тэн смотреть опасался, как будто неосторожный взгляд мог лишить его жизни. Будь Гирт здесь только в компании своих стражей, наверное, всё было бы иначе. Но ведьма и её волк меняли дело.
Господа, раздался голос Хенгеста, и только теперь Альма увидела его, не понимая, как не заметила раньше. Старик был без доспехов, в простом сером камзоле и тёплом плаще, будто не на бой вышел, а на прогулку. Хотя для него, пожалуй, всё так и было. Я понимаю ваше желание перерезать друг другу глотки, но надеюсь, что сегодняшний день закончится без крови. Белый снег слишком красив, не стоит пачкать его красным.
Ну так что может быть проще, тэн снова ухмыльнулся. На рукаве у него блестел золотой шнур лейтенанта. Гости мирно уезжают, и никто не умрёт.
Он не мог видеть лица стоявших позади товарищей, зато Альма видела их прекрасно. И те, судя по всему, не разделяли уверенности своего командира.
Боюсь, это невозможно, Гирт вздохнул.
Тогда начал было лейтенант, но запнулся, потому как Альма спешилась и шагнула к нему.
Тэн отступил, выставляя вперёд меч, будто надеясь, что он защитит его от колдовства. Южанин достал бы нагрудный знак Окты, но хельвежцы не были столь глупы. Знакэто всего лишь символ, уж это они знали прекрасно.
Я не хочу вас убивать, тихо проговорила норна, остановившись. Никого не хочу убивать. Если кто-то из вас ещё не до конца забыл то, во что верил раньшеуходите.
Рад бы, да не могу, ответил лейтенант. Я клялся в верности королю Тостигу, и нарушать клятву не стану.
Ты выбрал, Альма вздохнула и прикрыла глаза.
Она не стала поднимать руки, творить магические пассы или петь заклинания. Этого уже не требовалосьзаклинания давно были готовы и ждали только приказа, чтобы сорваться с привязи. Не окажись на пути этих несчастных, пришлось бы разряжать накопленную силу в землю или воздух. Но всё случилось так, как должно было случиться: Альма ждала именно этого.
Налетевший ветер поднял в воздух слежавшийся снег, скрывая свет дня. Лейтенант прикрылся рукой, сделал неуверенный шаг к ведьме, но с таким же успехом он мог пытался перейти пустынюещё шаг, и тысячи ледяных игл пронзили его тело. Крик мгновенно перешёл в хрип, тут же затерявшись в чудовищном вое бурана.
Уходите! крикнула Альма.
Безликая тень вынырнула из снежной круговерти, превратившись в Гирта. Норна бросила на него лишь один взгляд.
Прекрати это! голос этелинга был едва слышен сквозь вой ветра.
Не сейчас, подумала Альма. Хватит ли одной смерти, чтобы устрашить врага?
Гирт схватил её за плечо и охнул, когда снег облепил его со всех сторон. Ветер был кнутом в руках Альмы, но если лейтенанта он жалил, как рой ледяных ос, то Гирт лишь остановился и упал, пытаясь выбраться из сугроба.
Она посмотрела туда, где ещё минуту назад можно было увидеть ворота. Сквозь белую завесу проглядывал распятый силуэт лейтенантаи всё. Остальные исчезли.
Одной смерти хватило с лихвой.
Альма разжала пальцы, замедляя поток. В ушах зазвенели мириады колокольчиковэто опадал заледеневший снег, но музыка звучала недолго: её оборвала ругань Гирта.
Харсово семя! этелинг с трудом поднялся на ноги, отряхивая камзол. Что ты творишь?!
Расчищаю путь, холодно ответила Альма, глядя вперёд. Гирт тоже посмотрел тудаи отшатнулся.
Магия сделала своё дело. Сотканным из снега иглам недоставало гладкости, их острые края буквально разорвали тело несчастного лейтенанта, а ледяные ветви проросли сквозь него, так и оставив замёрзший труп стоять на месте с гримасой вселенской боли на лице. Альма могла убить его десятком способов, но выбрала именно этот, потому как целилась не в лейтенанта. Целью был весь город, умы его жителей, иХенгест был совершенно правеё магия устрашит их. А верность предстояло завоевать Гирту.
Будь я проклят, прошептал он.
Я не верю в проклятья. Идём.
Глава 4
Доброе утро, Кенельм.
Доброе утро, мейстрес Илос.
Северянин замолчал, делая вид, будто его тут нет. Но Джаана успела достаточно хорошо изучить его характер, чтобы не остановиться на этом.
Он заходил к ней каждое утро точно в тот момент, когда солнце показывалось из-за горизонта. Заходил, желал доброго утра, оглядывал покои и уходил, пожелав напоследок хорошего дня. Это уже стало неким ритуалом, а Джаана приучилась вставать и приводить себя в порядок до того, как он начнётся.
Иногда она озорничала, встречая Кенельма в ночной рубашке и с распущенными волосами, но того это нисколько не смущало. Пожалуй, она могла встретить его и вовсе голой, и всё равно Кенельм точно так же спокойно осмотрел бы комнату и ушёл.
Но не сегодня. Сегодня она собиралась нарушить ритуал.
Ты согласишься поговорить со мной, Кенельм? спросила Джаана, сидя в кресле у камина и глядя, как северянин привычно обходит комнату.
О чём, мейстрес Илос?
Я хочу выслушать твоё мнение о том, что произошло йольской ночью.
Разве оно так важно? Кенельм повернулся к ней.
Для меняда. Мы сделали нечто запретное, и если бы не королевский приказ скажи, что ты чувствуешь?
Ничего.
Не лги мне, Кенельм.
Я он запнулся, на миг потеряв невозмутимость. Да, я солгал. Но то, что я чувствую, не имеет никакого значения.
Имеет. Ты ведь не думаешь, что случившееся останется без внимания Багрового Ордена? Что слухи не пойдут по столице, а оттуда и дальше, по стране и всему миру? Мы сделали работу за Харса, Кенельм. Поэтому я хочу знать, что ты чувствуешь. Потому что хочу понять, друг ли ты мне.
Вы знаете ответ, мейстрес Илос.
Да, ты человек короля. Хускэрл. Но что, если с другой стороны окажется весь мир?
Кенельм пожал плечами и, поколебавшись, сел напротив. Джаана одобрительно кивнулаона чувствовала себя неуютно, когда он стоял.
Не знаю, наконец ответил он. Я не хочу иметь никакого дела с этой магией. Окта делает совершенно правильно, что позволяет Багровым уничтожать демонистов. Но у меня выбора нет, а у васесть.
И каков он, выбор? Уйти к Чёрному королю, заняться гоэтией? Окунуться в прошлое с архаичной магией?
Может, она и архаичная, но работает не хуже теургии, Кенельм покачал головой. Молодые ведьмы умеют ею пользоваться. Знаете, как я попал к вам?
Расскажи мне.
Несколько недель назад король отправил меня, чтобы арестовать одну ведьму. Она жила на хуторе, не очень далеко отсюда. Занималась колдовством, которое направляла против людейтак звучало обвинение, но мне кажется, она просто была слишком опасна. Нас было шестеро. Выжил только я.
Вот как Джаана задумчиво намотала прядь волос на палец.
Я был новым человеком в отряде, толком не успел сработаться, и стоял чуть поодаль от других, когда она ударила. Потом она подвесила меня за ногу на дереве и стала спрашивать, кто выдумал обвинение, что я знаю об этом, ну и так далее. Сказала, если отвечу, то вернусь домой.
И ты ответил.
Да. Она не требовала нарушать никакие клятвы, не спрашивала ни о чём тайном, так что я решил, что стоит ухватиться за жизнь. Может, это и бесчестно. Многие мои знакомые скорее умерли бы, чем сказали хоть слово, к тому же они были бы уверены, что ведьма лжёт. Но она не лгала. Она спустила меня на землю, вернула шпагу и велела рассказать всем, что меня парализовало, а когда я очнулся, дом был уже пуст. И я просто ждал, пока она соберётся и уедет. Этого не знает никто, кроме меня и её. И теперь вас.
Звучит интересно протянула Джаана. До сих пор я слышала только, что старинная магия захирела и ни на что не годится. Эльфгар, Тостиг, все так говорили. Во время Йоля я поняла, что они ошибались. А теперь вот и ты рассказал, с чем столкнулся.
Я должен был рассказать хоть кому-то, пожал плечами Кенельм. Я верен королю, но чем дальше заходит дело, тем больше сомневаюсь. И если вы сомневаетесь тоже, то мы думаем одинаково.
Хорошо, Джаана кивнула. Приятно знать, что в этих стенах есть хотя бы один человек, который мне доверяет.
Мне пора, хускэрл поднялся. Хорошего дня, мейстрес Илос.
Спасибо, Кенельм. Хорошего дня.
* * *
Это была первая в жизни ночь, которую Альма провела в гостинице Фьёрмгарда, хоть прежде и бывала в городе не раз. Просто никогда ещё визиты норны не оказывались достаточно долгими, а когда приехал священник, и вовсе почти прекратились. Те, кто нуждался в ней, ездили на хутор колдуньи сами.
Они прошли до самой ратуши, не встречая сопротивленияказнь лейтенанта разогнала всех. Лишь Хенгест шёл за ними с усмешкой на лице, впрочем, ничего иного от него Альма и не ждала. У дверей тоже не было никого, и вскоре хускэрлы Гирта были уже внутри.
Оставалось только объявить, что с нынешнего дня город находится во власти Гарольда Торкельсона.
Это выглядело бы смешно, учитывая размер отряда захватчиков, но стоявшая за их спинами Альма меняла расклад, смеяться никому не хотелось. А мрачная фигура Роны с повязкой на глазах и сидевший рядом осквернённый волк и вовсе отбивали любое желание пошутить.
Утром в ратушу потянулись первые просителикупцы, главы гильдий и прочая шушера, которую Альма откровенно презирала. Точно так же, наверное, они приходили к Эльфгару, когда тот вставал на пост шерифа, и точно так же принимали новую веру. Кто главенствует, того и поддерживают. А самое мерзкое, что их нельзя было просто отвадитьГирту нужна была опора, пусть даже такая шаткая.
Зато после восхода солнца пришли тэны. Тринадцать человек, столько же, сколько было у ворот, и среди них Альма увидела семерых из тех, кто тогда предпочёл бегство смерти.
Гирт сидел в кресле председателя, а они стояли перед ним, и у каждого на лице лежала мрачная тень, как у человека, только что убившего старого врага.
Я рад, что здесь нашлись верные люди, не напившиеся яда Окты, говорил Гирт. Но я думал, восьмёрников будет больше.
Их было больше, ответил ему один из тэнов. Но потом пришёл некромант.
Джумарец?
Северянин из долины Искальдвинда, но служащий джумарскому царю. Шериф убил его. Прямо возле гостиницы мейстрес Хоул, вдесятером на одного, а может, и больше. Тело сожгли, но у колдуна осталась химера. Она убила пятерых, прежде чем как это называется? тэн обернулся к своим.
Заряд, угрюмо ответил кто-то.
Да, кончился заряд магии. Её мёртвую тушу нашли за городом. Кроме того, ещё один тэн погиб в гостинице.
Что он там делал? поинтересовался Гирт.
Ходят слухи, что пытался прикончить колдуна по приказу Эльфгара.
И не преуспел.
Да, тот оказался готов и угостил его боевой магией. Говорят, расплавил его плоть, как масло.
Тление, подумала Альма. Она знала про это покушение, но лишь в общих чертахРона не пожелала вдаваться в подробности, хотя сама защищалась в ту ночь. Что ж, неудивительно, разлагающие заклинания были излюбленным оружием джумарских некромантов.
А ещё они до сих пор не знают, что Магнус жив. Да и откуда им узнать? Колдун уехал в столицу, и даже если он раскроется, вряд ли шериф раскошелится на мгновенное письмо Меаччи ради простых новостей. Будь Магнус здесь, во Фьёрмгарде, в этом был бы смысл.
Значит, шестеро погибло, задумчиво проговорил Гирт. Добавим к этому убитого сына Эльфгара и тех, кто уехал с нимчетверых? и того, кто погиб вчера, он перечислял смерти буднично, как если бы считал цыплят. При этом умирали верные ему люди. Восемь мертвы, четверо уехало. Выходит
Те, кто остались, забьются в норы и будут молчать, злорадно ответил тэн. А то и вовсе переметнутся к нам.
На это рассчитывать не стоит. Хм Гирт задумался. Что ж, тогда я назначу временного шерифа. Порт нужно удержать, а я не смогу задержаться в городе.
Он посмотрел на Хенгеста. Тот невозмутимо слушал, прислонившись к стене и попивая глинтвейн.
Альма знала, что он не согласится. Хенгест не боялся ни её, ни Гирта, и, казалось, не боялся вообще ничего. Нечем было подкупить его, нечем запугать. Оставались только уговоры. Но зачем старому тэну брать на себя такой груз, да ещё и с риском, что вернувшийся Эльфгар казнит его как изменника?
Не смотри на меня, этелинг, сказал он. Я не принимаю ничью сторону в этой борьбе.
Ты справишься с этим делом лучше любого другого.
Да, и что? Ты хочешь, чтобы я помогал тебе, но ничего не предлагаешь взамен.
Но так просто Гирта было не пронять. К счастью, он тоже знал Хенгеста и даже не попытался сулить ему титулы, деньги и прочие дарыстарик лишь расхохотался бы ему в лицо.
Грядёт буря, Хенгест, ответил этелинг. У тебя не получится остаться в стороне. Если кто-то из нас не победит сразу, Хельвег утонет в крови, а потом придут демоны. Ты ведь знаешь это, верно? Мы хотим закончить со всем этим до весны, иначе будет уже поздно.
Эльфгар говорил то же самое, усмехнулся Хенгест. Почти слово в слово, наверняка вам обоим это Багровые нашептали. Я знаю про демонов. Что с того? У тебя не найдётся молодых, чтобы с важным видом сидеть в этом кресле и отдавать приказания?