Мужчина хмыкнул.
Впрочем, я решила рискнуть, есть еще один способ, как можно забыть об этих вещах. Он пользуется особенной популярностью среди супружеских пар
Максим резко затормозилмы катили по улице свои чемоданчики и ничем не отличались от тех самых толпобернулся, совершенно дико на меня посмотрел, а потом вдруг дернул за руку и притянул к стене дома, соседнего, кстати, с нашим пунктом назначения. И сам встал так, чтобы загораживать меня от прохожих.
Испытываешь меня на прочность? хрипло выдохнул в мои полураскрытые губы.
Просто пытаюсь понять, что с тобой происходит, я говорила мягко, но и сама, против воли, начала заводиться. Кровь побежала по венам быстрее, а в голове вдруг сделалось пусто и гулко, Мы, конечно, не образец идеальных взаимоотношений, да и про отношения говорить то ли рано, то ли поздно, но Ты совсем отстранился после случая в музее.
Случай? Ты называешь то, что мы чуть не умерли, случаем?
Не умерли же.
Но могли! в его шипение прорвалась злость и какое-то отчаяние, Черт, я не могу не думать постоянно, какому риску ты подвергаешься! Меня бесит, что ты вынуждена так работать, что готова подставиться под пулю, что я могу потерять тебя, в конце концов.
Потому ты решил, что лучше уж терять того, к кому не успел привязаться окончательно? пошла я ва-банк.
Максим резко дернулся, как от пощечины, и вдруг уткнулся лбом в мой лоб, закрыв глаза.
Я ведь не смог даже тебя защитить.
Просто не твой профиль, я вздохнула и осторожно прикоснулась к его волосам, Зато ты оказался отличным нападающим. Из нас получилась слаженная команда.
Команда?
Угу. По меньшей мере. Так что не пытайся меня выпихнуть из своей головы и жизни, напарник, легче тебе не будет. А вот мне тяжело постоянно раздумывать, что я сделала опять не так, что ты вдруг стал держать меня на расстоянии. Договорились?
Молчание в ответ. Я так и чувствовала, как внутри Арсенского мечутся мысли, но не хотела ни подталкивать его, ни принуждать.
Мне страшно, Влада наконец, выдавил он из себя и чуть отстранился. Не за себя. За тебя, за НикитуВдруг показалось, что если я не буду пытаться находиться все время с тобой рядом, то это будет хоть сколько нибудь безопасней. Ведь выследили, скорее всего, из-за меня
Мне тоже страшно, Макс. За весь этот противоречивый, жестокий, странный, но единственный мир. И именно потому не уходи сновая должна хоть за что-то держаться.
Мы смотрели друг-другу в глаза, пытаясь с помощью пристального взгляда проникнуть друг в другане в мысли, нет, но пробраться под кожу, поселиться в голове, стать одним целым.
Как будто это уже не было так.
А потом в синих глазах Максима что-то вспыхнуло, он снова подался вперед, впечатываясь в меня бедрами и наклонился к моим губам, чтобы
Так вот вы где, мои дорогие! А я вас жду и жду в холле! проорали по-английски над ухом так, что мы подпрыгнули.
Рядом стоял, улыбаясь во весь рот, Митч.
Я чертыхнулась про себя.
Ну конечно, глава никого не мог прислать другого в качестве провожатого.
Узнаю мою семью Павловски! не унимался "туристический гид", а Максим вдруг напрягся. Я покосилась на него, он в это время быстро посмотрел на Митча, на меня, снова на друга и нахмурился.
Неужели почувствовал?
Конечно, это не имело большого значенияя никого не обманывалано по себе знала, как, порой, неприятны столкновения с бывшими.
Знакомое лицо, протянул Арсенский, кажется я вас видел в одном антикварном магазине
Дважды черт. Я и забыла про это.
Я ошиваюсь во всех туристических местах, так что если вы были в Риме и не встретили менявы не были в Риме, расхохотался, причем вполне искренне, Митч, и я его чуть не прибила тут же. Нашел вот ведь забаву. Ну ладно. Давайте, кидайте скорее чемоданы в номермне с огромными сложностями, но удалось достать билеты в Ватикан и если мы не поторопимсяони пропадут, там еще и очередь ого-го.
В Ватикан? Максим выглядел ошеломленным. "Гид" радостно кивнул, схватился за ручку моего чемодана и бодро потопал ко входу, а я подтолкнула Арсенского в спину, улыбаясь про себя.
Удивляться было чему. Тот ведь знал, что по приезду мы должны были отправиться в центральное отделение, его секретное крыло. Но он не зналдоступ к этой информации был у ограниченного количества маговгде именно находится это место.
Самое крохотное государство в мире приютило Комитет и, более того, тайно от большинства людей помогло получить статус отделения ИРД, института религиозных дел, фактически, главного управляющего и финансового органа Святого Престола, владеющего огромным количеством акций, храмов, отелей и территорий по всему земному шару.
Церкви в свое время пришлось нелегко. Когда наш мир стал магическим, множество верующих увидело в этом происки дьявола, другие разуверились вовсе; магов изгоняли из общин; были и случаи святой инквизициисвященники мало чем отличались от простых людей во многих вопросах, как и церковное руководство. У высшего духовенства заняло годы, чтобы принять хоть какую-то позицию, но, в итоге, католическая церковь провозгласила, что магия есть божий промысел и благодать, данная людям, чтобы приблизиться хоть немного к сыну Его и понять Его замысел, а также сделать мир лучше. Магов, которых сперва отлучили, тут же попросили вернуться в лоно церкви, ну а Комитет, в конце концов, получил мощного союзника и неплохую финансовую подпитку.
Более того, нынешний Папа тоже был, по слухам, магом. А наши сугубо секретные помещения находились в бездонных катакомбах, "нижнем" Риме, расположенным под невероятно красивыми садами Ватикана.
И сегодня там должны были собраться не только мы с Максимом, куратор, отец, но также и лучшие специалисты, которые были отобраны для самой важной операции за последние годы.
Код один-один. Приоритет- высший.
Кодовое название "Конец света".
Глава 10
Вспышка света полыхнула настолько близко от меня, что я невольно отшатнулась, забыв о защитном стекле.
Что-то среднее между шаровой молнией и огненной струей ударилось в бронированную стену и рассыпалось на множество твердых осколков.
Арсенский восхищенно присвистнул:
И как он это называет?
Паола, наша провожатая, рассмеялась:
Не поверите, файербол. Ну никакой фантазии.
Я тоже улыбнулась. Фантазии у "брата Марио" было хоть отбавляй. И хорошо, что Комитету почти удалось направить эту фантазию в нужное русло.
Рим притягивал к себе не только туристов, но и "макеров", названных так по аналогии с хакерами. Множество естественных источников этого города пусть и находились в частном и государственном ведении, но они будто пропитывали сам город своей энергией, благодаря чему маги чувствовали себя и творили максимально свободно, ну а в гениальных их головах зарождались и воплощались самые гениальные идеи.
Те, кто проходил до конца университетские курсы и комиссии, по большей части, следовали магическим нормам и правилам: мы знали, что создать из ничего сгусток огня и швырнуть его в противника невозможно, что исцеление от смертельного заболевания наложением рук недоказуемо, а левитация так и осталась мечтой фантастов. Но порой такие знания ставят собственные границы и мешают двигаться дальше. И тогда вперед выходят другие маги: дерзкие, готовые попрать все законы, создающие свой собственный магический мир, ограниченный только их фантазиями.
Иногда у них получалось. И Комитету оставалось только восхищенно топтаться в сторонке и осторожно отслеживать, чтобы этими фантазиями не пользовались с дурными намерениями. Когото при этом удавалось переманить с краткосрочными заданиями, кто-то категорически отказывался проводить исследования для пользы сообщества. Третьи поступали в наше полное распоряжения ради идеи или в благодарность за помощь, вроде этого толстенького, невзрачного с виду итальянца, который обладал коэффициентом три с половиной. Пусть и без дара, зато у него было желание, способности и достаточное нахальство, чтобы творить волшебство из тех книг, которыми я зачитывалась в детстве.
Чтобы сделать рывок вперед, мы должны были воспользоваться всеми возможностями, интуитивными открытиями, гениальными догадками. Нам нужно семеро, так будет правильно, я закусила губу и посмотрела на спутников. Яжизнь. Мариосила. Тыум, Паолачувства. Кайла с ее способностью видеть будущеесудьба. Митчелречь.
Осталась смерть? Какой дар и способности могут олицетворять ее?
Воин, перевертыш, вершитель Не знаю, не уверенанам нужен кто-то достаточно сильный и готовый выступать судьей каждый раз, когда наши попытки выстроить схему будут достигать нового уровня. У вас есть кто-то подходящий в центральном отделении?
Девушка вздохнула.
У нас есть кто-то подходящий на окраине города. Но сможете ли вы его уговорить? Пока что он отказывался от всех предложений.
Рычаги давления?
Их нет. Высокий коэффициент, сирота, двадцать лет и все производные юношеского максимализма. Он собирает механизмы на стыке магии и не электроники даже, а механики, и называет себя "Винчи". Его дарсудья.
Ого, я запнулась, ни разу их не встречала.
Я даже не слышал, Максим посмотрел на меня, Чем характерен этот дар?
Силой слова. Если он научился его применять, то его вердиктыхорошо хоть в разумных пределахстанут отправной точкой для дальнейших действий.
В смысле, он может убить, произнеся заклинание?
Ну, не так жестко, но мысль ты понял верно. Паола, он идеально подходит, хотя я могу понять, почему не хочет пользоваться своим даром ради сообщества. Быть судьейогромная ответственность, и в этом возрасте сложно взять ее на себя добровольно. Я бы попробовала поговорить. Если нет привлечем кого-то Другого.
Нет.
Смешливый, вихрастый, заляпанный какой-то краской и мазутом паренек, который так напоминал мне моих студентов, глянул из-под бейсболки и уселся возле своего странного агрегата с бесконечным количеством трубок, нашлепок и заклепок. В романах Жуля Верна так описывались бытовые приборы; но вот что стояло перед нами, я не понимала.
Мы с Максимом переглянулись и снова попробовали объяснить, почему нам нужна именно его помощь и насколько важна наша миссия. Даже попробовали завлечь экспериментальными механизмами и принципами работы. Винчи лишь пожал плечами:
Это, конечно, все очень интересно и круто, ноВы ничем не отличаетесь друг от другаКомитет и ваши враги. To же желание власти и неспособность замечать нужды простых людей. И мне это не нравится. Я найду себе интересное занятие при любом раскладе, потому не вижу смысла вставать на какую-то определенную сторону.
Тебе все равно, что ты будешь за убийц?
А ты не убивала? Вот совсем никого? он с любопытством посмотрел на меня, и я опустила голову. Крыть тут было нечем. Вздохнула и попыталась подавить раздражение и чувство вины.
Да, в Комитете не белые пушистые зайчики. Мы делаем все, чтобы сообщество существовало в целом. Сохранило магию. Определенную независимость от людей. И этих самых людей сохранило тоже, среди которых наши друзья, родители, супруги и детиДа, и мы иногда действуем не самыми честными способами. Но.-.Мы отличаемся, Винчи.
И чем же?
Те, кто развязал войнуОни идут к цели любым путем. Не оглядываясь на последствия. А мыбудем отвечать за каждую ошибку. Может даже ценой жизни.
Парень вздохнул и отвернулся.
А потом вдруг пнул ни в чем не повинный агрегат, встал, обтер испачканные руки о свой строительный комбинезон и кивнул, не глядя на нас.
Я могу попробовать.
Спасибо.
Но если мной будут помыкатьуйду.
Конечно.
И вообще мне просто интересно, что вы там собираетесь делать.
Ага.
Издеваетесь? он сурово на меня посмотрел, а я улыбнулась и подавила в себе желание стянуть с него бейсболку и щелкнуть по носу. Наверное, если бы у меня был мой младший брат, он был бы таким.
Подавила острое чувство тоски и сказала:
Ничуть. Ведь мы попробуем делать то, что никто никогда не делал в Комитете.
И что же?
Стать преступниками.
Город в канун Рождества лихорадило.
Закрылись музеи и госучреждения, фирмы и кафе, мелкие лавочки и бары. Люди гуляли по улицам, пьяные от вина и ощущения праздника, обменивались звонкими поцелуями, рассматривали рождественские презепесценки, посвященные рождению Христа в хлеву. Их в обилии выставляли на площадях, в витринах и постаментах; играли на сколоченных сценах, и, пусть сюжет не был нов, публика неизменно смотрела представление от начала до конца. Работали только церквини в один другой день года они не пользовались такой популярностью.
Собор Святого Петра, по площади которого проходила незримая граница между двумя государствами, Италией и Ватиканомоткрывался в половину восьмого вечера, для рождественской мессы.
Здесь было пока довольно тихо.
А вот в бесконечных коридорах, задних постройках и подземных помещениях кипела работа.
Мы, практически, не спали с прошлого вечера, когда вернулись в отделение вместе с Винчи. В самой большой комнате установили огромную площадку, проекторы, компьютеры, несколько дивановна них все по очереди и дремаликоробки и ящики, полные порой весьма ценных вещей и механизмом, на ценность которых никто не обращал внимания; фотографий и маленьких фигурок, напоминающих всех участников действия. Мы спорили, обсуждали, выдвигали предположения, реконструировали в лицах и куклах множество событий, произошедших за последний год, соединяли несоединимое, ругались, швырялись мелкими предметами от переизбытка чувств, а потом снова и снова пробовали построить то же самое, что собирались построить наши враги.
Да, не понимая окончательно цели и что мы делаем.
Не зная назначения.
Основываясь на собственных дарах и магической интуиции.
Семеро лучшихточнее, самых подходящихпостоянных и временных члена Комитета, при помощи психологов, создавших и меняющих на ходу психологические портреты тех, за кем мы пока не могли угнаться, мыслили как преступники. Заставляли себя хотеть того же, что и они. Любыми средствами. Некоторые части уже исправно работали; некоторые моменты были нам понятнывроде использования амулетов и талисманов семи планет, старинных календарей, механизмов, усиливающих магическую силу. Сейчас шла самая важная работа, и счет был на недели, возможно, на дни; мы приближались к чему-то грандиозному.
Но были все еще далеко.
Слишком далеко. Огромное пространство напоминало мне не работающий механизм, а захламленную кладовку, полную суетящихся людей.
Я вдруг почувствовала, что мы не успеваем.
Для паники и неприятного зуда вроде бы не было никаких причин. Комитет, правительство Ватикана и Италии держало, казалось бы, все под контролем. Магические сети, рамки, охрана. Но события все ускорялись и спирали времени, о которых мы так много говорили с Арсенским, начинали сжиматься с тем, чтобы перевести нас на другой уровень. Гнетущее ощущение становилось тем сильнее, чем выше был настрой взбудораженного ожидания чуда снаружи.
Половина восьмого. Базилику Святого Петра открыли для купивших билеты, а площадь перед ней все больше наполнялась людьми, которые огибали вертеп и рождественскую ель и пристраивались поближе к собору, никогда не вмещающему всех желающих.
Я краем глаза следила за происходящим по мониторам, подключенным к камерам на площади. Но и без этого чувствовала людскую массу, бывшую, конечно, не у нас над головой, но в непосредственной близости. Каменные стены и сводчатые потолки Комитета сами по себе накопители энергиихристианские архитекторы знали, что делалии тем сильнее воспринимался контраст, между той темнотой, которую я чувствую и тем, что происходит снаружи.
Месса начинается точно по расписанию, в девять тридцать вечера. Автор либретто, церемониймейстер Святого Престола монсеньор Гвидо Марини, незримо дирижирует всем процессом.
Сотрудники Комитета, кажется, не обращают особого внимания на происходящее. Только Кайла время от времени застывает, смотрит невидящим взглядом в стену, передергивается и возвращается к работе.
В базилике заканчивают вступительные ритуалы. Певчий зачитывает "Календу" на латыни и хор поет "Господь сказал мне: ты мой Сын, я создал тебя сегодня".
В ушах начинает звенеть.
Я сжимаюсь и Максим с удивлением поворачивается ко мне.
Что такое?
Не знаю. В том то и дело, что не знаю. Надеюсь, это просто связано с общим напряжением. Если бы я могла выделить хоть что-то более понятное из собственных эмоций, я бы сделала это, но такПросто не знаю. Вся полиция города и члены Комитета, созванные со всей Европы, на постах. Патрулируют улицы и не только улицы, слушают, вынюхивают: малейший всплеск агрессии или магии будет ими замечен. Охрана папы усилена в несколько раз, хоть сомнительно, что кто-то из Святого престола станет мишенью; терактов тоже не будет, это аналитики предсказывают точно. Пока ни единого тревожного звонка, кроме как у меня в голове