Я резко замолкаю и подхожу к застывшей с расширенными глазами Кайле:
Когда?
Я не вижу, с отчаянием шепчет девушка, приходя в себя. Смерть. Но когда, где Все это может быть лишь отголосками будущего, а может моими собственными страхамия ведь тоже человек и эта история на меня влияет Недоказуемо.
Недоказуемо.
Слишком мало данных и слишком мало времени. Сколько оппозиция готовила то, что сейчас начинает вырываться наружу? Возможно, долгие годы. Мы же занимаемся этим несколько месяцев и имеем лишь разрозненные данные.
Папа Франциск произносит свою первую формулу на латыни, и начинается диалог понтифика с верующими: "ln nomine Patris, et Filii, et Spirilus SanctiAmenРах vobisEt cum spiritu tuo""Во имя Отца, и Сына, и Святого ДухаАминьМир с вамиИ с духом твоим".
Он признает, что грешен. Верующие совершают акт покаяния.
Работа под Ватиканом продолжается.
Сотрудники даже смеются, обмениваются пончиками и кофе, а у меня кусок в горло не лезет
Внутри меня зарождается вибрация. Не та вибрация, что волнами расходится от многотысячной толпы. Совсем другое. Будто кто-то поместил под ребра маленький прибор, который начало сейчас потряхивать и взвинчивать, и вот он уже передает колебания сосудам, мышцам, связкам, наполняет мои пальцы электрическими разрядами, а сердце болью; сжимает желудок и отдается стуком в висках.
Максим обеспокоено смотрит на меня. Его эмоции расплескиваются по пространству. Он уже слишком хорошо на меня настроен, и пусть сам не чувствует того, что понимаю я, но он чувствует меня. Растирает мне плечи, приносит одеяло, а потом просто обнимает.
Но это не помогает.
Куратор, что крутится здесь поблизости, обеспокоен не меньше. Он постоянно переговаривается с магическими патрулямитам лучшие из следователей, они почувствует, если где будет твориться преступлениено раз за разом слышит в рациях "Чисто". "Чисто". "У нас все в порядке"
"У нас не в порядке!" хочу закричать, но молчу. У меня нет ни направления, ни расстояния. Ничего.
Звучит проповедь понтифика. "Рождествоэто праздник, который превращает силу страха в силу любви", подчеркивает глава Католической церкви.
"Просим Тебя, ГосподиГосподи, выслушай нас".
Наша команда сортирует, спорит, раскладывает, скрепляет отдельные детали механизма.
Я сижу в углу и стараюсь изо всех сил понять, что происходит.
В нос неожиданно врывается запах крови; я ощущаю во рту привкус железа. Вскидываюсь. Нет, не здесь. Я не понимаю что и где, но не здесь. Но запах, нарастающая боль хотя бы задают мне направление.
Встаю с места и бегу по слабо освещенным коридорам. За мной, не задавая вопросов, из комнаты выбегают Максим и куратор.
Меня пронзает сильная боль.
Почему я так чувствительная к происходящему? Потому что полностью погрузилась в это дело? Такого не было никогда
Не время для вопросов.
Мы выскакиваем из неприметного входа в стене Ватикана; улицы полны людей, так и не вместившихся на площадь. Пробираемся сквозь них и бежим по более свободным переулкам, огибая жилые дома и музеи.
"Orate, fratres, ut meum ас vestrum sacrificium acceptabile fiat apud Deum Patrem omnipotentem""Молитесь, братья, чтоб моя и ваша жертва стала угодной Богу Отцу всемогущему".
"Пусть Господь примет жертву из твоих рук, на честь и славу своего Имени, а также для блага нашего и всей его святой Церкви".
Боль буквально раздирает меня изнутри. Именно боль ведет меняя бегу туда, где она с каждым метром становится все сильнее, все тягостней.
"Отче наш" поет хор и диакон объявляет "Передайте друг другу знак мира".
Священнослужители и верующие пожимают руки со словами "Мир", и легко обнимают друг друга. Волна всеобщего ликования заглушает на мгновение боль, но та тут же разгорается с новой силой.
Мы пробираемся к реке, стараясь избегать широких улиц, полных гуляющей публики.
Дыхание перехватывает, а в глазах темнеет. Я чувствую, как внутренний огонь распространяется по венам, готовый снести все преграды, разорвать в клочья не только мои мысли и чувства, но и мою кожу. Меня распирает, как воздушный шарик; кажется, если поднести ко мне иголку, я лопну.
Зато я понимаю, что нам нужнооплот защитников и инквизиции, место, где веками копилась боль и прах, место, которое в то же время дало возможность жить тысячам укрывавшимся за его стенами.
Замок Святого Ангела.
"Господи, я не достоин, чтоб Ты пришел ко мне, но скажи лишь слово и исцелится душа моя".
Я слышу короткие приказы по рации, вижу, как к нам на подмогу устремляются еще маги, продолжаю бежать, теперь уже вдоль стен, прикрывающий от города небольшой парк и сам замок.
Ворота замка уже торопливо открывают.
Верующие причащаются под аккомпанемент хора, исполняющего псаломы.
"Радуйся, истинное Тело".
Мы пробегаем через небольшой дворик и попадаем наконец внутрь. Меня тянет наверх и вот уже мы мчимся по крытым галереям, закругленным коридорам, проскакиваем через небольшие помещения, где визжит периодически сигнализация, которую не успели отключить.
"lte, missa estDeo gratias''"Идите, жертва совершенаБлагодарность Богу", звучит голос Папы.
Мы, практически, влетаем в большой зал на шестом уровне и я медленно оседаю, закрывая себе рот руками, когда вижу, что мы нашли.
Щелчок внутри. И все, что копилось, вырывается наружу, волнами затапливая помещение, отражаясь от стен, вымывая из меня не только ожидание, но и душу, свет, надежду, оставляя лишь бесконечную боль.
Максим резко дергает меня на себя, прижимает мою голову к своей груди и держит, размазывает меня по себе, передает все тепло, на которое способен.
Твою ж мать, почемупочему это место не охранялось? шипит мужчина, и я слышу убитый голос куратора.
Охранялось. Ими и охранялось
Я сильнее впечатываюсь в Максима и зажимаю уши руками.
Только не кричи, Влада.
Только не кричи.
А многотысячная толпа радостно ревет, когда Папа заканчивает мессу и выходит к верующим.
Глава 11
вот замок
а вот библиотека на шестом уровне
ну и собственно следующая глава.
Зачем? Я не понимаю
Отец устало потер лицо и снова подошел ко мне, присел рядом, подпирая меня слева.
Справа будто навсегда устроился Арсенский, а вокругвсе остальные члены нашей команды, еще какие-то люди, знакомые и незнакомые. Все вполголоса переговаривались, постоянно зачитывая друг другу новую и новую информацию.
Отчеты патологоанатомов. Отчеты судмедэкспертов. Отчеты магической полиции. Отчеты патрулей. Ватикана. ОВРАаналога ФБР в Италии. Предположения магов- аналитиков. Следопытов.
И много много фотографий и трехмерных голограмм с места преступления.
Все это доходило до меня будто бы сквозь вату. И дело не в почти бессонных двух сутках и совершенно истощенном магическим взрывом организме.
Я механически отвечала на вопросы, бесстрастно описывала все свои ощущения, четко выполняла действия, которые положено было выполнятьпротоколы, встречи, сдача анализов, снятие магического слепка. Меня водили, заставляли есть и пить, сделали несколько уколов, поглаживали и обнималибудто я была куклой, а не живым существомно я почти ничего не чувствовала.
Все время я только и видела ту картину, которая предстала передо мной в замке Святого Ангела.
Говорящую о нашей беспомощности перед лицом много большей силы.
Говорящую о моем бездействии.
Говорящую о том, что наш Комитет оказался практически бесполезен, когда начало происходить что-то действительно серьезное.
Пятеро мертвых магов. Лучшие из лучших, подготовленные, настороженные и не заметившие, что к ним подобрался убийца. Они дежурили в Замке и на его периметре; они и стали жертвами ритуала, последствия которого я увидела.
Пятеро обнаженных и обескровленных мужчин, лежащих на роскошном полу библиотеки. По одному в каждом углу и одинв центре.
Я когда-то была здесь. С шестого и седьмого уровня замка открывается невероятный вид на Тибр и сам Рим. Вид, которым уже не смогут насладиться мои коллеги.
Их руки и ноги были разведены; глаза открыты и смотрели в потолок. На них не было ни малейшего повреждения, кроме тех, что позволили вытечь, фактически, всей крови. Она не разлилась безобразными лужами, а будто растеклась по заранее обозначенным желобкам, которых там быть не должно.
Помещение наполнено светом от старинных факелов, неизвестно откуда взявшихся тутеще одно неизвестно. И в свете этих факелов лица умерших выглядят совершенно умиротворенными. Даже довольными.
Они умерли примерно за полчаса до того времени, что мы нашли их. Именно в тот момент, когда я почувствовала кровь. И полчаса еще лежали в компании своих убийц, которые делали
Что делали? Не понимал никто. Ни всплесков магии, ни разрушений, ни взрывов. Будто все это было ради создания жуткой картинки. Из любви к искусству. Возникало ощущение, что жертвы сами пришли и легли таким образом. Будто именно так и было нужно.
Почему именно они?
Не повезло, сказали аналитики.
Почему именно там?
Я не заметила, что прошептала этот вопрос вслух.
Потому что именно там нашелся тайный ход, о котором никто не знал. Его не было в архивах. Его не нашли маги в свое времямы не искали специально, вы представляете, сколько исторических строений в Риме, возможно ли досконально обследовать все?! Не знаю, воспользовались ли преступники им для того, чтобы проникнуть в здание, или же просто сбежали через него
Куда он ведет? Максим. Во мне не осталось больше интереса.
За пределы крепостной стены.
Ну откуда они могли знать об этом ходе! зло топнула ногой Паола, прислушивающаяся к нашему разговору.
Не понимаю, отец вздохнулМожет везение. А может Среди них есть лучшие специалисты по истории и архитектуры, чем среди нас.
Я вздрогнула и на секунду почувствовала вспышку злости.
Я понимала, о чем это говорило.
Нарисовал. Это невероятно! вдруг довольно громко сказал Винчи. Парень выглядел совсем не так, как в тот момент, что мы привели его. Осунувшийся, серьезный, в чистой футболке и джинсах. Удивительно, что происходящее не отвратило его от желания помочь, наоборот, подстегнуло.
Все вокруг подались вперед.
На вырванном из альбома листе было несколько непонятных кружков, звезд, линий, надписей, которые что-то мне напоминали, но я никак не могла понять что. Мысли ворочались с огромным трудом, будто это вовсе не были мысли, а тяжеленные валуны, которые я пыталась перекатить вручную.
Но и остальные пока молчали и переглядывались в недоумении.
Да вы что? Не узнаете?! Я перерисовал фото картины преступления сверху! итальянская экспрессивность пробилась и сквозь чудаковатость Винчи, Это же великий Царь Соломон. Первый в истории планшет!
Недоумение возрослослово "планшет", "история" и это мерзостное убийство никак не вязалось друг с другом.
Но я, наконец, поняла, о чем речь. Протянула руку, всмотрелась еще раз и почувствовала, как перехватывает дыхание.
Арс Алмадель, прошептала я потрясенно, Ориентированный по сторонам света Утерянный способ управлять миром
Мои пальцы прошлись по линиям:
Адонаи, Хеломи, Пайн. Хелион, Хелои, Хели. Йод, Ход, Агла. Тетраграмматон, Шадай, Йах Как думаешь они Успели прочитать воззвание? Получить то, что они хотели?
Они-..ox. Похоже, да. отец сжал зубы.
И сработало? влез Винчи.
Возможно, я стиснула голову, которая начала болеть, руками. Это было похоже на отсиженную конечностьк обездвиженной раньше части тела возвращалась чувствительность. И я не была уверена, что меня это радует. Они сделали я попыталась найти аналогию. Механизм почти закончен.
Механизм? сглотнул Митч.
Я согласно мотнула головой и осторожно прислушалась к ощущениям. Не глубоко. Глубоко пока нельзя, и так уже начало внутренне потряхивать.
Ну да, тот, что мы собираем тоже. И как у любого механизма у него должно быть нечто, запускающее его
Стартер? лицо Максима мрачнело все больше, и он прижимал меня к себе все крепче.
Да. Он прямо перед нами. Этот ритуал запустил машину
Но как же Разве так можно?! Использование Арс Алмаделя это же было традиционно призыв ангелов, не черный, светлый ритуал, а они убили. Винчи начал заводиться.
Не все так просто с твоим царем Соломоном, к пареньку подошел Марио и положил тому руку на плечо. А что касается ангелов Может потому ли все это произошло именно в этом замке.
Но ведь крепость создали именно там, потому что тогдашнему Папе привиделся архангел Михаил, который вложил меч в ножныэто означало конец бедствию, конец мировой чуме! А эти пытаются сделать начало?
Мировой чумы? Возможно. Как раз в том месте, где был провозглашен конец, это будет энергетически правильно, отец посмотрел на меня, но я отвела взгляд, успев заметить усталость, страх и беспокойство в его глазах. Включайте Арс Алмадель в нашу схему, он кивнул на забитую разными вещами поверхность, Ищите в Риме Нет, давайте так, во всей Италиипреступники вряд ли уедут сейчас отсюдапространства и здания, отвечающие нескольким требованиям: они должны быть ориентированы по сторонам света. Это должны быть достаточно большие помещения, возможно, там будут пустые залы, алтариОтследите и проанализируйте перемещения всех магов по Европе. Возможно, вы наметите точку сбора нескольких из них, не входящих в нашу группу. Психологам добавляем в портрет к возможным профессиям историка и архитектора. А ты, Влада, он прищурился, Идешь сейчас в гостиницутебе надо сменить обстановкуи отдыхаешь там до вечера.
Но
Это приказ. Максим?
Я понял. Пошли, меня осторожно подняли и повели. Пошла бы я сама? Не знаю. Волнами накатывала то слабость, то дрожь. Признаки крайней степени усталости.
И зарождающейся истерики.
Меня укутали и через несколько коридоров и помещений вывели из боковой двери закрытого музея. На улицах было ветрено и безлюдно; редкие прохожие, вроде нас, уставшие, возвращались к себе домой после ночных гуляний.
Ранним утром двадцать пятого января в Риме почти никто не работалотсиживались дома или посещали церкви
Я передернулась и всхлипнула.
Максим прижал меня к себе еще сильнее:
Пройдемся или такси?
Пройдемся. Здесь недалеко.
И хорошо что в противоположную сторону от замка.
Мы медленно шли по улицам, думая каждый о своем. Холодный воздух выбивал последние слои ваты, которыми было опутано мое сознание. Я со все более возрастающим ужасом понимала, что произошло и происходит сейчас. Потому резко остановилась:
Мы должны вернуться!
Влада
Время! Его почти не осталось.
Максим встряхнул меня:
У нас пока нет новых данных, а со старыми команда справится и так. Врачи обеспокоены твоим состоянием, целители тоже. Черт возьми, да я вообще не понимаю, как ты держишься на ногах! Магическое истощение это не шутки, тем более на фоне стресса и физического истощенияобычно в таком состоянии несколько дней проводят в постели, и ты сейчас пойдешь и ляжешь спасть. Понятно?
Спать, пока где то убивают людей или магов? прошипела я зло.
А что, твоя смерть или обмороки как то им помогут? мужчина был в бешенстве.
Он схватил меня за руку и практически дотащил до нашего отеля, отрывисто что-то бросил портье, обратившемуся к чете Павловски с улыбкой, и заволок в номер.
Влада, придержал он меня за плечи, когда я попыталась отстраниться и спрятаться в кресле в углу, Меня пугает твое состояние. Я много чувствую и понимаюты натянута как струна, хоть тебе и кажется противоположное. Сбрось это. Плачь, ори на меня, психуйтолько не ломайся. Хоть все здесь разнесия уже давно поставил артефакты прикрытия
Он прижал меня к себе, согревая своим телом, окутывая нежностью, теплом мыслей и чувств. Я осторожно приоткрылась, запойно поглощая его эмоции и почувствовала, что внутренняя дрожь усилилась.
Я не смогла им помочь прокаркала я.
Не смогла. Никто бы не смог.
Я должна была! Ведь чувствовала что-то и
И будут еще жертвы, Влада.
Я ни на что не способна Это как в Паликателе.
Да, как там.
Дернулась как от пощечины, но Максим не дал отстраниться.
Также как там ты не смогла ничего сделать, потому что это не в человеческих, не в магических способностях! Это. Просто. Невозможно. И не потому что ты что-то сделала не так, что ты недостаточно постаралась!
Но я должна была