Поднимайся Поднимайся Надо идти, раздавался еле слышный хриплый голос. Я тебя не дотащу Не могу Проклятье, совсем нет сил
Килиан, стоя на карачках, вновь и вновь тянул на себя слабо трепыхающееся тело изувеченной девушки. Ее багрово черные ступни упирались в холодную жирную грязь, чертя в ней глубокие борозды. Переломанные пальцы беспомощными культяпками бились о туловище мага.
Не могу, -стонал он, когда его руки в очередной раз бессильно опускались. Черт Черт Будь прокляты эти люди и этот мир, раз в нем такое возможно Будь прокляты живые
Теряя сознание, вновь приходя в себя, опять впадая в беспамятство и снова возвращаясь к жизни, Килиан все же смог вытянуть девичье тело из мокрой жижи, в которой она могла задохнуться. Едва ее спина коснулась крутой стенки оврага, он свалился без сил рядом.
Вытащил Потерпи, потерпи немного Я немного оклемаюсь и помогу тебе, - парень тряхнул головой, пытаясь избавиться от поразившего его полу сумеречного, вытягивающего из него последние силы, состояния. Надо только прийти в себя Каиново отродье, что же это такое со мной? Похоже на магическое отравление Какие там были признаки? Бессилие есть. Ни рукой ни ногой не пошевелить. Еще что-то говорили про магический источник Черт, что там было-то?
Голова было ватной. Казалось, мысли в ней с трудом пробирались сквозь плотную сковывающую пелену.
Вспомнил. Кажется, говорили про разнос источника. Он начинает скакать, то затухая, то начиная колебаться с неимоверной силой, бормотал Килиан, вытаскивая из глубин памяти очередной кусок. Точно. Именно так Черт, совсем нет сил Совс
Не договорив, маг уронил голову на грудь и погрузился в забытье. Его организм сильно лихорадило. Тело буквально горело, его время от времени сотрясали сильные судороги.
Магическое отравление С каким особым придыхание произносили это слово магистры, когда общались с учениками королевской академии. Напуская малопонятного тумана, учителя пугали их жуткими последствиями от истощения неосторожного мага и до полного исчезновения магических способностей. Приводили в пример имена десятков магов, поставивших своей неуемное любопытство и неумеренную жажду власти на первое место в практиковании магического искусства. Описывали, как их корежило, высасывало жизненные силы, превращало в глубоких стариков и, в конечном итоге, разрывало на части.
Само это страшное состояние у мага в академии связывалось исключительно с учением Некроса, которое объявлялось абсолютным злом и преследовалось с неимоверной жестокостью. По этой причине про магическое отравление говорилось лишь в теории. Магистры априори полагали, что ученики академии никогда не столкнуться с этим явлением. Тогда зачем учить этому? Зачем будить в неокрепших умах никому не нужное и опасное любопытство? Наоборот, бытовало мнение, что под запрет должно попасть любое знание о магическом искусстве некромантии. Именно в такой атмосфере обучался и сам Килиан, получивший прекрасные знания и навыки в сфере огненной магии. Иные же сведения он был вынужден искать сам в древних всеми забытых свитках, в говорках старых магистров и архивариуса королевской академии.
Словом, Килиан на пути познания Великого Некроса был еще неопытным юнцом, которому пришлось идти в потемках, волей неволей попадать в ловушки и ямы своего же любопытства. Откуда было ему знать, что теперь нужно делать? Не знал он и, как будет протекать его болезнь. По-хорошему, он ничего не знал об этом
Где я? Черт Я же в этом каиновом овраге, очнулся Килиан и некоторое время в замешательстве оглядывался по сторонам. Что-то опять на меня накатывает Хм, это еще что такое? он опустил взгляд на свою правую руку, полу погруженную в грязь. Не пойму
Его взгляд остановился на раздавленном его рукой крупном жуке, тельце которого вело себя не просто странно, а даже противоестественно. Переломанное туловище с расплющенной рогатой головкой и расколотые хитиновые сегменты то собирались вместе и превращались во вполне себе целого насекомого, то, вновь, становясь раздавленным слизистым пятном.
Килиан перевел непонимающий взгляд дальше, вниз по склону оврага. Их со спасенной девушкой путь оказался буквально усыпан сотнями и сотнями самых разных дрыгающихся насекомых. Кого только здесь не было: крохотная мошкара, шестиногие тараканы, мохнолоапые пауки, здоровенные рыжие муравья, непонятно откуда здесь взявшиеся пчелы. Этот рваный «ковер» то начинал копошиться, то замирал.
Светозарный Митра, как такое возможно? Они умирают и снова воскресают, умирают и снова воскресаютне веря своим глазам, шептал маг. Я ничего не понимаю Я совсем ничего не понимаю Что тут происходит? Я что ли виновник?!
Маг чувствовал протекающие через него потоки энергии. Рваные, путаные, то сильные, то исчезающие, они опутывали его тело, покрывалом накрывали спасенную им девушку, стекали по стенкам оврага и опускались на дно.
Это я? Это делаю я? он все еще не мог понять, что и как здесь происходит. Но у меня ведь даже не было такого намерения. Магия же начинается с намерения самого мага.
У него мелькнула мысль, что такое могло случиться лишь в одном случаеон сам, его тело, становиться источником магии Некроса, своеобразным живым артефактом. Из живых существ его мира такой способностью обладали лишь драконы, тело которых само собой испускало магические эманации. Однако, где он и где драконы! «Не-ет. Бред какой-то. Не может быть. Здесь что-то совершенно другое».
Его взгляд вновь упал на дорожку из трупиков насекомых, которые то оживали, то снова падали ниц. Эти странные метаморфозы его вернули к старой мысли о магическом отравлении.
Скорее всего, источник в разнос пошел. Наверное, по этой причине меня так корежит. То совсем сил нет, то, наоборот, через край льются, шептал Килиан, темнея лицом. Надо что-то делать. Добром это вряд ли кончиться. Черт, а что делать-то? То, чему нас учили, совсем не работает. Формулы концентрации совсем ни на грамм не помогают
Ему было совсем невдомек, что успокоить магический источник, а точнее стабилизировать его, можно было лишь одним способомего максимальным напряжением. В древности маги-некроманты именно так и проходили инициацию. Чтобы поставить энергию Некроса под свой полный контроль, маг должен был полностью освободить свой потенциал, выйти за все рамки. Лишь полным опустошением источника можно было дать ему новую жизнь. Килиан же ничего этого не знал.
Ничего, ничего, подлечусь, точнее подлечимся. Надо лишь немного отлежаться где-нибудь, он, стиснув зубы, оторвался от стенки оврага. Пока забьемся в какую-нибудь нору. Переседим всю шумиху, а потом я со всех спрошу, прошипел он. Полной мерой каждом отмерю все, что он заслужил. Так, хватит сопли жевать. Надо подниматься Давай-ка, мой найденыш, попробуем в какое-нибудь убежище спрятаться.
Дождавшись очередного прилива сил, Килиан пополз наверх. Одной рукой он цеплялся за торчавшие корни, а другой подтягивал лежавшую без сознания девушку. С большим трудом он преодолел пару метров, после чего без сил уткнулся лицом в грязь.
Каиново дерьмо, выплевывая грязь, пробурчал маг. Неделю так будем ползти, если никто не поможет Помочь-то некому Бросили все и ее, и меня Вот тебе и друзья-товарищи
С горечью он сгреб в кулак шматок грязь и бросил его себе под ноги.
А зачем нам друзья и товарищи, если есть мертвые? вдруг оскалился Килиан, когда в голову пришла странная, но в тоже время очень понятная ему мысль. Только мертвые не предадут Только они будут до последнего прикрывать тебя. Только они помогут Идите ко мне, мои новые друзья. Мне нужна ваша помощь.
Почувствовав свой магический источник, маг мысленно попросил у него прощения за свое безрассудство. Ласково «погладил» его, представив маленького лохматого песика у своих ног. После чего потянулся магией во все стороны оврага. Эманации Некроса проникали в десятки метров в глубину земли и на сотни метров в окружности.
Да, да, я слышу вас, улыбался Килиан; правда, эта улыбка больше напоминала окровавленный оскал. Идите ко мне. Все идите.
Не сдерживаясь, маг раскрыл свой источник. Океан энергии хлынул через него наружу, призывая всех когда-либо погибших или умерших. Наверное, это напряжение магических сил и спасло его от отравления. Огромные потоки некротических эманаций захлестнули источник
Легкая, едва ощущаемая, дрожь волной пронеслась по окрестностям пожарища, что еще недавно было селом Петрищево. Зашевелилась земля на древнем погосте, где появилось больше пяти десятков свежих земляных холмов с березовыми крестами. С хрустом трескалась земля, давно не видевшая дождя. На поверхность появлялись обглоданные червями пальцы, пожелтевшие кости, пробитые черепа, развороченные костяки в истлевшей одежде. Из сгоревшей собачей будки вылез ободранный труп пса с торчавшими в разные стороны грудными костями. Собака поглядела пустыми глазницами в сторону пожарища и, опустив голову, побежала в сторону оврага. В подбитом советском танке задергал за рычаги мертвый танкист, снова и снова пытаясь открыть люк разбитой головой.
С закатом солнца в сторону оврага потянулись десятки и десятки скособоченных фигур. Одни ковыляли на четырех лапах, другие хромали оторванными культяпками, третьи выглядели почти целыми. Еще у кого-то даже сохранилась одежда с обрывками ремня и алюминиевыми пуговицами. Плотной серой группой брели мертвые солдаты вермахта. Обугленные, переломанные, уже мало напоминавшие людей, они целеустремленно шли вперед.
Дети ночи, - прошептал Килиан, когда на краю оврага показались первые темные фигуры. Вы откликнулись на мой зов. Вытащите нас отсюда
Первым до них добрался тот самый пес, что заживо сгорел в своей будке. Беззубой челюстью тот вцепился в рукав его шинели и потянул наверх. Тело девушки тащили немец и русский, которых друг с другом уже давно примерила смерть.
Повинуясь магической воле, толпа мертвых потащила их в сторону леса.
Буквально пропитанная эманациями смерти земля, помнившая проходившие здесь совсем недавно ожесточенные бои, охотно делилась этой энергией с бредущими созданиями ночи. Магия Некроса крепила их истлевшие костяки, гниющую плоть, превращая в никогда не существовавшие на земле создания.
Быстрее, быстрее, дети ночи Нужно уйти отсюда, пока не стало поздно, шептал маг, с тревогой вглядываясь в ночное небо. Этот мир пока еще слишком силен, чтобы сражаться с ним в открытую.
Потом Килиан перевел взгляд на девушку, которую, как и его, бережно тащили на неком подобие носилок из еловых колючих лап. Та, по-прежнему, была без сознания. Ее голова бессильно моталась из стороны в сторону. Чувствовалось, состояние ее становилось все хуже и хуже.
Она может не дожить до утра, если ей не помочь, пробурчал парень. Надо ее немного подлатать, чтобы дотянула до нашего нового дома Дом, дом Нужен нормальный дом. В грязной норе она не выживет.
Им обоим был нужен нормальный дом с чистой постелью и очагом, чтобы прийти в себя. Ясное понимание этой истины тут же подтолкнуло его к решительным действиям.
Нам нужен дом, дети ночи, маг сформировал магический посыл. Тащите за нами все, что найдете. Все сгодится для дома. Идите
Упорядоченное движение мигом сменилось хаосом, распавшись на множество частичек. Существа, когда-то бывшие живыми людьми, животными и насекомыми, ринулись в рассыпную.
Обугленные немецкие солдаты, на многих из которых еще виднелись остатки черных холщовых мешков для захоронения, тащили почерневшие от огня бревна, кирпичи от русских печей, здоровенные железные золотники, петли. Здесь же на пожарищах, оставшихся от домов, копошились их бывшие жители, расстрелянные немцами. Они тащили из досок длинные кованные гвозди, выискивали черепки от глиняной посуды, ухваты, ножи без рукоятей. Советский танкист, заживо сгоревший в своем танке еще в июне, каким-то чудом сковырнул с машины часть массивной гусеницы. Звеня ее траками, мертвый солдат догонял остальных.
Килиан за этим уже не следил. На него нахлынул очередной приступ слабости, высосавший всю его недавнюю бодрость и энергию. Не в силах пошевелить ни рукой ни ногой, маг тем не менее улыбался.
Теперь у нас будет дом Хороший дом Крепость Больше меня никто не тронет Светозарный, дай мне набраться сил, ведь я еще не нашел ее Слышишь? Иначе, я все сделаю сам. И, клянусь, тебе это не понравиться.
Глава 12
Места здесь были глухие, нехорошие, нехоженые. Исполинами высились массивные дубы, кое-где смыкаясь и превращаясь в непроходимые ни для человека, ни для зверя места. Дальше на север было еще хуже. Суглинок сменился болотистой хлябью, покрытой зеленовато-бурой ряской. Редкие кочки проглядывали сквозь зеркала мутной воды, не замерзающей даже в сильные январские морозы.
Старожилы, что помнили еще Александра Третьего, батюшку последнего российского императора, рассказывали историю, как в этих местах заблудилась целая дивизия капелевцев. Говорят, в лес они заходили едва не парадным строем. Рота шла за ротой, с двумя батареями трехдюймовок, пулеметной командой. В черной форме, рослые, со сверкающими погонами на плечах. Впереди ехал командир на белом жеребце с плеткой в руке. Через неделю в соседнюю деревеньку вышел какой-то исхудавший оборванец, зверем набросившийся на горбушку хлеба. Сгрыз ее с рычанием и сразу же помер. Оказался он тем самым полковников, что дивизией командовал. По плетке потом опознали.
Словом, неоткуда было здесь человеку взяться. Охотник сюда сам не сунется, ибо зверье эти места стороной обходило. Грибников тоже отродясь тут не было. Лихие люди, что отсиживались в здешних местах от царской, а потом и советской власти, сами вскоре сбегали. Говорили, что лучше в тюрьме или на каторге свое оттрубят, чем с лешаками в лесу жить.
Казалось, тихо в чащобе должно было быть. Птички да мошки только порхать должны от дерева к дереву. По земле мурашики ползать. Однако, тишиной и спокойствием тут совсем и не пахло. Наоборот, в лесу стоял громкий и почти прекращавшийся хруст, словно какой-то великан со всех ног ломился по лесу. Помимо хруста слышались и удары пары и больше топоров; кто-то активно рубил деревья. Кто же это был у нас такой смелый? Какой человек, в здравом уме, решил забраться так далеко от хоженых мест? Что ему, в конце концов, здесь может быть надо?
Если же пройти еще дальше в сторону болота, чтобы удовлетворить свое любопытство по поводу этих странных звуков, то можно можно было наткнуться на очень и очень любопытные вещи Метрах в двадцати от кромки болотца расположился небольшой домик с односкатной крышей, на которую были плотно уложены толстые изумрудно-бархатные пласты мха. Стены избушки, несмотря на ее довольно скромный размер, состояли из весьма внушительных бревен. Нижние венцы были вообще в три обхвата. На болотце домик глазел крохотным окошком с толстыми, массивными ставнями. Из кривой кирпичной трубы, что едва выглядывала над крышей, клубился еле заметный дымок. Еще тянуло чем-то вкусным, выбивающим слюну. Ощущая этот умопомрачительный запах, хотелось все бросить и бежать вприпрыжку в дом.
Примерно так думал и Килиан, сидевший на улице за грубо сколоченным столом. Он шумно вздохнул и облизнулся. После чего печальным взглядом обвел лежавшую на столе массивную книгу с поразительно толстыми страницами.
Слюну аж вышибает, сглотнул слюну маг, с сожалением беря в руки гусиное перо и склоняясь над фолиантом. Нельзя пока Гримуар ждать не будет. Надо завершить первую запись
Упрямо мотнув головой, парень вновь мысленно потянулся к магическому источнику. Через мгновение гусиное перо в его руке само собой коснулось желтоватой поверхности пергамента и начало выводить очередную череду символов.
Гримуар, над которым он корпел последние двое суток, был не просто фолиантом или книгой с заклинаниями. Так могут думать лишь безродные простолюдины, которые видят магов один раз в году на празднике весеннего равноденствия. Совершенно, не так! Гримуар, как говорил великий халифатский маг Парет Нильсен аль Кордови, это душа мага, в которой запечатлены все события из его жизни, все его победы и поражения! Только с появлением гримуара маг становиться тем, кто по-настоящему практикует искусство магии. Он оказывался связан со своим хозяином невидимой внутренней связью, позволяя ему овладевать все более сложными магическими техниками. Словно второй мозг, обладавший своей собственной неповторимой личностью, гримуар помогал и развивал мага. У некоторых магов, гласят легенды, гримуары обладали даром предсказания и предостерегали своих хозяев о грозящих им опасностях.