Больше часа молодой маг слушал речь комиссара, которую тот назвал краткой политинформацией. Из всего потока малопонятных слов, которые на него обрушил военный, Килиан понял лишь две вещи. Во-первых, партизаны, которых сначала он принял за разбойничью шайку или отряд мародеров-наемников, были скорее регулярными военными странны, которую называли Родиной. Звучало, правда, еще одно названиеСССР, показавшееся ему полной абракадаброй. Во-вторых, у крестьян нельзя ничего насильно забирать. За это виновному грозил какой-то трибунал, которого все боялись. Килиан так и не понял, что или кто это. Для себя маг решил, что трибуналом называли какую-то очень болезненную пытку или даже казнь.
«Трибунал? Откуда же тогда еду брать? У крестьян нельзя брать. В лесу всех животных распугали. Все грибы-ягоды подъели. Торговцев здесь тоже не найдешь, так как войны и разорения они жутко не любят Тьфу! Бессмыслица какая-то! Ничего не поймешь. Говорят-говорят, а есть все равно нечего!». Эти мысли буквально душили его, не давая спокойно идти по лесу. В сердцах он то и дело пинал попадавшуюся под ногу корягу или трухлявый пенек. Издаваемый им шум еще сильнее злил мага, так как распугивал все зверье и вообще лишал Килиана шансов на какую-то добычу.
Дурь! Полная дурь! Видит Митра, не понимаю я этот мир! Если хочешь победить, то нужно хвататься за любую возможность, горячо шептал он, отправляя в полет очередную корягу.
Он уже больше трех месяцев был в этом мире. Обзавелся кое-какими друзьями и знакомыми. Познакомился с поразительными и ужасными машинами этого мира, пропитанного запахом железа, пороха, пота и крови. Побывал в шкуре рядового Красной Армии и поучаствовал в парочке страшных боев, где оказывался на волосок от смерти. Успел встретить удивительную девушку, только одним своим видом покорившую его сердце. Однако, понять жителей этого мира Килиан так и не смог. Встреченные им люди казались ему дико странными и непонятными. Они были одновременно бесчеловечно жестокими, сентиментально жалостливыми, крайне скупыми и безрассудно самоотверженными. Все эти качества были смешаны в них в каком-то вычурном коктейле. Думая обо всем этом, маг даже в какой-то момент решил, что их охватило какое-то безумное помешательство.
« Может я чего-то просто не знаю и это последствия ментальной магии. Помнится, учитель рассказывал, что древние маги Китона были очень сильными менталистами. Об их способностях к магии разума ходили настоящие легенды. Поговаривали, что они могли подчинить своей воле одновременно десятки тысяч человек и вложить в их головы самые разные мысли».
Пробираясь через бурелом, Килиан наткнулся на еле заметную лесную тропинку, которая вела в самую глубь леса. Не отвлекаясь от своих мыслей, он свернул на нее.
«Может, действительно, все дело в магии разума. Этот комиссар вон выглядит и говорит так, словно его кто-то дергает за ниточки. Глаза горят огнем. В каждом слове сквозит слепая вера. Скажи ему, что ради правого дела нужно броситься грудью на меч, он с радостью бросится. При этом он будет смеяться и кричать осанну своему правителю».
Блуждания по лесу очень способствовали рассуждениям, заводя Килиана в глубокие философские дебри. «А если я ошибаюсь? Вдруг, это люди другого склада ума? Может мерки моего мира слишком узки, чтобы ими мерить?».
Будь у него чуть больше времени, маг, возможно, приблизился бы к ответам на свои вопросы. Может быть даже понял, что хотел до него довести комиссар своим бесконечным потоком слов про марксизм, ленинизм, национал-социализм, коммунизм и про всякий другой «изм». Однако лесная тропинка вывела его к небольшому и сильно заболоченному озерцу. Когда под его ногами захлюпала вода, Килина вдруг вспомнил о своей цели.
Рыба, - задумчиво пробормотал он, наблюдая робко расходящиеся на поверхности воды круги. Думаю, для начала сойдет и рыба.
Молодой маг нашел уютное, укрытое от нескромных глаз местечко, и сел на мохнатую подушку из мха. Затем облокотился спиной на шершавую кору дуба и закрыл глаза.
Вдоху и выдох. Вдох и выдох. Его дыхание стало глубже и медленнее. Забитая мыслями-паразитами голова потяжелела, потянув его назад. Посторонние мысли постепенно затихли и вскоре совсем исчезли. Вместо них привычно всплыли словесные формулы концентрации, которые вдалбливались в их головы магами-наставниками, преподавателями королевской академии магии Китона.
Многократно повторенные фразы-якоря тут же погрузили его в состояние кристальной ясности сознания и абсолютной уверенности в себе и своих силах. Стало совершенно спокойно. Он улыбнулся одними уголками рта, наслаждаясь своим мыслям. Затем потянулся к магическому источнику, который, подобно игривому щеночку, мгновенно отозвался.
А теперь посмотрим, кто там плавает в озере, прошептал Килиан, вызывая магическое зрение. Где вы там?
Перед его взором появились небольшие искорки. Судя по крохотному магическому следу это были небольшие плотвички, с пол ладошки размером. Ловить плотвичкусебя не уважать. Такая рыбешка взрослому человеку лишь на один зуб.
С легким сожалением маг обратил свой взор в другое место, заскользив взглядом по дну озера. Вскоре его привлекли искорки по-больше, в очертаниях которых угадывались карпы. Пара крупных, медлительных рыб сонно двигалась вдоль болотистого берега, закопавшись мордами в холодный ил.
Большие, - Килиан мысленно потер руки, предчувствуя столь желанную добычу.
Он уже коснулся магическим щупальцем одной из рыб, как вдруг замер. Едва дыша, маг внутренне собрался. Где-то на самой границе его чувствительности колыхнулось что-то большое, сильное. Килиан, облизнув внезапно пересохшие губы, начал методично обшаривать водоемчик.
Ого-го, прошептал он, когда, наконец-то, нащупал сильный пульсирующий источник жизненной энергии. Что это такое?
Под здоровенной дубовым стволом, почти полностью сокрытом толстым слоем илом, в глубокой норме скрывалось какое-то существо. Магический взор позволял довольно приблизительно оценить его размеры, которые, тем не менее, выглядели довольно внушительными. В этот момент, к своему стыду, Килиан даже почувствовал сильный страх, решив, что наткнулся на китонского карана. Та крокодилоподобная и чрезвычайно мстительная тварь, водившаяся в теплых болотах юга, была очень чувствительна к магическим эманациям, которые причиняли ей сильную боль. Почувствовав мага, каран сразу же впадал в яростное состояние и бросался в атаку.
К счастью, до мага почти сразу же дошло, что он в чужом мире и монстроподобного карана здесь не и в помине. В озере же прятался кто-то другой, такой же большой и сильный.
Принесу такого, тричетыре дня можно будет не думать о еде, буркнул он.
Решившись, он потянулся магическими щупальцами к спрятавшемуся в иле существу и чуть-чуть надавил на него. Влитой в сформированное намерении магии Некроса должно было хватить, чтобы рыбина всплыла брюхом к верху. К его удивлению, этого не случилось. Здоровенная тварь, едва видимая сквозь толщу ила, по-прежнему, медленно шевелила гигантским хвостом и длинными хлыстами-усами.
Надавим сильнее, с азартом прошептал маг, разгоняя свой магический источник.
Пульсация в низу живота тут же усилилась. По всему телу пошла горячая волна. Окружающие предметы стали ощущаться резче и контрастнее, приобретя объем, цвет и запах. Циркулирующая в нем магия окрасила его видение в яркие красные, синие и зеленые краски.
Как тебе такое понравиться? с выдохом Килиан «хлопнул» по рыбине.
Та задергалась, сотрясая затонувшее бревно и поднимая вверх пласты тяжелого ила. Сильное тело не желало подчиняться чужой воле, извиваясь угрем и хлопая здоровенным хвостом. Однако, неравный поединок все равно завершился победой мага. Вскоре рыба-гигант сдалась. Ее мутная, густая жизненная сила, текшая прежде мелким ручейком, превратилась в полноводный поток.
От избытка поглощаемой эманации у мага покачнулись ноги. Ощутимо заштормило. Сильно захотелось присесть, а лучше прилечь на землю. Энергия Некроса, вызывавшая сильный эйфорический эффект, этим особенно и была страшна. Магу со временем хотелось вновь и вновь ощущать такие эмоции.
Уф, - Килиан тяжело вздохнул и, зачерпнув из озера воды, ополоснул лицо. Силен оказался. Ничего себе
В этот момент вода раздалась и из глубины вынырнуло огромное серое, покрытое тиной и мхом, брюхо сома. Двухметровая рыбина, едва шевелившая жабрами, медленно дрейфовала в сторону мага.
Светозарный Митра, какое чудовище! вырвалось у мага. Как же я его до лагеря допру?
Ноша, действительно, оказалась тяжелой. Почти целый центнер, едва уместившийся на наспех сооруженной волокуше. Только выкинуть было никак нельзя. Рыбина была его возможностью накормить людей.
Допру Все равно допру, хрипел он, протискиваясь с волокушей по узкой тропке. Правда, тяжко. Всю грудину так отобьешь волокушу тащить. Вот бы она сама вперед перла, а я на ней.
Бормоча это Килиан сделал еще несколько шагов и остановился. Веревка, за которую он тащил связанные жердины с добычей, вырвалась с рук и упала на землю.
Что же я за дурень-то? Ведь делал уже так. Со свином же в лесу получилось. Пришиб его насмерть, а потом заставил самому себя тащить. Как же я мог про это забыть? укоризненно корил он себя. Эх Правильно учитель говорит, у умного болит голова, а у глупого ноги.
Присев возле воняющей тиной тушей, маг легонько прикоснулся к гигантскому сому. Еще ощущались остаточные эманации жизни. Проживший по девяносто лет сом оказался на редкость живучим.
Хорошо. С таким можно работать. Это с костяками замучаешься, шептал Килиан, обращаясь к магии Некроса. Давай, поднимайся, дружок. Тебе еще до нашего котла добираться. Давай, давай.
Несколько мгновений, казалось, ничего не происходило. Туша, по-прежнему, была без движения. Покрасневший и тяжело дышавший от напряжения, маг продолжал плести над безжизненным сомом замысловатые магические пассы. Наконец, сомий хвоcт неуловимо дернулся. Затем по туше пошли сильные судороги.
Ого-го! Прыткий какой, не сдерживаясь, заорал Килиан, когда рыбина, вдруг подпрыгнула в воздух и извиваясь, подобно змее, поползла в сторону партизанского лагеря. Молодца! Пошла, пошла, родимая!
Это было, поистине дикое фантасмагорическое зрелище.
Вскоре рыбная туша набрал довольно приличную скорость, которая ей позволяла не замечать не только кустарники, но и небольшие деревца. Треск от ломающихся деревьев и кустов стоял такой, что закладывало уши.
Эге-гей! Куда так несешься? в какой-то момент заорал запыхавшийся Килиан, бежавший позади. Тормози! оглядывался он на знакомые места, от которых до отряда было рукой подать. Тормози, падаль! Тормози, кому говорю!
До него вдруг дошло, что еще немного и пойманная им рыбина окажется в расположении отряда. Нужно было что-то срочно делать! Тяжело дышавший маг никак не мог сосредоточиться, чтобы сформулировать нужное заклинание.
Проклятье Кхе-кже Стой, скотина, - с языка, несущегося вскачь мага, срывались еле слышные проклятье. Сволочь! Остановись же ты!
Понимая, что партизанский лагерь становится все ближе и ближе, он с безумным воплем прыгнул вперед. Благодаря охватившему его испугу прыжок вышел едва ли не эпическим. Бледный, как смерть маг, оказался верхом на взбесившейся рыбине, вцепившись в его пасть руками.
Сто-я-я-ять! орал Килиан, пытаясь обуздать закручивавшеюся вокруг зомби магию Некроса. Стоя-я-я-ят!
Лишь у ручья, в котором партизаны набирали воду для кухни, ему удалось остановить рыбину. Лишившись энергии, туша сома на мгновение зависла в воздухе и тут же рухнула в ручей с двухметровой высоты.
Отплевываясь Килиан выполз из ручья и без сил свалился на траву. Закрыл глаза и жалобно застонал. Болела, казалась, каждая мышца. Хотелось лежать и не вставать. От мысли, что дальше тушу придется тащить на себе, сами собой наворачивались слезы.
Ба, кто это тут у нас развалился? вдруг прямо у него над головой раздался голос, судя по знакомым ехидным интонациям принадлежавший мужу поварихи, мордастому бородачу с гривой седых всколоченных волос. Отряд голодует. Супружница моя уже все волосы на своей голове повыдергала, а он тут развалился и храпака дает. Прячешься поди тут, болезный. Обещаний надавал всех накормить, а толку никакого. Язык бы тебе укоротить Ух-ты!
Взгляд мужика неожиданно падает на валявшуюся в стороне гигантскую тушу сома, пялившуюся на него своими мертвыми буркалами размером с полновесный николаевский червонец.
Добыл таки Силен, паря, силен, запинаясь от удивления, бормотал он. Побегу-ка я за робятами. В этой рыбине, кажись, семь али осемь пудов будет. Как же ты допер-то яго? Ты, паря, лежи, коли устамши. Я мигом обернусь. Господи, сколька яды-то
Ничего толком не добившись от молча лежавшего Килиана, тот с сожалением сплюнул на землю и побежал в сторону лагеря.
Глава 4
Раннее сентябрьское утро выдалось довольно прохладным. Еще не подмораживало, но было уже ощутимо холодно. Между деревьями стояла густая пелена тумана, накрывая плотным пологом стволы деревьев и землю под ними. Партизанский лагерь еще спал. Часовой, невысокий парнишка в хлипком пиджаке с винтовкой за плечом, приплясывал от холода возле командирской землянки. Время от времени он подносил ладони ко рту и долго дул на них, пытаясь хотя бы немного отогреть посиневшие пальцы.
Андрейка! Ставь самовар! раздался вдруг голос из землянки и часовой тут же сорвался с места. Чайком побалуемся.
Правда, никаким чаем здесь и не пахло. Настоящей заварки в отряде с начала войны не видели. Пока были листья малины и цветы зверобоя, заваривали их. Потом перешли на молотые желуди и хвою. Пару раз немецким чаем удалось разжиться, когда подводу с полицаями взяли. Дрянной, конечно, был у них чай, но все равно лучше отвара горькой хвои.
Эх, сейчас бы нашего чаю попить, прошептал с сожалением Акинфий Петрович Карпов, морщась от вытащенного с полки кулька с травами. Ладно, пока и эта гадость сойдет
Хмыкнув, он вновь уселся на колченогий стул и подвинулся к столу, на поверхности которого лежала толстая тетрадка с громким названиемБоевой журнал партизанского отряда «Красный партизан».
На чем я тут остановился? мужчина потянулся к карандашу.
На мгновение задумавшись, Карпов продолжил писать. «Архисложная ситуация сложилась в отряде после ухода с предыдущего места дислокации. Из-за можно давления со стороны противника были оставлено все тяжелое вооружение отрядатри артиллерийских орудия ЗИС-2, минометная батарея. Не удалось вывезти запасы продовольствия, собранного из складов долговременного хранения Красной Армии. Страшнее всего были тяжелые потери в людях. За неделю боев партизанский отряд потерял только убитыми 43 бойца. Еще два десятка партизан было ранено. По этим причинам к августу партизанский отряд оказался фактически небоеспособен».
Эх, - из-за тяжелых воспоминаний в горле встал ком, не дававший глубоко вздохнуть.
Переход всем им дался тяжело. Ранней весной, когда слякоть сменялась морозом, остатки отряда прошли больше трехсот километров по бездорожью. На новом месте их ждал редкие болотистый лес и многочисленные немецкие разъезды, круглые сутки рыскавшие по расположенной не вдалеке железной дороге.
Еще этот проклятый голод в добавок, бурчал командир, подпирая подбородок рукой. Голодуем Ребятишкам в голодные глазенки посмотришь и в петлю лезть хочется Немчура, проклятая. Я их зубами рвать буду.
Вздыхая, Карпов вновь взялся за карандаш. Журнал следовало заполнить до конца. «Семнадцатого сентября разведчики отряда наткнулись на разгромленную колонну противника в составе трех танков, четырех грузовых автомобилей и двух подвод. Обнаружено больше сотни тел немецких солдат с оружием и личными вещами Судя по рассыпанному на земле большому числу автоматных и пулеметных гильз немцы с кем-то вели ожесточенный бой. Стрельба шла во все стороны, словно противник был вокруг. Установить, кто напал на немцев не удалось».
Карпов задумчиво постучал карандашом по столу. Вырисовывалась странная картина. Рядом с ними кто-то напал на крупный немецкий отряд, не оставив никаких следов. Неизвестные не потеряли ни одного человека, что наводило на определенные мысли. Кто были эти люди? Свои, советские? Что за оружие они использовали при нападении? Зажигательную смесь? Огнеметы? Немецкие танки и грузовики превратились в куски оплавленного металла. Деревья вокруг колонны больше напоминают столбы из иссини черного угля. Земля прожарилась на метр в глубину. Как это все понимать?