- Доброго дня Холода, шенны - зи! Шенна - зи Меридит! Рад, очень рад! Невыразимо рад! Здоровья и веселья вам!
Присутствующие здесь горожане быстренько сдвинули столы.
С невероятной скоростью принесены были разнообразные блюда в облупленных глиняных и деревянных чашах.
Эээх! Не разжился еще Брангдор посудой и скатертями!
Но ведь это и неважно, правда?
Самое главное вместе. Выжили и выстояли!
Наверное, это теперь они и праздновали.
Впервые за много лет, начиная с осознанных детских, принцесса была счастлива. Счастье пронизывало насквозь все - и незатейливое убранство столов, и потертую посуду, и пропахший едой и вином воздух закусочной.
- За День Холода!
- Хвала Мейрду!
И - вновь: смех, выкрики, шутки. Начавшаяся и тут же закончившаяся песня.
Люди передавали друг другу блюда с едой, чашки с вином и напитками и хохочущего Дениора. Каждый считал своим долгом сунуть маленькому принцу угощение или поиграть в незатейливые игры.
- Вы мне избалуете его! - смеялась Меридит - Не надо его столько кормить! Он станет жирным, как боров!
Ответами принцессе были взрывы смеха и протестующие возгласы:
- Он дите, пусть балуется, пока может! Слава Мейрду! Здоровья принцу! Силы Принцессе и Мужчинам ее!
" Мужчинам ее..."
Забавно. Очень забавно слышать было такое, когда ни одного, ни другого не считала она своими мужчинами.
Элиджар - как сон, как Никогда. Вспышка и взрыв, не оставивший после себя ничего, кроме мелкой - мелкой сияющей крошки стекла. Серебрянная пыль, которая покрывает со временем память и сердца. И волосы...
А вы думали, это седина? Нет. Пыль это.
Наследник же... Это Наследник. Хозяин Брангдора. Устойчивая колонна, на которую можно опереться, когда ноги твои от отголосков трясти взрывной волны.
"Нехорошо что - то..." - Меридит оперлась на стол и опустилась на скамью - " Вино в голову дало. Передохнуть надо!"
В разгар веселья в закусочную вошли двое.
Высокие и смурные, замотанные в плащи, присыпанные снегом.
Гости повставали с мест, приветствуя помощников Элиджара. Один из вошедших махнул рукой:
- Дня Холода всем!
Торжество продолжилось, но немного тише.
Понятно было, что когда помощники удалятся, буйство праздника вспыхнет с новой силой.
Расслабленные праздником люди не ощутили ничего, а вот Меридит...
То ли родилась девушка с этой чувствительностью, то ли вечно спящая своенравная Суть решила внезапно проснуться и навострить ушки, неизвестно.
А только принцесса почуяла недоброе сразу.
И не почуять было трудно, посколько вошло оно в закусочную вместе с заснеженными помощниками, ступая по нечистому полу липкими шагами. И стояло теперь в углу, кутаясь в драный плащ и холодно улыбаясь, обнажив острые, звериные клыки.
Стояло и скалилось, наблюдая, как дракон и лимбрий шепчутся о чем - то с помощниками.
- Что такое, Элиджар? Что стряслось?
Лимбрий мягко оторвал тонкие руки девушки от себя:
- Рикард, Кантор... Езжайте вперед. Я следом. Меридит, иди за стол. Конфетка, это обычный объезд, не волнуйся.
- Не ври! - взвизгнула она - ЧТО - ТО СЛУЧИЛОСЬ!!! Отвечай немедленно!!! Я имею право знать!!!
Элиджар мягко прижал ее к себе и сердце его глухо стукнуло ей в грудь:
- Тихо, тихо... Да ты перебрала, моя девочка. Альмира! Отведешь хозяйку домой! Наследник, ты с нами.
А Брангдорский Наследник уже и стоял у выхода, наготове.
- Меридит, правда. Иди за стол, не волнуй людей. Праздник же. Мы на пару часов, не больше.
Помощники спешно вышли. Элиджар последовал за ними. Меридит бросилась к дверям.
Там, в полусонном, мутном, отделенном от основного зала коридорчике, она вцепилась в одежду Наследника и зашипела больной издыхающей змеей:
- Пропасть, дракон! Это пропасть... Хоть ты объясни мне, что случилось!
...И тут он обнял ее. Прижал, притянул, привлек к себе. Откровенно, очень нежно и совершенно не по - братски. Да и какого Горхата, ведь он, этот змей, братом ей никогда и не был. Когда - то у него была другая жизнь.
И другая сестра.
- Ты жди нас, Меридит. Своих мужчин. Жди.
Ладони Наследника были чуть шершавыми и горячими, как змеиная шкурка. Пальцы с узкими длинными ногтями коснулись щек и утерли неожиданно выступившие слезы. Черные волосы, на вид жесткие, как вороновы перья, оказались мягкими и шелковистыми...
Губы его горчили. Поцелуй был жгуч и крепок, как дорогой табак. Невероятно крепок. Одуряющий, как сельский самогон и отрезвляющий, как ледяная вода.
Навеки, насовсем, до донышка отрезвляющий!
Девушка выбежала на крыльцо, путаясь в лентах ветра, растрепанных, пьяных чувствах и собственных ногах.
Пропасть, это пропасть!
- Мои мужчины...
Так она и отпустит их одних, как же!
Ведь они ее.
По крайней мере, один точно ее. Вот только... КТО?
Глава 21
Наследник и Элиджар стояли на той самой поляне, где ранее побывали Грон и лимбрий.
Сейчас все засыпало снегом, но оборотни прекрасно чувствовали, что запах усилился. Это значило только одно - те, кто прошел здесь тогда, возвращались опять. Зачем? Чего они кружат? Чего им надо?
Наследник несколько раз взрыхлил ногой снег. Белый пух разошелся, обнажив замерзшую землю. Полоса гари была широкой и шла далеко, судя по запаху.
Рикард, один из помощников лимбрия, откашлялся. Сплюнув на землю вязкую, липкую слюну, закурил.
- Не дыми. - обронил вполголоса оборотень - Мешаешь.
Наследник внутренне поразился этой сцене.
Словно и ничего страшного не было сказано. Ни угроз, ни криков. Однако же просто мимоходом оброненного "не дыми" было достаточно, чтобы грубый бандит - головорез бросил чинарик на землю и, растоптав его ногой в прах, неумело извинился.
- След далеко тянется, - объявил вернувшийся от деревьев Грон - Мы проверили, шенн - зи Элиджар - В аккурат до конца дороги. А там...
Лимбрий распрямился:
- А там что?
- Обрывается. Резко так. Хоп! И нет ничего...
- Я вот тебе сейчас хоп! И башку оторву вместе с яйцами! - рыкнул кот - Ладно. Сейчас сами проверим.
Приказав головорезам оцепить поляну и не трогаться с места ни при каких условиях, они с драконом двинулись по угольному следу.
- Соображения есть? - спросил Элиджар, ступая сапогом в уже почти ночную снежную синь - Кто это мог быть?
Дракон поморщился, едва увернувшись от ветки, чуть не выбившей ему глаза.
- Есть, - твердо ответил он - Либо Ловцы, либо... Тиннесово войско. Хотя это одно и тоже.
Кот остановился.
- Поясни. Как так? Тиннес завязан с Ловцами?
Раздался тихий звук. Это с ближайшей ветки упал снежный ком. Порывисто дунул ветер. Издалека, очень издалека слышались приглушенные голоса помощников. Резко пахнуло алкоголем.
- Идиоты... - проворчал лимбрий - Суки...
Наследник прошел дальше по дороге. Снега нападало много, но здесь постоянно ездили и ходили, поэтому двигаться без того, чтобы проваливаться в снег, было возможно.
- Ты идешь, кот? - дракон обернулся.
- Иду. Ты говори про Тиннесово войско. Начал ведь... Давай, излагай.
- А что излагать? Тиннесу три банды Ловцов подчинялось. Зверинца не было, не любитель он был. А Ловцы были. Торговля зверьми это очень хорошая прибыль. Звери для клеток, для подпольных цирков, шкуры... У Волшебника дело хорошо налажено было. Заглохло только. Сначала он исчез сам, а потом - война. Не до цирков стало.
Они дошли уже почти до середины дороги - неспешно, а куда было торопиться? Горелая полоса, чуть присыпанная снегом, все не кончалась. Наоборот, расширяяясь в центре, становилась больше.
- А скажи мне, Наследник, - вдруг начал Элиджар - Что у тебя к принцессе?
Дракон резко остановился. Обернувшись к лимбрию, улыбнулся одним уголком рта. Зеленые глаза блестели сквозь черные пряди, упавшие на лицо.
- С принцессой? - переспросил он - Ничего особенного, кот. Так... временное помешательство.
- У тебя?
Тот кивнул:
- У меня. И у нее, похоже, тоже. Хотя меня она, может быть, любит. А может быть и нет. Даже если меня - нет, то Брангдор - да. И даже очень.
Элиджар ухмыльнулся, обнажив клыки, маленькие и острые. Подумав о том, что конфетка сейчас любит всех подряд, подчиняясь своей голодной сути, вслух сказал:
- Пусть любит. Тебя. Брангдор. Да хоть самого Горхата. Вас она любит, а детей рожать от меня будет.
Дракон расхохотался, но тут же прервал смех. Как отсек стальным ножом.
Горелый ход обрывался прямо у них под ногами.
- Какого хера? - пробурчал лимбрий, разглядывая взбуровленную землю - Они тут трахались, что ли?
Наследник посмотрел вверх, потом оглянулся по сторонам.
- Да нет, кот. Похоже, что здесь Ловцы открывали Портал. Вот только зачем... Либо впустить кого - то хотели, либо выпустить. Как думаешь, кого?
И тут Элиджар чуть не повторил ту же ошибку, которая много лет назад привела его в буквальном смысле в петлю.
Он зазевался! Послышался резкий свист, шипение и раздался еще какой - то хлесткий звук, напоминающий шлепок или далекий выстрел из берданки или обреза.
Наследник резко схватил лимбрия за рукав короткой шубы, бывшей на нем и, матерясь, повалил на землю, прижав к ней Элиджара своим телом.
- СЕТЬ!!! - прошипел кот, широко распахивая глаза, ставшие в миг серебрянными и какими - то детскими - СЕТЬ..
Невероятно, но на момент дракону показалось, что лимбрий всхлипнул, как дитя, вздрогнул и сжался.
- Не боись, кошара! - рявкнул дракон и глаза его залило багровым заревом - Пусть ловят... МЕНЯ СПЕРВА!!!
Ловцы напали подло, сзади, вчетвером. Шипя, плюясь ядом, раскинули целых две сети.
Потеряв человеческий облик, четыре огромные бордовые змеи медленно окружали двоих оборотней. Это была их тактика - Ловцы никогда не нападают поодиночке! Всегда их минимум двое. Взяв жертву в кольцо, набрасывают сеть.
И все. Жертве конец. Смерть, плен или...
Элиджар вскочил с земли, уже упершись в нее уже четырьмя лапами. Страх прошел мгновенно, уступив место ярости и какому - то больному веселью. Ему уже не десять. И не четырнадцать.
ШШШШИИИИГРХГРГРРРРРРРР!!! - воздух разрезало шипение, отдавшееся глухим эхом в глубине леса.
Легко отметив вожака Ловцов, он прыгнул, глубоко вонзив когти в самое слабое место - у шеи, в багровую, в мелких чешуйках кожу. Змей взвизгнул и зашипел, забился, пытаясь высвободиться из цепких, ядовитых когтей лимбрия. Кот сомкнул челюсти, прижался к горячей бордовой чешуе, стараясь увернуться от верткого змеиного хвоста, хлещущего по земле, по взбитому снегу, шипящему ядом и кровью.
Быстро скосив глаза, лимбрий отбил сильным ударом задних лап направленный в его сторону шип, стальной, с каплей яда на сверкающем кончике.
- СССССУУУУКАААА! - шипнул змей, захлебываясь собственной кровью - ССССССС....
С неба повалил снег, не было видно ничего, слезы, кровь и яд залили глаза коту. Уши заложило, в голове шипело, как в пивной кружке, виски охаживали молоты. Шипение было везде: слева, справа, внутри, снаружи.
Казалось, все покрыто пеленой или пленкой.
И внезапно эту пленку прорвал свист, звериный вой и с неба ударил столб яркого пламени.
Наследнику удалось вырваться, оставив в зубах вцепившихся в него сразу двух Ловцов окровавленные ошметки кожи и одежды.
Бордовые отпрянули, давясь шипением, злостью и горячей кровью. Дракон отсалютовал им еще парой столбов пламени и яростным, глумливым хохотом.
Лимбрий отбросил от себя тело уже сдохшего Ловца и впился в хвост другого, намеревавшегося удрать.
Спереди, за голову змею держали...
...окровавленные человеческие руки.
"Грон! Рикард!!! Пшли на хер отсюда!!!"
Кот рявкнул так, что зазвенело в голове не только у помощников, но и у него самого.
Грон размахнулся и вонзил длинный нож прямо в шею парализованного болью от ожогов, ран и ударов Потенциала, подыхающего Ловца.
...Потом перед глазами мелькали картинки, просто картинки...
Перевернутое небо, расцвеченное заревом драконьего огня и крови. Люди, люди лимбрия, с победным кличем гнавшие кого - то...
Грон, склонившийся низко и трясущий Элиджара окровавленными руками за окровавленные, обрызганные ядом уже человеческие плечи:
- Шенн - зи Элиджар! Намахали мы им, ууууххх!!! Намахали! Одного я зарезал! Еще тех дракон погнал! Палом палит, лес горит! Уууух!!!
- Говори... связно... Сколько их...
- Шестеро, Хозяин! Шестеро было... Не иначе охраняли они что - то здесь...
Элиджар разлепил припухшие кровоподтеками глаза.
- Морду раскровавило! - хохотал помощник, утирая нос и единственный здоровый глаз - Это от Тенциала, наверное!
Элиджара трясло, ломало так, будто по телу пробежало стадо коров.
Где - то вдалеке слышалось, как сквозь вату или сажу:
"А вот кому деликатес - жаренные черви!"
Это Наследник все еще развлекался, он был ранен, невероятно весел и зол. Теперь резал крыльями воздух, плевался огнем и гнал обезумевших Ловцов на встречу с Великим Горхатом.
...И, уже теряя сознание, пропитанный ядом насквозь, услышал еще дальше, чем все это, это все...
Топот копыт.
И дикий, пьяный крик, пересекающий ветер:
- ЭЛИДЖААААААР!!! НАСЛЕДНИИИИИК!!!
Какой - то хлопок о землю, рядом.
Запах гари, алкоголя и слез...
И вцепившиеся в изрезанные, изодранные, звенящие болью плечи тонкие, ледяные пальцы.
- Мери...дит... Ты бы хоть перчатки надела, что - ли... Холодно ведь...
- ПРОСТИ...
Дальше была только тьма.
Глава 22
Превозмогая невыносимую боль, жжение и ломоту во всем теле, Элиджар попробовал пошевелиться.
Сколько прошло - час, два? Несколько минут? Он не знал. Не знал он также и где находится сейчас. Перед глазами стояла темнота, бархатная и холодная, как вывешенное на мороз покрывало. По этому покрывалу весело пробегали то красные пятна, то золотые искры.
Кое - как выпростав руку из под одеяла, лимбрий ощупал лицо. Так и было - глаза скрывала повязка, влажная ткань, пропитанная чем - то пахучим. Оборотень попробовал сдвинуть ее.
- Не надо, не надо! - на его руку легли тонкие, родные пальцы. Щеки легко коснулось нежное, цветочное дыхание. - Не снимай! Рано еще... Марта сказала - дней десять, не меньше. Элиджар, ну пожалуйста!
Всхлип, ее рука в его ладони, тоже чем - то перевязанной.
- Меридит, - произнес Элиджар и не узнал своего голоса. Звуки, которые исторгала глотка, были сиплыми и слабыми, как у чахоточного больного или горького пьяницы. - Какой день сегодня?
- Сусальная неделя, Элиджар. Пятый день после Дня Холода. После того дня... Тебе глаза сильно ядом выжгло. И сам ты весь...
Принцесса резко оборвала начавшиеся было причитания.
- Давай, конфетка. - приказал он - Говори, как есть. Все рассказывай. Как и кто пострадал. Сколько смертей. Кто жив, кто умер. И не вздумай врать. Иди сюда и рассказывай.
Принцесса подошла осторожно, крадучись, как напакостившая кошка. Лимбрий не мог видеть пару, однако он знал точно, как конфетка сейчас выглядит.
Глазки в пол, закушенная нижняя губа, слегка приподнятые плечи. Да, и еще в руках комкает что - нибудь, полотенце или салфетку. А может, и ничего не комкает, просто сцепила между собой хрупкие пальцы и потирает подушечками их один о другой.
За эти месяцы, дни, часы и минуты он хорошо выучил все ее жесты, тон голоса, тон смеха. Иногда чистый, как колокольчик. Иногда хамски - истерзанный, нервный, истеричный. Иногда противное хихиканье, какое - то мышиное, если б только мыши умели хихикать.
Изучил и запомнил настолько, что вот вынь кто - нибудь ему разум, заменив полностью звериным, то и тогда остались бы в чудом уцелевших клеточках памяти воспоминания о ней.
О ее руках, глазах и голосе. О ее жертвенности. О ее вероломстве.
Элиджар подвинулся, давая ей место.
- Садись, - приказал он, сделав это как - то так, что девушка не смогла отказать, хотя уже было раскрыла рот - Я слушаю.
- У тебя глаза обожжены ядом и правая половина тела, кот. - голос ее дрогнул - Целитель боялся, что руку тебе придется отнять... Но нет, не пришлось. Был бы ты человеком, тогда бы да. Но у тебя тело другое. Марта говорит, долго проболеешь...
Лимбрий откашлялся. Дышать стало немного полегче.
- Наследник и мои люди. Что с ними?
- Наследник пару дней бредил. Не узнавал никого. Матерился и звал Грэсту, даже меня и Кору, служанку, за нее принимал. Целитель сказал, отравление сильное и поэтому бред. Теперь спит. Дня три уже просто спит...
Меридит пошевелилась, устраиваясь поудобнее. Рука ее скользнула, расправляя одеяло.
Пальцы Элиджара были так близко, девушке хотелось коснуться их, сжать, прижать к губам. Зацеловать, залечить раны.
Да только надо ли это ему... Надо ли!
- Дай руку, Меридит. - голос стал крепче - Дай руку и рассказывай дальше.
Она вложила свои пальцы в ладонь его здоровой руки. Это было тепло и уютно. Ощущение надежности вернулось, хотя и наполовину, но вернулось.
- Рикард еще болеет. Ему тяжелее, чем тебе или даже Наследнику - он человек. Кантор и Сигор... погибли, Элиджар.
- Горхат твою!!! Вот зачем они полезли... И, кстати. С какого перепугу ты приперлась туда?!
Меридит слегка сжала его пальцы:
- Твои люди тебе очень преданны, Элиджар. А я... я...
Девушка собрала волю в кулак, завязав чувства в узел. Просто, чтоб не разрыдаться, не нервировать лимбрия. Меридит и сама не любила все эти хныканья по поводу и без. Что могут решить слезы? Ничего. А раз ничего, нечего тратить на них время.
Да и потом. Не хотелось ей реветь над оборотнем, как над покойником. Да, он ранен, и тяжело. Да, ему больно, и очень! Вот просто очень больно...
Да. Может быть, лимбрий ослепнет. Яд Ловцов тяжелее, чем его собственный.
Да только хныканьями ничего не решишь...
Она уже поревела над мертвыми людьми.
Их хоронили, как героев. Завернув в грубую ткань и обложив сухими цветами, бережно опустили тела в широкую могилу, выдолбленную в замерзшей, обожженной горелой земле. Так вот принцесса, прощаясь с ними, ревела. Тихо и жутко, утирая слезы посиневшими от холода пальцами.
Грон дал ей рукавицы.
- Ладно вам, шенна - зи. - сказал он, неуклюже обнимая Хозяйку за плечи - Срок их вышел, видно.
Потом, подойдя к краю могилы, обронил:
- Хорошие были ребята. Хоть и сволочи, конечно. Удачного вам пути! Кантор, падла, так и остался ты мне должен двадцать медяков! Ну да чего уж там... Прощаю. Иди легко.
И вот тогда она ревела. Ну так то мертвые, над ними и надлежит реветь...
Элиджар и Наследник живы. И теперь только время в помощь им.
- Дальше.
- Грон поправился. Два дня назад на объезд ездили. Я с ними. - принцесса погладила лимбрия по руке, чувствуя его недовольство - Не надо, Элиджар! Ну пожалуйста, не надо... Они люди, им тяжелее. А я все - таки маг, хоть и дохлый. Не могла же я допустить, чтобы они шли одни в небезопасное место.
Лимбрий откинулся на подушку, сжал руку Меридит в своей руке и застонал.
Вот как злиться на нее?! По - хорошему, конфетке надо дать хороших трендюлей за все! И за скачки по горящему, полному обезумевших от злости и боли тварей лесу, и за поцелуйчики с драконом...
Да и Наследнику бы прилепить в челюсть! Пусть хоть немного думает, что делает.
Да вот только никак пока. Ему и самому не встать, и Гранитный валяется дохлой мышью, сколько проваляется еще - неизвестно. А принцесса...
Принцесса. Вот кругом только эта Горхатова принцесса! Въелась, впилась пиявкой в кожу, в мышцы, растворилась в мыслях и крови.
Даже и сейчас, когда все тело разорвано, кажется, на тысячи мелких частей, гуляет зараза по кровотокам... Нет, не та, которую оставили Ловцы.
Та - что?! Вытечет когда - нибудь, растворится без следа.
Другая. Которая вечно будет там бродить, озирая глазами цвета пыли владения свои, сминая ступнями тяжелые пульсирующие ткани громадного сердца.
"И как угораздило..." - больно стукнуло в голове лимбрия - "Как?!"
Здоровой рукой он нащупал рукав платья Меридит, глухую, грубую ткань. Потянул за него, привлек к себе пару.
- Что, Элиджар?
Положив руку на склоненую тонкую шею, заставил склониться еще ниже.
Почти касаясь губами маленького уха с двумя пустыми, бессережечными дырочками, прошептал:
- В лес больше не езди. Встану - сам разберусь. Поняла?
Девушка тряхнула головой.
- И вот еще что, Меридит... Узнаю, что трахаешься с Наследником... УБЬЮ. Правда, быстро убью. Мучать не стану. Все ж таки я не зверь...
Она вырвалась от него. У нее как - то это получилось. Пускай, пускай! Кот не собирался освобождать тебя, лишь немного разжал когти...
- Ой, да иди ты! - фыркнула принцесса - Убивать он собрался, ты мышь не убьешь! Не смеши. И трахаться я ни с кем не собираюсь, не до того сейчас... Элиджар, ты отдыхай лучше. Мне к Дениору надо... а, кстати. Он к тебе просится. Можно? Постоянно хнычет. Разбаловал ты его!
Лимбрий помотал головой:
- Как повязку с морды снимете, тогда. Напугается еще, не надо ребенку.
Меридит согласилась. Конечно, Дениор маг и жить ему предстоит в мире, полном боли и лишений, да только пока мал, пусть прибывает дитя в сладком об этом неведении. Пусть балуется, пока может.
...Пара дней прошла в относительном спокойствии и тишине.
Повязки с глаз лимбрия были сняты и обнаружилось, что молодой, здоровый Потенциал отлично поработал на благо своему Носителю.
Правый глаз оборотня сверкал, как прежде - спелой вишней, политой шоколадом. И так же, как и ранее, пересекала его серебрянная полоса; иногда суженная нитью, иногда заливающая глазное яблоко полностью расплавленным металлом.
С левым было похуже: еще мутный, обожженный он доставлял беспокойство и коту, и целителю.
- Такое чувство, что ты мне, Наследник, туда наплевал. - жаловался Элиджар очнувшемуся, наконец, дракону - Или нассал, что хуже!
Гранитный в ответ только ехидно усмехнулся. Сам он чувствовал себя получше, очнулся - уже это радовало.
Но все равно, поправлялся похуже, чем Элиджар.
- Так и должно быть! - безапеляционным тоном заявил кот - Ты змей. Змеи они так себе... Чуть посильнее людей, чуть послабее магов. Промежуточная ступень, непонятно, зачем их вообще Боги творили. А ты, Гранитный, еще и с ворованным Потенциалом. А зачем спер? Не по тебе ноша, вот и мучаешься. Великоват пиджачок - то!
Дракон раздраженно рыкнул в ответ:
- Не спер, а унаследовал. Это ты у нас вор. А я Наследник. И вообще - иди в жопу, кот. Замучал уже своими шуточками. Несмешными совершенно!
Меридит выглядела притихшей. Она вошла в комнату и принялась расставлять посуду на столе возле кровати Наследника. Рук прислуги отчаянно не хватало, и принцесса не гнушалась никакой работы.
Да и что особенного? Налить в чашку похлебки, отломить хлеба, накормить больного - большой ли труд?
Как говорила Марта: не по чину вам теперя кичу крутить!
Что такое кича - оборотень не знал. Но согласен был со старухой - нынешнее время постирало все грани. Теперь не было ни принцев, ни Королей. Были просто выжившие и мертвые.
И последних вот становилось больше и больше.
- Где Дениор, Меридит? - спросил, стараясь, чтобы голос звучал мягче.
Ему не нравилось теперешнее, какое - то покаянное состояние девушки. В конце концов, она ему не изменит никогда, найдя в себе силы сдержаться. Она - его. А любить никто и не обещал.
- В саду, с няней. - ответила принцесса - И Марта с ними. Ты есть будешь?
Он кивнул.
Ужинали почти молча, перебрасываясь ничего не значащими фразами и шуточками. Наверное, делая это просто, чтобы не повисло меж ними странное молчаливое напряжение. Будто постукивали пальцами по стеклянному сосуду с запертой в нем почти уснувшей бабочкой.
А поздно уже ночью Меридит не выдержала первой.
Сил уже не было терпеть эту напускную холодность! Напускную. Именно!
Понятно, что Элиджар обижен на нее и понятно, за что. Принцесса и сама не знала теперь, как это вышло... Вот ведь пропасть!
Может, и правы те, кто говорит, что бабы существа слабые...
Сначала она хотела просто лечь рядом. Осторожно, не тревожа поверхностный сон хищника, лечь и забыться тяжелым оцепенением. И, возможно, только к утру.
Стянув с себя платье, девушка так и сделала. Легла рядом, скользнув взглядом по равнодушной спине любовника. Потом почему - то всхлипнула. Почему, зачем... Не понять ничего.
- Ты что, плачешь? - лимбрий отреагировал очень быстро, даже слишком быстро - Брось, Меридит. Не стоит.
Не успев опомниться, она оказалась в кольце его рук. Мягком, уютном кольце.
- Я не могу долго злиться на тебя, конфетка. - прошептал Элиджар, касаясь губами теплого, соленого от слез, виска - Я же тебе говорил, что не лидер. Вот по - хорошему: тебе надо дать по уху, Меридит. А я не могу! Я не блядский альфа! Иди сюда...
Освободив ее тело от рубашки, он принялся целовать груди - маленькие и тугие, как у девушки, не испорченные родами и недолгим кормлением Дениора. Чувствуя яркую дрожь, слыша все еще повинные всхлипывания пары, подавлял рвавшийся наружу хохот...
Ловко, ловко провел наивную, доверчивую девчонку! Чувствуя вину, Меридит с ее сознательностью теперь даже и глаза не скосит в сторону Гранитного, не то что головы не повернет! И до последнего будет с собой бороться, до последнего!!!
Пусть любовь еще и не поселилась в ее сердце, зато чувство долга уже выросло до небес - ему, Элиджару, на радость. И конфетке на пользу.
Вот это замечательное чувство принцессу и убережет от многих ошибок. А лимбрий ему в этом поможет.
Подсунув руки под спину девушке, он скользнул губами по животу вниз, к нежной впадинке между ног. Разведя пальцами ванильные губки, потер языком тугой комочек клитора, ощущая вздохи желанного тела, ее пальцы в своих волосах и всплески сути.
- Я так не смогу долго, Элиджар! - прошептала она срывающимся шепотом - Это слишком! Слишком хорошо...
Проведя пальцами по отзывчивой сверкающей сути, выдохнул в ответ:
- И не надо. Не надо, Меридит... Я смогу, за нас двоих.
Нежными, мягкими, но настойчивыми движениями горячего языка он довел пару почти до безумия. Дождавшись того, что она уже даже и не стонала, а выла раненным зверем, вцепившись в его волосы намертво и дрожа всем телом, как от сильной боли или озноба, резко вошел внутрь.
Девушка выгнулась навстречу разгоряченному телу и тут же была придавлена к постели сильной рукой.
Не позволяя отодвинуться даже на сантиметр, чтобы препятствовать дикому напору, лимбрий двигался в ней, как одержимый в странно равномерном, но все - таки невероятно безумном темпе.
- Чувствуешь меня?
- ДА!!!
Она до боли ярко ощущала тугую мощь, и очень хорошо, но желала большего. Поняв это, он подсунул ладони под напряженные ягодицы быстрым жестом. Меридит уперла маленькие ступни в плечи любовника.
И тогда, будто насильно, действуя, как захватчик, он взял ее глубоко, до конца. Приняв на себя конвульсии и безумие ее тела, излился сам, победоносно и скабрезно хохоча про себя.
"Вот так тебе, конфетка! Вот так, врушка подлая! Любить ты можешь Гранитного, власть, Брангдорское Королевство, еще пару - тройку самцов, поразивших твое воображение. Да только в постели, кроме нас с тобой никого не будет."
Намного позже, оставив потерявшую силы Меридит глубоко и крепко спать на смятой постели, лимбрий вышел за дверь, намереваясь стащить в кухне кувшин с вином или большую чашку молока, чтобы погасить пожар в горящем, будто ободранном песком горле.
В длинном, слабо освещенном масляными лампами коридоре он наткнулся на Дениора. Мальчик стоял на каменном полу, шевеля пальчиками босых ног.
- Дениор, - Элиджар присел на корточки - Ты чего встал? Не спится?
Подхватив ребенка на руки, оборотень распрямился.
- Леп! - сказал Дениор и стал тыкать пальцем в сторону кухни - Леп! Мас!
Лимбрий кивнул:
- Ясно, проголодался. А нянька твоя спит, как конь, значит. Ну, пошли...
В ночной, щедро политой светом Алении кухне, Элиджар посадил ребенка на стол, что категорически запрещали делать и Меридит, и до маразма чистоплотная кухарка. Но сейчас же их не было, верно?
Не было. А значит, что страшного в том, что мальчишка немного посидит на столе, болтая ножками, крутя головой и разглядывая в окно громадную, улыбающуюся Алению?
Ночное светило с интересом смотрело на подрастающее дитя Мейрда, дитя же хлопало в ответ сапфировыми глазами и сосало палец.
- Держи, - лимбрий протянул мальчишке толстый ломоть хлеба, щедро намазанный маслом и политый вареньем.
Сам же Элиджар, быстро облизав пальцы, отхлебнул вина из огромной кружки.
Дениор протянул руку и тыкнул пальцем в ночь.
- Поближе хочешь?
Оборотень поднял мальчика со стола, и так и подошел к окну: с ребенком на одной руке и кружкой в другой.