- Постель? - не удержался Гранитный - А что, я согласен. Ты так себе ничего, принцесса. Очень даже ничего. Если твой кот тебе надоест - приходи.
- Перебьешься. - ответил Элиджар.
Это было сказано ровным, спокойным тоном.
Девушка медленно подняла глаза на своего любовника. Что - то ранее она не замечала за ним... Или замечала? Хотя да, пару раз просвечивало сквозь напускную безалаберность что - то другое... Чужеродное, сияющее холодным металлом, веющее ароматами снега и крови.
Меридит думала об этом весь день, до вечера.
Думала, когда все вместе поехали проветриться от вина, а заодно и показать Наследнику состояние города.
Думала, не обращая внимания на осторожные взгляды, скользящие по их спинам и шепот, шепот:
- Теперь их трое!
- Откуда он вылез, этот Гранитный? Было известно, что из их семьи никого не осталось...
- Принцесса не теряется. Вместо одного мужика, сразу два. А что? Молодец.
- Шлюха, что с нее взять... Магички все шлюхи. Да ладно, не наше дело. Пусть трахается, с кем хочет, только...
- Только чтоб Королевство в порядке содержали.
А может, и не такой был шепот. А может, просто мысли разнес ветер, как дым от печных труб и запахи кухонь... А может, и не было вообще никаких мыслей, потому - что думала Меридит о своем.
...Так и прошел день, потом сгорел вечер.
И зажглась ночь, которая разрешила многие проблемы.
Но многие и добавила...
- Ты серьезно решила его оставить? - спросил Элиджар, наблюдая, как Меридит расчесывает перед сном волосы - Ты всех бездомных будешь подбирать по улицам?
Принцесса поморщилась. Не из за вопроса любовника, нет. Если честно, она услышала только вторую половину, про бездомных. Первая половина фразы благополучно просвистела мимо ушей. Неудобства девушке доставляли эти ежедневные причесывания.
"Сто раз вниз, принцесса Меридит! Пятьдесят налево, пятьдесят направо. Прическа молодой девушки благородного рода должна быть и - де - аль - на!"
- Провалиться бы... - ругнулась, выпутывая из непослушных прядей жесткую щетку - А? Ты что - то сказал, лимбрий?
Элиджар с громким стоном повалился на постель, сминая спиной покрывало.
- Ты меня совсем не слушала, конфетка. - завыл он в темный потолок - Я кому говорил, непонятно...
Меридит тряхнула головой. Пряди волос, в последнее время начавшие приобретать былые нежность и шелковистость, осыпали плечи шоколадными волнами. Этот отвратительный цвет раздражал, просто бесил... Всю жизнь принцесса мечтала быть блондинкой, как мать, так нет же! Природа зло пошутила с ней, видимо, отыгравшись за что - то.
Откуда, скажите на милость, эти жуткие кудри цвета дерьма? Эти глаза цвета золы? Эта худоба?
Тощие руки, тощие ноги. Пальцы, как узлы на веревках.
Одним словом, фу.
Хорошо, хоть Дениор этого всего не унаследовал, хотя как сказать? Он еще слишком мал, чтобы что - то в нем разглядеть... Да даже если и унаследовал - мужчине красота не очень - то и важна, верно? А вот ей, Меридит...
- Так что ты говорил? - повторила она, отворачиваясь от зеркала - Про каких бездомных, Элиджар?
Оборотень пробормотал что - то и, поднявшись, потянул с себя рубаху. Под гладкой кожей спины, чуть смуглой (зима, в это время кожа лимбриев немного меняет цвет), перекатились мускулы.
Меридит сглотнула слюну, почувствовав резкий прилив крови к низу живота, пальцам и стук в висках. Вот же... Горхатова магическая Суть! Всегда просыпается, когда ее не звали... Сейчас Элиджар почувствует гребанный "зов" и начнет издеваться....
- Я спросил про Гранитного, конфетка. - повторил он тихо и как - то чересчур послушно - Он будет жить с нами?
Меридит отвела глаза от сильного мужского тела и кивнула:
- Да, какое - то время. Пойми - он ранен. И ранил его ты, Элиджар. И это его дом, как ни крути. И потом. Он может нам помочь. Очень сильно помочь и с Брангдором, и с портретом. Мы вот не спросили, а вдруг он что - то знает? И потом еще! Он так и не сказал, зачем спер меня тогда с площади! Или сказал? А, лимбрий? Я ведь пришла позже, вы уж хорошо накидались, не хуже пьяниц в кабаке. О чем вы говорили, пока меня не было, а? Что молчишь?
Оказавшись очень быстро рядом, он грубым рывком прижал ее к себе.
- Тебя делили. - опалило ухо шипением - Как думаешь, что было решено?
Меридит толкнула Элиджара в плечо:
- Ничего. Что вы можете решить? Идиоты пьяные...
Развернув девушку к себе, лимбрий поднял ее, как куклу и усадил на столик.
Столик был небольшой, грубый, обшарпанный; ножки его были толсты и изогнуты в форме вопросительных знаков. Элиджар нашел это уродство где - то на чердаке и приволок в спальню, заявив, что сия принадлежность мебели напоминает ему ушедшую, довоенную эпоху. Устойчивость, надежность и вопросы, скрытые толстой крышкой секретности.
Обычно они с Меридит использовали этот стол для вечерних или даже ночных перекусов и чаепитий, сейчас же...
- Ты сломаешь мебель, лимбрий... - прошептала девушка, согревая его губы, терпкие от вина своим карамельным дыханием.
- МЫ сломаем. - ответил, касаясь ее языка своим - Ты тоже примешь в этом участие.
Меридит положила ладони на завязанный некрепко пояс штанов Элиджара, растянув, скользнула рыбкой - ладонью по поджарому, стальному животу вниз. Лимбрий выдохнул.
- Не спеши, принцесса. Все успеем.
Меридит, быстро справившись с поясом, освободила напряженный член. Прикусив нижнюю губу, она посмотрела в глаза любовнику, крепко сжала твердую плоть и двинула рукой вниз.
- Я передумал играть. - шепнул Элиджар, сжав груди девушки и быстро сдвинув платье вниз с плеч.
Он был странно нелогичен: сказав "успеем" и настроив пару на длительную прелюдию, сам же резко закинул ее ноги себе на бедра и стремительно вошел внутрь тела, подавшегося, выгнувшегося ему навстречу.
- Еще, - прошептала она, крепко обхватив шею любовника одной рукой, другой упершись в стол - Еще!
Оборотень, сдавленно выдохнув, влился внутрь патокой и плавно двинулся вперед, сомкнув пальцы на бедрах принцессы, переплетя ее дыхание со своим. Безумие плавило безумие, из хаоса рождался хаос...
- Горхат тебя, Меридит... - обжег шепот напрягшиеся соски - Не двигайся ТАК! Я не выдержу... НЕ ВЫДЕРЖУ...
Девушка откинула голову назад, волосы полились по спине, по сомкнутым, как сложенные крылья, ключицам. Прикрыв глаза, она стонала так, словно ее душили, исходя на хрип и сдавленные вопли.
Череда легких укусов, язык - горячий и острый, слегка задевший соски, хрип - жаркий, почти зверинный, отдающий ароматами свежей крови, насквозь пропитавшийся ужасом добычи. Огненное дыхание опалило груди и вновь - разделенная, дольчатая боль, переходящая в невыразимое наслаждение.
Сдавив сильные бедра любовника ногами, принцесса скрестила их на его пояснице. Откинулась назад, доверяя ему полностью, подставив хищнику самые беззащитные места - живот и грудь, обнажив шею с лихорадочно бившимися на ней пульсовыми линиями.
Зверь оценил это! ЕГО пара предлагала сейчас полностью...
...ее подчинить.
Невероятным усилием воли он остановился.
"Не время, моя радость. Радость моя... РАНО!"
И, мешая торжество с расплавленным, сгорающим разумом, излился, пойдя на поводу у их измученных страстью тел, приняв на себя сладкие, почти смертельные конвульсии женской распаленной сути...
- Тебе было хорошо, я знаю... - сказал лимбрий позже, прижавшись к теплому, чуть влажному телу любовницы, неумело - заботливо завернутому в покрывало - Тебе нравится, Меридит.
Она кивнула, и уткнулась лбом ему в ладонь:
- Да, нравится. Интересно... надолго ли нас хватит, Элиджар?
Лимбрий улыбнулся, поняв, о чем она. Связь тел огненна, желанна, но хрупка, как перекаленное стекло...
В какой - то момент ее становится мало. Оборотень понимал это, но улыбался сейчас оттого, что мало не ему одному.
- А мы постараемся на подольше. Верно, конфетка? Мы оба постараемся.
Девушка вздохнула и тряхнула головой, веки уже тяжелил сон.
Внезапно встряхнувшись, она повернулась к лимбрию.
- Завтра надо показать Наследнику портрет. И проверить, как идет подготовка к празднику! И здание, которое вы разворотили своей дракой...
Оборотень задавил кашлем смешок:
- Его тоже завтра отстроить, принцесса?!
Девушка нахмурилась:
- Тебе все смешно...
Прижав ее к себе, шепнул на ухо:
- Спи давай...
Задремав сам, видел во сне лес.
И мать, сощурившую глаза на яркий свет Мейрда. И братьев, копошащихся во влажной от росы траве...
И клетки...
И, где - то далеко внизу, голоса и грохот входной двери...
Глава 17
Элиджар проснулся резко, как просыпаются только хищники: встряхнувшись, выбросив когти и залив ярким серебром кофейную радужку глаз. Сон, легкий и некрепкий, растаял мгновенно. Зверь, охраняющий лежбище, почуял опасность.
Опасность, а точнее - предопасность, а еще точнее - известие о ней явилось в лице одного из помощников лимбрия.
Когда оборотень спускался вниз, он физически ощутил ее холодный, липкий вкус, застревающий между зубами, морозящий язык и десны.
Сейчас он не мог зафырчать или вздыбить шерсть на загривке, поскольку пребывал в человеческой форме, однако зверь рвался наружу, перекатывая мышцы под слабой человеческой кожей.
Помощник ждал его внизу.
Это был здоровенный детина, несуразный и громоздкий, как старый шкаф. Длинные руки, вывернутые в локтях, были как толстые жгуты, обтянутые грубой кожей, пудовые кулаки напоминали гири. Косматые волосы редко вспоминали мыло и расческу.
Лицо, заросшее густой бородой, пересекал шрам. Когда - то кинжал собрата - вора почти лишил головореза правого глаза, тот почти вытек, но каким - то чудом остался на месте, подернувшись, правда, толстой белесой пленкой.
Этот скиталец и бродяга, был по сути неплохим мужиком, но уж так вышло, как приказала жизнь. Это ее закон, судьба как море - кто - то должен остаться за бортом.
Проболтавшись почти полвека дерьмом в проруби, сперва грабя, потому что хотелось есть, потом - потому что хотелось грабить; убивая - сначала защищаясь, потом просто от веселья, привык. И привык бы еще крепче, если бы в один прекрасный день не был спасен Элиджаром от скорой расправы за кражу какого - то барахла на рынке оживающего, послевоенного Брангдора.
Лимбрий буквально за шкирку вытащил бедолагу из клубка драки, выдрал из рук вцепившихся в грязную одежду и жаждущих расправы торговцев.
- Кто такой?
- Грон, приблудыш. - разлепил губы вор, размазывая по щеке текущую с головы кровь - Из Кортна...
Оборотень кивнул:
- Беру к себе, на побегушки. Будешь воровать - пришибу. Понял?
Как было не понять! Уж понятнее некуда...
Лимбрий спас Грону жизнь, дал работу, стол и дом, дал ощущение важности и нужности пребывания в мире и поэтому бродяга прикипел постепенно к своему хозяину всеми ошметками души.
Мужик боготворил Хозяина и Хозяйку, которая не сморщила брезгливо нос при виде грязной одежды, только и спросила:
- Из беженцев?
- Да, шенна - зи...
- Вшивый? Иди поешь и помойся. Ничем не болеешь?
Бродяга замотал головой:
- Здоров, как конь! Башку только расшибли, суки!
- Заживет твоя башка. Иди.
И, если перед Элиджаром Грону хотелось склоняться, как перед горой или каким - нибудь Богом, то к этой слабенькой магичкой мужчина испытывал совершенно особенные чувства. Такие чувства люди испытывают к щенкам или котятам, когда те начинают гавкать или шипеть, дыбя шерстку и выпуская коготки. Умиление.
Когда Меридит ругалась или толкала речи на площади, у бродяги горячие слезы чуть ли не текли из глаз! Принцессе он был предан ничуть не меньше, чем ее партнеру.
Сейчас, увидев Элиджара, помощник радостно осклабился и подобострастно склонил нечесанную голову.
- Что стряслось? - рявкнул оборотень - Ты чего прискакал? Учти, если дрянь какая - то, пришибу нахрен!
- Шенн - зи Элиджар, на Горячих Столбах заметили следы чужих! - выпалил Грон на одном дыхании - Мужики, крестьяне. Проезжали на санях и заметили. Только странные очень.
Оборотень поморщился:
- Говори понятнее. Кто странный? Следы? Мужики, сани?
- Следы, конечно. - поспешно ответил бродяга - Там лесная просека. Так с обеих сторон по деревьям будто пламенем прошлись. Так, если бы кратуры шли. Да только ихних огнедышащих - то нет больше. А за ними...
- Ладно. - прервал оборотень сбивчивое повествование - Пошли, покажешь. Ты один? На лошади?
Грон кивнул.
- Поедешь вперед и жди там. Я тебя найду. Лошадь отведи подальше и привяжи...
Помощник исчез в миллисекунду, как растворился. Холуям лимбрия доподлинно было известно, насколько нетерпелив их Хозяин, и как он не выносит всяческих промедлений!
Элиджар посмотрел наверх, в сторону спальни.
Вот менее всего ему сейчас хотелось носиться по заснеженному лесу и вынюхивать следы, подобно сторожевому псу! Да и скорее всего, никакой опасности нет, так, тупые крестьяне чего - то там увидели и, в силу тупизны своей, не поняли. А у страха глаза велики, всем известно.
Больше всего хотелось сейчас вернуться туда, к ней, в уютное молочное тепло, обнять, разбудить, замучать ласками, зацеловать. Чтобы перестала уже трахаться с призраками прошлого и мечтать о Наследнике, и смотреть на сторону...
...и теперь продолжал думать об этом, разбивая смерзшиеся колдобины снега и грязи четырьмя громадными лапами, подрыкивая от неудобств и недовольства.
Подчинить! Подчинить Меридит можно, как нехер делать - магичка слаба, пара шлепков Потенциалом и готовчик: глаза с поволокой, склоненная покорно вниз голова, обнаженная шея...
Да только нахрен. Не надо ему такого счастья.
Да и вообще... не надо. Или все - таки надо?
Внезапно остановился, резко. Бурунчики снега вылетели из - под лап, под шкурой танцевали миллиарды колючек.
Какого хера происходит? Какого хера, зачем это ему?
Лимбрии не берут пар...
НЕ БЕРУТ!!! Так какого же!
Элиджар бы завыл, как волк, если б умел. Вместо этого, прикрыв глаза, зашипел маслом на раскаленной сковороде.
"Меридит... горхатова дрянь!"
Вот чем она его зацепила? Чем?!
Не найдя ответа, помотал головой и понесся дальше, нащупывая след, пахнущий несвежей одеждой, махрой и лошадью.
Грона он увидел еще издали, да ему и не надо было видеть - запахи человека и лошади щекотали ноздри. Возможно, будь оборотень голоден, то лошадь и сошла бы за перекус, но...
Лошадей надо беречь, их все еще мало.
"Принцесса любит ездить верхом... "
Опять принцесса! Опять. Везде. В теле, в сердце, в памяти. Везде эти дымные глаза, крепко сжатые губы, гибкое тело, коричный запах. Застряла ржавой иглой, зацепила зазубринами волокна мышц, вросла.
Намертво. Навсегда.
- Дай плащ! - рявкнул лимбрий, перекидываясь - И показывай, что стряслось.
...Место, называемое Горячими Столбами, было просто лесной поляной с кучей огромных валунов в центре. Говорили, что когда - то, очень давно здесь размещался либо жертвенник, либо еще какое - то капище (вроде, как место принесение жертв Древним Богам). Потом, когда Боги ушли, уступив место Мейрду, своему Потомку, их слуги ушли вместе с ними и жертвенники стали не нужны.
По всем округам, всех Двенадцати Королевств можно было встретить такие вот "памятники старины".
Этот был таким же, неуютным и ненужным, брошенным гнездом. Горячие Столбы - плоские камни, прежде горячие от жертвенной крови и палящего Мейрда, теперь заиндевевшие, покрытые изморозью и ломкой коркой памяти.
Кому пришло в голову и хватило сил натаскивать огромные валуны в чащи лесов - ох, не спрашивайте меня! Может, это сделали маги. А может, Боги. А может, жрецы расстарались, откуда мне знать?
Как бы там не было, а было то, что было.
Камни и память...
Грон и Элиджар прошли мимо камней, через поляну. От края поляны шла дорога, просека - довольно широкая и плотно прибитая полозьями саней и ногами путников.
- Ну и что? - оборотень, чуя опасность, но еще не видя ее, стал терять терпение - Ничего здесь нет. Показалось твоим крестьянам, а может и тебе, с пьяных глаз. А, Грон? Сознавайся, сколько кувшинов вина вылакал! Бараны, ничего вам нельзя дове...
По обеим сторонам просеки росли дронговые деревья. Из - за того, что росли они плотно и свет мало ласкал их (место было сумрачным и темным), стволы искривились и истончились. Дронги были похожи на громадные карандаши, воткнутые в тесную коробку плотными рядами.
Но не это было странным и пугающим...
Другое. По самому низу ровных рядов "карандашей" тянулись длинные (насколько хватало взгляда) полосы ожогов. Угольно - черная широкая полоса шла несколько неровно, было ощущение, что кто - то, обладающий довольно высоким ростом и длинными руками прошел здесь с кистью.
- Во! - коротко резюмировал Грон, ткнув толстым пальцем в ближайший ствол - Черная и воняет гарью! Кратуров ход! Может, огнедышащих и перебили... не всех, шенн - зи.
Элиджар провел пальцами по стволу. Гарь была странной. Кратуры никогда не оставляли таких следов...
Ход кратура - горелая поверхность. Это да. Но их гарь так не мажется. Ожоги, оставленные этими змеями не настолько поверхностны. Один кратур, пребывающий в боевой форме, способен спалить прикосновением раскаленной чешуи несколько деревьев... Пройди их здесь армия, или даже несколько особей - от леса остались бы головешки, а ведь на земле даже снег не растаял.
Гарь, оставленная на раненных стволах дронгов, воняла страшно и липла к пальцам, как смола.
Полоса уходила вглубь просеки, в обратную от Брангдора сторону.
Оборотень поежился, как от холода.
Не кратуры это. Те, кто прошли здесь, хорошо были знакомы лимбрию. Очень хорошо знакомы и хорошо забыты, схоронены под толстой коркой памяти.
Вот ведь... он и не думал, что встретит их когда - нибудь еще! Хотя... Может, и не встретит. Даже скорее всего - нет.
Нет. Точно нет.
Во - первых. Их мало. Всего две - три особи, не больше.
Во - вторых. Земля, дорога по которой они шли, не сохранила следов, противных и слизистых, застывающих на открытом воздухе плотными, железными яркими каплями. Это значит - шли быстро, не останавливаясь. Может даже, и бежали от чего - то... или за кем - то...
И в - третьих. Ему уже не десять. И даже не четырнадцать.
А посему - хватит ссать.
Помощник внимательно смотрел на задумавшегося Хозяина, ожидая распоряжений.
- Если даже это и кратуры, - наконец изрек тот - Никакой опасности нет. Они ушли. Видишь - ход пошел от Брангдора в сторону?
Грон кивнул, подумав о том, что да - скорее всего, переполошились зря! Огнедышащих кратуров нет как нет, а те, что остались... Да что они могут сделать людям, когда люди под такой - то защитой!
Тем себя и успокоили оба. Но, если Грон успокоился искренне, уверовав в полную защищенность и всемогущество лимбрия, сам лимбрий же просто и где - то малодушно запихал опасения подальше, как ненужный хлам.
В том, что это как раз они - те, которых Элиджар совсем не хотел видеть, особенно теперь, в сегодняшней своей жизни, он и не сомневался. Да, это и были они. Ловцы. Поставщики живого товара для развлечения скучающих богатеев.
Их след кот не смог бы перепутать ни с чьим. Этот след четко делил жизнь лимбрия надвое:
На Сейчас и Тогда.
" Они прошли мимо, в обратную сторону... Зачем, для чего? Кому сейчас потребовались их услуги? Сейчас, после войны, когда тем, кто выжил, совсем и не до развлечений и веселья? Только не дать знать Меридит... только не знать ей..."
- Грон! - бухнул голосом, как колоколом, кидая плащ на руки помощнику - Скажешь всем, что опасности нет. Понял?
- Да, шенн - зи. - склонился тот.
Вот так. Со всем говном он справится сам. Не надо никого в это мешать. Это его дерьмо. Ему и разгребать. Только ему.
Домой Элиджар вернулся относительно спокойным. Хватило сил натянуть на морду всегдашнюю, уже привычную маску напускной веселости и беспечности.
- Шляесся вот, - начала было ворчать Марта, и тут вдруг заговорщически поманила его рукой - Слышишь, что скажу...
Когда Элиджар склонился в ответ на приглашающий жест старухи, она зашептала ему прямо в лицо, обдавая оборотня запахом кухни и почему - то сухой травы. Умиротворяющий аромат прожитой жизни, терпкий и одновременно горький. От него сжимается сердце и слезы подступают к горлу.
- Так вот, кот. - голос старухи стал крепким, потеряв внезапно все дребеззжащие нотки - Шляйся поменьше. А то знаешь... Лежит на столе пирог. Кто ближе, тот и съест. Понял?
Лимбрий распрямился. Согнав с лица добродушную ухмылку, сжал зубы.
- Где они?
- В залу пошли. На портрет глядеть. Только что в нем глядеть, не пойму...
Как оборотень оказался в зале - не помнил. Перед глазами плясали тысячи алых звезд и миллионы блесток. В виски с обеих сторон будто вкрутили по шилу. Руки жгло так, словно ему долго - долго пришлось растирать в ладонях битое стекло.
В себя Элиджар пришел лишь от удара по плечу чем - то твердым. Это не было больно, просто удар подействовал отрезвляюще...
...не слишком только...
- Элиджар!!! Ты что?! - резкий крик принцессы вошел в уши и звякнул в голове, тут же взорвавшись тысячей мелких осколков - Обалдел совсем!
Первое, что увидел лимбрий, пришедший в себя, были его руки, смявшие ткань рубашки Наследника. Когти, проткнувшие плотный шёлк. И руки дракона, в ответ сдавившие запястья Элиджара.
- Остынь, кот. - дракон выглядел абсолютно спокойным - Я еще ничего не сделал. Пока. Ей решать...
Меридит не выдержала:
- Так. - сказала она - А теперь закрыли рты. Оба. Вы мне дороги, каждый по своему, будем так считать. И перестаньте, наконец, сцепляться! Я просто вас прошу, очень. Ну, у нас ничего не выйдет, кроме вот этой постоянной грызни!
Элиджар убрал руки. В конце концов, навалять Наследнику можно и потом. Возможность еще предоставится.
А вот за конфеткой теперь глаз да глаз... Может, кого - то из прислуги приспособить для этого? Или Гроновых головорезов. Да, скорее всего он так и сделает. Это будет оптимальным решением.
Будь воля лимбрия - и Наследник бы отправился пешком в Вестрафскую помойку еще тогда, утром! Но - правила, горхатовы правила, на соблюдении которых настаивает Меридит.
И она права, что настаивает.
Правило о собственности. Замок и Брангдор принадлежат Гранитному. С этим не поспоришь. Также не поспоришь и с тем, что Наследник сейчас по вине Элиджара здесь. И опять же, лимбрий должен...
Но с этими - то правилами он и не спорил! И не собирался спорить! Да вот только принцесса...
Картина вырисовывалась совсем неприглядная: Меридит хочет Брангдор. А настоящий владелец Брангдора - тот, кто может предоставить вертихвостке право на Королевство - хочет ее.Теперь перед Наследником стоит цель сделать так, чтоб и она его захотела, а это дело плевое.
Как говорил старый Дракон: бабы существа слабые...
"Посмотрим еще." - подумал лимбрий - "Посмотрим."
Наследник ухмыльнулся. Холодно и зло. Его эта ситуация забавляла, но до определенного момента. После - включились уже инстинкт и природная вредность.
Теперь он настроен был поиграть, почему нет, если и сама девчонка не против? В конце концов, не убудет от нее... Да и от ее кота тоже.
Гранитный благороден. Он оставит им Брангдор. Но, конечно, не за просто так.
За простую забаву целое Королевство это очень хорошая плата! А если Меридит еще и понесет дитя это просто замечательно.
Но об этом позже. А пока....
- Он там, Наследник. За шкафами. - принцесса указала рукой в сторону окна - Мы оставили его там. Да, если честно, мы вообще здесь ничего не трогали. Так, прибрались немного.
Она взяла Элиджара за руку, сжала пальцы. Приняла сильное, горячее рукопожатие в ответ. Улыбнулась.
"Дурак ты, кот."
Лимбрий закусил губу, чтобы не заржать.
Рука Меридит лежала сейчас в его пальцах свернутой рыбкой и, казалось, нет ничего надежнее этого, и ничего лучше.
Теперь и ни о Гранитном не хотелось думать, ни о Ловцах.
Наследник просто издевается, такой характер. А Ловцы прошли мимо. Ведь так? Так.
Тем временем, дракон вытащил из - за шкафа портрет. Тот все так же был завернут в грубую ткань.
Развернув ее, Гранитный фыркнул. Меридит отвела глаза.
- Ну и что? - Элиджар обнял девушку за талию, грубо и крепко прижал к себе - Что скажешь? Знаешь его?
Наследник кивнул:
- Конечно, знаю. Говорили, что как раз из - за этой мрази и началась война... Это сводный брат и злейший враг Волшебника Тиннеса. Адион Шеридан.
Глава 18
Лимбрию пришлось обнять Меридит крепче. Даже сквозь плотную шерстяную ткань платья и шаль, наброшенную на плечи, лимбрий почувствовал напряжение и холод тела пары (Пусть уж пары, ладно? Пусть пока так...)
В ответ девушка благодарно прижалась к Элиджару и потерлась щекой о пахнущую снегом и почему - то кофе ткань рубашки.
- Спасибо, Элиджар. - шепот, улыбка - Я справлюсь.
Переведя дыхание, спросила, стараясь чтоб голос звучал потверже:
- Откуда тебе известно, Наследник? Тебя не было столько лет. Откуда тебе знать...
Дракон насмешливо хмыкнул:
- Я же не в пустоте жил... И читать умею, и со слухом у меня все в порядке, и со зрением. У Ящера в замке книги были. Там и портреты, и что угодно твоей душе. И слухи, и сплетни Ящер приносил. С Тинессом они общались же. Вот Ящер и говорил, что война началась из - за того, что Адион, будучи Королем, оборону не удержал. Сомт - Ирг слабое Королевство, одна надежда была на Окрехай. Но Адион...
- Обосрался твой Адион! - буркнул Элиджар - По уши обосрался. Вместо того, чтоб вино квасить и баб насиловать, надо было палец из жопы вынуть хоть раз и заняться обороной.
Наследник развел руками:
- А я - то что... И почему мой Адион? Я его и не видел ни разу, только на портретах. А этот портрет...
Он прервался. Потом вдруг начал говорить странно, как если бы в горло ему натолкали камней и сейчас заставляли их глотать.
- Я думаю, это отец его оставил. Понимаете, какое дело... Тиннес и Адион да - были побратимы. Сводные. А покойному Королю Брангдора Адион... родной. У них общий отец. Отсюда и схожесть внешности. С Тиннесом они потом братались, позже. По собственной воле. Вроде, чтобы Потенциал увеличить.
Лимбрий выругался. А Меридит внезапно расхохоталась: громко, делано и как - то нервно.
- Только путаницы наделали! - сказала она, хрустнув пальцами - Вот такие браки мне никогда не нравились. Муж и жена должны быть только вдвоем. У некоторых же Кланов обычаи такие, что в постелях бывает теснее, чем на постоялом дворе в праздник. И толку? Все равно все разругались... И закончили многолетней войной. Идиоты.
"Правильно мыслишь, конфетка!" - гыкнул лимбрий про себя - "Еще бы поступала правильно! Что ж, придется тебя учить... всему. И покладистости. И супружеской верности."
Некоторое время они молчали. Несмотря на мерные, привычные уже звуки дома и улицы, тишина стала такой осязаемой, что еще немного и - ее можно было бы зачерпнуть ложкой, как застывший жир.
Рраз - блестящее, слегка потертое железо входит в маслянистую матовую субстанцию.
Два - изгиб, и в суженном углублении мирно покоится белый плотный комок.
И два. И три. Палец хозяйки отделяет застывший жир от железа и уже шипит, шипит он на пока еще лениво отзывающейся сковороде. Ожидая, что ляжет на него сверху: тонкий слой блинного теста или кусок домашней колбасы.
- Заморочил ты мне голову своими родственными узами, Наследник! - проворчал наконец - то Элиджар - В ваших кровных связях без литра вина не разберешься, а в супружеских постелях сам Горхат заблудится. Ладно. Сейчас обедать. А потом поехали, мозги проветрим. Иначе они у меня из ушей потекут... Наследнички, вашу мать!
Пообедали плотно: тушенным козьим мясом, отдающим травами и специями, густо пересыпанном кольцами лука и мелким перцем. И ягодное вино переливалось, и красиво играло в кружках всеми оттенками крови. И пирог, туго набитый сладкой начинкой, томно вздыхал, как дева в первую брачную ночь, истекая соком и ожиданием. И травяной чай, поданный позже, взбодрил и успокоил. Мятущееся, темное дно залил ароматной, сияюще - ванильной влагой...
Вкусная еда всегда настраивает на благодушный лад и спокойный сон. Ну, либо на неспешную прогулку и нежные мысли о том, что все хорошо и прекрасно, и все получится!
Примиренные обедом и общими теперь заботами и тайнами, на прогулку собрались неспешно.
Брангдор выглядел празднично. Город был охвачен ожиданием - до Дня Холода оставалось менее недели. Горячая, радостная нервность чувствовалась во всем - в нарядных, расчищенных улицах, в улыбках случайных прохожих. В возгласах торгашей, доносящихся с главной площади...
- А вот кому яблочки моченые! Медяк кучка, в кучке одна штучка!
- Бери - бери, не прогадаешь С походом отдам!
- Табак! Табаааак! Курите на здоровье, шенны! Пусть глотка радуется!