Далее следовала пауза, а Нэль откровенно старался не рассмеяться вслух. И ничем своего пробуждения не выдать.
Так батька велел колдуна здесь найтить, да до жальника проводить, где дядьку Жмыра упырь заел. А то прута всыплет, коль не выполним,в голосе звучало сомнение. Видимо батьку с прутом дети боялись больше незнакомого мага. Интересно, что за грамотеи отправляют детей договариваться о найме? Распустился люд, надо бы провести разъяснительные работы.
Нэль резко сел, открывая глаза. В парк метрах, схоронившись в жиденьком кустарнике, мелькали две грязные детские мордахимальчики, примерно семи и пяти лет.
Ведите, герои,он хмыкнул, поднимаясь на ноги и отвязывая коня.
На жальник?уточнил младший, робея.
К батьке вашему. Поговорим.
...Что ж. Жизнь продолжается.
Конец первой части. Продолжение следует
Часть 2.
Глава 1
Весна в этот год выдалась удивительно ранней. Казалось бы, только вчера злилась вьюга, бросая в двери и окна колючий снег, а не успели и глазом моргнуть, как сугробы сошли, проснулась река, захрустев льдом, запели птицы. Деревенский люд сменил сани на телеги, валенки на сапоги, а кто победнеена лапти, да выгнал из сараюшек исхудавший скот.
Да, тяжёлое времязима. Страста лесной деревни Огнёвка со стуком поставил опустевший кувшин из-под воды на чисто выскобленный стол. Молоко с утра подъели детибольшеглазые, бледные и худые, ноживые. Всех сохранили в эту зиму, даже самых малых ребятишек выкормили. Смогли. Мужчина задумчиво посмотрел в окно, отправив в рот сухарик, а следом пёрышко дикого лука, принявшись неспеша рассасывать лакомство, наслаждаясь вкусом еды. Ничего,не долго осталось, уже весна. Весна... В этот раз она принесла не только радости, но и горе. Деревня Огнянка носила свое название за торфяные болота. Здесь не имелось обширных полей, каждый сажал лишь для себя на крохотных делянках, отвоеванных у леса. Все население от мала до велика кормилось именно с торфа: добыча, просушка, доставка, продажа... А недавно стали пропадать люди. Да не дети и бабки, а здоровые мужики, да не по одному, а по три-четыре за раз. Их, конечно, потом нашли. Ну, как, нашли... Первый раз нашли пропитанные кровью лапти с куском стопы в одном из них, второйкусок скальпа вместе с ухом. И, собственно, места пиршества. Итого за две седьмицы деревня потеряла семерых взрослых мужчин, у которых дома дети, жены, да старики-родители. Староста, перво-наперво, запретив селянам выходить за околицу, послал весточку с голубем в Темный ковен, и принялся ждать. Дикое зверьё он отмел сразу. Ну, в самом деле, разве мужики сызмальства в лесу промышляющие, да с топорами не расстающиеся каким-то волкам на корм пошли? Или что, дурные они совсем, деревьев в лесу малосхорониться? А медведей тут отродясь не водилось. Да и не сожрало бы зверьё вот так, вместе с одеждой и костями. Нежить у деревни завелась, однозначно нежить. В этом случае прошение следовало отправлять именно темным магам. Такими грязными делами как это занимались именно они.
Маг прибыл на удивление быстро, прошло всего четыре дня. Хотя и было это очень кстатипоследнюю ночь в деревне не спал никто. Зато многие истово молились, а у иных, к коим староста причислял и себя, значительно прибавилось седины.
Обнаглевшая нежить пришла ко дворам, подрала собак, которых не успели пустить в избы, проломила стены у пары хлевов, вырезав там всю скотину, вплоть до мышей и крыс. И ушла с рассветом в сторону болот, а староста убедился, что в своем праве был, когда на добычу никого не пустил... А спустя час, когда те из крестьян, кто посмелее, уже разводили кострысогласно приказу того же ковена падший домашний скот, хотя бы и остатки, надлежало сжигатьу околицы появился маг. Темноволосый мужчина, одетый в простые куртку, рубашку и брюки. Удивительно тонкокостный, хотя и мышцы, под одеждой, похоже имелись. Староста рассматривал гостя с точки зрения "справитсяне справится", а то отдашь задаток за работу, а его сожрут ненароком вместе с деньгами. Потом мужчина вспомнил, что судить мага по физическим данным дело пустое, и постарался приветливо улыбнуться, но случайно заглянул в глаза. Темные настолько, что зрачка почти и не видно, а ещё равнодушные, холодные, усталые. Деревенскому главе стало неуютно и морозно под этим взглядом, не смотря на ласковое солнышко, а темный между тем уже спешился и, безошибочно узнав старосту, подошёл, держа коня в поводу. Осмотрелся, задержав взгляд навоющей среди разореного двора бабе, кивнул каким-то своим мыслям, а уж потом обратился к старосте.
Мира в дому, почтенный.
Мира в пути,следовал рассеянный ответ.Я думал поди только голубь сегодня долетел. А там уж пока рассмотрят, пока снарядят кого, пока доберется до нашей глуши. Через седмицу ждали, а то и через две.
Через седмицу, почтенный, от твоей деревни одни дома бы остались,маг внимательно смотрел в сторону леса.Нежить в стаю собралась.
Да, много их давече было. Так глаза и зыркали в темноте,мужчина старался подавить невольный страх, но изморозь по спине пробежалась.Сколько возьмёшь с нас, уважаемый? Да как обращаться к тебе? Я -- Борх.
Магом зови, или колдуном,после паузы решил гость.Я тут один, не попутаешь. А об оплате... Сколько у вас есть? Неужто все двадцать положенных золотых?равнодушие в глазах чужака всколыхнулось, мелькнула беззлобная насмешка.
Двадцать два,честно признался староста и не стал добавлять, что если маг возьмёт столько, сколько ему полагается, то новый скот купить будет не на что и следующую зиму они не переживут. Не все так точно... И так семь семей без мужиков остались.
Давай пять в задаток, с остальным потом решим. И разгони всех по домам, окна закрыть, двери запереть, на улицу носа не высовывать до тех пор пока я не вернусь. Ясно?слова звучали резко, хлестко. Но Борх все же решился возразить.
Так день белый, уважаемый. Нешто нежить теперь и солнца не боится?
Борх, послушай,резкость из слов мага ушла, теперь слова казались пропитанными усталостью.Нежитьэто предельно тупые существа, у которых существует лишь желание жрать. А ещё они собираются в стаю лишь в том случае, если поблизости есть то, что их напаугало.
Напугало нежить?кажется привычный мир старосты рушился.
Да. Всколыхнуло в их прогнивших мозгах желание жить и защищаться. Так что у тебя тут проблема куда серьезнее, чем стая взбесившейся нежити. Скажи, вы ведь оставляете на ночь огонь вокруг деревни?
Конечно,до мужчины постепенно доходило, чем так сильно озабочен колдун. И, пожалуй, окна он прикажет не закрыть, а заколотить. Как изнутри, так и снаружи. И двери тоже.
А теперь вдумайся. Что-то в лесу напугало нежить настолько сильно, что они прошли через костры и ломанулись к избам. А теперь сам ответьв безопастности ли вы среди дня?и, как специально, где-то далеко в лесу раздался тоскливый, прошедшийся точильным камнем по коже вой, ввинтившийся в голову и ударивший по ушам.
Среди селян началась паника, заревели дети, подхваченные матерями. Мужики похватали топоры и вилы...
По домам всех разгони,ещё раз напомнил чужак.И, пожалуй, задаток пока оставь себе. Не вернусь к послезавтрапосылай нового голубя.
С того памятного разговора прошло уже больше сутокколдуна все ещё не было. Правда и ночь, надо отдать должное, прошла спокойно. Детей Борх загнал на печь, жена что-то копошилась по хозяйству, в избе делалось неимоверно душно и маятносолнце прогревало стены и крышу, день без работы тянулся бесконечно. Устав смотреть на пустую тропу, уходящую в лес, староста прилег на лавку, закрыл глаза и задремал.
...Его разбудил сын, ближе к вечеру. В доме уже зажгли лучину, свет в закрытые окна проникал очень скудно.
Батька, там в дверь стучат. Отпереть? Магом назвался. В окошко глянул, вроде он. Ну а как упырь какой?
Говорил с тобой?
Ну, да...
Неуч. Нежить слов не разумеет, отпирай,староста сам глянул в щелку в ставнях, убеждаясь, в правоте сына.
Маг зашёл, осмотрелся, кивнул всем сразу, обозначая приветствие и, запахнув куртку поплотнее, взглядом указал на дочек Борхасеми и десяти весен отроду.
Убери их. И воды мне нагрей,только сейчас староста заметил, что левая рука у мага повисла полетью, а куртка на спине подозрительно потемнела.
Сделав, как велено, Борх угнал дочерей и жену за занавесь у печки, сына оставил на подхвате, и помог гостю раздеться. И на пару мгновение оторопел. А после отослал и сына. Спину, левое плечо, ключицувсе испещряли длинные глубокие борозды, оставленные явно когтями. А вот рука... Старосту замутилоее явно кто-то ел. Местами не хватало кусков плоти, в одном месте виднелось что-то, в чем мужчина отказался распознавать кость. Слишком это казалось страшным, а про то, какую колдун испытывал боль, Хозин дома старался не думать.
Слыш, маг... А что там такое-то?
Ничего хорошего,нехотя буркнул мужчина.Помоги раны промыть... пожалуйста. Да сумку мою подай. А потом уже поговорим. И зови меня Нэль. Нам с тобой теперь долго вместе работать,гость закрыл глаза, тяжело привалившись к стене здоровым плечом.
Глава 2
Маг молчал. Молчал, когда Борх чистил от земли и пыли глубокие раны, когда промывал и обрабатывал, и даже когда шилтолько отлила от лица последняя краска, да катились по лбу и вискам капельки пота. Руку, правда, трогать не позволил. Сам промыл, облил чем-то из стеклянного пузырька и прижав к груди, велел достать из сумки новую рубашку и помочь натянуть.
Теперь слушай,Нэль перевел дыхание, но глаза держал закрытыми и вообще старался не двигаться.Коня моего расседлать надо, напоить. Есть где поставитьхорошо, нетоставь на улице, его не тронут. В седельных сумках травы есть, жёлтый мешочек холщевыйзаварить. Еда там же, крупы, саломне бы пожрать, да посытнее. Вас не стану объедать,дыхание сбилось.Да выйти не бойся, этой ночью никто не придет.
Борх невесело подумал, что объедать-то и нечего. Горсть сухарей осталась, да почек липовых пригоршняна раз заварить, да животы погреть. Но все, что колдун велелвыполнил и с распросами не лез. То, что магу плохо, виделось сразу. Он все же не сдержал глухого стона, когда вытягивался на лавке, пытаясь неловко пристроить руку так, что бы боль сделалась, по видимому, терпимее. Дыхание отяжелело, а лицо стало неприятно землистым, каким-то серым. Но, тем не менее, стоило котелку стукнуть о стол, гость открыл глаза и с натугой сел. Время близилось к полуночи, но в избе никто не спал. Мыслимое ли делоуснуть, когда спустя долгую полуголодную зиму в доме запахло настоящей крупой и салом! Нэль же, сперва приложившись к кувшину с травяным взваром, взялся за ложку... И со стуком положил ее обратно на столешницу. Отодвинул котелок и жестом подозвал старосту.
Жене скажи, детей пусть накормит, да сама поест,он снова прикрыл глаза, откинувшись на стену.А потом сам ко мне садись, будем разговоры разговаривать.
Много распоряжаешься, колдун,все же не утерпел Борх, осадив жестом дернувшихся было детей.
А ты не гордостью думай, а головой. В голоде вины твоей нет, как и в суровой зиме. Дети у тебя от недоедания шатаются уже, а супруга на сносях,сдавленный вздох подсказал, что последнее стало новостью даже для жены. -- С меня от трёх пригоршень крупы не убудет, а вы продержитесь чуть дольше. А приказывать я тебе имею полное право, на моей земле живёшь,он так и не открыл глаз, не удостоил собеседника взглядом. На деле же просто не хотелось объяснять, что тусклый свет лучины больно жег глаза. Что детей жена старосты ждёт сразу двоих и, в силу нищеты, что маг видел в подобных деревнях из года в год, малышня скорее всего не выживет. А ещё горели раны, дёргая злой острой болью, и мечталось забыться. Или хотя бы уснуть.
Короткая возня подсказала, что хозяин дома его все же услышал. И, кажется, он все же задремал, потому как возвращение Борха вышло неожиданным, равно как и короткий стук о столешницу. Нэль все же приоткрыл глаза и выпрямился, с интересом глядя на бутыль с, судя по всему, самогоном. А староста уже выставил чугунок на середину стола, добыл ложки, да плеснул мутноватой жидкости в два грубых глинянных бокала.
За что пьем, колдун?
Молча. И не чокаясь.
Борх кивнул и опрокинул посуду в себя. Так пили о покойниках.
По ком пьем?
Скольких задрали у тебя, напомни?
Семерых.
И ещё тринадцать на заимке, что недалеко отсюда. Пасечник там жил с женой, сыновьями, невестками да внуками,Нэль наконец ощутил как расслабляется тело, как разбегается по жилам жар, разгоняя кровь и притупляя боль.У тебя тут рвар. А двадцать человек это даже не плохо. Это ещё хуже.
Да куда уж хуже то,староста вновь плеснул в обе кружки горячительного напитка. Рварэто действительно куда хуже нечисти, сбившейся в стаю. Это куда хуже вообще всего, что можно представить. Даже хуже черной гнили. После нее выжившие остаются. После рваранет.
Они выпили, вновь не чокаясь. И лишь после этого маг продолжил.
Двадцать человек, Борх. Он набрал достаточную массу, что бы...Нэль осекся, замолчал, вспомнил, что перед ним хоть и не глупый, но селянин.Короче, их теперь двое.
Староста, побледнев, молча налил по третьей. У бывалого мужика, пятнадцать лет жизни отдавшего императорской армии, служившего десятником, от ужаса подвело живот. Про нечисть больше не думалось. Думалось лишь о том, как беспечно после нашествия умертвий бегали по селу дети, сновали люди. Некоторых голод выгнал даже за околицу, в ближайший пруднаковырять из мёрзлой ещё земли корешки камышей, да добыть хоть сколько перезимовавшей клюквы.
Как же быть теперь?хозяин дома даже удивился, как ровно прозвучал собственный голос.Ведь и один безликиймного. А тут двое... Я служил ещё, когда они появились. Доводилось встречаться,он внимательно смотрел на мага, невозмутимо набивающего брюхо кашей. Самому ему вдруг прочно отшибло аппетит. Благо, что жена и дети уже спалиразморило быстро с непривычной сытости.
Ешь. Раз служилпоможешь завтра. А если в беспамятство с голоду уйдешь, сожрут тебя,Нэль отложил ложку и двинул котелок к старосте.
Откуда они вообще взялись, рвары? Не было ж такой напасти ранее. Двадцать лет назад не было ещё,нехотя он все же взялся за ложку, знаяколдун прав.А помочь помогу, да не сгибнуть бы.
Не сгибнешь,хмыкнул маг.А безликие оттуда и взялись, откуда всякая пакость в мир лезет. С лабораторий темных. Если без подробностей, то решили однажды маги, что император наш недостаточно хорош. Всякие маги, кстати, и светлые тожеводу мутили. В аккурат лет двадцать прошло, чуть больше. Захотели власть сменить, да своего человека на престол усадить. И вывели это вот... Чудовище. Разную нечисть брали, да самое лучшее у нее выбирали. Даже специальных людей отрядил, которым рвары подчинялись. Вот только с переворотом не вышло, император это не одобрил и заговорщиков казнил всех, как одного. Только безликие разбежались по империи, и, как их не отлавливали, всех так и не смогли собрать. Сам понимаешь, трудно искать тварь, которую не видно,да, невидимость стала самой неприятной особенностью этой твари.
Какое-то время в избе царила тишина. Староста ел, Нэльпил. И ни один из них более не хотел трепаться о событиях, что закончились когда один из них ещё даже десяти лет не встретил, а второй едва на службу вышел. И за которыми им последствия расхлёбывать.
Ты ещё сказал, распоряжаться можешь здесь. Сказал, твои земли. О чем речь шла, колдун?Борх, доев, убрал посудину и разлил им остатки самогона. Гость, не смотря на выпитое, никаких признаков хмеля не выказывал.
А что ещё это может значить? Бабка моя здесь последней из рода распоряжалась. Давно это было, лет сорок уж минуло,Нэль пожал плечами.Баронесса Илейв. А я, стало быть, баронет,мужчина криво улыбнулся. Нутро горело от выпитого, но сознание оставалось ясным. А ещё притупилась острая жгучая боль, что причиняли раны.
Стало быть, хозяин в землях объявился.
Нет, Борх,колдун качнул головой и прикрыл глаза. Он поел, успокоился и теперь осторожно, постепенно ускорял регенирацию. Благо, что ткань рубашки очень плотная и бледно-зеленых искорок заплясавших в ранах под ней не видно.
Жаль. Наместник от императора редкостный пройдоха. Три шкуры дерет, а помощи не допросишься. Голодает народ. Огнёвка ещё богато живёт, ты в соседних деревнях не был.
Почему ты так уверен, что при мне лучше станет?губы мага дрогнули, но в улыбку так и не сложились.
А просто хуже быть уже не может,спокойно ответил староста.Дело ли это, ты мне о младенчике, а мне лишь напиться захотелосьне выходим ведь. Тяжко это, ждать, что бы лишь похоронить,Борх махнул рукой и залпом допил что там ещё оставалось в кружке.