Помилуйте, ваше высочество, спустя пару дней взмолилась Анна-Мария. Мы не высыпаемся! Мы с ног валимся по утрам!
Почему? наивно спрашивала Иви. Что же вы ночью делаете? Разве не спите?
Спим, мрачно буркнула Изольда. Но не одни. Ночью спать в одиночестве страшно.
А с кем? все еще не понимала принцесса.
А вы с кем? не выдерживала Анна-Мария. Выдама замужняя, к тому же недавно вышли замуж. Уж войдите в наше положение!
Иванна смотрела на них, медленно заливаясь краской. Подобного в Галлии и помыслить было невозможно. Про такие вещи вслух не говорили. Заниматься, скорее всего занимались, но разве можно себе представить, как какая-то из фрейлин заявляла королеве: «Ваше величество, мне тяжело вставать на рассвете, потому что по ночам я бегаю к любовнику. Уж войдите в мое положение!»
Ее величество быстро бы поставила подобных нахалок на место, но Иванна была слишком мягкой для этого, к тому же ей вдруг сделалось смешно.
В десять, Анна-Мария, скрывая улыбку, строгим голосом сказала она. Чтобы каждое утро вы были здесь к десяти. А до этого времени я буду гулять в саду, читать книжки и вообще сама справлюсь.
Девушки страшно обрадовались и долго ее благодарили, а Иви только пожимала плечами. Она прекрасно чувствовала себя и в одиночестве, ей не особо нужны были компаньонки. Тем более, что утром можно было не утруждать себя нарядами. Во Франкии двор раньше полудня не просыпался. Конечно, сейчас, когда его величество был при смерти, балов не давали и увеселений не устраивали, но какие-то музыкальные вечера проводились в комнатах вдовой королевы Бертильды, или гуляния в саду устраивались.
Привыкшая к строгости, почти аскетизму славского двора (а государыня в Славии была женщиной суровой и дармоедов, коими считала всю придворную свиту, не держала) Иванна первое время не понимала, для чего нужно такое количество праздников и увеселений. Каждый день здесь что-то происходило, и чаще всего, по солнечной погоде, это выносилось в сад. Прятки, фанты, танцы, еще какие-то глупостине погуляешь. Зато утро полностью принадлежало юной принцессе. Никого здесь, кроме садовников, не было, и вся роса на траве, и бутоны роз, и птичьи трели были только для нее одной.
Можно было подумать о своем странном супружестве и о дальнейших планах.
Муж Иванне нравился, странным образом, даже больше, чем когда-то нравился Генрих. Не внешне, конечноон ей казался чересчур чернявым и худым, да к тому же носил мрачные одежды и улыбался редко. Но он был тем, кто сидел рядом с ее постелью, когда ей было дурно, читал ей книги и вообще вел себя очень достойно. Хотя поведение его становилось все хуже, он разговаривал с ней грубо и резко, старался ее избегать, ночами где-то пропадал.
Засыпала она всегда одна в его спальне в башне. Просыпалась рядом с ним. Как так получалось, что она льнет ночью к почти незнакомому человеку, она совсем не понимала, разве что он сам обнимал ее и привлекал к себе, только каждый раз, когда солнце будило ее своими лучами, она обнаруживала себя прижимающейся к его груди, да еще и ногу нахально на его бедро закидывала. И ночная сорочка, которая так бесила ее фрейлинони всё грозились ее уничтожитьзадиралась так неприлично, что толку от нее было не намного больше, чем если бы она спала голая.
Глава 6. Первый шаг
Маркус действительно избегал жену, как мог. С одной стороны, он ее опасался. Уж слишком нравилась ему эта прехорошенькая девочка с нежными губами (от одного только взгляда на ее розовые пухлые губки у него начинала кружиться голова). Ему хватало и того, что он спал с ней в одной постели. Давно пора было перебраться хотя бы на пол, он каждую ночь твердо намеревался это сделать, но, проявляя слабость, откладывал свое решение. Было так сладко касаться ее волос, осторожно приподнимать подол ночной рубашки, чтобы погладить смуглое шелковистое бедро и немного помечтать о том, чего делать было нельзя. Да, она его жена, но не принадлежит ему, и это обидно.
С другой стороны, он видел, что Фенимору всё хуже, и каждое утро (которое для него начиналось довольно поздно) появлялся у него с бумагами, желая знать, для чего нужно то или иное постановление, как отвечать на письма и ходатайства, кому в самом деле можно доверять из министров, а кого стоит слушать и делать наоборот. Он прекрасно понимал, что сразу разобраться во всех тонкостях ни у кого не получится, но и дураком выглядеть не хотел. Разумеется, со временем он заменит большую часть чиновников, но сейчас ему предстояло играть с теми картами, которые ему выдали. Часто к ним присоединялись первый министр ди Оливьеро и паучиха.
Потом некромант садился в своей любимой комнате под самой крышей башни и углублялся в рекомендованные ди Оливьери книги. Порой они были ужасно скучны, но он заставлял себя вникать в написанное, хотя лучше бы действительно прогуляться в саду или проехаться по городу. Появление супруги его даже обрадовало, хотя он брюзгливо скривил губы и сдвинул брови.
Она была хороша и свежа в легком летнем платье. Казалось, даже в воздухе стало светлее. Иванна, если и волновалась, и робела, то виду не показывала, только юбку свою сжимала нервно и улыбалась чуть натужно.
Марк, здесь так душно, прощебетала она, распахивая окно. Извини, я стала забывать, как выглядит мой супруг.
Ему нравилось, как она сокращает его имя, и книгу он тут же откладывал, хоть и с показным недовольством.
Что тебе нужно, Ивви?
Ты действительно считаешь, что можно научиться быть королем? с любопытством спрашивала Иви, заглядывая через его плечо в записи.
А почему нет? холодно отвечал Маркус. Пока Фенимор держится, у меня есть время хоть как-то подготовиться.
Зерновые культуры Франкии, прочитала девушка заглавие одной из книг. Всхожесть, урожайность, почвы. Марк, ты зануда.
Я знаю. И что в этом плохого?
Ты сидишь над книгами целый день, Иви не сдержала улыбку, внезапно поняв, что говорит точь-в-точь, как ее мать. Надо делать перерывы. Я знаю, ты хочешь сходить погулять!
Вот уж ни капли. Некроманты любят запираться в черных башнях и читать свои черные книги, пошутил Маркус. И гуляют они только в ночи на кладбищах.
Ночью страшно, призналась Иви. Не видно же ничего. Можно споткнуться.
Это всё, что тебя пугает? А как же восставшие покойники, бродячие скелеты, упыри, наконец?
Если я иду гулять с некромантом, упыриэто не моя проблема, храбро ответила Иванна.
Маркус прикрыл глаза от удовольствия. Таких вещей ему еще никто не говорил. Хотя, конечно, не дело, что она вот так мешает ему. Сейчас он ее проучит. Он закрывал книгу и затаскивал жену к себе на колени, а потом заявлял, дергая ее за нос:
Тебе тоже не мешает чему-нибудь поучиться.
И чему же? поинтересовалась Иванна, устраиваясь поудобнее на жестких коленях.
Я научу тебя целоваться.
Что? Нет! девушка в панике попыталась ускользнуть, но муж держал ее крепко.
Отставить панику! скомандовал он. Только целоваться и ничего больше. Никто не покушается на твое целомудрие. Это не страшно и не больно!
Мне это не нужно! резко заявила Иванна, сбрасывая с талии его руки. Для чего ты это выдумал?
Просто я хочу тебе показать, что поцелуиэто приятно, примирительно сказал мужчина. Но если ты хочешь всю жизнь бояться, то иди, конечно.
Да что может быть в этом приятного? Ведь это же фу! Языками друг другу в рот!
А мне нравится, неожиданно заявил Маркус. Ради меня попробуешь? Клянусь, что я тебя ни к чему большему принуждать не буду.
Иви замерла и изумленно заглянула ему в лицо. Такого заявления от нелюдимого мрачного супруга она не ожидала. Нет, что некроманты занимаются сексомэто она уже знала. Но поцелуи? Да еще просто так, среди бела дня? А, впрочем, чего ждать от развратной Франкии!
Если это надо тебе, то я, конечно, попробую, неуверенно сказала девушка. Но я, правда, боюсь.
Глупости, фыркнул Маркус. Как ты себе представляешь изнасилование губами?
Сказал и замер, потому что он-то себе вполне представлял. Эта девочка он хотел ее. После брачной ночис ума сходил от желания, просто потребности в ее теле. Секс был у него так давно, что он совершенно забыл, что это такое, а теперь вспомнил и понял, что ему этого мало. Насколько же проще было одномуно он ни за что не хотел бы вернуть всё назад.
Что мне надо делать? уныло спросила Иви, ерзая у него на коленях. Ну почему ты такой жесткий?
Мягких некромантов не бывает, назидательно ответил Маркус, пальцем поворачивая ее лицо к себе. Мягкий некромантэто мертвый некромант. Уже разложившийся.
Иванна от неожиданности захихикала и совершенно перестала бояться. Действительно, ничего страшного в поцелуях быть не должно. Самое ужасное они уже сделали. И потом, разве не за этим она сюда пришлапопытаться хоть как-то узнать нелюдимого супруга поближе?
Губы мужчины неотвратимо приближались, и Иви просто закрыла глаза и немного запрокинула голову. Первое прикосновение было мягкое, словно перышко, она едва почувствовала тепло чужого дыхания. Маркус был очень осторожен, но в то же время настойчив. Он не пытался даже дотронуться до нее руками, только ласкал ее губы, нежно прикусывая, проникая внутрь языком и щекоча. В какой-то миг Иванна из любопытства ответила ему, приоткрыв рот и коснувшись своим языком его, и это было вовсе не противно. Ей захотелось чуть большеона тоже захватила губами его нижнюю губу и потянула за нее.
Мужчина почти сразу же отстранился.
Хватит для первого раза, довольно грубо сказал он, сталкивая ее с колен. Иди погуляй. Мне некогда. А будешь еще мне мешатьпридумаю что-нибудь другое, имей в виду.
Иванна хотела было обидеться, но внутри себя не нашла ни злости, ни даже удивления, только губы отчего-то горели и сердце слишком быстро стучало в груди. Она молча улыбнулась и вышла, не оглядываясь. Некромант мрачно посмотрел ей вслед и пару раз стукнулся головой об стол.
Маркус, ты болван, сказал он себе. Кого ты пытаешься обманутьее или себя?
Он перевел дыхание, уставился в свои записи и даже попытался прочитать, что там написано, но поняв, что думает совершенно о другом, гневно захлопнул тетрадь.
А ведь ему двадцать семь лет! Во Франкии, где мужчинами становились в шестнадцать, это солидный возраст. Если бы не проклятый дар, у него уже вполне могли бы быть жена и куча ребятишек. Впрочем, жена у него действительно была. А дети Если бы только можно было родить ребенка, то он бы подсказал, как можно заполучить его без физического контакта. Да, это было бы увлекательно и откровенно приятно. Но слишком рискованно для нее.
Мысленно он уже посадил жену на этот стол, задрал ее пышную юбку и "насиловал" ее губами, целуя колени и бедра, и поднимаясь выше и выше. Он воочию слышал тяжелое дыханиепока не ее, только свое, но воображение легко дорисовывало остальное: и трепет ее тела, и косточку на бедре, и даже запах ее возбуждения.
Жизнь со своим страшным даром научила Маркуса не только смирению и терпению, но и тщательному планированию. И сейчас в его голове выстраивался грандиозный план по соблазнению собственной жены. Он приручит ее, словно дикого зверька, научит ее принимать свое тело и чувственные удовольствия. В конце концов, это Франкияздесь нельзя не любить. Здесь эротические флюиды буквально разлиты в воздухе. Даже одному нелюдимому некроманту они закружили голову, что уж говорить о молодой красивой девушке?
Глава 7. Притворщики
Ивви, в голосе Маркуса слышатся столь несвойственные ему мягкие нотки.
Иванна опускает глаза, позволяя взять себя за руку и чуть краснея. И она не притворяется. Ей действительно нравится быть рядом с ним, пусть это всего лишь театр. Непросто обмануть наблюдательную леди Стефанию, но они справятся. В конце концов, будущие король и королева должны уметь играть на публику.
Ради встречи с ее родителями Маркус даже надел парадную рубашкуне черную, как обычно, а темно-синюю. Иванна улыбнулась, поправляя ему воротник, в ее представлении такой жест должен быть привычен для супругов.
Ты никудышная актриса, дразнит ее он. Кто же так делает?
Как делает? не понимает Иванна.
Мы молодожены. Мы касаемся друг друга не для того, чтобы что-то поправить.
Он осторожно разглаживает кружево на ее блузке, словно ненароком задевая пальцами шею. Он бы сейчас хотел прильнуть к этой шее губами, но знал, что еще рано, и поэтому просто проводил подушечкой большого пальца.
Я поняла, кивает девушка и, поднимаясь на цыпочки, утыкается носом в его шею, оглаживая плечи, а потом, отстраняясь, с улыбкой заявляет: Кажется, складки неправильно лежат.
Маркус улыбается, ему нравится эта игра. Осторожно наклоняет голову, чтобы целомудренно прикоснуться губами к ее губам. А Иванна вовсе и не сопротивляется, запрокидывая голову. Ведь это все понарошку, в саду, где гуляет куча придворныхзначит, бояться вовсе нечего. К тому же она теперь знает, что поцелуивовсе не страшно. Даже если он вздрагивает, когда она робко отвечает, и начинает целовать ее совсем по-другому, глубоко и страстно, покусывая ее губы и сжимая плечи. Это приятно. Иви смело запускает пальцы в его волосы, растрепывая идеальную прическу. По спине пробегают мурашки.
Увлеклись? Пожалуй, да. Маркус падает на лавку, тяня ее за собой, усаживая на колени, и все же целует ее в шею, как мечтал, пользуясь ее растерянностью.
Мы вам не мешаем? раздается насмешливый голос со стороны дорожки. Может быть, нам стоит пройти мимо?
Стыд-то какой! Иванна, отчаянно покраснев, вырывается из рук мужа, вскакивает и отпрыгивает в сторону, едва не плача. Как она могла! Глядит на леди Стефанию, как всегда безупречную, а леди Стефания, в свою очередь разглядывает дочь с удивлением и где-то даже радостью.
Она и в самом деле рада, что ее скромная тихая Ивушка, оказывается, способна на страсть. Потому что Маркус этот с самого начала ей не нравилсяслишком мрачный, слишком холодный. Смотрит зло, говорит мало. Словом, совсем не похож на ее любимого Даромира. Полная противоположность. Стефа была уверена, что ничего хорошего от этого брака ждать не стоит, готова была разорвать все соглашения, увезти дочь прочь отсюда и найти ей нормального мужчину, который не морозит никого взглядом, но теперь была благодарна супругу, который не позволил ей даже вмешиваться.
Много ты мать слушала? строго спрашивал он. Вообще хоть кого-то слушала? Ты сама свою судьбу решать хотела. Вот и Иваннадевочка умная. Если ее этот мужчина устраивает, то не лезь в ее жизнь.
Если бы отец в мою жизнь не лез, мы бы с тобой не поженились, бурчала в ответ Стефа.
Думаешь? А мне кажется, ты бы от любого жениха сбежала и встретила меня. Я твоя судьба, золотце мое, смирись.
Что значит, смирись? Я не буду смиряться, смеялась Стефания. Я буду счастлива, это лучше.
Сейчас женщине было даже немного стыдно за свои нелестные мысли о зяте. Ничего он не холодный, вон как покраснел, дышит взволнованно и с супруги глаз не сводит. Всё у них хорошо. А это значит, что и задерживаться нет смысламожно ехать домой.
Они и не задерживались. Обняли детей, надавали кучу бесполезных советов, загрузились в карету и поехали домой в Славию, радуясь, что Даромир был всего лишь государевым наследником, а отец его Велеслав крепок еще. Будь Даромир государемподобных свободных от условностей путешествий даже представить было бы нельзя.
Перед самым отъездом, правда, Маркус решился тестя отвести в сторонку:
Господин Даромир, мне бы с вами посоветоваться, вполголоса обратился он. Я, правда, не знаю, у кого мне еще спросить. Нет ли у вас в Славии верного лекаря, который разбирается в ядах?
Зачем тебе? мгновенно подобрался Даромир.
Есть у меня нехорошее подозрение, что придворный лекарь подкуплен, и удар его величествадело нечистое. Впрочем, многие смотрели, но все твердятразрыв сосудов в голове. А только ни один целитель помочь не может. Меня это всё очень настораживает.
Целитель не помогает? сумрачно переспросил Даромир и нахмурился. Есть у меня целитель, конечно, с которым мало кто сравнится. Но с ядами он не работает. А вот сын его, он химик отменный.
Химик? Не врач? Можно ли с ним связаться?
Тоже целитель. Но он сейчас в Катае Я даже не знаю, можно ли его поймать. Я напишу Аязу, но скорого ответа не жди.
По морю выйдет быстрее, предположил Маркус. Здесь до Катая за три дня доплыть можно, если через мыс Оргов идти.
По морю так по морю, согласился мужчина. Императорскому регенту тогда сразу пиши и говори, что брата его жены в гости ждешь по важному делу. Ну сам знаешь, не мне тебя учить.