Я звоню ему, изливаю душу
Заткнись.
Тебе нельзя быть одному
Заткнись. Знаешь, мне кажется, у нас остался один разговор, который пора закончить.
Материя и антиматерия?
Нет. Ты и девушка в платье. В одном только платье И никакой физики и философии
Я не пью уже два года
Красное?
Абсент.
Митос как-то неловко шагнул вперед и вдруг, рассмеявшись, замер:
И знаешь, смени сообщение на автоответчике. Куда мне идти, я уже понял.
КриннНа скомканных листах
Сиквел к фанфику «Пять звонков»
Лист первый
«Не истери. У тебя пустой холодильник. В отличие от тебя, я иногда ем. Ушел в магазин. Не сбегу. Адам».
Да кем ты, черт тебя дери, меня считаешь, дружище?! «Не истери»Байрон скомкал записку и швырнул в урну у стола. Прошли сутки с того момента, как он застал в телефонной будке около своего дома Митоса. Сутки, две бутылки абсента, три попытки Дока вернуться в Париж и одна его, Байрона, сбежать в Италию.
Джордж сел на край стола и потянулся за пачкой сигарет. Как оказалосьпустой. И последней. Надежды, что Док купит сигарет, вспомнив, что в отличие от него, друг так от курения отказаться так и не сумел, не было. А значит, придется самому плестись в магазин. Те времена, когда для получения желаемое ему нужно было лишь приказать, прошли безвозвратно, и нельзя сказать, чтобы в такие моменты он был этому рад. Но жизньдама переменчивая. Вчера ты рок-звезда, сегоднярепортер с нищенской, по собственным меркам, зарплатой, квартиркой на окраине Лондона и стареньким мотоциклом. Потому что на сколь бы то ни было приличную машину денег не хватило, а заботливый друг, которому ты сам передал управление всеми своими счетами, решил: ему будет спокойнее от знания, что денег тебе хватит только на короткий отдых и обустройство на новом месте.
Нацепив джинсы и рубашку Докаединственную чистую из найденных, он уже почти вышел из квартиры, когда в голове мелькнула шальная идея
Листы второй и третий
«Это ошибка. Ты был прав. Прости, дорогой доктор. Жаль, что подвел тебя, друг».
Митос уже четверть часа мерил комнату шагами. Идиот! Боже, кретин! Как, как его вообще угораздило с ним связаться?!
Ретроспектива, год 1814
Бенджамин пристально всматривался в лицо нового знакомого. Что же, теперь многое прояснялось. По крайней мере, первая причина всеобщей истерии по поводу этого человека была ему ясна. Юный лорд Байрон действительно с первого взгляда и первого произнесенного слова притягивал к себе внимание и уже не отпускал. Тут Хобхауз, друг поэта и, судя по всему, один из немногих людей, на самом деле его знавших, не слукавил. Вот только действительно ли за этой притягательностью было что-то стоящее? Помимо того любопытного факта, что лорд оказался Предбессмертным.
Митос перед встречей освежил в памяти все, что о нем слышал. Путешествие по Востоку, несколько известных книг, слухи о скорой женитьбе Ничего интересного, мало существенного. По большей части то, что в свете говорили о Джордже Байроне, было обычным списком слухов и сплетен, больше, правда, похожих на нелепый мистический рассказ.
Сейчас же он видел рядом с собой обыкновенного, пусть и притягательного юношу, с немного безумным взглядом, мутным от вина.
Хобби, твой друг изволит дать нам шанс насладиться его голосом или он всегда столь немногословен? герой пересудов и сплетен рассмеялся, чуть запрокидывая голову назад, и что-то в этом движении заставило Бена поежиться. И он догадывался что.
«Да. Если судьбе не будет угодно иначе, рано или поздно этой шеи коснется чей-то клинок. Быть может, и мой, кто знает».
Изволит, милорд. У вас нездоровые круги под глазами. Я бы на вашем месте прекратил диету и уменьшил дозу лауданума.
Смех оборвался, и Митос наконец удостоился взгляда лорда. Прямо в глаза. Или все-таки чуть глубже?
Наши дни
Он захлопнул книгу и подошел к столу Байрона. Прошло два часа с момента, когда он вернулся и обнаружил проклятую записку. Митос попытался отвлечься, заставил себе вспомнить все выходки друга за последние двести лет, расслабиться и просто почитать. Но слова вылетали из головы сразу после прочтения.
Идиот опиумный. Ну, какая ерунда тебе в этот раз в голову влезла?
Какого вообще черта он тут делает? Чтобы собрать вещи ему нужно не больше десяти минут. А потом будет аэропорт и Афины. Нет. Никакой Греции. Пусть будет Вена. Да, точно. Он сто лет не был в Австрии. Или вернуться в Париж, сказать Джо, что они с Байроном разминулись и начать искать Мака.
«Прости, что подвел»
Да уж, точно не обрадовал.
Митос в очередной раз порадовался, что не успел разложить вещи. Он даже преувеличил время. Чтобы собрать сумку, хватило четырех с половиной минут. Вот только одной рубашки не хватало. Ну, черт бы с ней.
«Только рискни умереть или вляпаться во что-то. Только рискни».
Он поморщился, вспомнив об идущем за окном дожде. Нет, в такую погоду он из квартиры не высунется. Да ни за что! Митос еще раз проверил документы, застегнул сумку и, поставив ее у входа, вернулся в крохотную гостиную.
Как, как Доусон уговорил его на это? Глупость. Полная, беспросветная глупость. Он хотел отдохнуть, глотнуть свежего воздуха, а в итоге сидит в прокуренной гостиной, в прокуренном туманом городе, который люто ненавидит, и проклинает идиота, посмевшего заставить его тратить на себя нервы. Идиота, который уже, скорее всего, где-то на пути в ненаглядную Грецию. Или Италию. Или еще куда-нибудь, где можно спрятаться от самого себя.
Или подыхает в очередной раз в каком-нибудь лондонском притоне.
Или специально ввязался в поединок с первым попавшимся Бессмертным.
Или
Его передернуло от мелькнувшей мысли. Нет. Точка. С него хватит.
Пальцы сами набирали номер Джо.
«Завтра я зайду и все объясню. Да. Разминулись. Джо, одна услуга. Нет, я понимаю, что это против правил. Просто узнай, хорошо? Да ничего не случилось. Просто не хочу уезжать, не выяснив. Отпуск? Джо, вы спятили? Замена? Ты серьезно? Вы Стража или клуб по интересам? Нет, я не ору, Доусон! Не ору. Все в порядке».
Пустая пачка из-под сигарет хрустнула в руках. Он бросил взгляд на красовавшегося на ней верблюда и замер.
«Не истери. Джордж».
Ну и урод
Лист четвертый
«Эта история напоминает одновременно и «Мальчика в коробке», и «The End», «The Doors»».
Бред! скомканный лист бумаги с криком брошен в стену, и Митос нехотя обернулся.
Выключи свое тщеславие, замени «The Doors» на другое сравнение, и выйдет вполне приличный финал статьи, в его сторону отправился фирменный взгляд: «Да что ты в этом понимаешь?»
А вслух:
Я сам разберусь, Док. Слушай свой концерт спокойно.
1995, «Роллинг Стоунз», концерт в Аргентине. Одно из его самых любимых выступлений. Митос с горечью бросил взгляд на экран
«Прости, Мик, не сегодня».
Нажав на паузу, он повернулся к Байрону:
Посмотрел. Что там у тебя, монстр?
Ретроспектива, год 1814
Бумага не виновата в ваших бедах, милорд, ваши стихиподавно. Что гложет вашу душу? Митос присел в кресло и вгляделся в лицо поэта, на котором читалось смятение и страх? Это было чем-то новым.
Байрон встал из-за стола и принялся нарезать круги по комнате:
Доктор, мне кажется, я готовлюсь совершить самую большую ошибку в своей жизни. Остановите меня, молю вас!
Бенджамин едва удержался от смеха. А он-то уже подумал, что происходит что-то серьезное. Хотя, если присмотреться
Лорд Байрон, большинство молодых людей накануне свадьбы одолевают подобные терзания. Не мучайте себя. Вы приняли верное решение. Мисс Милбенкверный выбор. Умна, в меру красива, богата
Поэт остановился прямо перед ним. Голос молодого человека заметно дрожал, и Митосу все больше казалось, что он понимает лорда Байрона. Что-то неприятное, скользкое вновь зарождалось в глубине души. Ощущение чего-то жуткого.
Доктор Адамс, вы сами намекали мне, что я тороплюсь. Быть может, вы правы? Возможно, я иду на поводу у темной стороны? Мне чудится, что этим браком я погублю нас обоих
«О да, мой лорд. Намекал. Мне стоило следовать своему же совету и не злоупотреблять опием. Сохранять черту».
В мыслях Старейшего вновь пробудилось затмевающее все опасения желание покинуть Лондон. Пока не поздно. Пока граница не стерта. Ему ни к чему проблемы с этим юношей. Возня с Предбессмертным порушит все его планы. И, упаси Господи, тот станет Бессмертным.
Картина изогнутого лезвия у шеи Байрона вновь промелькнула перед глазами. Нет, пора было заканчивать с этим, пока не стало слишком поздно.
Вы преувеличиваете мои права, лорд Байрон
Байрон прервал его:
Джордж, молю вас. Джордж! Доктор, назовите меня хоть раз по имени!
Вы преувеличиваете мои права, лорд Байрон. Я лишь один из ваших врачей и то, боюсь, пробуду им недолго. Видите ли, я вынужден покинуть Лондон. Хобхауз уже в курсе. И я был бы рад, покидая город, знать, что оставляю вас в любящих руках Анны Изабеллы.
«Веря, что эти руки вас не задушат»
Байрон бросил в его сторону полный льда взгляд:
Что же, вы правы, доктор Адамс. Я, правда, позволю себе просить вас задержаться в городе до моей свадьбы. Если это не помешает вашим планам.
Старейший с облегчением вздохнул. Да. Вот оно, поведение, подобающее этому человеку. И если он сумеет его держаться, сдерживать свою бурю, то, возможно, все опасения и окажутся напрасными. Вот только Почему же, черт возьми, он был так рад, что его просят остаться?!
Наши дни
Док, милый Док У меня есть имя, которым ты, спешу заметить, пренебрегаешь с нашей самой первой встречи.
Митос рассмеялся, выдергивая из рук Байрона лист бумаги.
Я мог бы назвать миллион вещей, которыми пренебрегаешь с нашей первой встречи ты, Би, но воздержусь.
Байрон скривился:
Не переходи границы, Док. Лучше уж монстр. Отдай! лист разорвался на две половины, Это не
Митос пробежался глазами по оставшейся у него половине:
Байрон, ты мне обещал. Дай себе передышку. Обойдись статьями он не мог не отметить, что строфы на листке были недурны, но
«Манфред». «Беппо». «Каин». Недурноно не для него. Недурнои опять сорвет его вниз. И в этот раз иного выбора у Митоса не будет.
Байрон потупил взгляд, и Адам едва удержался от улыбкинастолько эта картина была непривычной. За окнами начинался рассвет. Они даже еще не ложились, и если у Митоса на сон будет весь завтрашний день, то Джордж через пару часов должен будет одеться и тащиться в редакцию. С пустыми руками, если так пойдет и дальше.
Я знаю. Забудь. Итак, дорогой Доктор, на что вы хотите заменить название моего последнего хоть чего-то стоившего детища?
Ждать объяснений, почему пренебрегли его советами, не приходилось. Да и любые объяснения были бы тут лишними. Значит, следовало идти другим путем. То, что нельзя остановить, необходимо контролировать.
Как насчет поэмы «Каин»? Автора подсказать, Джордж? Вы с ним тезки, намекаю.
Садист, тон голоса Джорджа был чересчур ехидным, так что разглядеть за ним смесь благодарности и боли не составило для Митоса труда.
Вы знали, кого просите остаться, милорд. Что там у тебя дальше? Дожили, лентяй.
Лист пятый
«Адам, так сложилось, что написать для меня сейчас проще, чем позвонить»
Джо переслал письмо, как только получил. Митос со вздохом отложил помятый листок бумаги и потер глаза. На старинных, черт знает где взятых Байроном часах только что пробило семь вечера. Джордж застрял в редакции, о чем с несвойственной ему предупредительностью сообщил по телефону. И Старейший, как бы гадко это ни звучало, был этому только рад. Читать при Байроне письмо Маклауда было бы как-то неуютно, как минимум.
«Угадывать, где тебя сейчас носит, у меня нет времени, так что пишу Джо, надеясь, что он тебя найдет и передаст это письмо. Наверное, так долго не давать о себе знать было не лучшим поступкам с моей стороны, но так уж сложилось»
Старик усмехнулсяну конечно, у великолепного Маклауда всегда есть веские причины.
«Мне было нужно, и нужно до сих пор, многое обдумать. Все то, что происходило последние пару лет, для тебя может запросто быть чем-то обыденным. Но для меня это слишком»
Лицо Маклауда, который, хмурясь, подбирает слова, чтобы донести свою мысль и при этом не обидеть, столь живо вырисовывалось перед глазами Старейшего, что он невольно улыбнулся. Чертов шотландец! О да. Демоны, мертвецы, показывающие тебе твою роль в жизниэто точно было для Митоса обычным развлечением на вечер.
«Если раньше я думал, что за свою жизнь более или менее разобрался в том, что к чему, расставил для себя приоритеты, решил что хорошо, а что плохо, то сейчас я с трудом могу ответить себе на самые простейшие вопросы. Кто я? Что для меня важно? Кем были мои друзья и враги?»
Старик вновь отложил бумагу. Самые простые вопросы. Иначе не скажешь. Горец-Горец! Как бы тебе объяснить, что на эти вопросы даже он, прожив пять тысяч лет, не мог дать ответ? Кроме последнего, пожалуй. С друзьями и врагами он все определил очень давно.
Дальше в тексте шли пространные рассуждения о плохом и хорошем, в лучших традициях Дункана. «Слушать» их в сотый раз Митос не имел не малейшего желания и просто пробежал по диагонали. Так, а вот это любопытно.
«Недавно я получил весточку от Рэйчел, и она писала, что меня искал некий молодой человек, представившийся журналистом, пишущим статью о древних шотландских кланах. Адам, передай своему другу, что если он хочет, чтобы его не узнали, то уж прости, ему, как минимум, не стоит вставать со стула. Не знаю, по твоей ли просьбе он приезжал, но все равноникогда не думал, что скажу этоспасибо ему за беспокойство. И за то, что учтиво повел себя с Рэйчел»
«Ну да. По твоей логике он, наверное, должен был ее как минимум соблазнить»
«Но, Митос»
Да. Глупые надежды. Мак, твою же, ну неужели так сложно запомнить, что упоминать на бумаге его настоящее имяэто лишнее?
«Но, Митос, это лишнее. Сейчас единственное, чего я хочупобыть одному и как следует все обдумать. Так будет лучше для всех. Обними за меня Джо и поцелуй Аманду. Надеюсь, мы скоро снова соберемся все вместе у Джо в баре и просто посмеемся над этой историей»
«Если Доусон доживет до момента, когда до тебя снизойдет твое озарение».
«А покабудьте осторожны. Не угробь, пожалуйста, баржу. И прости, если наговорил лишнего. Мак».
Митос встал с дивана и убрал письмо в сумку. Господи, какой же этот шотландец наивный и упрямый. Какие они все наивные и упрямые
Он сел на диван, включил телевизор и попытался сосредоточиться на фильме. И на какое-то время у него это даже получилось. Где-то с полчаса он с неподдельным интересом наблюдал за приключениями какого-то очередного детектива. А потом память решила, что он отдохнул уже достаточно. Воспоминания последних лет, еще не успевшие из цельной картинки стать нечеткими и скомканными обрывками, роились в голове, заставляя в сотый раз проклинать наглого Горца. Боже, сколько их таких еще будет в его жизни? Хотя вероятность появления второй такой личности, как Маклауд, Митос рассматривал, как один к тысяче. Он уже не помнил, когда последний раз в его жизни появлялся кто-то, умудрявшийся так часто заставлять его плевать на собственные принципы. Но оно того стоило, по крайней мере, хотелось так думать.
Где-то в два часа ночи он в последний раз посмотрел на часы уже слипающимися глазами и перед тем, как заснуть, проклял уже другого шотландца, в этот раз за неуемный трудоголизм.
Митос лежал на диване и крепко спал. Байрон облегченно вздохнул. И согнулся от навалившейся боли в сломанных ребрах, которые не спешили срастаться. Прикусив губу, пытаясь сдержать стон, он зашел в ванную и закрыл задвижку на двери. Покрытая уже ставшими больше похожими на ржавчину пятнами рубашка отправилась в мусорный пакет, вслед за порванной курткой. Надо было еще придумать, куда деть этот проклятый пакет. Второй раз открыть и закрыть входную дверь так, чтобы не разбудить Дока, у него не выйдет точно.
Боль отступила, и, присев на край ванной, он взялся за прихваченный из комнаты радиотелефон. Звонить редактору в четыре утра было не самой здравой мыслью, но пока адреналин шумел в висках, нужно было успеть это сделать. Что с ним будет утромодному Богу известно.