Ты нуждался в его помощи? спросил Джо.
Впервые с тех пор, как полиция постучала в его дверь, Митос ощутил облегчение. Он выбирался из гораздо худших ситуаций, чем эта, но высказанное доверие было особо ценно.
Ну, его произношение дорийского греческого ужасно, признался он и на секунду закрыл глаза, внезапно вспомнив о том, почему сидит здесь. Было. Его произношение было ужасно. Он остановился, не в состоянии закончить признание, хотя и не опасаясь, что его нечаянно услышат. Вспрыгнуть на стол и объявить, что ему пять тысяч лет, наверное, единственное, что улучшит его положение в настоящий момент. Или, по крайней мере, избавит от соблазна подстрекать другого заключенного заколоть его. Нет, доктор Ларсен был одним из тех редких смертных, кто, казалось, действительно разбирался в нюансах изучаемого им древнего мира, и Митос будет скучать по нему. Мне нужно выяснить, кто на самом деле убил его. Я в долгу перед ним.
Несмотря на то, что собственный интерес Джо к истории был сосредоточен в основном на музыке ХХ века, его понимание людей сделало его именно таким Наблюдателем, каким он был в особенности, его понимание того, что Бессмертные являлись людьми. И Митос в их числе.
Я сделаю все, что смогу, пообещал он.
Это было все, о чем можно было просить. Они заговорили о более приземленных вещах, пока охранник не объявил, что время посещения истекло. Когда Митос наконец повесил трубку, он почувствовал, что правильно выбрал, кого пригласить.
* * *
Когда Митос приехал, бар был закрыт, как он и надеялся. Вскрыв замок на задней двери, он проник внутрь. Он видел свет и знал, что Джо должен быть там.
Действительно, голос Джо громыхал из-за закрытой двери офиса-подсобки резко, но неразборчиво. Его ноутбук тем временем лежал открыто на столешнице, практически умоляя кого-нибудь поинтересоваться его содержимым. Митос секунду смотрел на черный экран, затем достал себе пиво и принялся ждать, пока Джо закончит свой телефонный разговор. Несколько минут, чтобы расслабиться в знакомой и дружественной обстановкевот то, что ему было нужно прямо сейчас. После освобождения он переоделся в джинсы и толстовку, но ему было все еще не по себе, хотя проносил он тюремную робу всего пару дней.
Вскоре он услышал, как на пол упало что-то тяжелое, Джо ругнулся, а затем выскочил из офиса, хлопнув дверью.
Он резко остановился, заметив Митоса.
Какого черта ты здесь делаешь? Это что за шутки?
Митос вскинул руки в защитном жесте. Кружку он не выпустил, поэтому плеснул пивом на прилавок.
Я вышел под залог, пояснил он. Не суйте свой нос куда не следует, не покидайте город. Ты знаешь это занудство. Я думаю, полиция надеется, что я приведу их к оружию. Он мотнул головой на дверь офиса. Что это было? Давненько я не видал тебя таким сердитым.
Глаза Джо сузились, поскольку он пытался примирить два конфликта, в которые был теперь втянут.
Ничего, ответил он, потом сразу же поправился:Наблюдательские дела. Он скрестил руки на груди, как бы закрывая тему.
Не то чтобы Митоса можно было так легко остановить.
Брось, Джо. Я думал, что мы разобрались с этим давным-давно. Я бывший Наблюдатель, помнишь?
Да, помню. «Бывший»ключевое слово. Ты был им двадцать лет назад, не правда ли?
Прежде Джо не был так сдержан, обсуждая Наблюдателей с Митосом. Должно быть, случилось что-то серьезное. Или Джо думал, что это может повлиять на Игру. Обе эти возможности только раззадорили любопытство Митоса.
Эй, я нахожусь под следствием за убийство, поднажал он. Мне реально есть о чем еще задуматься. И судя по тому, как ты там орал, я подозреваю, что тебе нужен кто-нибудь, чтобы выговориться. Он старался выглядеть скромным и неопасным, изображал Адама Пирсона как только мог. В последний раз, когда Джо так себя вел, Митос узнал о его незаконной дочери. Если данный момент был хоть наполовину так же хорош, то беспорядок у Наблюдателей ему пригодится. Сейчас он жил как Джордан Моэс интересами, склонностями и причудами, отличными как от старого образа Наблюдателя, так и от его древнего «я», однако некоторые стороны его личности не изменились.
Упершись скрещенными руками в барную стойку, Джо наклонился к Митосу.
Хорошо, сказал он. Ты не хочешь рассуждать о парне, которого ты не убивал. Почему бы тебе не рассказать мне о том, которого ты убил? Он запоздало окинул взглядом бар, убеждаясь, что Митос пришел один.
Чтобы скрыть замешательство по поводу того, что Джо вообще об этом спросил, Митос долго допивал пиво, под конец сдув пену с верхней губы. Джо не казался огорченным, но в вопросе слышался странный подтекст.
Просто какой-то отморозок, который не принимал «нет» за ответ. Пожатием плеч он отказался признать поединок неприятностью, с чем Джо, похоже, не мог согласиться. Что? Я никогда не встречал его, пока мы не столкнулись друг с другом в библиотеке. Клянусь!
На лице Джо сменилось несколько выражений, под конец он стукнул кулаком о стойку.
Черт. На этот раз, я надеялся, что ты поможешь нам разобраться. Это сделало бы все дьявольски проще, он со свистом выдохнул сквозь зубы. Ты прав, сказал он, у нас нет Наблюдателя для тебя. Не благодари меня. Я тут не при чем. Решение пришло сверху и было сделано из опасения, что ведение официальных записей о твоем местонахождении и о происшествиях с тобой может нарушать нашу клятву.
Принцип неопределенности Митоса? съязвил Старейший.
Его позабавила идеяи признание Наблюдателей в ней, что наблюдение за его действиями меняет их самих. Не успела шутка сорваться с его уст, как ему пришло в голову, что, возможно, для него было бы лучше играть по Шредингеру, а не по Гейзенбергуэто если предполагать, что у него имеются корректно определяемые принципы. Именно поэтому он вернулся к изучению античности.
Давай просто скажем, что решение предназначается для защиты всех нас.
Хорошо, согласился Митос. Значит, он правильно угадал эту часть. И какое отношение это имеет к вызвавшему меня на поединок?
Понимаешь, дело в том, что у него был Наблюдатель. Молодой парень, вышел из Академии два года назад. Он делал все по инструкциям, пока несколько дней назад не подал отчет, написанный так, будто его высосали из пальца.
Брови Митоса полезли вверх, когда он начал складывать фрагменты вместе.
Может быть, мы говорим о разных Бессмертных? О разных боях?
Джо покачал головой.
Нет, этот бой был первым в этом городе за несколько месяцев. Квикенинги довольно заметны, и мы всегда должны придумывать оправдание для них. К тому же я не догадывался о твоем участии в этом деле, пока мы не поговорили в тюрьме, и ты был очень уклончив насчет своего алиби. Трудно оправдать себя от обвинения в убийстве на том основании, что ты кого-то убил в это же время. Он так высказал последнюю фразу, будто ему все еще требовалось подтверждение реальности ситуации.
Митос снова пожал плечами.
Он бросил мне вызов. Он проиграл. Это Игра. Будь у него выбор, он бы не вспомнил лишний раз об этом бое. Я не вижу проблемы с Наблюдателем. Объявите ему выговор и отправьте на переподготовку. Или, не знаю, посадите его на обработку донесений. Или Совет вернулся к увольнению людей подчистую?
Джо рефлекторно потер грудь, где давно зарубцевались шрамы от пуль, которые должны были закончить его работу в Ордене Наблюдателей.
Та политика стала первой, которую отменила новый директор, заняв пост, сказал он. Много изменений произошло с тех пор, как ты оставил службу. Он постучал пальцами по барной стойке, потом резко развернул ноутбук и активировал его. Указав Митосу, куда взглянуть, добавил:
Надеюсь, не пожалею об этом.
Отчет, о котором шла речь, уже был загружен. На чтение Митосу потребовалось несколько секунд, но чтобы вникнуть, пришлось осушить кружку до дна. Описание победы Бессмертного было достаточно правдоподобным, но никоим образом не изображало его самого. Просто типовая сцена.
Неизвестный Бессмертный, сказал он, добравшись до имени победителя. Ну, Наблюдатель частично прав. Он посмотрел на хмурившегося Джо. В этом нет смысла. Зачем представлять неверный отчет? Наблюдатели не могут видеть всё. Они должны есть, спать, испражняться и жить своей жизнью, так же, как Бессмертные, за которыми они надзирали. Эта новая директриса не учредила систему наказаний для Наблюдателей за пропущенные факты, не так ли?
Нет, ответил Джо. Это проблема номер один. Он кликнул на другую страницу, которая содержала краткое описание неизвестного Бессмертного. Это номер второй. Очевидно, наш Бессмертный друг отвечает за взятие многих голов в течение он отодвинул экран подальше и прищурился, как человек, которому скоро понадобятся очки для чтения, шестисот лет своей славной жизни. Я понимаю, что на данный момент моя память не идеальна, но клянусь, что до нынешнего дня никогда не слышал об этом парне.
Он довольно крут, сказал Митос, ознакомившись со списком убитых. Он слышал про большинство этих Бессмертных. С парой из их числа он дружил Он провел пальцем вниз по списку и остановился на имени, которое бросилось ему в глаза. Ну и ну. Почему-то он берет на себя ответственность за убийство Маркуса Константина. Насколько я знаю, Константин потерял свою голову из-за Охотников. Его взгляд вернулся к Джо. Либо у тебя на руках Наблюдатель, который больше интересуется сочинением фантазий, либо ты обнаружил проблему номер три.
Как раз это я проверял. Джо отвлекся, подливая пиво Митосу и себе. Никто из моих контактов не слышал чего-либо о возрождении Охотников. На самом деле директор заверила меня, что, если такое произойдет, она разберется лично. Нет, я тоже заметил про Константина, что и побудило меня покопаться в старых книгах. Их гораздо сложнее изменить. Моя библиотека тут ограничена, но я смог убедиться в том, что полдюжины других Бессмертных из этого списка погибли либо случайно, либо потеряли свои головы благодаря смертным. Один из них стал жертвой французской революции.
В раздумье Митос на секунду прикрыл глаза. Поскольку Наблюдатели не могли определить новых Бессмертных без убедительных доказательств вроде картины их воскрешения, многие Бессмертные оставались не занесенными в книги, пока не приходили на поединки. Если Бессмертный не объявлял при этом свое имяили Наблюдатель не присутствовал там, чтобы услышать его, он мог остаться неидентифицированным. Никто не удивлялся такому указанию при описании убийства. Только ясно, что здесь произошло совсем не то. Кто-то приложил усилия, чтобы создать профиль Бессмертного в комплекте с описанием внешних данных и очерком его прошлого, а затем поставил ему в заслугу смерти, которые не были связаны с Вызовами. Это была ловкая работа, поскольку ее можно было выполнить с минимальным редактированием. Вопрос один: зачем?
Он допил второй бокал пива и встал. Табурет скрипнул, как игла у старого проигрывателя.
Садись, приказал Джо, правильно читая намерение Митоса. Раз ты освобожден под залог, то никуда не поедешь. Наблюдатель подал свой доклад, затем сел в машину и отправился на каникулы в дом своих родителей. В Орегоне.
Мгновение Митос серьезно обдумывал, не отправиться ли ему вслед за Наблюдателем. Разве не мог он перебраться через границу штата туда и обратно без риска быть пойманным? Он резко опустился на сиденье, между тем как события последних дней проносились в его памяти. Нет, если он хочет выбраться из передряги, оставшись в своей нынешней личности, он должен быть хорошим мальчиком.
Тогда, полагаю, будет лучше, если ты нальешь мне еще, сказал он, определенно решив не упускать ни одного положительного момента, который сумеет найти. И, может быть, ты расскажешь мне, что еще тебе удалось выяснить.
* * *
Дом профессор Ларсена, белого цвета, разноуровневый, располагался в непосредственной близости от домов, которые выглядели выросшими одновременно году этак в 1972. За несколько дней после смерти хозяина газон превратился в поле одуванчиков, и от него веяло такой тоской, как будто и он, и сам дом пребывали в трауре по потерянному владельцу.
Желтые ленты, ограждавшие место преступления, все еще висели на входной двери. Митос откинул их в сторону и открыл дверь ключом, который обнаружил под фальшивым камнем в бордюре из роз, обрамлявшем подъездную дорожку.
Ты уверен, что нам следует это делать? спросил Джо.
Нам абсолютно не следует этого делать, согласился Митос. Меня, однако, это не волнует. Неважно, сколько раз я прощался с друзьями, это никогда не кажется реальным, пока сам не увидишь. Он шагнул внутрь и остановился, глядя на книги, заполнявшие полки вдоль стен и стопками стоявшие там и сям. Здесь было больше книг, чем любой смертный мог бы прочитать. Как однажды сказал ему Ларсен: «Я не могу умереть, пока не прочитал их все». Он сообщил об этом Митосу, когда в первый раз пригласил его к себе, добавив мечтательно: «Все наши знаниятолько малая часть того, что мы потеряли».
В доме всегда держался затхлый запах бумаги. Теперь Митос также уловил примесь металлического запаха крови и сладковатого душка разложения. Он последовал за ними через холл в большой зал, где еще больше книг теснились на полках и рассыпались на пол. Ларсен давно преобразовал комнату в домашний офис. Он обменял полагающийся в гостиной диван на пару офисных кресел, а декоративные столикина стол, почти равный длиной комнате. Стопки бумаг разной высоты занимали всю столешницу, за исключением пустого места, предназначавшегося для ноутбука хозяина.
Тело увезли, но никто пока не пришел, чтобы отчистить кровь, что запятнала один из стульев и большой участок ковра. Пара мух жужжала в комнате, и Митос равнодушно прихлопнул их.
Его застрелили? спросил Митос, уточняя то, на что полиция намекала, а Джо сказал. Эта деталь была одной из многих, официально не сообщавшихся. Вероятно, следователи надеялись, что их подозреваемый еще больше обличит себя лишними знаниями.
По сообщениям полиции, кто-то вошел через заднюю дверь, Джо указал своей тростью на раздвижные стеклянные двери, которые вели из большой комнаты к выходу в огороженный двор, и всадил пулю в профессора, а затем покинул дом через переднюю дверь. Один из соседей, который был у себя в саду, сообщил, что слышал выстрелы, затем увидел, как некто твоего телосложения, одетый в университетскую толстовку с капюшоном, покидает дом.
Высокий и тощий, под капюшоном. Нет, не могу даже представить, какая толпа народа подходит под это описание. Митос не пытался сдержать сарказм. Когда в университете наступала сессия, можно было легко встретить тысячи похожих на него людей. Он мог бы навскидку вспомнить несколько дюжин со своего потока.
Ноутбук Ларсена пропал. Подставка из камня, на которой он обычно покоился, была пуста, за исключением высохших брызг кофе. Остальная его часть пролилась и впиталась в ближайшие стопки бумаги, тогда как кружка приземлилась на пол и уцелела благодаря ковру. Митос поднял ее и поставил обратно на стол; это казалось меньшим, что он мог сделать, чтобы восстановить некоторый порядок в комнате. Отпечатки пальцев уже снялии его в любом случае были повсюду, так что ему не стоило беспокоиться по этому поводу.
Сосед настаивает, что человек, которого он видел, был ты, добавил Джо. Он обошел вокруг стола, чтобы взглянуть через плечо Митоса на бумаги: многие семестровые и курсовые работы сейчас были повреждены до нечитаемости. Как ты думаешь, что университет собирается делать с этим? Столько работы коту под хвост, и не похоже, чтобы он их уже проверил. Хотя, если я вспомню свои студенческие годы, так он, вероятно, искал любой повод, чтобы не заниматься этим.
Митос сочувственно хмыкнул. Всё так.
Ему и не надо было. Стопки для ассистентов. Я собирался вернуться в тот вечер и забрать выделенные мне, потом бы он просмотрел и отметил, чьи работы вернуть. Он всегда опасался, что студенты могут обвинить ассистентов в потере курсовых, чтобы сдать их попозже. Митос вздохнул. Перспектива не иметь дело с курсовыми, сочиненными под воздействием пива, Red Bullа и абсолютной веры в способность вордовской программы проверки орфографии исправить любую ошибку, при всяких других обстоятельствах была бы замечательной. Уверен, в университете есть малоизвестные правила, чтобы разрулить ситуацию вроде этой.
Итак, ты был ассистентом и аспирантом Ларсена
И другом, прервал Митос.
и другом, согласился Джо, мягко касаясь руки Митоса, и полиция все еще думает, что ты больше бы выиграл, чем проиграл, убив его?
Филипп несколько напоминал мне Дона Зальцера, сказал Митос, вспоминая своего инструктора, руководителя и друга в организации Наблюдателей. Дон тоже был любителем книг и знаний, как и Джо. Никто не мог сказать, что у Митоса нет своих предпочтений среди людей. Я собирался рассказать ему правду, поделился он воспоминанием без указания, кого именно имел в виду. Может, обоих. Легко выдавать свои секреты, когда человека, с которым планировал поделиться, больше нет в живых. Преобладающая теория моей мотивации этого преступлениястресс. Полагаю, они думают, что я сорвался под давлением предстоящей защиты диссертации. Полиция считает, что Ларсен грозился завалить меня.