Геральт с тоской плеснул остатками вина в бутылке. Даже набраться толком не удавалось! Хотя, может, это и к лучшему Если Йеннифер все-таки нагонит его и застанет в палатке Йорвета пьяным и с ним в обнимку, как они спали в прошлый раз, когда Геральт с припасенным вином навещал лагерь скоятаэлей Кто знает, что способен измыслить разум разъяренной и оскорбленной женщины!
На всякий случай Геральт решил прошлых ошибок не повторять. Он приподнялся, с удовольствием отметив, что тело по-прежнему легко и ровно двигается, и проговорил:
Пойду. Если Йен
Йорвет, очевидно, тоже вспомнил предыдущую пьянку и кивнул:
Иди. Думаю, все уже легли спать, кроме дозорных. Проводить тебя, чтобы найти тебе место для ночлега?
Не надо, Геральт отрицательно помотал головой. Сам уж как-нибудь. Как я только не ночевал.
Стоило покинуть кожаные «стены», как к Геральту метнулась невысокая тонкая фигурка. Геральт успел только заметить темные одежды со светлыми пятнами рубахи, и пугливо дернулся, но оказалось, что это всего лишь давешняя эльфка, что улыбалась ему.
Белый Волк? голос у нее оказался приятным, низковатым, но чистым. Совсем не тот невнятный сиплый хрип, которым она пыталась объясняться после того, как Геральт вытащил ее из петли. Я могу помочь тебе устроиться на ночлег. За последний месяц нам много чего удалось достать: и покрывала, и кожи, и много зерна.
Геральт вежливо отказался:
Если ты в дозоре, то не стоит тратить время на меня. Я устроюсь сам. Йорвет предлагал мне свое гостеприимство, но
Я не в дозоре, эльфка снова улыбнуласьсветло и ярко. Я просто хотела отблагодарить тебя, Белый Волк, за то, что ты проявил ко мне доброту. В тебе есть то, за что стоит уважать. Прояви доброту еще разне заставляй меня иметь неотплаченный долг.
И Геральт покорилсяи кивнул. Это уже не просто невезение. Это рок.
И если бы он оглянулся, то увидел бы, что Йорвет выглядывает из-за кожаного полога и почти страдальчески глядит ему вслед.
Это утро началось для Геральта с женского голоса. С двух женских голосов. Он еще не успел даже проснуться, как поежилсяи не от холода, хотя под скоятаэльским покрывалом по раннему утру было очень даже нежарко.
у меня, раздался низковатый голос эльфки. Видно, она отвечала на вопрос, которого Геральт расслышать не успел. А вот ты кто? И что ты тут делаешь?
Йорвет меня знает, так что меня пропустили, послышался недовольный звонкий голос. А Геральту я вовсе не то, что ты думаешь! Я Я его дочь!
Геральт мгновенно слетел с покрывала, торопливо отыскивая в походном «шатре» штаны и рубаху. Цири! Откуда она вообще взялась здесь?! Как узнала, что он тут?
Геральт, послышался нетерпеливый голос девушки. Ты проснулся? Я тебя жду. Оденься, пожалуйста, нужно поговорить!
Да, Цири, голос повиновался плохо, и вышло хрипло. Я сейчас!
Геральт уже успел торопливо влезть в штаны, понять, что натягивает их задом наперед, и, путаясь в штанинах, переодеться, когда эльфка немного растерянно ляпнула:
Его дочь? Но он же ведьмак.
Не бойся, у тебя не будет ни дочери, ни сына, уверенно заявила Цири. Я имею в виду, от него. Я родилась Это сложный вопрос, но ты можешь не бояться.
Эльфка что-то ответила, но так тихо, что слов было не разобрать, разве что интонациюженщина произнесла что-то тихо и твердо. А потом, видимо, отошлаГеральт услышал ее необычный голос уже в отдалении.
Ты идешь? нетерпеливо поинтересовалась Цири. Ведьмак даже представил, как она неравномерно притоптывает каблучком сапожка.
Иду, Геральт вздохнул и выполз на свет.
Уже давно рассвело. В эльфском лагере осталась едва ли половина его обитателейостальные, видно, рассредоточились по лесу в поисках дичи и трав; а может, и куда в разведку, но этот вариант Геральт счел маловероятным. Йорвет придерживался правила не слишком мутить воду в местах постоянных стоянок, а потому если кого-то из его нелюдей и носит в поисках добычи и будущих жертв, то это явно дело не одного дня.
Цири и впрямь стояла перед палаткой-шатром и постукивала сапожком. С интересом стреляла глазами по эльфскому лагерю, но, стоило зашуршать кожей полога, как повернулась. Лицо ее выражало одновременно тревогу и радость.
Геральт! первым делом Цири бросилась к ведьмаку, заключив его на миг в объятия, а потом почти сразу взялась бережно выпутывать из белоснежного хвоста застрявший репей.
И говорила, говорилабез умолку:
Йеннифер написала мне. Пригласила к себе, обещала сюрприз Я и приехала! А тут такой сюрприз Стена трактира прожжена насквозь, трактирщик прячется, Плотву никто не чистил
А Йен? как Геральт ни старался, голос все-таки дрогнул. Как она Впрочем, ладно. Как ты нашла меня? Это какая-то магия?
Какая магия, теперь Цири глядела устало. Но репей выпуталаи даже не дернула больно. Когда я приехала, Йеннифер сразу угостила меня хорошим завтракоми сказала, где тебя искать. И я поехалакак только Плотву привела в порядок. Как ты мог, Геральт? Ну ладно Йеннифер, вы с ней постоянно спорите и ругаетесь, я уже привыкла, но лошадку-то ты зачем бросил?
Йен злилась не на лошадку, пробормотал Геральт. А стена трактира Не хотелось быть следующим в очереди, от чего останется обугленный остов. Скажи, а Йен Она простила меня?
Она и не обижалась, как неразумному ребенку со вздохом пояснила Цири.
А огненный шар? Геральту вовсе не понравилось эдакое объяснение.
А огненный шарэто чтобы ты помнил и не не слишком расслаблялся, явно улыбнулась девушка. Йеннифер тебя ждет. Она ведь обещала мне сюрприз, даже не сказала, что ты тоже здесь будешь. Пока я не увидела Плотву, даже не поняла, что случилось. А когда поняла, Йеннифер сказала мне, что ты наверняка в лагере у скоятаэлей, пьешь со своим приятелем Йорветом. И я поехала сюда. Как ты думаешь, Плотва выдержит нас двоих?
Выдержит, уверенно кивнул Геральти заозирался в поисках друга.
Йорвет отыскался быстро. Он сидел на поваленном дереве и ловко мастерил заготовки для стрелровные тонкие палочки уже были готовы, и эльф прорезал в них щели для оперения.
Цири Йорвет поприветствовал коротким кивком, а потом и хмыкнул, глядя на Геральта:
Не при девочке будь сказано, но лучше бы ты провел эту ночь у меня, Геральт. Кажется, ничему тебя жизнь не учит.
Цири себя «девочкой» уже давно не считала, а потому насмешливо фыркнула:
Скажи спасибо, Йорвет, что среди твоего отряда нашлась женщина, которая сняла с тебя эту обязанность.
Дерзкая, одобрительно хмыкнул Йорвет, а потом и перевел взгляд на Цири. Еще раз услышу такоевызову на поединок. И если продержишься меньше пяти минут, перестану уважать.
Продержусь! немедленно заявила Цири, задиристо дернув плечом. Геральт только глаза закатилспасибо, хоть язык не показала.
Езжай, Геральт, вдруг вздохнул Йорвет. За тобой ведь не зря приехали. Прибудешь другой раз, при более удачных обстоятельствах. Следующий раз вино сам привози. А то у нас поесть иногда нечего, не то что выпить.
Геральт покачал головой:
Непременно привезу. Спасибо, Йорвет. За то, что выслушал и готов был прикрыть.
Не в последний раз, чуть улыбнулся Йорветкак всегда, краем губ. Я тоже был рад повидать тебя.
Когда Цири с Геральтом проходили по лагерю, на них с любопытством косились, но не окликали. Белого Волка знали почти все, а вот Цириллу Фиону Элен Рианнон многие видели впервые.
Геральт проследовал за девушкой к привязанной к дереву Плотве, что лениво щипала сочную зеленую траву, и, несмотря на возмущение, подсадил Цири в седло. Забрался на лошадиную спину сам, и когда он уже был готов тронуть бока кобылы пятками, давешняя эльфка, с которой он провел ночь, но даже имени не спросил, вдруг вышла вперед и придержала Плотву за недоуздок. Цири точно так же, как Геральт, закатила глаза, но тактично отвернулась.
Геральт вежливо склонил головубыл готов выслушать все, что полагается в таких случаях. И не дождался.
Когда он поднял взгляд на эльфку, та улыбалась. А глядела серьезно.
Лиадэйн.
Геральт даже не сразу понял. Слово на Старшей Речи было как будто знакомым, но как будто искаженным, и не сразу он догадался, что слышит имя. Ее имя.
Но Йорвет вчера говорил, что не следует спать с теми, кто может стать дорог, а потому ведьмак постарался отказаться от предложенной ему чести:
Забудь меня, посоветовал он. Твой долг оплачен он едва не ляпнул «трижды», но нашел-таки более подходящее слово, сполна. Не усугубляй раны, которые я могу ненароком тебе нанести.
Эльфка качнула головой, но улыбалась все так жеярко и светло.
Я слышала, что у тебя было и есть много женщин, абсолютно спокойно произнесла она. И мне все равно, десятая я или тысячная. Я хотела сказать, что ко мне ты можешь прийти всегдаи я не спрошу ни о чем, Белый Волк.
Меня зовут Геральт, обреченно ответил ведьмак.
Это для твоих женщин ты Геральт, твердо возразила эльфка. А для меня был и останешься Белым Волком.
Геральт молча кивнул. Знал, что когда вернется сюда, его будут ждать. И Йорвет, товарищ, и Лиадэйн, слишком прямая, чтобы обрести для него что-то, кроме имени.
А когда лагерь скоятаэлей остался позади, Цири повернулась в седле и поведала заговорщицким шепотом:
А у меня для тебя есть весточка. Возьми.
Геральт почувствовал, как небольшие руки Цири перехватывают поводья, и послушно отдал девушке управление. В ладонь лег запечатанный сургучом лист. Лист пах кожейот долгого пребывания за пазухойи приторно-сладкими духами, какими Цири явно не стала бы пользоваться. Сломав печать и разворачивая бумагу, Геральт почти обреченно ждалну а это еще от кого?
«Дорогой мой друг! гласило письмо, начертанное знакомым почерком изящными рунамивидно, автор был трезв. Приношу свои глубочайшие извинения за то, что покинул тебя в столь трудный час. И хотя ты попал в беду по собственному недосмотру, мой долг состоял в том, чтобы разделить с тобой невзгоду. Однако же теперь я готов исправиться. Нижестихи моей новой песни. Баллада получилась поистине дивной, а главноепо ней ни в коем случае нельзя понять, к кому она обращена. Скажи той, с которой ты больше жаждешь примирения, что я написал песнь в ее честь. Надеюсь на новую встречу и столь же прелестный отдых в твоей компании».
Ниже были начертаны несколько стихотворных строф, а венчало письмо изящная, но нечитабельная завитушка. Впрочем, Геральт и без того знал, кто составитель сего образчика эпистолярного жанра.
Геральт мрачно скрутил письмо и убрал его за пазуху, а Цири, возвращая поводья, смешливо сощурилась и торжественно объявила:
Я ничего не скажу Йеннифер. Потому что хочу, чтобы в этом мире у тебя было хотя бы одно место, куда ты можешь сбежать.
Детская классика
Nicoletta FlamelТретий лишний
Кроссовер с «Ведьмаком»
Оглушительно стрекотали кузнечики. Драконий хвост ещё бился в густой траве, разбрызгивая вокруг мутноватую серо-зелёную слизь, которая у этих гадов течёт вместо крови. Но сам дракон был мёртв. Об этом свидетельствовал тяжёлый меч-кладенец, насквозь проткнувший хребет чудовища и на пядь вонзившийся в рыхлый чернозём.
Богатырша игриво притянула царевича к своему жаркому бедру. Штаны из тонкой оленьей кожи и льняная рубаха в обтяжку повторяли каждый мускул её крепкого, ладно сбитого тела. Но грудные мышцы, в которые Иванушку практически ткнули носом, были подозрительно мягкими и округлыми. Крупные соски, размером с мелкие кисло-сладкие плоды яблони-дички, казалось, вот-вот прорвут тонкую ткань.
Ситуация была настолько недвусмысленной, что царевич покраснел и попытался проглотить горячий шершавый комок, подступивший к горлу. По закону человеческой природы его мужскому естеству полагалось восстать во всей красе и ринуться в бой. Но то, что происходило сейчас, было мало похоже на задорную сеновальную возню царских дружинников с дворовыми девками. И мужское естество на всякий случай восставать не спешило. Скорее даже наоборотстремилось спрятаться поглубже в чресла.
Ну что, добрый молодец, весело пробасила богатырша, и её широкая ладонь по-хозяйски скользнула по царевичевой тонкой талии вниз. знакомиться будем, али как? Меня Настасьей величать, по батюшке Микулишной.
Иван выдавил он и, облизнув пересохшие губы, зачем-то добавил:Царевич.
По всему видно, что не крестьянский сын. Одёжа на тебе богатая. А вот скажи мне, Ванюша, на кой ляд ты в одиночку потащился так далеко от царских хором?
Иванушка потупился. Ну не признаваться же своей случайной спасительнице в том, что он как последний Иван-дурак влюбился в деву, прекрасней которой нет на свете?
Надо сказать, что портретов заморских царевишн и королевишн при батюшкином дворе водилось превеликое множество. Когда Иванушка вошёл в молодецкий сок и пристойный для женитьбы возраст, эти лики, шитые жемчугами и золотом по тончайшему шёлку, писанные духовитыми красками по холсту, попросту заполонили дворец. Каждый отец, чином повыше князя, хотел породниться с царём Тридевятого.
Вот только злая тоска-присуха терзала мечтательное сердце будущего жениха: Иванушка уже давно, безответно, со всем молодецким пылом, был влюблён в прекрасную мраморную статую из царского сада. Когда батюшка узнал об этом, то знатно осерчал и велел бабу каменную расколотить на мелкие куски. Но Иванушке удалось уберечь предмет страсти и спрятать его подальше от батюшкиного гневадалеко за столичными стенами, в небольшой прибрежной пещерке, заросшей крапивой и лозняком. Авось получится тайком любоваться холодными мраморными чертами, пока какой-нибудь колдун-чародей не превратит возлюбленную в человеческую деву, способную подарить батюшке внуков, а Тридевятому царствунаследников?
Однако царевичу не пришло в голову, что заброшенные пустынные места могут быть по нраву не только пылким влюблённым, но и всяким безобразным тварям. И что они, твари эти, вполне способны сожрать царевичевого коня, да и самого царевича смолотить на закуску.
Что закручинился, добрый молодец? добродушно рассмеялась богатырша. Эх, Ванюша, нам ли быть в печали? Ополоснёмся по-быстрому и к батюшке твоему двинем.
Речка наша страсть как холодная, робко возразил Иванушка. В его голове внезапно завертелась былинная строчка «честным пирком да за свадебку». Вслед за ней вспыхнула другая: «ты вначале добра молодца напои-накорми, а уж потом». И, зажмурившись, он прошептал:В баньке-то всяко сподручнее. Теплее.
В корень зришь, Ванюша, богатырша одобительно хлопнула его пониже спины и внезапно отпустила. Вот только нехорошо пред царёвы очи распустёхой являться. Да ты не боись, молодец, гляди смелее. Не твоей руки просить буду, а награды, которая каждому богатырю за спасение царевича положена.
Иванушка выдохнул с таким облегчением, с каким выдыхают разве что кузнечные меха, прекращая работу. Оскальзываясь на траве, мокрой от крови, он поспешил отойти от спасительницы на приличное расстояние. Настасья Микулишна проводила его добродушным смеющимся взглядом серо-зелёных глаз и перекинула за спину растрепавшуюся косув две Иванушкиных руки толщиной. Издалека она даже показалась ему красивой и похожей на статуи древних воинов. Вот только физически её любить Иванушка бы не осмелился. Такая как приласкает, как приобнимет в порыве страсти, костей потом не соберёшь. Он незаметно почесал ноющие ягодицы, намятые крепкой рукой.
Как думаешь, расщедрится твой батюшка на богатырского коня? Устала я ноги по дорогам бить, а ведь не всякий конь меня выдержит.
Иванушка покосился в ту сторону, где мухи и полевые слепни уже облепили растерзанный труп его лошади Ромашки.
Милорда точно не даст. Он за этого коня старому абидонскому королю чуть войну не объявил. Два раза. Даже хотел меня с принцессой Альбиной венчать. Но потом удалось поменяться на скатерть-самобранку. Новый абидонский король о подданных радеет, а у них в стране нищета и разруха после гражданской войны, Иванушка задумчиво почесал кончик носа. А вот любого другогозапросто. Ведь если б не ты Спасибо! вдруг выпалил он и густо покраснел.
Настасья Микулишна опять рассмеялась и, ничуть не стесняясь Иванушки, стянула с себя грязную рубаху-безрукавку. Под рубахой ничего не было. Вернее было сразу всёзагорелое, упругое, большое и такое восхитительно-бесстыдное, что царевич поспешно отвернулся, боясь окончательно сгореть от смущения.