Мы выбрались на ярко освещённый автобан, и я прибавил газу.
Кстати, Тим, что там у вас с Ольгой?
Клуб любителей эзотерического чтения.
Это-то понятно. Кроме клуба что?
Ничего.
Я задумчиво пожевал губу: лезть, не лезть?
Помощь эксперта не нужна?
Боюсь, мне помогать бесполезно,после паузы ответил Тим.Я ужасно играю в социальные игры.
Да не надо ни во что играть. Просто предложи сделать выездное заседание вашего клуба в каком-нибудь тихом кафе. Подари ей розочку а, чёрт, она же не любит срезанные цветы. Хм.
Алоэ в горшке?Тим внёс альтернативное предложение без намёка на улыбку.
С ним таскаться потом неудобно, и выглядит как-то странно,тут я понял, что это, вообще-то, была шутка.Я, между прочим, серьёзно советую.
А я серьёзно повторяю: бесполезно. Только испорчу то, что есть.
Ну, как знаешь,немного обиделся я.Хотя, погоди. У тебя же теперь имеется универсальный ключ к женскому сердцуБелка. Достаточно просто познакомить с ней Ольгу, и тебе простятся любые косяки.
Тим с шутливым осуждением покачал головой:Чертовски коварно.
Чертовски действенно, ты хотел сказать?Мы въехали в город.Я, конечно, ни на чём не настаиваю, но ты подумай как следует, ладно?
Ответом мне стала та разновидность тишины, которая появлялась всегда, когда Тим не хотел ни соглашаться со мной, ни спорить дальше. Упрямец.
***
Вечером я благополучно встретил Анну в аэропорту. Самолёт прилетел минута в минуту, багажчемодан размером со свою хозяйкупоявился на ленте одним из первых, однако мы всё равно задержались в зале ожидания: девочкам надо было попрощаться.
Ну, что тут новенького?первым делом спросила Анна, наконец-то выбравшись из объятий не желавших с нею расставаться участниц тура.
Всё по-старому,я галантно предложил даме руку, и она не стала отказываться.Погода дряньединственный солнечный день вчера был, на дорогах мудаки, светает поздно, темнеет рано. Лучше расскажи, как у тебя всё прошло?
Просто прекрасно!в голосе Анны прозвучало неподдельное воодушевление.Сил и нервов, конечно, потребовалось немало, но когда ты видишь, как от твоих усилий люди на глазах становятся счастливее,это так здорово! Поэтому знаешь, что я решила, пока летела обратно?
Что?
Весной непременно организую ещё один тур. Куда-нибудь поближе: в Дахаб или Каппадокию, но организую.
Ну, я рад, что тебе это дело оказалось настолько по душе,я вспомнил Тимовы рассуждения о предназначении. Может, Анна, сама того не зная, нашла смысл своей жизни? Делать других счастливее, устраивая для них фитнес-туры. Намного привлекательнее, чем вечно искать приключения на свою вторую голову.
На крыльце аэропорта Анна спросила:А ты не хочешь составить мне компанию в следующий раз?
В качестве грубой мужской силы?я скатил по пандусу её монструозный чемодан.
В качестве стимула для моих девочек. Знаешь, сколько они о тебе расспрашивали?
И что, ты ни чуточки не будешь ревновать?испытывающе прищурился я.
Ревностьудел слабых и неуверенных,не без высокомерия ответила Анна.
Ну-ну,с крайним скептицизмом пробормотал я себе под нос. Когда-то на другой стороне мультиверсума Дрейк тоже так думал.
Машин на дорогах было не протолкнуться.
И куда им всем приспичило вечером воскресенья?ворчал я, плетясь с черепашьей скоростью в плотном потоке.
Представь, что ты в Индии,предложила Анна. Она расслабленно полулежала в пассажирском кресле и, кажется, вполне наслаждалась поездкой.
Нет уж, в Индии хуже,не согласился я.Там каждый ещё и сигналит.
На радиостанции поставили рекламный блок, и я переключил магнитолу на другую волну.
День в солнечном огне, в суете,
Погас, сделав нецветным кино,
Ты прошептала мне в темноте,
И я почти поверил, но
О, песенка Одиссея,вспомнил я свою старую ассоциацию.
Почему Одиссея?удивилась Анна.По-моему, обычного курортника, у которого вместе с отпуском подошёл к концу пляжный роман.
Тоже похоже,не захотел спорить я.Пусть это будет песня, с которой Одиссей покидает Огигию после семи лет шикарного курорта.
Анна фыркнула:Скорее уж после семи лет нытья о жене и доме. И за что только Калипсо его терпела столько времени?
За героический профиль?предположил я.
Или за хороший секс, который не зависит от степени тоски по родине,Анна прикрыла зевок ладошкой.Всё, глаза уже слипаются.
Не спала в самолёте?
Дремала чуть-чуть. Ты же знаешь, там не особенно поспишь.
Потерпи,«Патриот» наконец-то вырвался из пробки,десять минут, и ты дома.
Отлично,устало улыбнулась мне любимая.Как же я рада, что у тебя получилось меня встретить.
Я тоже был рад, однако ещё сильнее радовался бы, везя её сейчас к себе домой. Две недели целибатаэто достаточно долго.
В тот вечер я ограничился нежным поцелуем на прощание, рассчитывая через сутки сполна возместить вынужденное воздержание. Увы и ах, стоило Анне вернуться, как её буквально завалило разнообразными предложениями по фотомодельной работе. Так что и понедельник, и вторник мы общались исключительно по телефону. Я уже начал тихо звереть, однако вечером среды любимая наконец позвала меня в гости. До этого всегда она ночевала у меня, не наоборот, и приглашение, пожалуй, стоило рассматривать, как очередное упрочнение наших отношений. Однако, каюсь, я больше воодушевился самим фактом скорой встречи, чем её возможными значениями.
Я принёс Анне букетище её любимых лилий, смирившись с их жуткой вонючестью. Анна, в свою очередь, приготовила говяжьи стейки, хотя считала красное мясо слишком тяжёлой пищей для ужина. Вышло у неё, как всегда, великолепно, но поскольку мой голод был иного свойства, я наслаждался не столько вкусом еды, сколько упражнением фантазии по раздеванию взглядом очаровательной сотрапезницы. Не удивительно, что до десерта мы так и не добрались.
Секс был отличный. Высший балл, без натяжек. Во время передышки, оглаживая роскошные формы Анны, я промурлыкал ей на ушко:Красавица моя, как же я скучал.
О да,отозвалась она,я тоже. Почему, ты думаешь, я зову тебя в следующий тур?
Определяйся с датамипопробую уговорить шефа на внеочередной отпуск,Сейчас мне Ахерон был по щиколотку.
Я знала, что ты согласишься,торжествующая Анна толкнула меня на спину и уселась верхом.Обещаю, ты не пожалеешь.
Мы сейчас говорим только о весне?с очевидным подтекстом уточнил я. В ответ Анна улыбнулась с лукавством нимфы Калипсо:Не только.
И, чёрт побери, я действительно не пожалел.
Много позже мы, обнявшись, лежали в уютном коконе из одеял, и любимая уже видела десятый сон, а я всё не мог договориться с Морфеем. По подоконнику монотонно тарабанил дождь, но какая-то мелочь никак не отпускала моё сознание в сонное забытьё. Какая-то тонкая, почти неуловимая мелочь, очень похожая ная догадался принюхатьсянежный запах цветущего шиповника. Наверное, от кондиционера для белья или чего-то подобного. Благоуханный аромат, призванный наполнять сны теплом лета и простором лугов, где над цветами кружат ярко-жёлтые бабочки. Я зарылся носом в густые волосы Анны, прячась от памяти неслучавшегося. Анна, моя Анна, умница, красавица, надёжный партнёр и потрясающая любовница. Чего ещё мне не хватает? Чистоты и свежести самой первой в жизни любви? Улыбки Бога? Однако Тим прав, сныэто химеры, глупо верить им во всём. Хотя, конечно, жаль, что он не девушка.
И о чём я только думаю, обнимая свою реальную возлюбленную, которой всего месяц назад почти что сделал предложение руки и сердца? Я с тихим вздохом выпустил Анну из объятий и осторожно, чтобы не потревожить её сон, поднялся с кровати. Раз Морфей отказывается сотрудничать, то поеду домой, где уж точно не будет никаких провокационных запахов.
На улице шёл дождь со снегомне иначе как в честь скорой встречи осени с зимой. Я торопился вновь очутиться в постели под тёплым одеялом, поэтому ехал быстрее, чем следовало бы в такую погоду. Впрочем, полночь давно миновала, и на дорогах было пустынно. Магнитолу я из суеверия включать не сталстоило мне сесть за руль, как в голове рефреном закрутилась песенка «В жарких странах». Которая, конечно, была не об Одиссее или каком другом курортнике, а о единственной ночи Дрейка и Анны. Я бы надавил на педаль газа ещё сильнеечтобы поменьше думать,но тут из дождливой мглы прямо на меня выскочила древняя «ауди» с выключенными фарами. Я инстинктивно выкрутил руль вправо и успел уйти от столкновения, однако на мокром асфальте «Патриот» потерял управление ровно на те доли секунды, за которые должен был вернуться обратно на дорогу. Мне запомнились бетонный столб чуть правее, визг тормозов и жуткий удар. Потом осталась одна темнота.
***
Дуракам везёт, а герой, в определённом смысле, подвид дурака. Мне расквасило, но не сломало нос подушкой безопасности, и остались целы все рёбра. Ну, может быть, в каком-то появилась трещина, однако из покорёженного «Патриота» я выбрался сам, харкая кровью и жутко матерясь. Попадись мне сейчас ёбаный мудак из корыта-«ауди»я бы без раздумий свернул ему шею.
А вот моему верному танку, въехавшему пассажирской стороной в столб, пришлось намного хуже, чем его горе-водителю. Я представил, сколько денег и времени потребует восстановление машины, и едва не завыл на невидимую за сыплющими снегом тучами луну. Что за дерьмовая полоса в жизни: то гопота, то сны, то авария?
Тем не менее от одного сотрясения эфира проклятиями ситуация не изменится. Я вытащил из кармана куртки смартфоного, живой!и собрался искать номера круглосуточных эвакуаторов, однако упавшая на экран тёмная капля крови отговорила меня от этой затеи. Прежде всего, надо добраться домой и разобраться с травмами, а уже завтра звонить Даниле-мастеру и отгонять «Патриота» сразу в автосервис. На работу я, ясен пень, забиваю минимум на полдня, что, вообще-то, тоже хреново: дедлайн дышит в затылок. Ладно, начнём с малогос такси. Я стёр со смартфона кровь, полез в телефонную книгу и умудрился набрать совершенно не тот номер, который собирался. Причём понял это только тогда, когда сонный голос Тима спросил: «Да?».
Э-э, привет,прогнусавил я.Извини, что разбудил, нечаянно номером ошибся. Пока,но дать отбой не успел.
Что случилось?Я бы в жизни не подумал, что у Тима может быть такой жёсткий властный тон.
Небольшая авария, не пострадал никто, кроме фонарного столба,я не решился врать совсем уж напропалую.
Где ты?судя по шумам в динамике Тим стремительно одевался. Пытаться его остановить было примерно, как пытаться остановить цунами, и я смиренно назвал примерный адрес.
Понял, через десять минут буду. «Скорая» нужна?
Да ну, зачем? Я же говорю, небольшая авария.
Угу,В трубке хлопнула дверь, и голос Тима зазвучал с подъездным эхом.Без подвигов, жди меня, если чтосразу набирай 112.
Хорошо, Бабочка,от стресса я начал заговариваться.Жду.
Тим сбросил вызов. Я снова кое-как залез в «Патриот», вынул ключи из замка зажигания и достал из покорёженного бардачка документы на машину. Под руку удачно попалась полторашка с водой, и я, как мог, умылся. Правда, вряд ли это сильно помогло, и оставалось лишь надеяться, что в таксисты идут люди с крепкими нервами. Я достал из валяющегося в багажнике «набора выживальщика» мелкий походный котелок, соорудил из него холодный компресс на переносицу и устроился на задних сидениях ждать подмогу.
Из дурного полузабытья меня выдернул звук подъехавшей машины. Крепко сжимая зубы, чтобы не стонать, я выбрался из разбитого «Патриота».
Привет.
Такого собранного и готового действовать Тима я не помнил ни по снам, ни по яви.
Привет,Я невольно выпрямился. Уверен, если бы его сейчас хоть в малости не устроил мой внешний вид, то он бы без разговоров взял меня за шкирку и повёз в «травму», и я бы ничегошеньки не смог с этим поделать. Однако на моё счастье, заключение быстрого осмотра оказалось положительным.
Из машины надо что-то забирать?спросил Тим.
Вроде бы нет. Сейчас только замки закрою,Мера по большей части символическая, но оставить автомобиль открытым я органически не мог.
Таксист попробовал поскандалить насчёт испачканных чехлов, однако Тим оборвал его излияния тысячной купюрой.
На химчистку.
Водитель заткнулся и недовольно буркнул:Куда ехать?
Обратно,Тим назвал свой адрес, а я не успел вовремя вклиниться в разговор. Ладно, понадобитсяещё одно такси вызову, какие проблемы.
На четвёртый этаж Тим практически взволок меня на себе. Белка встретила нас сторожевым тявканьем, однако после резкого хозяйского «Место!» сникла и, поджав хвост, вернулась на свою подстилку.
Сурово ты с ней,пожалел я щенка.
Переживёт,бессердечно отмахнулся Тим. Более яркий, чем уличное освещение, свет лампочки в прихожей явно заставил его раскаяться в выборе между домом и травмпунктом.Сам раздеться-разуться сможешь?
Я ответил самоуверенно-высокомерным «Пф-ф-ф!», которому даже сам не поверил. Тем не менее Тим настаивать не стал и ушёл в глубину квартиры, предоставив мне все возможности для очередного подвига.
Ну, куртку я с грехом пополам снял. Но когда попробовал наклониться, чтобы расшнуровать ботинки, от боли буквально потемнело в глазах.
Тихо, тихо, сейчас помогу.
Я был совсем не уверен, что заслужил столько тревоги и заботы в голосе Тима. И потом, это неправильно, когда взрослому мужчине помогают разуваться, будто он не умеющий развязывать шнурки трёхлетка.
Если будешь и дальше нести подобную чепуху, то я решу, что у тебя нешуточное сотрясение, и вызову «скорую»,пригрозил Тим, вставая с колен.
Отыгрываешься за своё ОРЗ?слабо пошутил я.
По мере сил. Умываться пойдёшь?
Пойду. И умываться, и синяки пересчитывать.
Тим кивнул:Аптечка уже в ванной. А я пока поищу, из чего тебе компресс сделать.
Думаешь, ещё не поздно?
Думаю, нет. Иди, не трать время.
Из зеркала ванной на меня глянула такая рожа, что посреди ночи приснитсядо утра не заснёшь. Как от меня только Тим не шарахается, загадка. Синяки же, точнее один огромный синяк от ремня безопасности, был просто шикарным. Я, шипя сквозь зубы что-то нецензурное, прощупал рёбрада нет, не должно быть серьёзных трещин. А несерьёзные сами зарастут, главное, поберечься в ближайшие два-три месяца. Я хорошенько умылся, намазал гематомы найденным в аптечке «Бутадионом» и вышел из ванной.
Оказалось, Тим ждал меня у самой двери.
Вот,он протянул мне нечто, похожее на консервную банку, завёрнутую в новое вафельное полотенце.Дольше двадцати минут не держи, делай перерывы.
Ага, я в курсе, спасибо,я приложил компресс к переносице. Кайф.
Как синяки?
Роскошнее тех, которые были у тебя, так что можешь начинать завидовать,легкомысленно ответил я, не до конца понимая, что снова путаю сны и явь. Взгляд у Тима стал тревожнее, однако он только сдержанно заметил:Не уверен, что есть чему,и перевёл разговор:Я там чайник поставил, но, может, ты лучше спать ляжешь?
Может, и лучше,я прикинул время.Тебе, кстати, тоже рекомендую.
А, у меня ещё три часа до будильника,собственный сон интересовал Тима в последнюю очередь.Кровать в комнате родителей я расстелил, отдыхай. Тебе завтра отгул оформлять, или на больничный уйдёшь?
Брось, какой больничный? Отгул, конечно. На полдня.
Тим посуровел.
На день,непреклонно сказал он.
Ладно, на день,Я знал, что даже будь я здоров и полон сил, у меня бы не вышло его переубедить.Спокойной ночи?
Спокойной ночи.
В отведённой мне на ночлег комнате было прохладно и пахло дождевой свежестью. Свежестью пахла и расстеленная постель, на которую я почти упал в попытке избежать неприятный сидячий переход.
Вытянулся с блаженством зверски уставшего человека: ох, и приключеньице мне свалилось, повезёт, если до конца зимы его последствия разгребу. Впрочем, по-хорошему тут грех жаловаться, всё могло получиться намного печальнее. Так что оставим пессимистичные думы и наполеоновские планы до утра, а покаспать.
***
Я проснулся в солнечной тишине позднего утра с ощущением, что жизнь совершенно прекрасна. Не открывая глаз и довольно улыбаясь, потянулся, и боль тут же вернула меня в реальный мир с кучей реальных проблем. Которые, вообще-то, требовалось решать, и чем быстрее, тем лучше. Поэтому вместо того, чтобы ещё понежиться в постели, я со скрипом и мысленной руганью встал и побрёл в ванную.
По сравнению со вчерашним, отражение в зеркале можно было считать приемлемым, хотя показываться в таком виде Анне мне по-прежнему не хотелось. Огромный синячара на груди по-прежнему внушал уважение своей палитрой, и именно из-за него водные процедуры заняли у меня какое-то неадекватное количество времени. Наконец-то закончив с ними, я вышел из ванной и едва не споткнулся о дежурившую возле двери Белку. Она приветственно замахала хвостиком и потрусила на кухню, верно сообразив, что сейчас я буду завтракать, а значит, у неё есть все шансы поживиться чем-нибудь вкусненьким. Я же, в свою очередь, не стал разочаровывать щенка и пошёл следом.