«Не верь мёртвым», шепнула ему однажды Мэри Шелли, и она знала, о чём говорила. Но бывают минуты, когда все люди мира могут это орать в оба уха хоть по очереди, хоть скопом, а толку никакого.
Алекса.
Нет, хвалёная осторожность старейшего Бессмертного сражалась долго и отважно, но пала в неравном бою. Крепка, как смерть, любовь, и тот, кто это написал много тысяч лет назад, тоже знал, о чём речь.
Алекса, Алика, Девочка Элли, Алекс, Сашка
Он считал, что забыл. Он ошибался. Он помнил все её имена, которые сам же и придумал.
Летит, переливаясь на солнце, камень Мафусаила, летит с моста в мутную воду и не догнать, не поймать, не вернуть
Любовь к мёртвымкрепче смерти.
* * *
Сперва он принял это за обычную рекламу и выбросил скрученный в трубку глянцевый листок, торчавший из-за дверной ручки, в мусор. Даже не удосужившись рассмотреть. Но на следующий день бумажонка была на том же месте, и через день тоже, и на третий.
Адам не удержался, развернул. Хотя бы для того, чтобы узнать, кто это такой назойливый. Ведь странно вообще-то: закрытый жилой комплекс, въезд через пропускной пункт, консьержи Ладно, пускай один раз повезло разносчику рекламы, проскочил. Но не три же дня подряд. Не любил Адам таких странностей.
«Приходите в саунд-бар «Старый Джо»!»
Грамотно оформленный буклет сулил посетителям указанного бара красиво и недорого покушать, выпить и расслабиться под живую музыку. Ничего особенного, если бы не две вещи.
Во-первых, расхваленное заведение находилось в Портленде, штат Орегон. Далековато, блин, от Лондона. Даже если там подают халявный гашиш на персях юных девственниц, это вряд ли может считаться достойным поводом для перелёта через океан.
А во-вторых во-вторых, с оборота рекламного листка приветливо улыбалась молодая женщина. Блестящие тёмные волосы, синие глаза, высокий белый лоб, немного удивлённое, как у ребёнка в Диснейленде, выражение лица Хозяйка бара мисс Алекса Бонд. Там прямо так и было написано.
Не выходя из ступора, Адам проверил квартиру напротив и два верхних этажа. Ничего подобного не обнаружил. Никаких листков за ручками дверей или рядом на полу. Послание было личным.
Потом пришли сомнения. Ну а как же. Женщине на фото было лет двадцать пять или двадцать шесть. Или около того, если с поправкой на фотошоп. Алекса умерла двадцать три года назад. Ей было бы сейчас под пятьдесят, разницу не скрыть никакими цифровыми ухищрениями.
Адам помотал головой.
О чём он вообще думает?! Он же видел её умершей, он организовывал похороны, он врач, чёрт побери, и не мог ошибиться. Он был Смертью когда-то и не мог ошибиться. Это подстава, ловушка, злой розыгрыш, в конце концов.
Он набрал номер, указанный на буклете, как только закрыл за собой дверь квартиры. Несколько раз сбивался, путаясь с международными кодами.
Аллоу, слегка нараспев откликнулась Алекса Бонд из Портленда, штат Орегон. Саунд-бар «Старый Джо». Не дождавшись реакции клиента, привычно затараторила:Желаете заказать столик? На сегодня или на концерт в пятницу? На пятницу, сразу говорю, столиков осталось только два.
Митос торопливо мазнул пальцем по экрану смарта, как всегда попал не сразу. Он не любил смартфоны, но пользовался, чтобы не выделяться из толпы среднего класса.
Сердце бешено колотилось. Это был её голос. Голос настоящей Алексы Бонд. Девушки, которую он любил и которой не нашёл замены спустя двадцать три года. Двадцать три годапустяк для Бессмертного, но Митос знал, что отпустит ещё очень нескоро. Если вообще отпустит.
Он должен ехать, даже если сам дьявол явился искушать его. Должен выяснить, кто она, и кто это такой умный нащупал единственную болевую точку старейшего из живущих. В том, что умный есть, Митос не сомневался. Случайности можно исключить: о глубине его чувства к Алексе знали очень немногие.
Может, дальняя родственница, поэтому очень похожа. Или так просто похожа, не родня. Подобрали. Особенно если подгримировать и подчистить картинку.
Алекса, Алика, Алекс, Элис, Сашка
Это она. Её голос, её лицо, её глаза. Он не мог ошибиться. А даже если и мог, то тоска и боль утраты всё равно погонят в дорогу. Вопреки здравому смыслу, вопреки инстинкту выживания.
Он будет очень осторожен. Он примет все меры.
Уже после получения подтверждения заказа авиабилета Митосу пришло в голову, что он никогда раньше не был в Портленде, штат Орегон. В Портленде штата Мэн бывал дважды или трижды, в Индиане был, в Айдахо, и на Австралийском континенте, даже в вашингтонский Портленд заносила нелёгкая. А в Орегонени разу. Даже идеи такой не возникало, хотя за пять тысяч лет можно просочиться в самые отдалённые уголки земного шара.
Чудны дела твои, господи. Воистину чудны. Мысль мелькнула и пропала, оставив смутное ощущение неправильности.
Когда вор-р-ротимся мы в Пор-р-ртленд протянул, напирая на рычащие звуки, Митос. Песенке его научил Мак. Песенка была на русском языке и ни на какой другой толком не переводилась.
Да, Дункану надо сообщить обязательно. По прибытии в аэропорт непременно отправить весточку старине Маклауду. Тот не откажет в помощи, потому что просто потому что это он. Он не умеет отказывать, если нужна помощь. Особенно друзьям.
* * *
Митос подсчитал, что пройдёт не больше трёх дней, прежде чем в дверь его номера постучит портье и доложит, что мистер Маклауд желает видеть мистера Пирсона. Каких-то несчастных три дня. Ха! Митосу случалось месяцами «лежать в тине», если он чуял слишком пристальный интерес к своей персоне. И в подавляющем большинстве таких случаев у него не было широкой удобной кровати, совсем недурственных напитков, телевизора, интернета, газет и прочих благ цивилизации, включая джакузи. В тридцать втором номере «Clarion Hotel Portland» всё это было. Но Митос не мог наслаждаться комфортом. Он испытывал странный зуд, даже не зуд, а нечто неуловимое, но неотвязное, вроде запаха сырых грибов после дождя. Он вспоминал каждую минуту, проведенную с Алексойне так и много их было, этих минути бог знает какой раз вертел в руках карту города, на которой жирным красным кругом был отмечен бар «Старый Джо». Это напоминало одержимость.
Митос уже перечитал на городском форуме все отзывы о заведении (в основном лестные, и это почему-то казалось важным). Он проложил три разных маршрута от гостиницы до бара, пользуясь виртуальным симулятором поисковика. Самый короткий путьминут пятнадцать неспешным шагом. Он не собирался никуда идти один, он только смотрел.
Отличное качество съёмки, видно до мельчайших деталей, никаких искажений.
Поворотмаленький кинотеатр. Потом прямо, прямо, мимо витрины бутика женской одеждычёрные, как нефть, безликие манекены в джинсах настолько узких, что непонятно, как в них может пролезть живой человек. Налево, к уютной кофейне, аромат отличной арабики щекочет ноздри, приветливый парень у входа зазывает внутрь, в приятный полумрак, но некогда, некогда. Может потом, вместе с Алексой Да, это прекрасная идея. Надо же им будет где-то поговорить, а лучшего местечка и не найти.
Ещё один поворот и Вывеска «Старого Джо» показалась удивительно знакомой, но Митос даже не притормозил. За дверью ждала его Алекса, а заставлять даму ждатьочень некрасиво.
Он толкнул дверь бара, забыв удивиться её осязаемости, и вошёл в бар. Тёмная пустотапосетители разошлись. Стулья перевёрнуты, влажный пол поблёскивает в слабых отсветах уличных огней. Неужели так поздно? Но тем лучше, никакие дела не отвлекут её от разговора Стоп. Какой разговор? Он же не
Добрый вечер, мистер Пирсон.
Митос вздрогнул и очнулся. От барной стойки отделилась фигура и медленно двинулась к нему. Митос пытался сообразить, как же так произошло, где он на самом деле и кто его враг. Присутствия он не ощущал, но и без этого страшно было до усрачки. Жутью веяло от неизвестного, инфернальной, необъяснимой жутью, хотя на видпросто пожилой мужчина, невысокий и лысоватый. Костюм хороший, от портного.
Голова кружилась, словно после обморока или смерти, мешала думать. И ноги не повиновались, приросли к свежевымытому полу. О мече он даже не вспомнил.
С кем имею честь? осведомился Митос на остатках самообладания.
Гилберт Бонапарт к вашим услугам, вежливо представился страшный тип, подходя почти вплотную. Абсолютно невыразительное лицо. Совладелец юридической конторы «Бонапарт и Бонапарт». Как вам понравился Портленд, Адам?
Когда воротимся мы в Портленд, нас примет родина в объятья, пробормотал Митос и куда-то провалился.
* * *
Капитан Ренард был безупречно внимателен и корректен, но Дункану всё равно безумно не нравилось, что его принимает лично начальник полиции города. Ренард был вежлив, как король, но плечи под фасонным пиджаком больше подошли бы борцу-супертяжу. Впрочем, навыков на руководящей должности капитан не растерял, и опрашивал заявителя весьма профессионально.
И очень хорошо, что Дункану в данном случае было абсолютно нечего скрывать. Он предъявил записку, рассказал, что в отеле друга не застал, телефон не отвечает. Портье поведал (за десять баксов), что господин Пирсон вчера вечером куда-то ушёл и по сю пору не вернулся. И ушёл он в очень странном виде: в махровом халате, судя по всему, на голое тело, и одном банном шлёпанце. Да, и глаза были какие-то дурные. На вопрос, почему же никто не пресёк подобное непотребство, портье с огромным достоинством ответил, что не знает, как там в Европах, а у них в Портленде не принято вмешиваться в чужую личную жизнь. Мистер Пирсон психически здоров, адекватен, наркотиками не балуется, алкоголем не злоупотребляет, и есть все причины подозревать, что с ним произошло какое-то несчастье, требующее вмешательства копов.
Капитан был полностью согласен. Он сочувственно кивал орлиным носом и делал пометки в бланках. Задавал уместные вопросы. Но у Дункана всё равно сложилось впечатление, что Ренард тянет время. От этого было неуютно, и какие-то совершенно нецивилизованные инстинкты заставляли прикидывать, сможет ли он прорваться к выходу в случае чего. Чего именно может быть и в каком случаеинстинкты молчали, но благоразумно оставленной в номере катаны не хватало мучительно.
По вашему вызову прибыл, капитан! ахнула дверь, и в комнату вихрем ворвался
Меньше экспрессии, Ник, поморщился Ренард, зачем-то поднимаясь навстречу нарушителю спокойствия и благочиния. Наверное, устал сидеть. Познакомьтесь, мистер Маклауд. Это Ник Бёркхард, лучший детектив нашего участка. Он и его напарник детектив Гриффин будут расследовать ваше дело.
Да мы уже знакомы, со всем возможным добродушием улыбнулся Дункан. Как поживаете, детектив?
Бёркхард ответно осклабился, но вместо слов пролетел на несколько шагов вперёд, чудом извернувшись, чтобы не сбить своего начальника с ног.
Гриффин! рыкнул капитан, сверля взором источник безобразийрослого чернокожего парня, который и толкнул Ника, не рассчитав разбег. В отличие от Бёркхарда, новоприбывший запыхался. Это вам что, балаган?!
Никак нет, сэр! вытянулся детектив Гриффин, будто был на плацу. Больше не повторится, сэр!
Детектив Бёркхард вытаращил глаза и щёлкнул каблуками. Ренард издал некое утробное клокотание, но детальный разнос решил оставить до лучших времён.
Это начал он, обращаясь к Дункану, однако судьба решила развлечься по полной.
В дверь, которую никто не удосужился закрыть, без стука просунулась новая физиономия. Род её обладателя, несомненно, имел корни где-то в Азии.
Что тебе, Ву? устало спросил капитан, отчаявшись продемонстрировать гостю города отличную дисциплину в участке.
Прошу прощения, шеф, сказал Ву с неподражаемой безмятежностью, но у нас труп. В банном халате и одном тапке, представляете?
3
Умершего ели. Не просто убивали, рвали и калечили, а именно ели. Если кто-нибудь хоть раз видел, что остаётся после трапезы койотлей или, скажем, потрошителей, то уж точно не ошибётся. Хэнк и Ник видели это не раз, поэтому даже не задавались вопросом, что произошло. Тело бросили на просёлочной дороге, его обнаружил житель пригорода: чуть не переехал, возвращаясь домой.
Дункан Маклауд, по идее, не должен был видеть раньше ничего подобного, но в обморок не падал, дурным голосом не верещал и глупостей не изрекал. Присев на корточки, рассматривал кровавые клочья, оставшиеся на месте лица, огрызок правой руки, какие-то склизкие красные сопли, орнаментировавшие некогда белый банный халат. Много внимания уделил босой ступне, покрытой коростой подсохшей грязи. Щурился в неверном свете полицейских мигалок и фонариков. Полы его длинного бежевого плащак вечеру резко похолодало, прошёл дождь, и Маклауд попросил заехать в гостиницу, чтобы утеплитьсямокли в луже. Вот тоже странно. Человеку сказали, что его друг, возможно, убит, а он думает о том, как бы не замёрзнуть на опознании. Конечно, пять минут погоды не делают, покойникине тот контингент, что сбегают в неизвестном направлении (хотя прецедент был), но всё же, всё же
Это не он, сказал Маклауд хрипло, и эта хрипота Ника Бёркхарда порадовала, потому что, не будь её, Маклауда стоило бы арестовать сразу же.
На халате логотип отеля, напомнил Хэнк. Рост, весовая категория и цвет волос сходятся с ориентировкой. Почему вы так уверены, мистер Маклауд?
Обычно Хэнк был куда участливее с друзьями покойников, но деловитое спокойствие произвело впечатление и на него.
У Адама у мистера Пирсона над ключицей должен быть шрам, вот здесь. Маклауд показал, где именно. Волосы всё же немного светлее. И он никогда не ходил пешком столько, чтобы нажить такие мозоли на ногах. Ленивый он.
Ник тоже присел на корточки. Да, мозоли знатные. Обратили бы на это внимание в морге? Сопоставили бы с люксовым номером отеля с джакузи и расширенным ассортиментом бара?.. И можно ли вообще делать какие-либо выводы из этого сопоставления?
А в то же времякто подтвердит, что Маклауд не врёт? Что он действительно настолько близко знает пропавшего Пирсона, чтобы судить о его шрамах? И есть ли ему какой-то интерес в том, чтобы опознать или не опознать тело? Копать и копать
Он мой друг, негромко сказал Маклауд. Много лет. Если не верите, сличите отпечатки пальцев с теми, что в номере. На одной руке уцелели.
Мысли он читает, что ли? Но идея и впрямь из тех, что плавает на поверхности, и копу стыдно не подобрать её первому. Хотя такое самообладание не может не настораживать.
Благодарю вас, мистер Маклауд. Эксперты обязательно этим займутся, сказал Ник официальным голосом.
Какое-то время они втроём молчали, стоя в сторонке, чтобы не мешать работе экспертов и санитаров. Постепенно место происшествия пустело, машины разъезжались одна за другой. Через полчаса у полощущейся на ветру заградительной ленты осталась только авто Бёркхарда.
Его убили не здесь, негромко сказал Маклауд. Он как-то странно сутулился и старался держать в поле зрения обоих оставшихся с ним копов. Кожа его переливалась дорожками голубоватых искорок, которые видел только Ник. Сюда притащили мертвеца, чтобы нашли поскорее. Чтобы искали убийцу, а не Адама. Опять же способ убийства Имитация нападения дикого зверя, чтобы уничтожить лицо и кусок кожи, где должна быть особая приметататуировка.
Ник машинально кивнул. Он пришёл к тем же выводам. Интересно, если расстегнуть кобуру, этот тип нападёт? Он по всем признакам должен быть опасным противником, но вот насколько опасным? Хэнк напряжён, как сжатая пружина. Вокруг на несколько миль кроме нихни одной живой души, только холодная ночь. Покачивается на ветке орешника аккумуляторный фонарь.
Убийцы не могли знать, что вы поедете на опознание. Ник слизнул с губы каплю пота. Наткнулся языком на шрамикпамятку от Адалинды. Мысленно улыбнулся и расслабился. Нехороший азарт отпустил. «Не троньи я не трону». Что такого особенного в вашем друге, мистер Маклауд?
Маклауд задумался. Он уловил изменения в тоне собеседника, и искры потухли.
Адамредкий специалист по древностям, сказал он наконец. Я тоже неплохо разбираюсь в антиквариате, но ему и в подмётки не гожусь. Он знает два десятка мёртвых языков. Его знания уникальны.
Хэнк хмыкнул.
Вполне вероятно, сказал он задумчиво. В этой среде бешеные башли крутятся. Если так, то и неплохо. Я не имею в виду того бедолагу, но это значительно увеличивает шансы вашего друга на выживание. Имеет смысл сделать вид, что мы поверили в постановочный спектакль и думаем, что Пирсон убит. А самим искать его, не привлекая лишнего внимания. Что думаешь, Ник?