Она замолчала, увидев предмет, который Сирис положил рядом с поленницей. Лезвие Бесконечности. Казалось, он почти светится на солнце.
- Черт меня побери, - прошептала Миан, поднося руку ко рту. - Клянусь семью лордами, которые правят в ужасе. Ты действительно это сделал? Ты убил его?
Сирис снова опустил топор на бревно. Он снова ударил не по центру. Все дело в зерне, подумал он. Я пытаюсь ударить его по зерну, а не по зерну.
Странный. Этим топором он мог убить человека семнадцатью способами. Он мог представить каждую из них в идеальном порядке, мог чувствовать, как его тело движется в этих движениях. И все же он не мог колоть дрова. У него никогда не было возможности попробовать.
- Значит, ты не видел причин, - сказал Майан.
Нет, ответил Сирис.
Его мать никогда не хотела, чтобы он уезжал. О, она не скрывала своего неудовольствия. Она не хотела подрывать то, что остальная часть города-остальная часть самой земли-рассматривала как его судьбу и ее привилегию. Возможно, она каким-то образом почувствовала, что это была его судьба. Он никогда всерьез не думал о побеге. Это было бы все равно что ... как взобраться на самую высокую гору в мире, а затем повернуть назад в десяти шагах от вершины.
Нет, она не пыталась подорвать его подготовку. Но какая мать захочет, чтобы ее сын отправился на верную смерть? Она пыталась отговорить его от этого в ночь перед Праздником Жертвоприношения, самая смелая из ее попыток. К тому времени было уже слишком поздно. Для них обоих.
- Мы должны отвезти тебя в город, - воскликнула она. - Поговори со старейшинами. Будут торжества! Вечеринки! Танцы и ... и ... И что это за выражение у тебя на лице, сын мой?
- Я был в городе, - сказал он, высвобождая руку из ее хватки. - Никаких торжеств не будет, мама. Они отослали меня.
- Отослала тебя ... Зачем им ... - Она замолчала, изучая его. - Эти недалекие дураки. Они боятся, не так ли?
- Думаю, у них есть на то причины, - сказал Сирис, откладывая топор в сторону и садясь на пень. - Они правы. Люди будут искать меня.
Это чепуха, сказала она, присев на корточки рядом с ним. Сынок, я больше не отошлю тебя. Я не собираюсь проходить через это снова.
Он поднял глаза, но ничего не сказал. Возможно, при поддержке города он бы остался. Но только с его матерью ... Нет. Он не станет подвергать ее опасности.
Тогда зачем он вообще пришел к ней? "Потому что я хотел, чтобы она знала", - подумал он. Потому что мне нужно было показать ей, что я жив. Возможно, большей добротой было бы держаться подальше.
- Ты ведь не позволишь мне выбирать, правда? - спросила она.
Он поколебался, потом покачал головой.
Ее рука крепче сжала его руку. Вечный воин, прошептала она. - Ну, по крайней мере, позволь мне накормить тебя хорошей едой. Тогда, возможно, мы сможем поговорить дальше.
Он чувствовал себя неизмеримо лучше с хорошей едой в желудке. К сожалению, у его матери не было клубники для пирога, но она приготовила ему персиковый пирог. Он тщательно отметил это в своем бортовом журнале:
Я люблю персиковый пирог. Определенно, как персиковый сапожник.
- Сколько раз я пыталась кормить тебя этим, когда ты рос? - спросила она его, сидя за столом и наблюдая, как он ложкой доедает последний кусочек.
Десятки, сказал он.
- И ты каждый раз отказывался.
- Я ... - Это было трудно объяснить. Каким-то образом он знал свой долг. Он знал это еще с детства. Ожидания города требовали от него высоких стандартов, но правда заключалась в том, что он тоже придерживался их.
Ты всегда был странным ребенком, - сказала она. - Так торжественно. Такой послушный. Такая сосредоточенная. Иногда я чувствовала себя для тебя не столько матерью, сколько ... хозяйкой гостиницы. Даже когда ты был молод.
Ему становилось неловко, когда она так говорила. - Ты никогда не говоришь об Отце. Был ли он таким же?
Я знала его недолго, - сказала она с задумчивым видом. - Разве это не странно? Мы встретились как во сне, поженились меньше чем через месяц. А потом он ушел, чтобы стать Жертвой. Он оставил меня с тобой.
Она приехала сюда, в Утробу Дрема, чтобы уйти от своей прежней жизни. У нее здесь были двоюродные братья и сестры, хотя она никогда по-настоящему не вписывалась в общество. И он тоже, хотя горожане утверждали, что гордятся тем, что именно они принесли Жертву.
- У него действительно было чувство цели, - сказала она, кивая. - То же, что и ты.
- Жаль, что у меня до сих пор этого нет, - ответил Сирис. Он посмотрел на свою пустую тарелку, вздохнул и встал. - Я надеялся, что теперь ... наконец-то ... я смогу быть самим собой. Кто бы это ни был.
Тебе обязательно идти, Сирис? - спросила она. - Ты мог бы остаться, спрятаться здесь. Мы могли бы заставить его работать.
Нет, сказал он. Я не обрушу это на тебя.
- Полагаю, я не могу заставить тебя остаться. Похоже, это ее не обрадовало. - Но куда ты пойдешь?
- Я не знаю, - сказал он, собирая плащ, завернутый в него, как в мешок, с его доспехами внутри.
- Ты, по крайней мере, готов выслушать небольшой совет?
От тебя? - спросил он. - Всегда.
- Клянусь небесным светом, я желал бы, чтобы ты не ступал на этот путь. Но ты сделал это, сынок.
- У меня не было выбора.
Это глупость, - сказала она. - У тебя всегда есть выбор.
Глупость или нет, но он все равно чувствовал себя именно так.
- Ты ступил на этот путь, - продолжала она. - Так что теперь тебе нужно закончить то, что ты начал.
Я закончил, - пожаловался он. - Я убил Короля-Бога! Чего еще они могли от меня требовать?
- Дело больше не в том, о чем тебя просят, сынок, - сказала она. Она потянулась и взяла его за руку. Мне очень жаль, - сказала она более мягко. - Ты этого не заслуживаешь. Это правда.
Он посмотрел вниз.
- Не отчаивайся, - она встала, взяв его за руки. - Ты сделал нечто замечательное, Сирис. То, что все считали невозможным. Ты исполнил мечты своих отцов и отомстил за их смерть. Она отстранилась и посмотрела на него. - Ты помнишь, о чем мы говорили в ту ночь перед твоим отъездом?
- Честь.
Я говорила тебе, что если ты собираешься что-то сделать, сынок, - сказала она, - ты должен делать это от всего сердца. У тебя есть то, чего не было раньше. Надежда. Ты победил одного из них. Их можно победить.
Она выдержала его взгляд, и он медленно кивнул.
- Хорошо, - сказала она, сжимая его руки. - Я соберу тебе еду для поездки.
Он смотрел, как она, прихрамывая, уходит. Она права, подумал он. Однажды я совершил невозможное. Я сделаю это снова.
На этот раз, однако, он не будет охотиться за кем-то, чтобы убить. На этот раз его поиски будут более личными. Каким-то образом он найдет то, чего всегда хотел, даже не осознавая этого.
Он обретет свободу.
Глава вторая
Король-Бог проснулся с глубоким вздохом. Это был неконтролируемый вздох того, кто слишком долго не дышал. Вздох мертвеца, возвращающегося к жизни, его сердце колотилось, глаза широко раскрылись. Это было ужасающее, но волнующее чувство.
Это было чувство, которое он больше никогда не хотел испытывать.
Вокруг него плыли безмятежные звуки его Седьмого Храма Реинкарнации. Мягкий дождь снаружи, ударяя по листьям и тихой крыше, оставляя воздух прохладным и влажным. Несколько приглушенных гудков от мертвого разума, который следил за его жизненными показателями. Шелест одежд в коридоре снаружи; его Преданные, спешащие повиноваться зову реинкарнации.
Да, снаружи царила безмятежность. Внутри царил хаос. Так не пойдет. Тысячи лет жизни научили Рейдриара многим вещам, но самым важным было держать себя в руках. Он сел, протянув руку, чтобы поднять шлем, лежавший на соседнем столе. Лица Бессмертных не были видны простым смертным.
Он поднялся, ступая босыми ногами по гладкому бамбуковому полу, и пересек комнату, где его ждали доспехи. Один из самых новых наборов, вершина современного дизайна и технологий. Он собирался начать использовать его-это давало хороший шанс.
Его старый набор, вероятно, уже украли воры, украли с его трупа.
Он проверил настенное зеркало мертвого разума-в более ранние эпохи это зеркало называлось бы "монитором", но прошло так много времени, что он перестал использовать такие термины. Они могут сбить с толку людей в эту эпоху. Информация зеркала указывала на то, что его новое тело функционировало нормально, что реинкарнация прошла успешно, и что в этой конкретной части его королевства все было хорошо.
Он шагнул в доспехи, которые лежали открытыми и распластанными, как труп на столе для вскрытия. Она начала складываться вокруг него, фиксируясь на месте.
Бой прокручивался в его голове. Еще один в длинной череде героев приходит, чтобы убить его, отвечая на посеянные легенды. Предложение присоединиться к нему было отклонено. Дуэль один на один, в соответствии с классическим идеалом. Понимали ли эти смертные, какую честь он оказал им, предоставив такую привилегию? Вероятно, нет-в конце концов, этот смертный закончил ту дуэль, вонзив собственный клинок Короля-Бога ему в грудь.
Всего на мгновение, лежа ошеломленный у подножия своего трона, Король-Бог познал истинный страх. Он не мог подавить дрожь. Этот ... этот мальчик использовал Клинок Бесконечности, убийца богов.
"Я мог умереть", - подумал он. Умер последней смертью, настоящей смертью. Понятие было незнакомым. Он прокрутил это в голове, как человек, пробующий вино нового урожая.
Вино показалось ему горьким. Это напомнило ему о том, кем он был давным-давно. У него было с этим человеком не больше общего, чем у желудя с могучим дубом. Нет-не больше общего, чем у желудя с храмом, построенным из этого дуба.
Удобная знакомая броня окутала его, охватывая руки, кисти, шею, туловище. Прохладный воздух немедленно циркулировал по его коже, и броня учитывала его жизненные показатели, обеспечивая силу, всплески исцеления и другую помощь посредством осторожных инъекций. Он надел шлем.
Сама броня, конечно, не имела жизни-даже мертвого разума-и усиления, которые она давала, были минимальными. В столкновениях между Бессмертными собственное тело было истинным испытанием. Броня, которая работала как машина, была оставлена тысячелетия назад. Когда тебя нельзя было убить навсегда, ты находил другие способы доказать свое превосходство. Дуэли были о тонкости, мастерстве и классе, а не о том, кто мог создать самое мощное устройство, чтобы помочь им.
Его Преданные вошли в группу, затем упали на колени. Король-Бог прошел мимо них, его шаги хрустели по бамбуковому ковру.Активируйте мертвые умы в храме Лантимора", - сказал он, махнув рукой в перчатке.
Великий мастер? спросил один из Посвященных, поднимая глаза. - Что-то пошло не так?
- Конечно, нет, - сказал Король-Бог.
Посвященные ничего не сказали; они знали, что Король-Бог еще не должен был перевоплотиться здесь в течение некоторого времени. Они также знали, что не следует требовать от него ответов.
Некоторые Бессмертные казнили бы своих слуг даже за такое небольшое количество вопросов, но Король-Бог не был дураком. Смертные были ресурсом, который он использовал с большой пользой, когда многие из его сверстников не обращали на них внимания. На самом деле, он любил многих из них, в том числе Еву, Верховного Посвященного этого конкретного храма.
Окружите себя людьми, которые слишком боятся говорить, и вы предоставите себя только своим собственным идеям. Это может обернуться катастрофой. Было важно иметь людей, которые будут задавать тебе вопросы и видеть недостатки в твоих планах, пока ты можешь их контролировать. Все дело было в контроле.
Дождь снаружи продолжался; Король-Бог хотел бы контролировать это. Он пытался найти способ, потому что его раздражало, что он не мог сделать что-то настолько простое.
Глаз главного мертвого разума комнаты показывал окно в его дворец на Лантиморе, место, где этот ... ребенок победил его. Он показывал пустой тронный зал, и информация появлялась в списках рядом с ним.
Со дня его смерти прошла неделя. Крошечный промежуток времени, едва ли заслуживающий внимания-за исключением того, что это означало, что у ребенка было время сбежать с Убийцей Богов. Неважно. У Рейдриара были хорошие способы следить за ним.
Определенный кусок информации прокрутился мимо, и это заставило Бога-короля задуматься. "Мертв", - прочитал он. Все трое моих пленников. Но это были клетки души. Они не могли полностью исчезнуть, если только ...
Меч работал. Это должно было быть невозможно в руках того, с кем он столкнулся. Однако доказательство было перед ним, и он почувствовал трепет. Как же тогда выжил сам Рейдриар? Он столкнулся с этим вопросом, самым тревожным для него, поскольку он демонстрировал глубокое отсутствие контроля. Та битва прошла не так, как должна была.
Конечно. Он был достаточно силен, чтобы убить лессера Бессмертного, но еще не в полную силу. Он должен был это понять. Возможно, только еще одна смерть правильной родословной, и ...
"А, - подумал он, увидев еще одну крупицу информации. Это может стать проблемой.
- Найди мне запись того момента, когда я позволил ему победить меня, - сказал он вслух. Слуги работали, и в зеркале мертвого разума появилось его изображение, сражающееся с ребенком в тронном зале.
Слишком много вопросов. Он ненавидел вопросы. Они выдадут ему свои секреты; он зашел слишком далеко, чтобы позволить этому плану ускользнуть от него сейчас. В каком-то смысле все, что произошло, было хорошо, поскольку теперь у него были доказательства, в которых он нуждался.
И поэтому он решил, что не потерпел поражения. Именно этого требовал план, даже если он не знал об этом в то время.
Эти движения ... лениво подумал он, обдумывая запись. Так знакомо. Кто его обучал...?
А потом все встало на свои места.
Его разыграли. Мастерски. "Хранитель тайн", - подумал он. Боже мой, но ты очень хитер.
Собери серингала, - сказал он, посылая своего Слугу за самым искусным из своих рыцарей. - И установить наблюдение за этим ребенком.
Посвященные пришли в движение. Король-Бог откинулся на спинку стула, размышляя. Он прождал шесть часов, практически не двигаясь, несколько мыслей крутились у него в голове. Он смутно припоминал, когда шесть часов показались бы ему большим временем, чтобы посидеть и подумать, но теперь они пролетели для него так же быстро, как один вдох.
Его слуги нашли ребенка, пересекая скалистые просторы его родины. Король-Бог сплел пальцы, изучая путь ребенка.
Так. Этот " Сирис возвращался во дворец, не так ли? Почему? Король-Бог наклонился вперед и с интересом наблюдал за происходящим.
Сирис ступил на край скалистого обрыва, возвышающегося над замком Короля-Бога. Он сидел на корточках в скалах, как самородок темного железа, застрявший в окружающих скалах.
Он решил, что ему нужно начать здесь, в первую очередь потому, что он хотел проложить новый след для тех, кто его ищет. Он не хотел, чтобы они выследили его до Пасти Дрема; вместо этого ему нужно было вести их в другом направлении.
Он начал спускаться к замку. Другой Бессмертный, подумал он. Может быть, я смогу ... откупиться от них.
Он посмотрел на меч, который носил в импровизированных ножнах на боку. Они хотели получить оружие Короля-Бога; возможно, ему следует просто отдать его им.
Нет, подумал он. Они все равно казнят меня за убийство их короля. Смертный не убивал бога.
Он продолжал спускаться по тропинке к дворцу Короля-Бога. Само собой разумелось, что они начнут искать его здесь; если бы в этом месте все еще были дейрилы, он мог бы устроить для них большое шоу, отправившись куда-нибудь, кроме Пасти Дрема. Это могло бы сработать, могло бы дать его матери некоторую защиту.
Каменистая тропинка была скользкой от гальки и сланца. Он вспомнил, как шел по этому длинному маршруту чуть больше недели назад, и каждый шаг был электрическим. Он шел навстречу своей смерти. Однако с этой судьбой ему пришлось столкнуться, и он даже был взволнован предстоящим испытанием.
На этот раз он шел медленнее. Теперь он чувствовал себя ... старше. Древний.
У подножия скалы он надел доспехи. Он продолжал идти вперед, добравшись до дерева, подвешенного на веревках прямо за стенами дворца.
Он остановился и осмотрел дерево. Веревка может быть оружием, если она вам действительно нужна. Привяжите к одному концу тяжелый кусок металла, затем разверните его и атакуйте. Он практиковался в этом.
Дети Пасти Дрема сделали с веревками что-то другое. Они создали качели на деревьях за пределами утробы. Сирис когда-то стоял на одном из них, а затем несколько мальчиков толкнули его, чтобы он мог попрактиковаться в удержании равновесия на неустойчивой опоре.
Он никогда просто не садился и не качался. "Что со мной не так", - подумал он, продолжая идти вперед лязгающими шагами. Почему я ни разу не попробовал, ни разу?