Большое спасибо, прервала его Ма-ша. Ну, давайте прощаться. Как говорят в американских фильмах, до свидания, приятно было познакомиться, увидимся в суде.
Ага, думаю, Как раз к новому году ваше заявление примут в производство, а еще через пять лет вы станете законной наследницей пятидесяти квадратных сантиметров в моей комнате. Желаю удачи, Цыцкис вложил в эту тираду столько скептического издевательства, что мне захотелось встряхнуться, как мокрой собаке.
В общем, насколько я поняла, Цыцкис зарабатывает себе на жизнь продажей прописки. Это такой распространенный бизнес простых граждан в Питере. Некто, обладатель такой же большой комнаты в коммуналке, как Арнис Борисович, продает время от времени полметра какому-нибудь иногороднему. Благо что приобретение недвижимости освобождает от всех проблем с пропиской. Похоже, что Светлана воспользовалась этой лазейкой. Стало быть, найти ее теперь практически невозможно. Она может снимать квартиру, может жить с кем-товариантов море. И как нам ее в этом море отыскать, совершенно непонятно.
Мы вышли из подъезда, озадаченная Маша спросила:
И что теперь делать?
Может, попросим Олега поискать машину? предположила я. Как-никак, BMW, три семеркиприметная вещь. Может, что-то и узнаем. Кстати, неплохо бы спросить у Алевтины. Может, помнит, на какой машине приезжала Света к Марфе Андреевне?
Точно! воскликнула Мария Гавриловна и, приложив палец к губам, изрекла:Аут цезар, аут нихиль.
В переводе это означает: «Или все, или ничего». До сих пор гадаю, где Маша могла подцепить эту латынь?
Давай, может, по мороженому купим? предложила Мария Гавриловна.
Давай.
Всю дорогу в метро мы не разговаривали. Маша, в два приема заглотив черносмородиновый стаканчик, что-то писала в своем хозяйственном блокноте. Обычно она заносит на его страницы все свои покупки до копейки, а затем раз в неделю считает, сколько потратила на необходимые вещи, а сколько на «прихоть». Удивительное дело, каждый раз оказывается, что ненужных трат, произведенных под влиянием чувственного порыва, в три раза больше, чем разумных и взвешенных.
Я, откусывая по маленькому кусочку от сахарной трубочки крем-брюле, репетировала сообщение Олегу. Как мне сообщить ему о машине? Что-то подсказывает, что наша инициатива ему серьезно не понравится. Сказать, может, что у знакомых машина пропала? BMW, три семерки. Нет, внук меня тут же раскусит. Ни у кого из моих подруг и бывших коллег по работе нет таких знакомых. Самая лучшая машина у Машиного зятяновая зеленая «десятка». Цвет так забавно называется«мурена».
Осторожно повернув ключ в двери, тихонько приоткрыла ее и тут же зажмурилась. На пороге кухни стоял Олег.
Бабушка, ты знаешь, сколько времени? сурово нахмурился он.
Нет, совершенно честно ответила я.
Десять вечера. Тебя нет с четырех. Я звонил Марии Гавриловне и Людмиле Марковне; никого не было дома. Можно хотя бы предупреждать, когда вы куда-то уходите?
Извини, пожалуйста, придется изображать саму кротость. Надо узнать о машине.
В обычные дни попытки внука следить за мной, как за малым ребенком, раздражают. Я еще в здравом уме, да и чувствую себя отлично. В шестьдесят все зубы целы и на месте. Даже мужчины иногда знакомиться пытаются. Сзади, Маша говорит, вообще за пионерку можно принять. Рост небольшой, фигурка субтильная. А сединаэто вроде сейчас модно. Я даже краску в магазине видела специальную. На коробочке улыбающаяся девушка, а под ней уточнение: «седой блондин». А пару недель назад было: бежал за мной в универсаме приличного вида мужчина, догнал, воскликнул: «Девушка!», за тележку мою рукой схватился, а как я обернулась, чуть не поперхнулся. «Извините, говорит, где здесь хлеб?»
Олежек, ты кушать не хочешь? елейным голосом предложила я. Вареников с черникой? А?
Мне через три месяца нормы сдавать, отрицательно покачал головой внук. Не могу жир нагуливать.
Ладно, я огляделась по сторонам.
Что бы такого сделать, чтобы он взялся узнать про машину? Напряженно думая, я вздохнула и опустилась на нижнюю антресоль древней «прихожки», что стоит у нас в коридоре.
Ты себя хорошо чувствуешь? тут же встревожился внук.
Ненавижу пользоваться страхом за мое здоровье, но иногда он меня к этому вынуждает. Бывают такие люди, которым прямо ничего сказать нельзя, приходится окольными путями, а они на это обижаются.
Хорошо, хорошо, поспешно кивнула я. Переживаю только, а так все нормально.
Из-за чего сыр-бор? тут же повелся Олег, присев на корточки и участливо заглядывая мне в глаза.
И тут, сама от себя не ожидая, я соврала.
Да Алевтина, соседка Марфы Андреевны, говорит, что медсестра к Лукиной приезжала на дорогой машине, с номером три семерки, BMW, кажется, так называется. Я сразу вспомнила, что вы тут говорили, и так мне беспокойно стало за Марфу! Неужто действительно ее Ну, сам понимаешь. Мы с Марией Гавриловной сейчас гуляли, все говорили про это и совсем обе расстроились.
Олег вскочил, хлопнул руками по бедрам и глубоко выдохнул:
Делать вам с Марией Гавриловной нечего! воскликнул он наконец. И Алевтина Захаровна тоже хороша. Я к ней заходил час назад. Хотел расспросить, кто к Лукиным в последнее время приезжал. Так она даже дверь не открыла. Кричит через нее: «Ничего не видела! Ничего не знаю!»
Да Могу себе представить, как это было. Звонит Олежек к Алевтине, тыкает в глазок милицейской корочкой и заявляет: «Гражданка Петрова, я капитан милиции Золотов, Олег Владимирович. Прошу вас уделить мне пару минут для дачи свидетельских показаний!» И почему мой внук никак понять не может, что общаться с людьми надо проще? По наивности своей полагает, что сообщение о том, что ты следователь и обращаешься к ним официально, должно действовать успокаивающе. Лично ко мне если подойдет дотошный молодой человек с подобным заявлением, то я, скорее всего, тоже, как и Алевтина, сошлюсь на глухоту, слепоту и склероз. По телевизору только и передают, как преступники охотятся за свидетелями.
В этот момент мой взгляд упал на кухонный стол, заваленный бумагами. Внук что то чертил на карте при помощи циркуля и линейки. Рядом дела в белых картонных панках, на полу разложены ксерокопии. Со штампом в углу, неровные, со следами от брошюровкизаключения. Один раз во время уборки такой листочек куда-то сунула, потом Олег из-за этого на меня долго дулся.
Чего колдуешь? спросила я, поднимаясь и как бы случайно двигаясь в кухню, посмотреть, что же там Олег рисует.
Пытаюсь разобраться с этим делом, скупо ответил внук. По-крайней мере, показать Пухлякову, что случай Лукиной в общую схему не укладывается.
И тяжело вздохнул. Потом взял карандаш левой рукой и записал на краешке карты «BMW: 777». Нервничает, значит. Мама Олега, Ирочка, очень переживала, что сын левша. В школе неудобно, учителя требуют, чтобы он стал «праворуким». В общем, она его переучила. С этого времени он одинаково хорошо владеет обеими руками, иногда рисует двумя карандашами сразу, но когда чем-то расстроен или напряжен, всегда пользуется левой.
Раздался телефонный звонок. Я машинально сняла трубку.
Алло?
Здравствуйте, Вера Афанасьевна! бодро прочирикала в трубку Регина. Олег дома?
Конечно, и передала трубку внуку.
Тот спросил одной артикуляцией:
Регина?
Я кивнула.
Олег замахал руками:
Меня нет!
Ситуация стала неловкой. Никак не могу понять, почему Олегу не нравится Регина. По всем параметрам должна нравитьсяумница, красавица, строгого воспитания, работает в юридической фирме.
Он сейчас подойдет, строго сказала я в трубку и настойчиво сунула ее внуку.
Тот посмотрел на меня глазами загнанного животного, но все же ответил, правда без всякого энтузиазма:
Привет, Регина.
Девушка что-то возбужденно трещала. Единственный ее недостатокэто, пожалуй, голос. Даже встав к раковине мыть посуду, сквозь шум воды и грохот тарелок, мне были слышны отдельные слова. Когда Олег разговаривает с ней, то предусмотрительно держит телефон подальше от уха. Регина восторженно рассказывает о Вагнере. Наверное, приглашает Олежку на «Кольцо Нибелунгов». Сейчас по телевизору только и говорят, что об этой премьере.
Нет, я не могу. Извини, много работы. Сходи с Инной. Регина, сегодня никак не получится. И завтра не получится. Ладно Послушай, я не хотел этого говорить, но не думаю, что вообще когда-нибудь получится. Что? Нет, у меня никого нет! Регина, прекрати Я не могу Хорошо, если ты хочешь, чтобы я прямо сказал, слушай. Я никуда с тобой не пойду. Ты хорошая девушка и с кем-нибудь другим тебе наверняка повезет. Еще раз повторяю: нет у меня никого! Но это не значит, что я хочу вступать в какие-то отношения с тобой!
У меня щеки вспыхнули ярким огнем. Как же! Нет у него никого! Это же надо так обманывать! А еще следователь! Нет, не подумайте, что Олежек относится к тем бессовестным молодым симпатичным мужчинам, что беззастенчиво пользуются повышенным женским вниманием. Совсем нет. Просто он однолюб. В двадцать лет его угораздило по уши втрескаться в женщину, которой на тот момент было двадцать восемь. Кажется, ее зовут Ниной, и он ни разу ей не рассказал о своих чувствах. Как это обычно бывает. Сначала думал: «Ну, зачем ей студент? Что я могу ей дать?» А потом у Нины появился ухажер с серьезными намерениями. И два года назад она вышла замуж. Недавно я наткнулась на нее в Летнем саду, но не подошла. Нина была с коляской и с мужем. Солидным таким человеком, кажется, лет на пятнадцать старше ее. Может быть, Олег зря ничего не сказал. Я видела Нину всего два раза, но мне не показалось, что она оценивает людей исходя из того, что они могут ей дать. Была у нее в глазах особая грусть, что появляется у женщин, когда они никак не могут дождаться от кавалера мужского поступка. Не все же такие нахрапистые, как Регина. Хотя чувствуется, что ничего она так не добьется.
Вымыв посуду, я поставила на ночь дрожжевое тесто. Завтра с утра приготовлю фирменные оладьи со свежим сливовым вареньем. Специально для пышных оладушков с хрустящей корочкой покупаю килограмм жесткой кислой сливы. Варенье-пятиминутка из нее выходит, ложку проглотить можно! Если не полениться и еще немного лимонной цедры в него добавить, м-м! Кому-то такой завтрак может показаться чересчур сложным. Но это только так кажется. Четыре оладьи жарить недолго. А с вареньем так и вовсе просто. Накололи сливы вилкой, в эмалированную посуду сложили, сахаром засыпали. За ночь слива сок пустит. Утром кастрюльку на огонь поставитьи все. Как закипело, сразу снимать и вместе с оладьями на стол.
Наконец со всеми приготовлениями было покончено. Я умылась, переоделась в свою «жуткую пижаму» и устроилась в кровати. Ужасной пижаму называют потому, что она темно-сиреневого цвета, украшена белыми кругами, а в центре каждогоиграющий плюшевый мишка. Причем игры постоянно меняются, то мячик, то машинки, то книжка. Олег называет эту одежду «психоделической» и просит, чтобы она не попадалась ему на глаза. Уютно подложив под плечи две больших подушки, я рассчитывала еще часик почитать. За время работы в библиотеке мне подарили столько книг, что прочитать их все до конца жизни вряд ли получится. Однако сегодня фантастические пассажи Маркеса про дождь и палую листву в Макондо никак не увлекали. Почему-то захотелось встать, пойти в коридор и достать из тамошнего книжного шкафа учебник по криминалистике. Надеюсь, Олег никому его не отдал.
В этот момент раздался звонок. Удивившись, кто это может быть так поздно, я сняла трубку.
Алло! Вера? не дожидаясь ответа, зашептала Маша. Ты еще не спишь?
Нет, а что? я отложила книгу.
Алевтина в точности описала машину, на которой эта Света приезжала к Марфе! Номер «777»! Они заодно!
Кто заодно? мне не поспеть за Машиной мыслью. К тому же когда она успела сходить еще раз к Алевтине?
Тот, чья эта машина, и Светка! рявкнула Маша. Узнай завтра у Олега, не забудь! Надо любыми средствами эту машину отыскать!
После некоторой паузы Кондратьева продолжила заговорщицким тоном:
Знаешь, что мне еще Алевтина сказала?
Понятия не имею.
Что у Марфы и градусника-то не было! Его снаружи принесли! произнесла Мария Гавриловна.
Маша, я потерла рукой висок, ты хочешь сказать, что Марфу Лукину убили градусником?
Не градусником, а ртутью из него, обиделась Маша. И потом, Алевтина говорит, что Марфа Андреевна каждый раз просила у нее градусник, когда было нужно. А своего у Лукиных не было. Какой-то один неработающий. Марфа же скупая была до жути. Все мастерскую искала, где бы ей градусник починили. Утверждала, будто это возможно.
Ладно, утро вечера мудренее, примирительно вздохнула я. Завтра Олег выяснит про машину, тогда подумаем. И про градусник, я зевнула, и про Свету
Спокойной ночи, пробурчала Мария Гавриловна.
Я подумала, что она как пить дать теперь до утра не заснет, будет ходить из угла в угол и строить версии. Кто и как мог убить старушку Лукину при помощи градусника? А главноезачем? Ведь, как Олег говорит, завещания она не составляла, ничего никому не продавала да и жила бедно. Все, что было ценного в доме, ее муж Михаил Евфстафьевич продал, дабы поддержать любимую коммунистическую партию на выборах. И что могло понадобиться неизвестной девушке в квартире Алевтины? Непонятно
«ЗОЛОТОЕ КОЛЕСО» УДАЧИ
Надо сказать, что я самый популярный повар среди моего внука. Моя кухня вне конкуренции. Утренние оладьи удались на славу. Олег слопал три штуки, запил их не кофе, а свежезаваренным какао с молоком и поехал на работу в райском расположении духа. Разумеется, на прощание я как бы между прочим напомнила:
Про машину не забудешь, хорошо?
Хорошо, бабулечка, тут же согласился внук и умчался вниз по лестнице. Лифта в нашем доме по утрам не дождаться.
Оставшись одна, я убрала посуду, неспешно приготовила завтрак для себя и вышла на балкон. Августовское утро выдалось поразительно погожим для Питера. Неправдоподобно идеальным. Воздух теплый, но еще свежий. Тополиный пух кружится по двору. Машин во дворе нетте, у кого они есть, либо на даче, либо на работе. Прямо под балконом качаются зеленые раскидистые кроны деревьев. А ведь эти самые клены, тополя, березки мы сажали пятнадцать лет назад и представить не могли, что они вымахают до пятого этажа! Еще через пару лет и в нашей квартире всегда будет густая тень от их веток.
Мечтательно вздохнув, я подумала, как хорошо было бы иметь дачу. Небольшой домик, садик, огород для души. Так, чтобы одни клубничные грядки. Жмурясь на яркое солнце, я потянулась в удобном кресле. На лоджии у нас некое подобие веранды. Сюда поместилось старое кресло и небольшой круглый телефонный столик. По утрам я устраиваюсь здесь на балконе с чашкой кофе и книжкой. Так хорошо, что даже какую-нибудь песенку хочется мурлыкать.
Море, море, мир бездонный заскрипела я, стараясь, чтобы никто, кроме меня самой, этого не услышал. Уши мне оттоптало, должно быть, целое стадо медведей. Не то чтобы очень большое, так, обычная медвежья семья из пяти-шести особей среднего размера. Но петь, как обычно бывает в таких случаях, люблю. В последнее время даже меньше комплексую. Как ни включу телевизор, там полно таких, как я. Поют в свое удовольствие и не стесняются. В белой пене
Внезапно сонный утренний воздух пронзил резкий рев сирены «Скорой помощи».
Вера! раздался с нижнего балкона густой флегматичный бас Марии Гавриловны. Ты там?
Ага, доброе утро, Маша, ответила я, не отрываясь от книги.
Слышишь «Скорую»?
Слышу.
Только бы не к нам, резюмировала Мария Гавриловна.
В отличие от нашего спартанского балкончика у Маши все гораздо основательнее. Двойное остекление, обшивка вагонкой, цветочные горшки. Диванчик выполняет одновременно функцию ларя для овощей, а самодельный балконный столик зимой превращается в дополнительный холодильник.
Однако рев сирены приближался.
Гляди, Вера, кому-то, похоже, плохо! Мария Гавриловна показала сверху своей палкой на карету «Скорой помощи».
Я прищурилась. С такого расстояния только по общим очертаниям могу догадаться, что предо мной такое. Близорукость мучит.
Может, детский врач?
Не-а, участковый педиатр пешком ходит, ему даже машину не выделяют. Серьезное какое-то дело, уверенно пробасила Маша. Ого, смотри, к подъезду Лукиной подъехали. Погоди-ка Смотри, это же Рая! Дочка Алевтины! Смотри, видишь, в белой футболке?