Внезапность появления и некая животная абсолютность доминирования присутствия этого человека вызвали недолгое молчание. Его взгляд перемещался по комнате, скользя по людям с холодным безразличием, пока не остановился на мне. Сорвав шляпу с головы, он поклонился с неожиданной грацией для такого огромного мужчины.
Мадам! Я прошу вас принять мои извинения за подобное вторжение. Позвольте представиться. Фрэнклин, виконт Блэктауэр. Имею ли я честь беседовать с миссис Рэдклифф Эмерсон?
Э-э да, ответила я.
Миссис Эмерсон! Улыбка не изменила его взгляд, оставшийся холодным и непроницаемым, как персидская бирюза.Я уже давно с нетерпением ожидал радости встречи с вами.
Тяжеловесно печатая шаг, он протянул руку. Я подала ему свою, готовясь к тому, что кости будут раздроблены. Вместо этого он поднял мои пальцы к губам и запечатлел на руке громкий, продолжительный, влажный поцелуй.
М-м, да, пробормотал он. Фотографии совершенно не воздают вам должное, миссис Эмерсон. Я продолжала ожидать возражений Эмерсона против продолжающихся длительных церемоний, бормотания и поцелуев. Комментариев, однако, не последовало, поэтому я отняла руку и пригласила лорда Блэктауэра сесть на стул. Проигнорировав мои слова, он рухнул на диван рядом со мной, с глухим стуком, от которого у меня всё затряслось. Со стороны Эмерсона по-прежнему не было никакой реакции, равно как и со стороны мистера Фортрайта, который спрятался в кресле, где пребывал, когда его дед ворвался к нам.
Могу ли я предложить вам чашку чая или стакан бренди, лорд Блэктауэр? спросила я.
Вывоплощение доброты, сударыня, но я и так позволил себе чрезмерно злоупотребить добротой вашего характера. Позвольте мне только объяснить, почему я рискнул так бесцеремонно ворваться сюда, после чего я удалюсьравно как и мой внук, чьё присутствие является причиной, если не оправданием, моего хамства. Он даже не взглянул на мистера Фортрайта, но продолжил после незначительной паузы:Я намеревался обратиться к вам и вашему уважаемому мужу надлежащим образом. Однако сегодня я случайно узнал, что мой внук взял на себя смелость опередить меня, и был вынужден действовать быстро. Миссис Эмерсон Он наклонился ко мне и положил руку на моё колено. Миссис Эмерсон! Мой сын жив! Найдите его! Верните мне его!
Рука была тяжёлой, как камень, и холодной, как лёд. Я уставилась на вены, извивающиеся под кожей, как жирные синие черви, и пучки серовато-рыжих волос на пальцах. И по-прежнему никаких возражений от Эмерсона! Совершенно необъяснимо!
Лишь материнское сочувствие родителю, обезумевшему от потери любимого ребёнка, не давало мне сбросить его руку.
Лорд Блэктауэр начала я.
Я знаю, что вы собираетесь сказать. Его пальцы сжались. Вы мне не верите. Реджинальд, вероятно, говорил вам, что яслабоумный старик, цепляющийся за невозможную надежду. Но у меня есть доказательство, миссис Эмерсонсообщение от моего сына, содержащее сведения, которые мог знать только он. Я получил это письмо несколько дней назад. Найдите егои всё, о чём вы попросите меня, будет вашим. Я не буду оскорблять вас, предлагая деньги
Это было бы пустой тратой времени, холодно заметила я.
Он продолжал, как будто бы я и слова не сказала:
однако я посчитал бы за честь финансировать ваши будущие экспедиции в любом размере, каком вы бы могли пожелать. Или высокая археологическая должность для вашего мужа. Или рыцарское звание. Леди Эмерсон, а?
Произношение было грубым, а манера разговоране говоря уже о рукеневыносимо фамильярной. Впрочем, жену это не оскорбило. Но Эмерсон предположил, что оскорбляют его, и это вернуло ему дар речи.
Вы понапрасну тратите время, лорд Блэктауэр. Я не покупаю почести и никому не позволю приобретать их для меня.
Старик громогласно расхохотался.
Я просто думал, чем бы расшевелить вас, профессор. Каждый человек имеет свою цену, вам это известно. Но выда, буду к вам справедлив; вас не тронет ничто из того, что я только что предлагал. Однако у меня есть кое-что получше. Вот, взгляните-ка.
И, засунув руку в карман, он вынул конверт. Я одёрнула юбки. Казалось, я до сих пор чувствовала его руку, обжигавшую меня холодом.
Эмерсон взял конверт. Тот не был запечатан. Затем Эмерсон вытянултак же бережно, как если бы прикасался к хрупким древностямиз конверта нечто длинное, узкое и плоское. Кремового цвета. Слишком толстое, чтобы быть обыкновенной бумагой, но покрытое строчками. Слов мне разобрать не удалось.
Несколько минут Эмерсон изучал это в полной тишине. Затем поджал губы.
Откровенно наглая и неубедительная подделка.
Подделка? Но ведь это же папирус, не так ли?
Это папирус, признал Эмерсон. Пожелтевший и достаточно ломкий, чтобы быть древнеегипетского происхождения. Но то, что написано, не относится ни к древности, ни к Египту. Что это ещё за чушь?
Старик оскалил зубы, напоминавшие своим цветом папирус.
Прочтите это, профессор. Прочтите сообщение вслух.
Ладно, пожал плечами Эмерсон. «Старому льву от молодого льваприветствие. Твои сын и дочь живы, но не долго, если вскоре не придёт помощь. Кровь взывает к крови, старый лев, но если этот зов недостаточно силён, ищи сокровища прошлого в этом месте, где я жду тебя». Из всех ребяческих
Детских, даначалось, ещё когда он был мальчиком и зачитывался историями, полными романтики и приключений. Это стало своего рода личным кодом. Больше он никому так не писал, и ни один из живущих на земле не знал об этом. И не знал, что сын называл меня «старым львом». Именно так он и выглядел в тот миг: усталый старый лев с обвисшими щеками и глазами, затонувшими в морщинистых глубинах.
И всё равно это подделка, упрямо сказал Эмерсон. Более искусная, нежели я предположил вначале, но, тем не менее, несомненная подделка.
Извини, Эмерсон, но ты упустил самое важное, вставила я. Эмерсон с негодованием обернулся ко мне, но я продолжала:Предположим, что автор этого письмадействительно мистер Уиллоби Форт, и все эти годы он где-то находился в плену, или не мог вернуться по какой-то иной причине. Предположим также, что некая отважная пара вернее, некие отважные искатели приключений готовы броситься ему на помощь. Но где им вести розыск? Человеку, нуждающемуся в помощи, следовало, по меньшей мере, дать указания.
Я, сказал мой муж, как раз собирался обратить на этот факт внимание, Амелия.
Старик усмехнулся.
Профессор, в конверте находится кое-что ещё. Будьте добры, достаньте его.
Второй предмет был более прозаичен, чем первыйодин лист обычной писчей бумаги, сложенный в несколько разно на Эмерсона он произвёл поистине удивительное впечатление. Застыв, он смотрел на него с таким ужасом, как будто этот лист угрожал ему смертью (а надо сказать, что Эмерсону уже не раз приходилось сталкиваться с корреспонденцией подобного рода). Я вскочила и выхватила бумагу из его рук. Серая от старости и пыли, истрёпанная множеством рук и покрытая записями на английском языке. Почерком, знакомым мне, как мой собственный.
Похоже на страницу одной из твоей записных книжек, Эмерсон! воскликнула я. Как она попала в ваши руки, лорд Блэктауэр?
Конверт и его содержимое валялись на пороге моего дома на Беркли-сквер. Дворецкий признал, что намеревался выбросить его в мусорную корзину. К счастью, он этого не сделал.
Письмо не пришло по почте, пробормотал Эмерсон, проверив конверт. Следовательно, его доставили вручную. Кто? Почему посланник не объявил о себе и не потребовал награду?
Я не знаю, и меня это не касается, раздражённо ответил старик. Почерк на конверте принадлежит моему сыну. Так же, как и надпись на папирусе. Какие ещё доказательства вам требуются?
Любой, кто знал своего сына и получал от него письма, смог бы имитировать его почерк, мягко, но непреклонно сказала я. Мне кажется, страница из блокнота моего мужанеизмеримо более существенный факт. Но я не понимаю, какое отношение он имеет к исчезновению мистера Форта.
Посмотрите на обороте, произнёс лорд Блэктауэр.
Я так и сделала. Выцветшие линии на первый взгляд казались неразборчивыми каракулями, будто бы нарисованными малышом. Лорд Блэктауэр издал ужасный скрежет. Я предположила, что это был смех.
А, вы начинаете вспоминать, профессор Эмерсон? Кто набросал картувы или мой сын?
Карту? повторила я, более внимательно изучая каракули.
Я помню этот случай, медленно промолвил Эмерсон. И при таких обстоятельствахучитывая страдания отца, потерявшего сыная сделаю исключение из моего обычного принципа: отказываться отвечать на дерзкие вопросы посторонних. Я издала слабый звук протеста, ибо тон Эмерсонаособенно, когда он упомянул страдания отцабыл ещё более оскорбительным, чем сами слова. Блэктауэр только усмехнулся.
Это не карта, продолжал Эмерсон. Это фантазия, выдумка. Она не имеет никакого отношения к судьбе вашего сына. Кто-то либо хочет сыграть с вами злую шутку, лорд Блэктауэр, либо строит мошеннические планы.
Я так и сказал дедушке, профессор, воскликнул мистер Фортрайт.
Не будь дураком, прорычал Блэктауэр. Самозванец не смог бы обмануть меня
Не стоит быть таким уверенным, прервал Эмерсон. В 1895 году я встретился со Слатин-пашой, сбежавшим от Халифы после одиннадцати лет страданий, голода и пыток. Я не узнал его. Родная мать не узнала бы его. Но я говорил о другом виде мошенничества. Сколько вы готовы предложить мне для оснащения и проведения спасательной экспедиции?
Но ведь вы отказались от взятки, профессор?
Я отказался, но временно, сказал Эмерсон. А, ладно, чёрт с ним! В моём совете нет смыславы его не примете. Как может подтвердить вся моя семья, лорд Блэктауэр, я самый терпеливый из всех людей на свете. Но моё терпение истощилось. Желаю вам хорошо провести вечер.
Старик поднялся на ноги.
Я тоже терпеливый человек, профессор. Я ждал моего сына в течение четырнадцати лет. Он жив. Я знаю это. И однажды вам придётся признать, что я был прав, а вы, сэрнеправы. Всего хорошего, господа. Всего хорошего, миссис Эмерсон. Не утруждайте себя вызовом лакея. Я уйду сам. Пошли, Реджинальд.
Он подошёл к двери и спокойно закрыл её за собой.
До свидания, мистер Фортрайт, сказал Эмерсон.
Ещё одно слово, профессор. Последнее.
Только быстро, сверкнул глазами Эмерсон.
Случившееся может быть именно такой грязной игрой, как вы описали. Но существует и другая возможность. У моего деда есть враги
Да неужели! Просто удивительно! воскликнул Эмерсон.
Если нет другого способаесли он не сможет найти квалифицированного специалиста для подобной экспедициион отправится сам. Вы смотрите скептически, но, уверяю вас, я достаточно хорошо его знаю. Он убеждён в подлинности этого письма. Поверьте мне
Вы сказалиодно слово. Я позволил вам произнести уже шестьдесят или семьдесят.
Прежде, чем позволить деду так рисковать своей жизнью, я отправлюсь сам, быстро сказал Фортрайт. В самом деле, если только предположить, что существует малейший шанс
Чёрт бы вас побрал! крикнул Эмерсон. Мне что, собственноручно вышвырнуть вас?
Нет. Молодой человек попятился к двери, преследуемый Эмерсоном. Но если вы передумаете, профессор, то я настаиваю на том, чтобы сопровождать вас.
* * *
Очень цветистая речь, ничего не скажешь, заявил Эмерсон, наливая виски в стакан с такой силой, что содержимое выплеснулось на стол. Как он смел предположить, что я изменю своё мнение? Я никогда его не изменяю.
Подозреваю, что он лучше разбирается в людях, чем ты предполагаешь, заметил Уолтер. Я тоже обнаружил кое-что в твоём поведении Ты не был полностью откровенен с нами, Рэдклифф.
Эмерсон поморщилсяне могу сказать, от нелюбимого имени или от невысказанного обвинения. И ничего не ответил.
Я подошла к окну и отдёрнула занавеску. Дождь прекратился. Туман затянул лужайку, темноту пробивал свет каретных ламп. Но свет померк, когда бесформенная масса втиснула себя между ними и моим взором. Лорд Блэктауэр усаживался в карету. Облачённый в пальто с пелериной, обёрнутый клочьями тумана, он потерял человеческие очертания. У меня создалось неприятное впечатление, что я узрела не человека и даже не зверя, но некую стихию тьмы.
Услышав звук открывающейся двери, я обернулась и увидела Эвелину.
Кухарка угрожает оставить место, если ужин не будет подан немедленно, улыбнулась она. И Роза ищет Рамзеса. Его нет вместе с другими; может Ах, вот ты где, мой мальчик!
Он действительно был здесь: возник из-за дивана, как джинн из бутылкиили нахальный соглядатай из своего укрытия. Раздражение заменило мне жуткие предчувствия, и, поскольку мой сын послушно поспешил к тёте, я резко сказала:
Рамзес, что у тебя там?
Рамзес остановился. Он напоминал перевёрнутый образ маленького святого. Копна кудрей, венчавших голову, была иссиня-чёрной, а обрамлённое ими лицо, хотя и достаточно красивое в своём родесмуглым, как у любого египтянина.
У меня, мама? О С удивлённо-невинным видом он взглянул на бумагу в руке. Кажется, это лист из папиного блокнота. Я поднял его с пола.
Я в этом и не сомневалась. Рамзес всегда предпочитал говорить правду, если только это было возможно. Я положила бумагу на стол, так что он, должно быть, сбросил её на пол, а затем снова поднял.
После того, лист был мне возвращён, а длительный процесс пожелания спокойной ночизавершён, мы отправились в столовую.
Я уже давно оставила попытки отвратить Эмерсона от обсуждения частных вопросов семьи перед слугами. На самом деле я полностью разделяла его точку зрениячто это чертовски глупый, бессмысленный обычай, поскольку слуги, так или иначе, всегда в курсе того, что происходит, и их совет часто бывает полезен, так как они обладают бóльшим здравым смыслом, чем их так называемые хозяева. Естественно, я ожидала, что он примется обсуждать экстраординарные события, которые только что завершились. Гарджери, наш дворецкий, очевидно, разделял это ожидание; хотя он прислуживал за столом со своей обычной добросовестностью, его лицо сияло, а глаза светились. Он охотно принимал участие в наших приключениях, и странное поведение вечерних посетителей, безусловно, оправдывало подозрение, что надвигается нечто.
Вообразите же моё удивление, когда, удовлетворив первые муки голода путём обливания себя супом, Эмерсон вытер губы салфеткой и заметил:
Ненастная погода для этого времени года.
Вряд ли необычная, невинно откликнулся Уолтер.
Я надеюсь, что дождь уймётся. Иначе вы промокнете по дороге домой.
Именно, ответил Уолтер.
Я откашлялась. Эмерсон торопливо вмешался:
А что у тебя на сегодняшний вечер, Пибоди? А, жареное седло барашка! И мятное желе! Я так люблю мятное желе. Великолепный выбор!
Ягнёнка раздобыла миссис Бейтс, пояснила я, наблюдая, как Гарджери, явно надувшись, начал расставлять тарелки. Знаешь, я предоставила меню на её усмотрение, Эмерсон. У меня нет времени на такие вещи. Особенно сейчас, когда к заказу дополнительно предлагают всякие разности
Верно, верно, согласился Эмерсон.
Мятное желе, сэр? произнёс Гарджери голосом, который способен был превратить это желе в глыбу льда. Не дожидаясь ответа, он положил Эмерсону на тарелку примерно половину чайной ложки.
Как и его брат, Уолтер был склонен игнорировать условностине потому, что он считал необходимым разделять радикальные социальные теории Эмерсона. Он попросту забывал обо всём, когда им овладевал профессиональный энтузиазм.
Послушай, Рэдклифф! воскликнул он. Этот кусок папирусапросто чудо. Если бы древнеегипетский писец умел писать по-английски, то результат выглядел бы точно так, как в этом документе. Хотелось бы иметь возможность изучить его более тщательно.
Можешь заняться им после обеда, ответила я. По странному стечению обстоятельств и в спешке при отбытии лорд Блэктауэр забыл взять его с собой. Или это совпадение, Эмерсон?
Ты, как и я, прекрасно знаешь, что он умышленно поступил так, прорычал Эмерсон. Pas devant les domestiques, Пибодисама вечно мне это твердишь!
Ерунда, любезно ответила я. Рамзес, вероятно, уже обо всём сообщил Розе. Я хорошо знаю тебя, мой дорогой Эмерсон; твоё лицо для меняоткрытая книга. Эти бессмысленные каракули на обратной стороне листа из блокнота для тебя вполне имели смысл. Уж я-то знаю. И его светлостьтоже. Ну что, доверишься нам, или придётся использовать закулисные средства, чтобы узнать правду?