Фэркип сел и сказал Стэну:
Вчера я очень мило побеседовал с вашей мамой.
Я в курсе, ответил Стэн. Обычно она лучше держит язык за зубами.
Не стоит так о своей маме, сказал Фэркип с легкой снисходительной улыбкой. Она должна была вам сказать, что я не хочу доставить вам неприятностей.
Что значит «вам»? решил уточнить Дортмундер.
Я работаю на «Жизнь наизнанку», объяснил Фэркип. Мы создаем реалити-шоу и продаем разным каналам. Может, вы видели некоторые
Нет, перебил Дортмундер.
Фэркип почти обиделся. Нет? Как вы можете быть уверены, что никогда не видели даже
Ни Джон, ни я, объяснил Стэн, практически не смотрим телевизор.
Иногда я смотрю шестичасовые новости, уточнил Дортмундер, чтобы посмотреть, где, в каких домах Нью-Джерси были перестрелки.
Реалити-шоу, продолжил свою тему Фэркип, это будущее. Больше нет этих мелких фальшивых историй, с актерами, играющими роли шерифов и шпионов, в реалити-шоу реальные люди делают реальные вещи.
Дортмундер повел рукой вокруг «Торговца Торо». У меня и так все это есть.
Но не оформлено, не успокаивался Фэркип. Не превращено в развлечение.
Почему бы ей не присесть с нами? предложил Стэн.
Фэркип удивленно посмотрел на него. Что? Кто?
Твоя подружка, сказал Стэн, и указала туда, где девушка пряталась в толпе пешеходов, ее постоянно толкали локтями и плечами, пока она уверенно пыталась делать вид, что не фотографирует на свой телефон. Полная девушка в красном.
В одно мгновение Фэркип стал красным, как пальто девушки, потом он засмеялся, открыто и весело и сказал:
Парни, вы нечто. Конечно, если вы желаете. Где она? Не дожидаясь ответа (потому что он, естественно, знал, что она будет позади него, фокусируясь на двух других), он повернулся и помахал ей, чтобы она к ним присоединилась.
Она послушно пошла в их сторону, но неуверенно, все сомневаясь, правильно ли она поняла этот жест, но когда она приблизилась, Фэркип сказал:
Присоединяйся к нам, Марси. Марси, это Джон и Стэн Марч.
Марси взгромоздилась на дальний четвертый стул, но только она открыла рот, чтобы что-то сказать, как тут появился официант, весь взмыленный и взъерошенный, но с твердым спокойствием внутри. Он спросил:
Слушаю вам, ребята?
Мы все хотим пива, ответил за всех Стэн. Beck, пожалуйста.
О, мне ничего, спасибо, ответил Фэркип.
Ты за все платишь, уведомил его Стэн, так почему бы тебе не заказать чего-нибудь? Он кивнул официанту, который хотел поскорее уйти. Четыре пива.
Шмяк. Четыре салфетки упали на стол и официант скрылся из виду.
Марси, дай-ка мне взглянуть на твой телефон.
Конечно. Она дала ему телефон, он улыбнулся ей и положил телефон себе в карман.
Эй возмутился было Фэркип.
Раз уж мы заговорили об этом, влился в игру Дортмундер, почему бы тебе не передать мне свой приемник? Тот, который в правом кармане.
Свой что?
Та штука, которая нас записывает, пояснил Дортмундер.
Фэркип возмутился. Я не стану отдавать вам имущество компании!
Знаешь, а ведь добиться необходимого результата можно и просто кинув тебя под автобус, заметил Стэн.
Фэркип обернулся, и посмотрен на автобус.
Он медленно едет, сказал он.
Значит будет больнее, подметил Дортмундер.
Пока Фэркип обдумывал эту мысль, Марси молча глазела на всех по очереди. Что бы сейчас не происходило, она явно была не того уровня квалификации, чтобы это понять.
И вдруг Фэркип одарил всех широченной улыбкой, словно солнце показалось в пасмурный день, он сказал:
Ребята, вы точно нечто. Вот. Он достал серую металлическую коробочку из кармана, передал ее Дортмундеру и сказал:
Вам же не нужен микрофон?
Нет.
Официант вернулся, поставил на стол бутылки, стаканы и положил чек. С вас двадцать шесть долларов, сказал он.
Фэркип, собираясь достать свой кошелек, обернулся к официанту и возмущенно сказал:
Двадцать шесть долларов!
Я тут просто работаю, напомнил официант.
Фэркип кивнул. Может и мне бы стоило, сказал он и положил две двадцатки на чек. Мне нужен будет чек.
Я знаю, сказал официант и снова уплыл.
Наличка? заметил Дортмундер. Я всегда думал, что такие парни как ты используют кредитки.
Наличные, ответил Фэркип. Я всегда оставляю десять процентов чаевых, поэтому положил еще одну двадцатку.
Стэн засмеялся. Дуг, сказал он, ты отчаянный парень.
Нет, спокойно ответил Фэркип, а вот вы, ребята, да. Вот, что я хочу вам предложить. Если я получу согласие от вас и одобрение от своих боссов. Двадцать тысяч каждому, плюс шесть сотен за сутки работы. Это если вас до пяти человек, а вы продаете нам свое разрешение снимать вас за работой, нам не нужно знать все-все детали, но нужно, чтобы был какой-то интерес. Мы бы хотели снимать несколько дней в неделю, но не менее шести недель, и не более двенадцати.
Снимать то, чем мы занимаемся, повторил Дортмундер.
Точно.
То, чем мы занимаемся в реальной жизни.
Поэтому оно и называется реалити.
И потом, продолжал логическую цепочку Дортмундер, вы будете показывать это все на телевидении.
В этом весь смысл.
Я не понимаю одной частипочему мы не попадем за решетку?
Да, я понимаю, что с этим будут некоторые трудности, сказал Фэркип бодро и уверенно. Всегда бывают какие-то проблемы, и мы всегда их решаем, и в этом раз разберемся. Поверьте мне, с этим вопросом мы легко справимся.
Дортмундер с недоверием посмотрел на него. Легко, значит, повторил он.
По сравнению со съемками «Госпожи», уверил его Фэркип, это будет несложно. А вот с этим сериалом были одни сплошные проблемы. И много стирки.
То есть вы хотите снять фильм о том, как нарушается закон. То есть, даже несколько законов сразу, никогда не получается нарушить только один.
Мы отлично поработаем, снова уверил его Фэркип. У нас отличная команда, первоклассные люди. Например, Марси.
Все уставились на Марси. Ага, поддакнул Дортмундер.
Поэтому это будет бомба, заявил Фэркип. Ищем и работаем до темноты. Вы покажете свой профессионализм, а мы свой. И вам, ребята, не нужно продолжать, если вы не хотите.
Дортмундер и Стэн переглянулись, Дортмундер знал, что Стэн думает то же самое, что и он: Больше у нас ничего нет. Двадцать тысяч за то, чтобы покривляться с клоунами перед камерами. Плюс суточные.
Дортмундер кивнул Фэркипу. Возможно, твердо сказал он.
Согласен, поддержал Стэн.
Фэркип засиял. Здорово! Из внутреннего кармана он достал ручку и дешевый блокнот. Дайте мне свой контактный номер, попросил он.
Я дам тебе номер своей мамы, сказал Стэн. Поскольку Стэн жил с мамой, это был и его номер тоже, но Дортмундер мысленно одобрил идею Стэна выдержать пока некую дистанцию.
Фэркип записал номер, который ему продиктовал Стэн, и спросил:
Где это? В Бруклине?
Точно.
Это ее мобильный?
Нет, это просто ее номер, ответил Стэн. Телефон на стене. Он бы не стал давать ее мобильный номер, ей это не нравилось.
У моей мамы тоже есть такой, сказал Фэркип чересчур сентиментально и снова улыбнулся, спрятав назад в карман ручку и блокнот. Я поговорю со своими боссами, сказал он. Будем на связи.
Хорошо.
Они уже было собирались встать, но тут подала голос Марси:
Прошу прощения.
Все посмотрели на нее, она смотрела на Стэна, он ответил:
Да?
Это мой единственный телефон, тихо сказала Марси. В нем номера всех моих друзей, номера быстрого набора, вся моя жизнь. Вы не могли бы просто удалить эти фото, и я заберу свой телефон?
Немного удивившись, Стэн ответил:
Возможно, и он достал телефон. Изучив его немного, он сказал:
Он отличается от моего.
Я знаю, сказала она. Они все разные. Не знаю, зачем они это делают. Нажмите эту кнопку, чтобы попасть в меню.
Им понадобилось всего несколько минут, чтобы проникнуть во всем глубины телефона, и, наконец, они нашли несколько фотографий Дортмундера и Стэна, слегка мимо фокуса с длинной выдержкой, и удалили их все. Стэн отдал это маленькое устройство девушке в руки и сказал:
Не хотелось бы, чтобы ты расхаживала без всей своей жизни.
Я это очень ценю, тихо поблагодарила она. Огромное спасибо.
4
Энди Келп, парень с резкими чертами и дружелюбной улыбкой, одетый в повседневную одежду черных и темно-серых оттенков, обратился к кассиру, тощему семидесятилетнему старику с носом похожим на дверную ручку, который подрабатывал за минимальную плату, чтобы добавить, хоть чуток денег к своему соцобеспечению: «Я хочу видеть Племянника».
Кассир почесан желтым ногтем свой крючковатый нос. Нет, сказал он, тут таких нет. Обведя рукой помещение, он добавил:Так называется сам магазин.
Келп кивнул. Он примерно пять футов ростом, сказал он, весит около трехсот фунтов, все из-за транс-жиров. Он одевается, словно достал одежду из корзины с грязным бельем, всегда носил соломенную шляпу и говорит так, словно лягушка с больным горлом.
А, так вы его знаете! воскликнул кассир. Подходя к телефону за кассой, он сказал: Большинство не знают, что Племянникреально существующий парень.
Везунчики. Скажи ему, что это Энди с Ист-Сайда.
Хорошо.
Келп отошел в сторону, дав проход следующему покупателюпухленькой испанке невысокого роста, которая катила перед собой огромную тележку, доверху набитую куклами барби, совершенно разными куклами барби. Либо у этой дамочки было невероятное количество племянниц, либо у нее был свой странный фетиш; в любом случае, Келп отступил, дабы не вторгаться в ее личное пространство.
Так, наконец сказал кассир. Вы знаете, где находится офис?
Я тут первый раз.
Хорошо. Указав своим длинным крючковатым носом, кассир сказал: Идите по третьему проходу, потом свернете направо и идите до конца, потом налево и снова до конца.
Поблагодарив старика, Келп оставил ее разбираться с грудой барби, а сам пошел по указанному направлению, рассекая полупустое пространство; в магазине было не так уж много посетителей и не так уж много товара.
В этом была вся суть «Племянника». Он открывал свои дискаунтеры где-нибудь на окраине города в Нью-Джерси или Лонг-Айленде, никогда не платил аренду или коммунальные, из-за чего его вышвыривали через двенадцать-пятнадцать месяцев и забирали часть товара. Поскольку арендодатели и поставщики были тоже сомнительными персонажами, и поскольку он каждый раз открывал новую фирму, серьезных последствий никогда не было, поэтому Племянник спокойно открывал очередной дискаунтер опять же где-нибудь на окраине Большого Нью-Йорка, где никогда о нем прежде не слышали. Так он и жил.
Пройдя по указанным направлениям, Келп остановился у закрытой двери, на которой висели две надписи: надпись «МУЖСКОЙ»напечатанная черными буквами, висела на уровне глаз, и «НЕ РАБОТАЕТ»написанная красной ручкой на картонке от рубашки, приклеенной скотчем чуть ниже. Келп постучался по надписи «НЕ РАБОТАЕТ» и услышал в ответ лягушачий хрип:
Что?
Своего рода приглашение войти; он открыл дверь и вошел в маленький захламленный кабинет без окон, где Племянник сидел за покореженным металлическим столом, он выглядит точно, как описывал Келп, а может даже и хуже. Привет, поздоровался Келп.
Энди с Ист-Сайда, прохрипел Племянник. Далековато ты забрался.
Мне повезло, ответил Келп и уселся на деревянный кухонный стул напротив стола. Не то, плюхнувшись на него, не то, упав, все же он кое-как разместился.
Не люблю везение, сказал Племянник. Он наклонился вперед, толстые локти разъехались в стороны.
К нему нужно относиться с уважением, не сдавался Келп. Собственно, вот почему я здесь.
Обычно везение не приводит людей в такие места, сказал Племянник. Да уж.
Похоже, сказал Келп, надвигается весенний шторм из Атлантики. Далеко в Атлантике.
Значит, мне не о чем беспокоиться.
Это дурной ветер, понимаешь. Этот дурной ветер означает, что два прицепа, полные плоских телевизоров, сейчас на военной верфи и скоро отправятся в Африку.
Вот только шторм.
А корабль может вообще туда не доплыть. Поэтому я посоветовался с кладовщиком.
Племянник покачал седой головой в соломенной шляпе. Я не буду моряком, сказал он.
Это было очевидно. Я могу заняться этими прицепами, сказал Келп.
На каких? Племянник прервал сам себя. Секунду, он взял трубку телефона, телефон моргал, вместо того, чтобы издавать звуки.
Келп откинулся не спеша назад, а Племянник ответил в трубку:
Что? Потом он кивнул. Хорошо, сказал он и повесил трубку. Келпу он ответил:Дай мне минутку.
Можно даже две.
Племянник поднялся, для этого ему пришлось проделать три непростых движения. Сначала он наклонился вперед, упершись ладонями в стол. Потом он с грохотом поднялся на ноги и выгнулся назад, зафиксировавшись в более или менее вертикальном положении. И, наконец, пошатнувшись вперед, потом назад, упершись ногами в пол, ладонями в стол, он поймал равновесие. Он убрал руки со стола и с тяжелым придыханием сказал:
Скоро вернусь, он развернулся и на удивление живо зашагал в сторону металлической двери пожарного выхода позади стола. Он открыл дверь, еле протиснулся в проем и исчез из виду, дверь медленно закрылась за ним.
Келп успел заметить, что дверь выходит на улицу. Племянник в ходе делового разговора получает телефонный звонок, говорит одно слово, после чего выходит из здания. Келп предположил, что один из предыдущих поставщиков был не так внимателен, как Энди Келп, и привлек внимание полиции к этому зданию, что заставило Племянника поспешно ретироваться. Пожалуй, Келпу тоже стоило бы последовать за Племянником.
Дверь, через которую вышел Племянник, вела на переулок рядом с задней частью гипермаркета. Здесь было много грузовиков различных размеров и назначений. Племянника нигде не было видно. Через минуту уже и Келп скрылся из виду.
Через три квартала от «Племянника»от здания, не человекаблизко к метро, куда направлялся Келп, он почувствовал, как в кармане рядом с сердцем завибрировал телефон. (Ему больше нравилось, когда телефон был на вибро-режиме). Он достал его из кармана и ответил:
Слушаю.
Надо поговорить. Келп узнал голос в трубке, он принадлежал его товарищу Джону Дортмундеру.
Я весь внимание, ответил Келп, что на сей раз было чистой правдой, по сравнению с событиями десятиминутной давности.
Ты где?
На внешних кольцах Сатурна.
В Бруклине? Долго туда ехать?
Минут сорок, ответил Келп и не ошибся.
5
Дортмундер закончил обрисывать ситуацию и ждал теперь, пока Келп что-нибудь скажет в ответ, но Келп молча сидел, время от времени кивал и смотрел на Дортмундера так, словно тот последний блик изображения на выключенном телевизоре. Они сидели в гостиной Дортмундера на Восточной Девятнадцатой улице; вид из окна открывался на вентиляционную шахту, Дортмундер сидел в своем кресле, а Келпна пошатывающемся диване. Келп не посмел сесть в другое кресло, так как это была собственность верного компаньона по жизни ДортмундераМэй, которая в данный момент все еще была на работе в супермаркете «Сэйфуэй». Пожалуй, единственный человек из всей компании, который зарабатывал честным трудом.
Дортмундер нарушил тишину. Ну? Что скажешь?
Я скажу, задумчиво сказал Келп, я скажу, что мне нужно еще пива.
Дортмундер заглянул в свою банку, понял, что там пусто и сказал:
И мне тоже.
Поднимаясь с дивана, Келп сказал:
Сиди, Джон, я принесу. Движение полезно для здоровья. Заодно и обдумаю все.
Знаю, это отличается от того, что мы обычно делаем.
Дойдя уже почти до коридора, Келп сказал:
Двадцать кусков, можно понять. Тут дело в другом.
Знаю.
Скоро вернусь, сказал Келп, но как только он вышел, Дортмундер услышал, как открывается входная дверь в конце коридора. Келп повернулся направо, улыбнулся, словно у него и не было никаких грузных мыслей, и сказал:
Привет, Мэй.
Она появилась в дверном проеме, высокая стройная женщина с ухоженными темными волосами с серебристым отливом. В руках у нее была сумка с продуктамиежедневный бонус за работу на кассе. Нужно отнести все на кухню, сказала она.