Чтобы звонить.
Джон, даже букмекеры не пользуются таким телефоном.
Именно он мне нужен.
Келп подумал, а затем вздохнул:
Ты иногда можешь быть таким упрямым
Именно.
Окинув печальным взглядом все те забракованные чудеса техники, он пожал плечами и сказал:
Хорошо, ты получишь его. Клиент всегда прав.
29
Это таксофон, доложил Тони Каппеллетти, Вилидж, Абингдон-Сквер.
Мои люди, твердо, как фэбээровец, произнес Малкольм, выставят посты возле той будки в течение пяти минут.
Мэлоуни за столом устремил на него сердитый тяжелый взгляд. Сотрудничество между правоохранительными органами требовало сообщить ФБР о телефонном звонке от подозреваемого, но мириться с большим количеством замаскированных агентов в грузовиках прачечной и незаметных черных седанах с номерными знаками Вашингтона.
Это всего лишь звонок хулигана в Департамент полиции города Нью-Йорка. Нет смысла раздувать дело до федеральных масштабов.
Но, возразил Закари, у нас имеются секретные агенты, специалисты, тщательно подготовленные для защиты окружающей среды.
В Департаменте полиции Нью-Йорка есть люди, которые могут заняться защитой окружающей среды города.
Оборудование, отчаянным голосом продолжил Закари. Наши рации вмонтированы в вафельные рожки.
Вот почему мы займемся этим делом, ответил ему Мэлоуни. Наши рации выглядят как пивные банки в коричневых бумажных пакетах, закончив с Закари, инспектор повернулся к Тони Каппеллетти:Наши люди на позициях?
Все готово, сказал Каппеллетти. Оперативный пункт расположен напротив холла.
Мэлоуни сжал свой пивной живот, как человек, словивший пляжный мяч, и поднялся на ноги.
Пойдем, призвал он и двинулся к выходу.
Следом за ним Каппеллетти, Леон с искрящимися глазами, недовольный Закари и настороженный и молчаливый Фридли. В пустой комнате напротив холла на потертом линолеуме разместили длинные раскладные столы и неустойчивые стулья, провели несколько телефонных линий и радиооборудование (их кабели болтались под ногами) и несколько карт города и метро приклеили к стене. Две чернокожие женщины с избыточным весом и такой же полный белый мужчина в неопрятной гражданской одежде сидели, курили сигареты и обсуждали размер пенсии. Над таким оперативным пунктом Джеймс Бонд посмеялся бы от души.
Вошедшие столпились возле карты города на одной из стен, и Тони Каппеллетти описал сложившуюся обстановку:
Абингдон-Сквер вот здесь, в Вест Вилидж на соединении улиц Бликер, Хадсон, Банк, Бетюн и Восьмое авеню. На Хадсон и Банк нету светофоров, значит в общей сложности у нас семь входов или выходов на площадь. Телефонная будка у нас
Она наша цель, пробормотал Закари.
здесь, на углу Бликер и Банка на южной стороне, прямо перед детской площадкой. Открытая местность, из-за площадки на юге и очень широкой Восьмой авеню на севере.
Где наши наблюдательные посты? спросил Мэлоуни.
Непосредственно на детской площадке, ответил Каппеллетти, и двое продавцов, один продает хот-доги, второйкокаин. В ресторане на Бликер, через дорогу от автомата поджидает группа ТПС, в полной экипировке и
Фридли, менее глупый фэбээровец, наконец, нарушил свое молчание:
Извините. ТПС?
Тактические патрульно-постовые службы, объяснил Мэлоуни. Наши полицейские.
Фридли нахмурился:
По разгону демонстрантов?
Закари повторил:
Разгон демонстрантов? Инспектор, мы столкнулись не с диссидентством или демонстрацией. Это грабитель, идущий на компромисс.
Мэлоуни вздохнул, покачал головой и проявил свою терпеливость:
Закари, а ты знаешь, что собой представляет Вест-Виллидж?
Часть Гринвич-Вилидж, ответил Закари и серьезно насупился. Конечно, я знаю, где это.
Ни где, а что, инспектор загнул три пальца. Вест-Виллидж состоит из трех отдельных, отличных друг от друга провинциальных коммун, сосуществующих одновременно и друг с другом. Перваяэто в основном итальянцы плюс ирландцы, которые ранее были «на ножах», но теперь объединились против второго разношерстного сообщества, начиная с фолк-певцов, ткачей ковров, литейщиков свечей и заканчивая телеведущими и писателями с собственной колонкой в газетах. И третьяэто общество гомосексуалистов, которые смотрят Алису в стране чудес как документальный фильм. Каждый раз, проводя там аресты, мы рискуем нарушить равновесие между этими коммунами. Если все же такое произойдет, то прибудет ТПС и будет сносить им бошки, пока мы не отступим обратно в США. Ты следишь за ходом моей мысли?
Пока Закари хлопал глазами и кивал убедительно-растерянно, отозвался Фридли:
Карта не этого района.
Мэлоуни кивнул:
Ты прав.
Так сказал фон Клаузевиц, добавил Фридли.
Он спец в своем деле, и Мэлоуни обратился к Каппеллетти:Что еще у нас?
Городской автобус сломался на Восьмой авеню. Итого водитель и двое механиков. Два алкаша на Гудзон-стрит. Двое бездельничают в грузовике санитарного управления. Пара шахматистов вот здесь, на скамейках к югу от детской площадки. Старушка с кучей хозяйственных сумок раздает брошюры «Спаси Боже» на углу Банка и Хадсон.
Подожди-ка, вмешался Закари, подтягивая свои штаны (как агент ФБР). Кто эти люди? Санитары, старушка. Что за бабушка?
Она полицейский, ответил Тони Каппеллетти, а Мэлоуни и Леон обменялись взглядами. Она наша обычная приманка. Я видел Фрэнсиса, сказал он инспектору, он играет бабушку так убедительно, что так и хочется попросить его испечь яблочный пирог.
Водитель автобуса, мусорщики начал Закари.
И санитары, добавил Мэлоуни.
Они тоже полицейские?
Тут уже и Тони Каппеллетти захотелось переглянуться с кем-нибудь; что он и сделал с Фридли.
Мак, наши люди должны замаскироваться, объяснил Фридли.
Конечно, они должны! Просто описание было немного непонятным, вот и все, и, мужественно сдвинув брови, он взглянул на карту. Выходит, телефонная будка окружена со всех сторон.
Можешь быть в этом абсолютно уверен, сказал ему Мэлоуни.
Четырнадцать человек наблюдают за телефоном. Плюс к этому ТПС в ресторане, две группы в укрытии вот здесь, на крытой автостоянке на Чарльз-стрит и здесь, в гараже на Вашингтон-стрит, одной фирмы, осуществляющей услуги по переезду.
Дин-дон, пропел Леон.
Все повернулись. Мэлоуни с недоверием спросил:
Леон? Что случилось?
Леон молча ткнул пальцем в большие белые часы на стене: почти 10.30.
Окей, подытожил инспектор. Оригинально, Леон, но все же спасибо.
Леон улыбнулся:
Из меня может получиться отличный Биг Бен, каждые четверть часа и так далее.
Позже, оглянувшись, Мэлоуни спросил:Каким телефоном я могу воспользоваться?
Вот этим, Фрэнсис, Тони показал Мэлоуни на телефон, стоящий на одном из длинных столов.
Усевшись на раскладном стулекоторый издал резкий, пронзительный крик болиМэлоуни поднял трубку, потянулся было к кнопкам, но замер и нахмурился:
Какой номер?
Все начали копошиться в карманах. Каппеллетти вынул мятую бумажку, разгладил ее и положил на стол. Инспектор набрал номер. Одна из чернокожих женщин, обсуждавшая до этого размеры пенсий, тихо произнесла в микрофон:
Он звонит.
В трех милях от них, на Абингдон-Сквер двое пьяниц, водитель автобуса, двое продавцов, двое механиков, пара шахматистов и старушка несли дозор, наблюдали и выжидали, сосредоточив свое внимание на блестящем небольшом телефоне-автомате. Это была даже не закрытая будка, а коробка из трех стенок на стойке.
Идут гудки, проинформировал Мэлоуни.
Нет гудков, произнесла в микрофон чернокожая женщина.
Мэлоуни неодобрительно посмотрел на нее:
Нет, нет, я сказал, что идет дозвон.
Она пожала плечами:
Поступила информация с улицы, что звонка не слышно.
Что? не поверил Мэлоуни, и тут же в трубку раздалось «алло?».
Нет сигнала, продолжила женщина. Возможно, он сломан.
Но начал Мэлоуни и голос в трубку повторил:
Алло? Алло?
Здравствуйте! произнес инспектор в динамик.
А-а вот и вы, сказал облегченно голос.
Кто ты такой, черт бы тебя побрал?
Яхм голос занервничал и замолк, прокашлялся и продолжил. Я парень, ну вы знаете, тот пареньс, хм, парень с «вещью».
Вещью? сбитые с толку лица столпились вокруг инспектора.
С кольцом. Кольцо.
Боже мой, с кем ты говоришь? не выдержал Закари.
Замахав рукой в сторону Закари и других, Мэлоуни продолжил:
Где ты?
Ну, э-эМне кажется, что лучше об этом вам не говорить.
Чернокожая женщина что-то нервно и приглушенно заговорила в микрофон. В трех милях от них, таксофон продолжал искриться в лучах утреннего солнца, одинокий, молчащий, свободный, безобидный и невинный. Продавец кокаина медленно прошелся возле него и продиктовал номер телефона в свою пивную банку. Двое пьянчуг шатаясь, направились к детской площадке. Санитары завели свой грузовик.
Черт бы тебя побрал, сукин ты сын, что происходит?
Номер правильный, проинформировала женщина.
Другая чернокожая сотрудница, которая до этого тихо и быстро разговаривала по другому телефону, добавила:
Телефонная компания подтверждает, вызов идет на выбранный таксофон.
Понимаете, голос в ухе Мэлоуни продолжил, я просто хочу вернуть его, понимаете?
Подожди, попросил инспектор, накрыл динамик ладонью и обратился к второй женщине:Что ты сказала?
Телефонная компания утверждает, что вызов идет через автомат. Они уверены, что вы разговариваете с кем-то в том таксофоне.
В трех милях от них шахматисты сложили доску, так и не закончив партию. Болельщики, которые наблюдали за ними остались недовольны: «Вы что, ненормальные? Что с вами? Человек, тебе оставалось три чертовых хода до мата». Раздающая брошюры старушенция пересекла Хадсон-Стрит, вплотную подошла к автомату и стала его внимательно рассматривать. Двое сотрудников ТПС в униформе, забыв о мерах предосторожности, стали в дверях ресторана, уперли руки в бедра и смотрели на злосчастный телефон.
Несмотря ни на что, голос в трубке продолжал говорить.
Я сказал, подожди! заорал Мэлоуни в трубку, а затем прокричал остальным:Заткнитесь! Тони, оцепить район! Ты, передай телефонной компании, чтобы они высунули голову из задницы и ответили мне, что же происходит. Ты, скажи нашим людям, чтобы приблизились, но продолжали держаться в тени. Ты, ты записываешь?
Белый мужчина, который сидел рядом с чернокожими женщинами кивнул своей головой в наушниках.
Ты «перехватил» голос на другом конце провода?
Еще один утвердительный кивок.
Отлично, а то мне пришлось бы Жанну Д'Арк изображать, и в трубку:- Вот что я тебе скажу, умник.
Я думал, что мы могли бы договориться
Просто замолчи и послушай меня. Договориться с тобой?
Каппеллетти похлопал Мэлоуни по плечу, но тот лишь сердито сбросил его руку.
Пойти на сделку с тобой, сукин ты сын? Даже не собираюсь напрягать мои голосовые связки обсуждением такой омерзительной сделки.
Каппеллетти более активно похлопал инспектора по плечу, на этот раз Мэлоуни вывернул его руку и отпихнул, а в трубку произнес:
Вот, что я скажу: я «возьму» тебя, ты, всезнающий ублюдок. Когда мои руки доберутся до тебя, ты месяц будешь катиться кубарем с лестницы! и он громко бросил трубку на рычаг, не обращая внимания на слабое «но» Каппеллетти.
И что же ты собирался сказать мне такое важное, что не могло подождать?
Каппеллетти вздохнул:
Держи его на связи.
30
Смотри сюда, объяснял Энди Келп Дортмундеру еще до звонка в полицию, если у тебя есть вот такое техническое устройство, которое производит телефонная компания, то ты вынужден пользоваться их оборудованием, соединяться с оператором каждый раз, когда захочешь им позвонить. Но вот этот из Западной Германиивидишь, стоит надпись на дне? его нужно установить на диск того телефона, с которого ты хочешь позвонить, затем подключить к разъему, к которому идет телефонный провод, после с другой стороны подключить телефон и устройство сработает. Без помощи оператора или кого-либо еще.
Но, заметил Дортмундер, в таксофонах нет гнезда, разъема.
Но к ним идут линии. И это устройство, сделанное в Японии, эти маленькие зубцы сдавливают провод, подключаются к нему, так что можно подсоединиться к любым линиям в городе.
Звучит прекрасно, сказал Дортмундер. К чему заранее можем подключить этот аппарат?
К другому таксофону.
Отлично, согласился Джон. Значит, стою я возле второго автомата, а в это время один из придурков в полицейском отделении отследит номер первого телефона, на котором установлены немецкий гаджет и твой японская примочка, и вскоре они доберутся до автомата номер два и арестуют меня. И, наверное, придется мне нелегко, поскольку они будут немного раздражены всеми проблемами, которые им пришлось преодолеть.
Скорее всего, нет. Ведь тебя не будет возле второго телефона.
Я схожу с ума. Где, черт возьми, я должен тогда находиться, возле третьего таксофона? Сколько таких устройств у тебя есть?
Никаких больше автоматов, пообещал Келп. Джон, представь себе Нью-Йорк.
Зачем?
Потому что это наша территория, наш город, Джон, так что давай воспользуемся этим. И что здесь самое главное?
Никаких вопросов и ответов, ответил Дортмундер, сжав свою пивную банку с такой силой, что расплескал немного жидкости. Говори, что ты задумал.
Люди двигаются, начал Энди. Они передвигаются постояннона окраину, в центр, через город
Из города.
Верно. И обратно в город. И каждый раз после переезда, они подключают телефон, но устанавливают его не там, где делал это предыдущий арендатор. Не в кухни, не в спальне. Не в гостиной, не
Ладно, ладно, я понял.
Суть в том, что город опутан неиспользуемыми телефонными проводами. Ты вот, например, проводишь много времени на задних дворах и пожарные лестницах, разве не замечал ты такие линии?
Нет.
Ладно, но они есть. Вот как мы поступим. Наш второй телефон разместим в Бруклине. В закрытом помещении. В баре, аптеке, холле гостиницы или еще где-нибудь, где найдется телефонный провод. Я установлю на нем еще одно японское устройство, подключу еще одну неиспользуемую линию и выведу ее куда-нибудь неподалеку: в подвал, кладовую, нежилую квартирув любое удобное место. Именно там ты ответишь на звонок, телефон мы принесем с собой, а телефонная компания определит, что такой номер вообще не существует! Второй таксофон зазвонит лишь один раз, но твой телефон издаст два сигнала, и ты ответишь. Никто не обращает внимания на автомат, звонящий лишь один раз, так что, никто тебя не побеспокоит.
Дортмундер почесал челюсть и сильно нахмурился:
На одной линии три телефона. Зачем все эти сложности?
Время. Они отследят первый номер. Пока они будут суетиться, ты начнешь разговор. Через некоторое время они найдут мое устройство, а ты, скорее всего, по-прежнему будешь вести переговоры. Они свяжутся с телефонной компанией, выяснят адрес второго телефона и ринутся в Бруклин, оцепят территорию, осторожно войдут и снова начнут суетиться. Со своего места мы сможем их увидеть, закончить разговор и уйти прежде, чем они обнаружат новый провод, ведущий к не используемому, а тот уже выведет к нам.
Невероятно, сказал Дортмундер.
Во-первых, указал Келп, у тебя нет выбора, во-вторых, это сработает, гарантировано.
Так оно и вышло. Телефон зазвонил лишь один раз. Дортмундер поднял трубку и начал разговор. Его переполняла нервозность. Они сидели в пустой съемной квартире на Оушен бей бульвар, этажом ниже располагался гастроном (с таксофоном внутри), Келп у окна следил за появлением полицейских, когда вдруг этот парень на другом конце провода, Мэлоуни, начал орать и кричать на ухо Дортмундера. Кульминацией стал громкий «клик» и наступила тишина.
Алло? Алло?
Келп отошел от окна.
Что случилось?
Он отключился.
Он не мог, Келп недовольным взглядом смотрел вдаль. Может моя телефонная система где-то дала сбой?
Дортмундер закачал головой и повесил трубку.