Тини, я нервничаю.
Мы осмотрим твой тайник. С тобой отправятся шестеро парней и
Передатчик! Передатчик? комнату наполнил резкий звенящий голос.
Тини хмуро посмотрел вокруг, туда и сюда:
Что это?
Меня не волнует это, произнес голос.
Семь или восемь человек в комнате заговорили одновременно. Но голос оказался громче их всех.
Ладно, я застрял здесь на Вест-энд-авеню, сломалась коробка передач и я хочу поговорить со своей женой в Энглвуде, Нью-Джерси.
Радио, предположил террорист.
Любительский радиодиапазон, произнес один из коллег-судей Тини.
Провод, догадался Тини и его брови чуть ли не повисли до верхней губы. На каком-то сукине сыне, ублюдке в этой комнате установлен «провод», нас подслушивают, это
Потому что, сказал громкий голос с досадой, моя жена слушает этот канал.
Его оборудование ловит радиосигнал, сказал террорист. Такая же ужасная вещь произошла со мной в Басре.
Я сообщу о вас, кричал громкий голос, в Федеральную комиссию связи, вот что я сделаю, ты мерзкий потный чел!
Кто, спросил Тини, напрягая многие из своих мышц. У кого.
Люди с безумными глазами оглядывались по сторонам, прислушиваясь к громкому голосу.
Если бы я только мог до тебя добраться.
БЕНДЖИ!
Коротышка уже был на полпути к двери. Отскочив от груди террориста, он вынырнул из крепких рук парня и вылетел из комнаты, как освобожденный попугай.
Естественно, Дортмундер и Келп присоединились к погоне.
35
Талат Гурсул, турецкий временный поверенный в ООН, холеный, привлекательный, со смуглой кожей и тяжелыми веками, с носом наподобие вешалки-плечиков для пальто, вышел из своего лимузина и остановился. Его темные глаза взглянули на торчащий вверх «палец» штаб-квартиры в Полис Плазе.
Только нация, оторванная от истории, произнес он своим неизменным бархатным голосом, может возвести штаб-квартиру полиции, которая выглядит как Бастилия.
Его помощник, коренастый разведчик по имени Санли, постоянно потеющий и всегда неаккуратно бреющийся, засмеялся. Это и было его основной работой в ООНсмеяться над ремарками Талата Гурсула.
Ах, ладно, сказал Гурсул. Подожди, приказал он водителю и позвал Санли:Пойдем.
Тот, которому он сказал ждать, ждал, и тот, кого он позвал, пошел. Они прошли через кирпичный внешний двор, прошли проверку безопасности в главном вестибюле и поднялись на лифте на самый высокий этаж, где подверглись еще одной проверке и, наконец, попали в конференц-зал, полный людей, половина из которых была в военной форме.
На последнее такое заседание Гурсул вместо себя отправил Санли. Теперь же он неопределенно кивнул мужчине, с которым его познакомил Санли, по имени Закари из Федерального бюро расследований, а тот в свою очередь представил его всем остальным: полицейским, государственным чиновниками, даже помощнику окружного прокурора, хотя вряд ли кому-нибудь из присутствующих можно было предъявить иск.
Официальное представление подошло к концу, и Талат Гурсул следующие пятнадцать минуть провел за столом переговоров, с лицемерным и бесстрастным лицом, выслушивая массу банальностей и шаблонных фраз от присутствующих: меры, которые ими были приняты, планы по возврату Византийского Огня, усиление мер безопасности после того, как рубин найдут и так далее и тому подобное. Последним высказался Закари из ФБР:
Мистер Гурсул, надеюсь и верю, что эта демонстрация нашей решимости убедила вас в нашей добросовестности, и обратился к собравшимся (как будто это было необходимо):Мистер Гурсул обратился в ООН с претензией, что мы по какой-то причине умышленно затягиваем следствие.
Плавно, но быстро Гурсул поднялся на ноги.
Я ценю, мистер Закари, начал он, интерпретацию моих слов для всех этих специалистов, но хотел бы внести легкую поправку в главную мысль вашего заявления. Позвольте заверить всех вас, дамы и господа, что ни в моем сердце, ни на моих губах ни разу не промелькнули ни малейшие сомнения в вашем профессионализме, вашей преданности или вашей лояльности к американскому правительству. Вопросы, которые я намерен сегодня затронуть в ООН, естественно, не содержат в себе сомнений относительно присутствующих в этом зале. Нет, я ни в чем не сомневаюсь. Я подниму вопрос немного позже в ООН, как, заботящаяся о безопасности нации странаменя, к слову, впечатлили два уровня безопасности, через которые я прошел, прежде чем попасть сюдакак, заботящаяся о безопасности нации страна, такая сильная и могущественная, настолько опытная в таких вопросах, позволила такой незначительной мелочи просочиться сквозь их крепкие пальцы. Небольшое вопрос, чтобы удовлетворить своё любопытство, которым я поделюсь немного позже со своими коллегами в ООН.
Мистер Гурсул.
Гурсул посмотрел туда, откуда донесся голос, и увидел дородного мужчину с гневным лицом в синей униформе.
Да?
Я главный инспектор Фрэнсис К. Мэлоуни, произнес тучный мужчина и поднялся на ноги.
(Мэлоуни, Гурсул вспомнил).
Ах, да. Нас представили друг другу, главный инспектор Мэлоуни.
Медленно и тяжело продвигаясь от стола к двери, неся свой круглый живот впереди, Мэлоуни произнес:
Мне хотелось бы переговорить с вами наедине, надеюсь собравшиеся нас простят.
Все удивились, некоторые испугались, а некоторые начали роптать. Агент ФБР Закари, собирался было вмешаться, но Мэлоуни устремил на Гурсула многозначительный взгляд (но что он значил?) и произнес:
Все зависит от вас, мистер Гурсул. Я думаю, что это в ваших собственных интересах.
Если это в интересах моей страны, ответил Гурсул, я, конечно, присоединюсь к вам.
Тогда все в порядке, сказал Мэлоуни, распахнул дверь и отошел в сторону.
Нечасто Талат Гурсул сталкивался с непредвиденными ситуациями. Одна из составляющих его работы заключалась в недопущении ситуации, ход которой он не мог предугадать. Пикантность такого предложения и возможная польза от частной беседы с Мэлоуни заставили его обратиться к присутствующим со словами:
Извините меня? и, поднявшись на ноги, он подошел к двери и вышел первым.
Мэлоуни улыбнулся двум городским полицейским из караула и добродушно сказал:
Все нормально, ребята, просто прогуляйтесь по коридору
Так ребята и сделали. Инспектор повернулся к Гурсулу.
Ну, мистер Гурсул, начал он, значит вы живете на Саттон-Плейс.
Действительно неожиданный поворот.
Да.
Номер вашей служебной машины ДПЛ 767,- продолжил Мэлоуни, а номер личного авто, на котором по выходным вы выезжаете из города ДПЛ 299.
Обе принадлежат делегации, не мои, отметил Гурсул.
Верно. Мистер Гурсул, вы дипломат. Я нет. Вы льстивый турецкий сукин сын, я прямой ирландец. Не произносите никаких речей сегодня.
Гурсул застыл в изумлении:
Вы мне угрожаете?
Вы чертовски правы, ответил инспектор. И что вы собираетесь дальше предпринять? Там, в той Миссии у тебя десяток шоферов, секретарей и поваров. А у меня в подчинении пятнадцать тысяч человек, мистер Гурсул, и знаете ли вы, что думают эти пятнадцать тысяч человек каждый раз, когда видят автомобиль с дипломатическими номерами, припаркованный возле пожарного гидранта или там, где парковка запрещена?
Гурсул посмотрел на двух полицейских, болтающих друг с другом в конце коридора, с руками на поясе выше пистолета и кобуры, и закачал отрицательно головой.
Они сыты этим по горло, мистер Гурсул. Они не могут выписать штраф, они не могут отбуксировать такие авто, не могут даже отругать владельцев таких авто как обычных граждан. «Хотел бы я добраться до этих сукиных сынов», вот так думают мои мальчики. Обворовывали ли вас когда-нибудь, мистер Гурсул, там, на Саттон-Плейс?
Нет, ответил Гурсул.
Вам повезло. Там происходит много краж. Богатые люди нуждаются в защите полиции, мистер Гурсул. Им необходимо сотрудничество с полицией. И даже ни одной аварии в городе Нью-Йорке, мистер Гурсул?
Тот облизал губы и ответил:
Нет.
Вы точно счастливчик, заверил его Мэлоуни, затем приблизился к немуГурсул автоматически отпрянул и тут же отругал себя за этои уже более спокойно и доверительно добавил:Мистер Гурсул, чуть ранее сегодня я имел дело с вымогателем. Обычно, мне не плевать, что вы говорите, что вы делаете, вы или кто-нибудь другой. Но именно сейчас, сегодня, я не могу позволить, чтобы ситуация стала неуправляемой. Вы следите за ходом моих мыслей?
Стараюсь.
Молодец, и Мэлоуни похлопал его по плечу. Те из зала, убедили вас, верно?
Да.
Они, не я. Поэтому никаких речей сегодня.
Глаза с тяжелыми веками ненавидяще смотрели на инспектора, но губы произнесли:
Все верно.
Последовало очередное отвратительное похлопывание омерзительной рукой Мэлоуни.
Тогда отлично, произнес мерзкий инспектор. Давайте вернемся и расскажем тем задницам хорошие новости.
36
Как только Мэй с двумя пакетами в руках вернулась домой после работы в супермаркете, раздался звонок телефона. Ей пришлись не по душе события последних дней, поэтому она посмотрела искоса, с некоторой тревогой и неприязнью на звонящего монстра через сигаретный дым, струящийся перед ее левым глазом, когда выгружала продукты на диван. Выдернув тлеющий уголек сигареты из уголка рта, и стряхнув его в стоящую рядом пепельницу, она подняла трубку и спросила, с подозрением:
Да?
Мэй, прошептал голос.
Нет, ответила она.
Мэй? голос по-прежнему говорил шепотом.
Хватит хулиганить, ответила Мэй. Хватить дышать в трубку и так далее. У меня трое братьев, трое крупных бывших морпехов, они
Мэй! прошептал незнакомец, настойчиво и резко. Это я! Ты ведь знаешь!
И они побьют тебя, закончила Мэй, с чувством удовлетворения повесила трубку и подкурила новую сигарету.
Она несла продукты на кухню, когда вновь зазвонил телефон.
Зануда, сказала она, поставила пакеты на кухонный стол, вернулась в гостиную и взяла трубку:
Я тебя предупреждала.
Мэй, это я! прошептал тот же голос, еще громче и безнадежнее. Разве ты не узнаешь меня?
Мэй нахмурилась:
Джон?
Сссссшшшшш!
Дж что случилось?
Кое-что пошло не так. Я не вернусь домой.
Ты у Эн.
Сссссшшшшш!
Ты у хм, у него?
Нет. Он тоже не может вернуться домой.
О, дорогой, сказала Мэй.
Надежды не было, но она все же надеялась.
Мы в бегах, прошептал теперь уже знакомый голос.
До тех пор, пока все не уляжется?
Это никогда не уляжется, Мэй, продолжал шептать голос. Мы не можем ждать так долго. Такая вещь прочна как пирамиды.
Что ты собираешься делать?
Что-нибудь, прошептал голос с какой-то настойчивой безнадёжностью.
Дж я принесла домой стейк, она переложила трубку в другую руку, а сигарету в другой уголок рта. Как я могу связаться с тобой?
Никаку этого телефона нет номера.
Позвони оператору, она подскажет тебе.
Нет, я говорю не о том, что не знаю его, а том, что у этого телефона не существует номера.
Мы подключились к линии и можем звонить куда угодно, но до нас никто не сможет дозвониться.
А Энах. У него все еще есть тот «доступ»?
Уже нет. Мы забрали с собой много разных устройств и ушли. Послушай, Мэй, кто-нибудь может к тебе зайти. Может, ты навестишь свою сестру?
Мне не очень нравится Кливленд, по правде говоря, Мэй не любила свою сестру.
Тем не менее, прошептал голос.
Посмотрим, пообещала Мэй.
Все же, настаивал голос.
Я подумаю. Ты позвонишь снова?
Конечно.
Раздался звонок в дверь.
Кто-то пришел, произнесла Мэй. Закончим разговор.
Не открывай!
Джя им не нужна. Я просто скажу им правду.
Хорошо, прошептал голос, но очень неуверенно.
Веди себя хорошо, сказала ему Мэй, повесила трубку и пошла открывать дверь.
Четверо высоких, крепких, широкоплечных мужчиннаподобие несуществующих братьев экс-морпеховспросили:
Где он?
Мэй закрыла за ними дверь и ответила:
Я вас не знаю.
Но мы знаем тебя, возразили они. Где он?
Если бы вы оказались на его месте, то остались бы здесь?
Где он?
На его месте, продолжила Мэй, где бы вы были?
Незнакомцы посмотрели друг на друга, поставленные в тупик истинойи раздался звонок в дверь.
Не открывай! приказали они.
Я же вам открыла, заметила женщина. Сегодня ведь день открытых дверей.
Вошли трое детективов в штатском.
Полиция, представились они и показали ненужное удостоверение.
Заходите, пригласила Мэй.
Трое детективов и четверо крутых парней в гостиной посмотрели друг на друга.
Ну и ну, сказали офицеры.
Мы дожидаемся нашего друга, ответили парни.
Пойду распакую продукты, проинформировала Мэй и предоставила их самим себе.
37
Похоже, сказал Мэлоуни, без улыбки, глядя на Закари и Фридли, я оказался прав.
Может, признал Закари, так быстро и бодро, как будто это он оказался прав.
Естественно, мы узнаем больше, когда допросим того человека.
Дортмундер, произнес Мэлоуни, постукивая досье, которое Леон нежно положил в центр стола. Джон Арчибальд Дортмундер. Родился в Дэд Индиан, Иллинойс, вырос в детском доме Жалостливые Сердца Сестер Бесконечного Страдания, тысяча арестов по подозрению в грабеже, два тюремных срока. В последнее время о нем не было слышно, но это не значит, что не проявлял активности. Простой, местный, ловкий вор из низшей лиги. Не международный шпион, не террорист, не борец за свободу и совершенно не связан с политикой, быстрый взгляд в сторону Фридли. И даже не армянин, и на Закари, главного кретина. Мелкий мошенник за один заход ограбил ювелирный магазин, по ошибке заполучил и Византийский Огонь. Как я и говорил в самом начале.
Вполне возможно вы правы, сказал Закари. Но на допросе может выясниться, что этого мужчину по имени Дортмундер завербовал кто-нибудь другой.
И у него имеется партнер, Келп, добавил Фридли.
Эндрю Октавиан Келп, произнес инспектор, кончиками пальцев чувствуя, что под первым досье находится еще одно. Он его партнер по алиби, но не по краже. Предполагаю, что у Дортмундера имелся на Келпа какой-то компромат, поэтому он и предоставил ему алиби. Келп не имеет абсолютно никакого отношения к ограблению.
Он может быть посредником, предположил Фридли.
Закари нахмурился:
Чего?
Я сильно в этом сомневаюсь, высказался Мэлоуни.
Что? не понял Закари.
Мы должны проверить, состоит ли Келп в международных объединениях, заметил Фридли.
Что, черт возьми, происходит, не выдержал Закари.
Связь Келпа с интернациональными объединениями, объяснил Фридли.
Ах, Келп! повторил Закари и сразу же ухватился за эту идею, бешено развивая ее. Отличная концепция! Келп, Келпочевидно, что это сокращенное имя. У него должна быть родня в старом свете. Он помог с алиби Дортмундеру, а тот взял на себя всю грязную работу. РубинОсвальд!
Они не связаны друг с другом, отметил инспектор.
Смысл таков, объяснил Закари. На этапе теоретизации, множество связей постулировали между теми двумя. И хотя все они оказались неуместны в данном случае, все же некоторые из тех теорий могут сыграть свою роль в данной ситуации.
Почему бы и нет, сказал Мэлоуни. Они сработают также как и прошлый раз. И он посмотрел на открытую дверь:Да, Леон?
Капитан Каппеллетти, объявил помощник. С тем привлекательным маленьким стукачом.
Пускай войдут, ответил Мэлоуни.
И Леон впустил Тони Каппеллетти, подталкивающего Бенджамина Артура Клопзика, который очень изменился. Из-за пережитого ужаса он еще больше похудел, истончал, но стал более крепким, прочным, что было необычно. По-прежнему сухопарый, но глядя на него, возникало ощущение, что он, как муравей, может поднимать и переносить крохи в семь раз тяжелее собственного веса. Его огромные впалые глаза метались из стороны в сторону, как будто в офисе Мэлоуни его поджидали бывшие товарищи; и осветились ужасом и диким подозрением, когда заметили любопытные взгляды Закари и Фридли.
Ак! екнул он и уперся в грудь Тони Каппеллетти.
Это люди из ФБР, Клопзик, пояснил Мэлоуни. Агенты Закари и Фридли. Давай проходи и заканчивай валять дурака.
Нерешительно Клопзик продвинулся вперед, чтобы Каппеллетти мог войти и Леон за ними закрыл дверь. Затем Бенджи замер и, моргая, просто ждал.