Это не сон и не последние грезы угасающего сознания. Я окончательно в этом убедился, когда вошел в раздвижную дверь и очутился в гостиной. Дом был такой же, как пару недель назад, когда мы заезжали сюда с друзьями: прибранный на скорую руку и почти опустевший. Книги, которые не выбросил мой отец, снова расставлены на полках; мусор с пола собран в черные пластиковые мешки. Застоявшийся, затхлый воздух.
Нур металась из угла в угол в поисках Ви. Сорвала с дивана пыльное покрывало, потом сама бросилась на диван и стала заглядывать за спинку. Я перехватил ее у окна и попытался остановить: «Нур, Нур, подожди»но тут опять грянул гром, так оглушительно и внезапно, что мы подпрыгнули. За окном виднелось размытое пятно лужайки, дальшезамусоренный двор. По ту сторону дороги стояли доматакие же темные, как дедушкин, с заколоченными окнами. Поселок будто вымер.
Ни одной живой души.
Эта тварь, возможно, была не одна, сказал я. В любой момент могут объявиться ее дружки.
Пускай приходят, глаза Нур были как осколки льда. Я не уйду, пока не обыщу весь дом. Каждую комнату. Каждый закоулок.
Я тоже, кивнул я.
В спальне никого не оказалось. Даже под кроватью. Вставать на четвереньки, чтобы заглянуть туда, было как-то глупословно мы дети и проверяем, не прячется ли под кроватью бука, но я все равно это сделал. На коврике остался прямоугольный след от старого ящика из-под сигар. Тот ящик я нашел уже после смерти деда. Он был набит фотоснимками, которые навсегда изменили мою жизнь. Но Ви под кроватью не было, ни мертвой, ни живой.
В чулане тоже. И в ванной. Нур сорвала занавеску с душевой кабинки, но за ней не оказалось ничего, кроме бруска засохшего мыла.
В гостевой спальнетоже ничего, только штабель пустых коробок да пятна черной плесени на ковре. Я кожей чувствовал, как Нур впадает в отчаяние. Когда мы добрались до гаража, она закричала, окликая Ви, и у меня чуть сердце не лопнуло от жалости. Я включил свет.
Мы окинули взглядом гаражгруды всякой бесполезной всячины, какие-то сломанные вещи, которые дедушка начал чинить, да так и не закончил. Две стремянки, в обеих не хватает ступеньки. Старый громоздкий телевизор с экраном, покрытым сетью трещин. Мотки веревки и проводов. Дедушкин верстак, заваленный инструментами и журналами по столярному делу. Передо мной будто встал призрак деда, а рядом, плечо к плечу с ним, мой. Вот мы стоим в круге света от настольной лампы, натягивая красные нитки между канцелярскими кнопками, воткнутыми в карту Мальчик пока еще думает, что это просто игра, занятная сказка.
Дверь гаража затряслась, задребезжала под напором бури, выдернув меня из воспоминаний. Вернувшись в настоящее, я уставился на дедушкин сейф для оружияединственное место во всем гараже, где мог бы спрятаться человек. Нур меня опередила: подбежав к сейфу, она уже дергала за ручки. Дверцы приоткрылись на пару сантиметров и замерли. Между ними я увидел туго натянувшуюся цепочку. Кто-тонаверняка это был мой отецнавесил на сейф замок. Мы заглянули в щель, но не заметили ничего интересноготолько ряд винтовок, блестевших от масла. Оружие, которое могло бы спасти деду жизнь, если бы я не забрал ключ.
Внезапно Нур отшатнулась от щели, развернулась и, ни слова не сказав, бросилась обратно в дом. Я бежал за ней до самого кабинетаединственной комнаты в доме, которую мы еще не осмотрели. Это здесь Оливия топала свинцовыми ботинками и обнаружила место, где шаги отдавались гулко. Здесь под ковром нашелся люк, ведущий в бункер под полом. Бункер, о котором Ви, скорее всего, зналаи, возможно, даже знала код от люка.
Я попытался сказать об этом Нур, перекричать ее («Ты тут? Мама, ты где?») и рев бури, нараставший за стенами, но она меня не слышала и не видела. Отодвинув письменный стол Эйба, она бросилась к крохотному чуланчику в дальнем конце комнаты и с грохотом распахнула дверцу. Я сдался и сам принялся скатывать в рулон тяжелый ковер. Где-то здесь был люк, но я так нервничал, что никак не мог сообразить, где он находится.
В кабинете Ви не было. Здравый смысл подсказывал, что и в бункере ее не окажется. Разве она стала бы укрываться в тайнике, а нас оставлять снаружи? Так что, когда Нур бросилась вон из кабинета, я встал и побежал за ней.
Догнал ее я только в гостиной. Нур неподвижно застыла посреди комнаты, тяжело дыша и нахмурив брови. Увидев меня, она помахала рукойподойди ближе.
Что, если мы перенеслись все вместе как одно целое? тихо сказала она, сосредоточенно уставившись куда-то в угол комнаты. И оказались здесь на том же расстоянии друг от друга, как там, на веранде у Ви? Она подняла руку. Вон там. Там я очнулась. Нур указывала в угол, где стояло потертое дедушкино кресло. На полу рядом с креслом виднелся выжженный силуэт, размерами примерно с Нур. А ты очнулся там. Она ткнула пальцем на дверь, выходящую на веранду, где мой собственный выжженный силуэт уже размывала кровь, натекшая из горла твари. На веранде у Ви мы с тобой были точно на таком же расстоянии друг от друга, продолжала Нур. Ты был прикован к перилам вон там, а ятут.
Сердце мое забилось быстрее, словно в предчувствии озарения.
А Ви лежала там, на траве!
Мы повернули головы одновременно. Там, за сетчатой дверью веранды, раскинулся двор, заросший травой высокой травой а дальше начинался лес, и именно там, на окраине леса, человек в желтом дождевике остановился и посмотрел себе под ноги.
Она там! выдохнул я.
Мы вышли из ступора и ринулись наружу, под бушующий ливень.
Глава вторая
Тело Ви выглядело так, словно земля уже поглотила его, но потом почему-то решила выплюнуть. Она лежала в траве как изломанная кукла: руки раскинуты, ноги вывернуты под неестественным углом. Седые волосы сбились грязными колтунами, красная шерстяная кофта и черное платье промокли насквозь от крови и дождя. Одна туфля куда-то подевалась, и при виде заштопанного шерстяного носка у меня мелькнула дурацкая мысль о злой колдунье из «Волшебника страны Оз»той самой, которую раздавило домиком. На этом я и сосредоточился. На всем, что мог вспомнить из того старого фильма, больше похожего на наркоманский бред. На полосатом носке, который уже почти протерся на большом пальце
интересно, сколько раз она его штопала?..
Но мысль неизбежно пошла дальше.
эта черная дыра, зияющая в груди
вещь
теперь онапросто вещь
открытый рот полный рот воды
везде хорошо, а дома лучше
Нур плакала. Она склонилась над телом Ви, и волосы падали на лицо, так что слез я не видел, но слышал всхлипы. Я попытался обнять ее, Нур отшатнулась.
Это все из-за меня, прошептала она. Это моя вина моя вина
Нет, сказал я и сделал вторую попытку, более удачную. Ты ни в чем не виновата.
Я виновата, возразила она шепотом. Я прижимал ее к себе все крепче и крепче, но ее по-прежнему била дрожь. Она спокойно жила в этой петле все эти годы! Она была в безопасности. А потом я привела к ней этого человека! Это я его впустила, я провела его через все ловушки
Ты же не знала! Откуда тебе было знать?
И она погибла. Погибла из-за меня.
«Из-за нас», подумал я, но говорить этого вслух не собирался. Нужно было вырвать у нее из головы эту ядовитую мысль, пока та не пустила корни, иначе Нур просто сломается. Я знал это по опыту: когда-то я и сам имел дело с таким же ядом.
Перестань. Это неправда.
Я старался говорить спокойно и рассудительно, но делать это, стоя над телом Ви, было непросто.
Я просто хотела разыскать ее. Господи я просто хотела снова увидеться с ней! голос Нур дрогнул.
Ты ни в чем не виновата!
ХВАТИТ! НЕ ХОЧУ ЭТОГО СЛЫШАТЬ! Нур вырвалась из моих объятий и толкнула меня в грудь так резко, что мне пришлось сделать шаг назад. А потом тихо добавила:Мне от этого хочется умереть.
Я не нашел, что сказать, и просто кивнул. Что ж
Дождь хлестал нам в лицо, капли стекали с подбородка. Слышно было, как под натиском ветра скрипит и стонет старый дом.
Оставь меня на минуту, сказала Нур.
Нужно перенести ее внутрь.
Оставь меня на минуту, повторила она.
Я уступил. Отвернулся и пошел к лесу. Каждый шаг давался с трудомветер словно пытался отогнать меня обратно к дому. Я старался не думать о том, как глупо торчать под открытым небом в такую погоду. Вместо этого я стал думать о дедушкео том, как и где он погиб Где-то здесь, в этом лесу, совсем рядом. О странном совпадении, по которому тело его погибшей ученицы тоже оказалось здесь. За всю жизнь я лишь однажды видел деда плачущим, но точно знал, что он и сейчас бы заплакал. В груди опять стало жаркожар пробрал до самых костей. Казалось, еще чуть-чуть, и среди черных, качающихся на ветру деревьев я увижу его призрак, услышу его стон: «Велия, Велия! Нет! Только не ты!»
Я оглянулся. Нур стояла на коленях над телом Ви, вытирая грязь с ее лица, распрямляя изломанные конечности. Нур, нашедшая Ви только для того, чтобы потерять ее вновьи теперь уже навсегда. Нур, которая будет винить себя за это всю жизнь, сколько бы я ни пытался разубедить ее. Но ведь точно такая же вина лежала и на мне. Мы оба сваляли дурака, оба попались на одну удочку. Наверняка Ви тоже скучала по своей приемной дочери, но она не пыталась искать ее, потому что знала: это небезопасно, в первую очередьдля самой Нур. Я вспомнил, какими словами Ви ее встретила: «Какого дьявола ты здесь делаешь?»
Наша ошибка стоила ей жизни. И, хуже того, воскресила того самого демона, чьего возрождения мы так старались не допустить. Вина и впрямь лежала на наси была огромна. Нужно было хоть как-то ее искупить, а значит, горевать нет времени.
Очередной порыв ветра едва не сбил меня с ног. С той стороны дороги донесся оглушительный треск, я невольно повернул головуи увидел, что с соседского дома сорвало часть крыши.
Я снова посмотрел на Нур. Она все так же стояла на коленях, запрокинув голову, словно в молитве.
«Еще минуту», сказал я себе. Всего минуту. Пусть попрощается как следует. Или попросит прощения. Кто знает, что нас ждет впереди? Может, нам не удастся даже похоронить Ви по-человечески. Одна минута ничего не решает, а так у Нур будет шанс примириться с тем, что случилось, или не до конца утонуть в этом ядовитом болоте. А потом мы сможем что? Я так потерялся в обрушившихся на нас ужасах и бедах, что до этой секунды и не задумывался, что мы будем делать дальше. Нужно чем-то накрыть тело Ви. Перенести его в дом. Предупредить друзей и союзников, как-то связаться с ними если только Каул нас не опередил. В двери моего разума скреблись когтями тысячи кошмаров, но я не имел права их впустить.
Нур замерла и больше не двигалась. Буря набирала силу. Больше нельзя было терять ни минуты.
Я направился к ней, но не успел пройти и нескольких шагов, как живот скрутило, точно от удара. Я упал на колени и, задыхаясь, начал шарить в травеискать, что же такое меня ударило. Ничего не находилось. И тут второй удар снова вышиб из меня дух и растекся болью по всему телу. Я узнал эту боль.
Что с тобой? Тебе плохо?
Нур стояла на коленях, но уже не над телом Ви, а надо мной. Я почувствовал ее ладонь под затылкомвидно, она пыталась приподнять мою голову. Я хотел ответить, но смог только пробормотать что-то невнятное. Я думал о том, что меня ударило вот только удар был нанесен не снаружи, а изнутри. Это было чувство, с которым я не раз уже сталкивался, и оно продолжало нарастать, теперь уже не причиняя боли, но вынуждая обернуться и посмотреть в сторону леса.
В чем дело? повторяла Нур.
Внезапно перед глазами мелькнула картина: жуткое полуразложившееся создание с черными дырами вместо глаз, похожее на гигантского паука, ломится к нам через подлесок.
Человек в желтом, прохрипел я, обшаривая глазами опушку и чувствуя, как бешено колотится сердце.
Что?
Она почувствовала, что его больше нет. Почувствовала, что ее хозяин умер.
Он был не один.
* * *
Я подумал про оружие в гараже, но тут же вспомнил, что сейф заперт. Значит, пользы от него сейчас не больше, чем в ту ночь, когда погиб мой дед. Оставался только один выходза исключением попытки бежать, что было бы бесполезно, или решения встретить угрозу лицом к лицу, что, без оружия, было бы чистым безумием.
В доме есть бункер. Я поднялся на ноги, схватил Нур за руку и потащил к веранде. В кабинете, под ковром.
Мы уже были на середине пути, как она вдруг остановиласьи мне тоже пришлось.
Без нее я не пойду.
Я понял, что она говорит о Ви.
В лесу рыщет пусто́та.
И только сказав это, я сообразил, что до сих пор не произносил этого слова. Не называл угрозу по имени. Я снова потянул Нур за собой, но она словно вросла в землю.
Я видела, что они делают с такими, как мы. Особенно с мертвыми. Сердце у нее уже забрали. Я не допущу, чтобы забрали и глаза.
Она больше не дрожала, и голос звучал ровно и уверенно. Я понял, что спорить бессмысленно.
Нур взяла Ви за руки, яза ноги. Ви была некрупной женщиной, но из-за промокшей одежды казалась такой тяжелой, словно ее нагрузили камнями. Мы кое-как дотащили тело до веранды и пронесли мимо мертвой твари в дом, оставляя за собой дорожку грязи. Мы опустили ее на пол в кабинете, рядом со скатанным ковром. Я чувствовал, как колеблется стрелка моего внутреннего компаса, пытаясь обнаружить пусто́ту, которую я пока видел только мысленным взором. Наверняка можно было сказать только одно: она приближается. И еще: она вне себя от ярости. Я чувствовал ее гнев, словно уколы раскаленным ножом.
Я упал на колени и принялся молотить кулаками по полу, пока из-под одной доски не отозвалось гулкое эхо. Я попросил Нур принести что-нибудь, чем можно подцепить крышку люка, начал ощупывать половицы и вскоре отыскал потайную петлю. В ту же секунду вернулась Нур и протянула мне окровавленный нож для писем. Тот самый нож с бронзовой рукоятью, который торчал из шеи мертвой твари. В моих ушах зазвучал голос мисс Сапсан: «До чего полезная вещица! Сколько неожиданных применений ей можно найти!» Я воткнул нож в щель между досками и откинул крышку, которая выглядела точь-в-точь как участок пола три на три фута. Под ней обнаружилась бронированная дверь бункера.
Нур смотрела на нее без малейшего удивления. У Ви имелась целая потайная петляпо сравнению с этим примитивный подземный тайник не стоил внимания.
Дверь была заперта на цифровой замок. Я начал было набирать код, но вдруг понял, что ничего не помню.
Ты почему не набираешь? спросила Нур.
Я уставился на панель с цифрами и буквами.
Это не день рожденья это какое-то слово
Нур раздраженно потерла щеку, но ничего не сказала.
Я зажмурился и постучал сам себя по лбу.
Какое-то слово. И я его знаю.
Игла внутреннего компаса вдруг задергалась, а потом замерла неподвижно. Я чувствовал, как пусто́та ломится через лес и уже почти добралась до опушки. Я открыл глаза и уставился на цифровую панель, пока кнопки не слились в одно большое пятно. Какое-то слово на польском. Что-то маленькое
Бога ради, скорее! сквозь зубы прошипела Нур. А я сейчас
Она метнулась за дверь и через несколько секунд вернулась с темно-коричневым одеялом, которое явно сдернула с дедушкиной кровати. Этим покрывалом она накрыла тело Ви.
Тигр! Точнее, маленький тигр. Тигренок. Так он меня называл. Но как же это будет на польском?
Нур перевернула тело, заворачивая его в покрывало. Мумия в саване из микрофибры. И тут я, наконец, вспомнил и стал быстро нажимать на кнопки.
Т-и-г-р-и-с-к-у.
Замок щелкнул. Я понял, что снова могу дышать.
Я откинул тяжелую дверь, и она ударилась о доски с грохотом ружейного выстрела.
Слава богу! выдохнула Нур.
Лестница уходила во тьму. Мы придвинули тело Ви к самому краю люка. Придерживая его за лодыжки, я спустился на три перекладины, но Ви была слишком тяжелой: в одиночку не поднять. Да и вдвоем аккуратно спустить ее по лестнице мы бы не смогли.
С веранды донесся громкий металлический скрежет: то ли ветер сорвал сетку, то ли пусто́та уже совсем рядом.
Придется просто сбросить ее вниз, сказал я. Извини.
Нур ничего не ответила, только кивнула и сделала глубокий вдох. Я мысленно извинился перед Ви за то, что мы сейчас сделаем, и отпустил сверток с телом. Он рухнул в темноту и ударился о пол бункера: треск был такой, словно все кости переломались. Нур поморщилась, я невольно вздрогнул, и мы стали спускаться вниз.
Нур захлопнула за собой крышку люка. Та гулко лязгнула и автоматически закрылась на замок, а мы очутились в полной темноте. Снаружи снова донесся грохот, а за нимгромкий вой, который уже невозможно было спутать с завываниями ветра. Я добрался до нижней перекладины, чуть не споткнулся о тело Ви и стал ощупывать бетонную стену в поисках выключателя.
На стенах бетонного туннеля замигали зеленые флюоресцентные лампы. Я боялся, что в такую бурю электричество отключится, но, к счастью, все работало. Дед наверняка подумал о запасном генераторе.
И снова грохот, на сей раз уже где-то в доме. Стены бункера отразили и усилили звук.