Две недели опережения. Выходит, Шейландов съедят с потрохами.
Похоже на то, ваше величество.
За оставшееся время Виттор может призвать вассалов, набрать наемников. Но вы говорите, в его гарнизоне шестьдесят человек, а против негосильнейшая армия мира. Вряд ли вассалы встанут на обреченную сторону. Он станет искать союзников, спросит Лабелина, Степного Огня, Галларда Альмера. Но Лабелин не желает больше воевать с Ориджином. Степной Огонь силен, но далек, он не опередит северян. Галлард Альмераединственный шанс.
Мира прищурилась, размышляя.
В сказке злодеи заключили бы союз, чтобы творить беды вместе Но своя рубашка ближе к телу, а в случае с приархомсвоя мантия. Церковь Праматерей объявила Галларду подозрение в ереси, ему придется попотеть, чтобы сохранить сан. Проблемы Шейланда приарху ни к чемувполне хватает собственных. Так что, похоже, у Кукловода очень мало шансов Я права?
Марк пожал плечами:
Почем знать, ваше величество? Я в политике хуже вас. Но знаю одно: Ориджин описал ситуацию примерно теми же словами, что и вы, а все его вассалы согласились.
Минерва тоже повернулась к реке:
Взгляните, как луна отражается в волнах! Это поистине романтично, а приятная беседа дополняет чудесный вечер. Благодарю за разминку для ума, сударь.
А я благодарю вас за верное решение.
Какое?..
Знаете, почему я люблю беседовать с вами? Мы никогда не говорим о том, что лежит на поверхности. Я знаю, о чем вы спрашивали на самом деле, а вы знаете, что я это знаю. За три недели батальоны Ориджина возьмут Уэймар, и через месяц Палата изберет его владыкой. Очень короткий срок, правда? Но если Ориджин потерпит поражение Особенноесли перед поражением он так потреплет Кукловода, что ваши искровики легко добьют его
Я даже не думаю об этом, сударь.
Конечно, ваше величество. Я бы на вашем месте тоже не думал. Я прилагал бы огромные усилия, чтобы прогнать из головы эти мысли. Мне, как и вам, приятно видеть себя силою добра. Отрадно думать, будто мыхорошие люди с совестью, и есть такая черта подлости, которую мы никогда не переступим. Так вот, я помогу вашей совести победить во внутреннем споре: Кукловод не имеет шансов. Даже если вы предадите герцога, Шейланд все равно проиграет.
Минерва провожала взглядом лодочку с парой влюбленных.
Говорите, месяц?
Или около того.
А что потом? Не посоветуете ли?
Посоветую, Ворон подмигнул ей. Станьте моею помощницей.
О чем вы говорите?..
Бросьте все эти утомительные глупостифинансы, войны, заседания Палаты. Займитесь любимым делом: решайте загадки, раскрывайте преступления. Будете жить во дворце, получать прекрасное жалование и никогда не знать скуки. Клянусь: я стану поручать вам только самые сложные дела. А что до власти поверьте слову начальника тайной стражи: вас будут бояться намного больше, чем теперь.
Мира не без горечи усмехнулась:
Знаете, это ведь отличное предложениедля леди Стагфорт. Год назад я не мечтала бы о большем.
В таком случае, вспомните мои слова, когда снова станете леди Стагфорт.
Ворон поклонился ей и отсалютовал гвардейцам, и развернулся, чтобы уйти. Тогда Мира выронила сквозь зубыпожалуй, напрасно:
Не стану.
Простите, миледи?..
Не миледи, сударь. Ваше величество.
Ворон очень долго смотрел ей в лицо. Отчего-то морозец прошел по затылку.
Виноват, ваше величество. Я слишком поспешно окончил беседу, и совсем забыл показать вам кое-что.
Показать мне?.. Сударь, сейчас ночь!
Ночь, согласился Ворон. Будь вы леди Стагфорт, я не настаивал бы. Но императрица должна узнать.
Она согласилась не из любопытства, и не от настойчивости Марка. Минерву убедил страх: если бы она отказала, тоиз-за испуга. Потому отказать она не могла.
Ворон ехал первым в черной карете протекции. За ним мчала в своем экипаже владычица, окруженная дюжиной эскорта. Ночные улицы были пусты и светлы, кавалькада неслась во весь опор. За четверть часа они были на месте: район Эмилиитесный, опрятный, серокаменный, двухэтажный. Мира не бывала здесь, но знала, что обитает здесь мелкое чиновное дворянство. Кареты встали перед уютным домишкой, окруженным цветущим палисадником. На тесном крылечке дремал кот, за одним из окон мерцала лампадка. Это не походило на тайную квартиру протекции или логово злодеев. Обычный дом, в котором спят простые добрые люди Как же их перепугает явление императрицы с эскортом!
Постойте, Марк, вернемся завтра
Но Ворон уже стучал в дверь молотком. Он издал четыре стукадва по дваи женский голос ответил:
Минуточку, сударь. Потерпите немножко
Спустя несколько минут дверь открылась, и Мира увидела пожилую пару. Мужчина и женщина были одеты аккуратно, от пуговки до заколки, видимо, на то и ушли минуты ожидания.
Заметив Минерву, хозяева дома ожидаемо смутилисьсогнулись в поклонах, принялись лепетать. Ворон заставил их подняться:
Дорогие мои, не волнуйтесь и ни о чем не беспокойтесь. Ее величество просто пришла повидать вашего сына, которому обязана столь многим.
Ох Простите, ваше величество, он спит, но мы сию минуту
Нет-нет-нет, отрезал Марк, будить ни в коем случае не нужно. Ее величество этого не желает. Она просто поглядит на него, убедится, что за ним устроен должный уход, и оставит записку.
Конечно, ваше величество! Сию минуточку, проходите же! Вот сюда Должный уход? Конечно, как же иначе, это ведь наш сын! Знаете, у нас большая радость: сегодня он сам смог поесть! Я сварила манную кашу на молоке, такую жиденькую, и он поел, я почти не помогала.
Мира ничего не могла понять. Каша поел уход О ком речь-то? Я обязана их сынучто за сын? Они даже имен своих не назвали!
А хозяева вели ее по коридору, и домишко стал мучительно тесным от плечистых лазурных фигур, и женщина продолжала лепетать:
Вот тут онлучшая комната, южная сторона. От солнышка ему становится легче Правда, вечером снова лихорадило, он кричал. Мы позвали лекаря, чтобы сделать припарки. Ваше величество, сударь Марк так заботится о нас! Его стараниями нам хватает денег на любых лекарей!
Меньшее, что могу, сказал Ворон очень тихо.
Вот дверца-то. Ваше величество точно не желает, чтобы мы разбудили?..
Не желает, отрезал Марк. Будьте так добры, подождите в гостиной. Здесь очень тесно Мы сами посмотрим, а потом вернемся к вам.
Конечно, конечно!
Только фонарь оставьте
Марк распахнул дверь. Вошел командир эскорта, за ним Минерва, следомМарк. Несмотря на открытое окно, в комнате было душно. Сквозь плотный аромат лавандовой воды пробивались запахи мочи и липкого болезненного пота. Комната представала в дрожащем свете фонаря. Она была мала и опрятнарезные стулья, столик под скатеркой, кружевные занавеси, цветок на окне. Мире сделалось жутко. Захотелось развернуться и уйти прямо сейчас, не досмотрев, не увидев.
На кровати лежал человек, укрытый простыней до самых глаз. Очертания фигуры были странны, как и звук дыханияпрерывистый влажный свист.
К-кто это?..
Ворон отдернул простыню.
Мира зажала рот, попятилась. В глазах потемнело, комната пошла ходуном.
То же самое Мира ощущала в подвале Уэймара, когда сняла крышку с бочки с трупом. Правда, имелась разница: в отличие от Линдси, Итан был жив.
Ш ш ш не сразу слова выбрались из горла:Что с ним?
Ваше величество видит. Вряд ли нужны пояснения.
Кто глоток, глубокий вдох, чтоб одолеть тошноту, кто это сделал?
В составе агатовских войск есть подразделениеЛидские Волки. Кроме боевых качеств, они славятся умением выбивать информацию.
З-з-зачем?
Итан скрыл от Волков тот факт, что труп владыки не являлся трупом владыки. Вернее, попытался скрыть.
Тьма
Мира бросилась к открытому окну, высунулась, хватила воздуха полной грудью.
Вы нарочно показали чтобы меня испугать?
И вы испугались, поскольку это действительно страшно. Но цель мояв ином.
Марк подошел и медленно, тихо произнес:
Итан пострадал потому, что владыка Адриан решил скрыться, а не сдаться. Обычный рыцарь может позволить себе роскошь: не сдаваться никогда, биться до последнего. Но у правителя нет такого права: его гордость оплатят своей болью и кровью простые людисолдаты, крестьяне, агенты. Адриан бросил меня на погибель, но я отрекся от него по иной причине: ему не хватило мужества признать поражение.
Ворон взял Миру под руку и повел из комнаты прочь.
В гостиной, ваше величество, возьмите перо и оставьте Итану записку. Скажите о главномнапример, о том, как важно, чтобы Династия Янмэй сохранила престол.
Звезда-1
2829 мая 1775 г. от Сошествия
Арден, Ханай
Склады примыкали к рельсовой дороге. Две дюжины одинаковых длинных сараев, тянущихся вдоль пути. Из каждого склададва выхода: на улицу города и на грузовой перрон. Палец следил за одним, Вагонза другим. Они сидели в темноте на перевернутых ящиках и смотрели на силуэты ворот, очерченные щелями. Щели были темны, но все же светлее складского мрака: на улице светила луна. И Палец, и Вагон молчали.
Аланис умела чувствовать время. Прошло уже больше часа, а эти двое не проронили ни слова. Темень и тишина начинали давить на нее.
Долго нам здесь сидеть? спросила Аланис требовательно, хотя сама представляла ответ. От склада до Прощаниячас пешком. Полчаса внутри, час на обратную дорогу, так чтоеще часа полтора.
Не болтай, отрезал Палец.
Я говорю, когда хочу.
Нет.
Она помолчала, ища применения своему гневу.
Вот пытаюсь понять: вы солдаты или бандиты?
Не болтай, бросил Палец.
Я не с тобой говорю, а с твоим товарищем. Напомни, как тебя зовут?
Вагон, ответил Вагон.
Об этом и речь. Дисциплина у вас солдатская, а кличкибудто шваль из трущоб.
Какие дали, буркнул Вагон. Пауль выбрал.
Заткнитесь оба, рыкнул Палец.
А ты что, офицер?
Ударю.
Меня?..
Тебя.
Аланис рассмеялась. Палец поднялся с ящика, подошел к ней и дал оплеуху. Несмотря на кромешную темень, попал точно по щеке. Аланис шлепнулась на пол, зашипела от ярости:
Тебя за это уничтожат! В порошок сотрут!
Он схватил ее за шиворот и поднял одной рукой. Сказал:
Ударю больнее.
Аланис решила не испытывать судьбу и умолкла. Для мести придет более удачное время.
Отпустив ее, Палец вернулся на свой ящик. Снова повисла долгая, унылая тишина. Было слышно, как вдалеке цокают копыта, а совсем рядом, в углу, копошится мышь. Мышиный звук особенно раздражал: каким-то он был бесконечным. Шур-шур, чок-чок, шур-шур, чок-чок. Минута за минутой. То замрет, то сновашур-шур, чок-чок. Так тихо и вкрадчиво, будто не в углу скребет, а прямо в затылке. Подумалось: попади я в темницу с мышами, свихнулась бы за день!
Ладно, мне нельзя, но вы-то почему молчите? Поболтайте хоть между собой.
Запрещено, бросил Палец. Ударю.
Она стиснула зубы. Поднялась и стала ходить по складу. В темени это было глупое занятие: еще споткнешься о ящик и упадешь. Но сидеть часами в тишинесовсем невмоготу.
Сядь, рыкнул Палец.
Я только
Ударю.
Ты сильно пожалеешь, тварь, мысленно ответила Аланис и села. Ее шаги больше не заглушали мышиный поскреб. Шур-шур, чок-чок. По улице прошли люди. Без остановки проехал поезд. И стук колес, и шарканье подошв скоро затихли вдали, осталась только мышь. Шур-шур. Я бы точно сошла с ума в подземелье. Ничего нет хуже бездействия и тихих звуков!
Минуты тянулись мучительно долго, однако умом Аланис понимала: прошло лишь полтора часа. Потому она сильно удивилась, услышав снаружи стройный топот сапог. Вернулись? Так быстро?..
Вагон, раздался голос с улицы.
Мы здесь.
Отпирай.
Ворота распахнулись, и в помещение склада хлынули люди. Вбегали парами и тут же рассредоточивались, давая дорогу следующим. За полминуты все оказались внутри, и Палец закрыл за ними ворота. Они ворвались так быстро, что Аланис не успела сосчитать, но поняла одно: их стало меньше.
Меняем план, произнес Пауль. До сих пор Аланис слышала только пару слов из уст командира бригады, но прекрасно запомнила его голос.
Вагон будет через десять минут, сказал Вагон.
Вагоном не поедем. На рельсах нас ждут.
Пауль зажег огонь и подошел к Аланис. Огонь не был факелом или лампойлунное свечение лилось из Перста на руке командира. В этом мертвенном свете Аланис смогла разглядеть: гвардейский мундир Пауля густо забрызган кровью. Лицонепроницаемо, без единой тени чувства.
Что скажешь? спросил Пауль.
Надоело сидеть в темноте, сказала она.
Шутишь, заметил Пауль и медленно раскрыл рот в улыбке: сначала показались резцы, потом клыки, потом и боковые зубы. Поймал ладонь Аланис, сделал короткое движение. Она услышала хруст и в первую секунду не понялачто?.. Потом боль разодрала руку. Мизинец торчал в сторону под прямым углом.
Аланис сумела подавить крик. Уставилась в глаза Паулю, скрипя зубами от боли, гневаи недоумения. Почему?! За что?!
Он повторил вопрос:
Что скажешь?
Сдохни, скотина!
Пауль сломал ей безымянный палец. Зажав рот рукой, она смогла вытерпеть и эту боль, только стон прорвался сквозь зубы. Отдышалась, тряся головой. Ужасней всего было непонимание: за что? Аланис помогла Кукловоду. Теперь тот должен помочь ей. Либо предать и убитьнельзя исключать этого. Но она не представляла ни одной причины для пыток!
Аланис вонзила взгляд в каменную маску командира бригады.
Ты жестоко поплатишься. Даже не представляешь, что я сделаю с тобой.
Что. Скажешь? раздельно произнес Пауль.
Она плюнула ему в лицо.
Он поднял ее ладонь так, чтобы Аланис хорошо видела растопыренные пальцы. Взялся за сломанный уже мизинецболь полыхнула от одного прикосновения. Огладил его, нащупал точку. Хруст.
Слезы брызнули из глаз, все тело забилось в судороге. Аланис рванулась с нечеловеческой силой, но Пауль удержал ее ладонь, сменил хватку. Хруст.
Боль смяла ее, раздавила, разорвала на части. Рука превратилась в сгусток огня. Мизинец, сломанный в каждом суставе, сложился гармошкой.
Твой любовник устроил засаду, произнес Пауль. В усыпальнице нас ждали. Что скажешь об этом?
Она отдышалась и сплюнула сквозь зубы:
Тварь.
Командир, позвольте сказать.
Возле Пауля возник высокий воин с полумаской на лицетакую носила Аланис в дни бегства из Альмеры.
Говори.
Она ничего не знает. Засада устроена наспех: закачали горючий газ, а вывести людей не успели. Не оставили сверху отряда, чтоб запереть нас внизу. Если б она участвовала в этом, мелкий имел бы время на подготовку.
Не ответив воину, Пауль повернулся к Аланис:
Когда я приказываю, ты говоришь.
Взялся за сломанный безымянный и крутанул, выворачивая из сустава. К несчастью, Аланис не лишилась чувств и ощутила все до последней капли.
Когда снова смогла дышать и видеть, над нею стоял Палец:
Выдвигаемся. Вставай.
Она плохо понимала, что происходит. На улице кто-то был, что-то сказал. Его закололи, тело зашвырнули в темень склада Построившись по два, отряд двинулся бегом. Аланис не могла бежать, она и шла-то с большим трудом. Так что Палец закинул ее на плечо, будто мешок Она болталась головой вниз, правой рукой держа левую, чтобы та не ударилась о спину Пальца. Иногда поднимала голову, пытаясь рассмотреть Слишком плохо она знала Арден, чтобы понять, где находится. Было темно, на улицахни души Ритмичный топот сапог: гуп-гуп-гуп. В ногу, по-солдатски Вдруг звон подков врубился в этот ритм. Свистнули мечи, влажно чавкнула плоть, принимая в себя железо. Чье-то тело шлепнулось оземь, кто-то выкрикнул приказ. Аланис попыталась выглянуть из-за спины Пальца, увидеть сражение. Уперлась правой рукой ему в боки левая упала, ляпнулась о хребет солдата. Вспышка идовой боли погасила сознание. Последним, что услышала Аланис, был чей-то предсмертный крик.
Она очнулась в порту. Под охраной того же Пальца валялась на скамье, а солдаты бригады рыскали по набережной. Ей было слишком худо, чтобы наблюдать за ними. Пальцы раздулись, будто две булки, пришитые к ладони. Аланис как могла баюкала руку, но боль все равно терзала ее. Казалось, обломки костей трутся друг о друга
Потом ее подняли и занесли на палубу корабля. Звучали какие-то голоса, весла мерно плескали о воду. Арден остался позади, влажная свежесть наполнила воздух, забрезжил рассвет. Стало как будто полегче, Аланис подняла голову и попыталась разобраться в обстановке.
Корабль не дорос ни до шхуны, ни до брига. Это было речное одномачтовое суденышко, снабженное веслами, чтобы ходить против течения. На Ханае полчища таких лоханок, снуют вверх-вниз, как жуки-водомерки. Командысвятая дюжина: шестнадцать матросов да капитан, он же хозяин. Штурманом и старшим офицером тут даже не пахнет, как и любыми офицерами. Матросы, судя по их виду, недалеко ушли от бурлаков.