Никто нас не встречал, вообще, создавалось впечатление, что город вымер. Когда отряд пересёк границу города, стали видны редкие жители. В отличие от уже виденных нами аборигенов, эти были совсем другого расового типа. Почти все светловолосые и голубоглазые, высокого роста, мужчины носят бороды. Одевались они в просторные белые рубахи с вышивкой, причём у женщин они были короткими и не прикрывали даже коленей, что, по меркам этого мира, было ужасным нарушением правил приличия. На нас они смотрели с удивлением и плохо скрываемым страхом. Ещё бы, почти две сотни людей, с оружием и очень агрессивные на вид. Неизвестно, что у нас на уме. Радовало, что хоть агрессии никто не проявлял, да и оружия у них не наблюдалось.
Можно было попытаться поговорить, сказать, что пришли мы с миром, что просто не нужно нас задерживать, и тогда никто не пострадает. Только вот языковой барьер был непреодолимой преградой, а наш толмач абсолютно невменяем.
Через некоторое время, когда мы прошли уже пару миль в сторону условного центра, вокруг нас стала собираться толпа. Это плохо. Как знать, возможно, в итоге толпу эту натравят на нас. К счастью, людей пока было немного, сотни две, не больше. Складывалось впечатление, что город заселён максимум на четверть своих возможностей.
Поперёк дороги проходил большой канал, через который был перекинут мост, основательное каменное сооружение, построенное давно, но всё ещё крепкое. На этом мосту стояли первые встреченные нами представители власти. Двое мужчин в такой же одежде, как и остальные, но в странных головных уборах, напоминающих гусарский кивер. Крепкие, чисто выбритые. В руках они держали секиры на длинных древках. Что-то мне подсказывало, что это оружие было сделано не здесь и не этими людьми. Секира имела форму сильно выгнутого полумесяца, кована из отличной стали, хоть и с признаками ржавчины, а поверх стали позолотой были выложены витиеватые узоры. Такое оружие вполне могло быть взято из сокровищницы древних людей и приспособлено к делу. Видимо, это и была местная полиция.
Увидев нас, оба замерли, лихорадочно соображая, что теперь делать. По-хорошему, служебный долг велел им остановить чужаков и, как минимум, допросить их о цели визита. Вот только силы несоизмеримы. Чужаки с ними и разговаривать не станут (тем более, что не знают языка), тюкнут два раза алебардой и спокойно пойдут дальше. А отреагировать как-то нужно.
Один из них, набравшись смелости и напустив на себя важный вид, встал на пути нашего отряда и что-то проговорил. Мы, разумеется, ничего не поняли, а идущий рядом со мной капитан Ромеро просто и без затей потянул из ножен меч. Сейчас прольётся кровь.
Аркон, что шёл позади, поднял голову и что-то проговорил на непонятном языке. Я ожидал той же реакции, что и у встреченных недавно охотников, но эти просто замерли в растерянности, широко распахнув глаза. Аркон повторил фразу. Стало ясно, что останавливать нас они не собираются, но при этом они по-прежнему стояли у нас на пути.
Решив не допускать кровопролития, я сделал шаг вперёд, взял «полицейского» за подмышки, а потом просто и без затей отставил в сторону. Как мебель. Он и вёл себя, словно неживой, секира так и осталась лежать у него на плече. Оставив обоих стоять в недоумении, отряд спокойно отправился дальше, поглядывая по сторонам.
Что ты им сказал? спросил я у Аркона.
Тот шёл, опустив голову и, кажется, даже закрыл глаза.
Сказал, что мы идём в храм, что не нужно нас останавливать, что старый бог вернулся, говорил он с трудом, словно кто-то сдавливал его горло удавкой. Они поняли. И испугались.
Храм здесь? В городе? осторожно спросил Иерофант.
Да, он кивнул и больше ничего не говорил.
Ближе к центру города улица стала шире, дома выше, но людей, наоборот, стало меньше. Я думал, что их здесь не больше четверти, а на самом деле едва десятая часть населения. Город определённо переживал не самые лучшие времена.
Но и те, что были здесь, нас в покое не оставляли. Толпа, идущая за нами, насчитывала уже несколько сотен, к ним продолжали примыкать новые. Каждый бросал своё дело и следовал за всеми, многие даже забыли отложить свой рабочий инструмент, а может, намеренно взяли его с собой, чтобы при необходимости использовать, как оружие. В толпе было много женщин, которые, судя по их активности, пользовались теми же правами, что и мужчины. Только детей не было видно, несколько подростков лет двенадцати не в счёт. Они, по здешним меркам, взрослые. Это хорошо, никто не исключает большую драку, а рубить затесавшихся в толпу детей у меня не было никакого желания.
В толпе громко что-то обсуждали, тон мне не нравился, так не обсуждают радость от возвращения древнего бога. Больше похоже на возмущение незваными гостями, которых пока не получается выгнать. Не хватает им только организатора. Несколько таких же стражников с секирами просто смешались с толпой и никак себя не проявляют. Пока. Нет в служебных инструкциях нужного алгоритма действий.
Улица, по которой мы шли, начала постепенно подниматься. Через каждые сто-сто пятьдесят метров появились небольшие лесенки в десяток ступеней. Окружающие дома становились всё роскошнее, несмотря на сильные следы упадки и разрушения, заметно было, что каждый дом представляет собой настоящее произведение архитектурного искусства. Вряд ли эти дома когда-то были жилыми. Это, скорее, дворцы. Или библиотеки, театры. В небольших двориках стали всё чаще встречаться фонтаны, пусть и неработающие, но красивые. Они имели вид гранитных статуй мифических животных, в том числе таких, каких ни в одной сказке не описывали. Хотя, как знать, возможно, в древности такое существовало, а неизвестный скульптор ваял с натуры.
Ещё через час мы подошли к огромной лестнице. Ширина её составляла больше десяти метров, а длина была неизвестна. Снизу такое разглядеть было сложно. Лестница имела небольшой угол возвышения, а ступени сосчитать не получалось, слишком много их было. По бокам имелись красивые резные перила из камня, напоминающего мрамор.
Стоило нам вступить на первые ступени, как толпа возмущённо охнула, видимо, было нарушено какое-то местное табу. Но это хорошо, значит, мы почти у цели. Осталось только подняться.
Поднимались долго, кроме огромной длины лестницы, неудобство вызывал и тот факт, что ступени были высокими, специально для человека двухметрового роста, а нам по ним шагать было тяжело. Иерофант, меньше других привыкший к дальним походам в доспехах, выдохся, он хватал ртом воздух, а по лбу стекали струйки пота.
Поднявшись примерно до середины, я обернулся и поглядел вниз, чтобы узнать, как повела себя толпа. С одной стороны, подъём по этой лестнице был под запретом, но в то же время им требовалось держать под контролем непонятных пришельцев, что так нагло прутся в храм с неизвестными целями. Некоторое время поколебавшись, они всё же начали подниматься следом.
Всё неприятное когда-нибудь заканчивается. И сменяется, как правило, ещё более неприятным. Когда проклятая лестница, наконец, закончилась, мы оказались на просторной веранде огромного здания из красного камня. Точнее, оказались бы, если бы путь нам не преградили несколько пожилых мужчин. Одеты они были в просторные балахоны до пят, отороченные по краю золотой парчой, на головах были какие-то подобия золотых диадем, а в руках они держали посохи из дерева, инкрустированные золотом и серебром. На шее у каждого висел амулет в виде золотого глаза размером с ладонь. Видимо, это были местные жрецы, хранители храма.
Тот, что стоял в центре делегации, вышел немного вперёд и, пригладив рукой пышную бороду, начал что-то говорить. Он старался держаться надменно, но при этом видно было, как испуганно бегают его глаза. Руки его указывали назад, потом за спину, где были широкие ворота, закрытые деревянными створками, укреплёнными широкими полосами из позеленевшей бронзы.
Аркон, превозмогая слабость начал переводить:
Мыжрецы Великого Храма Всех Богов. Хранители покоя, защитники древних знаний. Боги, уходя из мира, оставили запрет на посещение внутренних помещений, нога человека не должна ступать там, где только боги могут находиться. Они не пропустят нас.
Отдышавшись, он поднял голову и произнёс длинную речь на всё том же языке богов, периодически тыкая себя пальцем в грудь. Жрец поначалу растерялся, обвёл взглядом своих коллег, ища у них поддержки, но те тоже не нашли, что ответить. Наконец, преодолев растерянность, жрец что-то коротко выкрикнул. Голос был раздражённый, он явно нас прогонял.
Он хочет, чтобы мы убирались, сообщил Аркон, разводя руками. Они не слышат божественного голоса, только свои замшелые догмы.
А ситуация постепенно усложнялась. Большая толпа подпирала нас снизу, и толпа эта уже не была мирной или растерянной. Все, даже женщины громко выкрикивали угрозы, потрясая кулаками или примитивным оружием. А за спиной у жрецов собиралась гвардия. Всё те же крепкие мужики с секирами. Теперь их было несколько десятков и продолжали подходить новые. Такая поддержка определённо придала жрецам бодрости, они теперь в несколько голосов требовали от нас уйти.
Если я правильно понял, с нескрываемой злобой проговорил капитан Ромеро, эти старые развалины решили встать между наёмниками и их добычей?
Именно так, подтвердил Иерофант. Я до последнего надеялся обойтись без крови, но увы, придётся прорываться силой.
Попробуй ещё раз, предложил я Аркону. Скажи, что мы всё равно войдём, но при этом прольётся кровь. Много крови.
Парень снова обратился к жрецам, долго и старательно объясняя им что-то. Но в ответ получил только одно короткое слово, видимо, означающее отказ.
Я старался, виновато объяснил он.
Плевать, маг вздохнул. Начинайте, капитан. Старайтесь никого не убивать без нужды. Нам просто нужно войти внутрь.
Команда, которую выкрикнул капитан, перекрыла крики толпы. Отряд привычно сомкнулся в стальную коробку, ощетинившуюся смертоносными остриями пик и алебард. Биться, поднимаясь по лестнице, было непривычно, но нас это не останавливало.
Вдохновлённые мнимым численным превосходством горожане ринулись на нас, рассчитывая задавить массой. К сколько-нибудь осмысленным действиям были способны только стражники, но и они не смогли удержать строй. Сражаясь на два фронта, мы постепенно выдавливали противника с веранды, поднимаясь к воротам.
Если спереди наши действия хоть немного напоминали бой, то сзади происходило форменное избиение. Почти безоружные горожане, подталкиваемые задними рядами, просто массово гибли под ударами алебард. По мраморным ступеням текли реки крови, и, находись они не снизу, а сверху, вполне смогли бы похоронить нас под своими трупами.
Досталось и жрецам. Я сам, будучи в первой шеренге, взмахом меча обезглавил главного, остальные тоже не успели сбежать, их нанизали на пики. Постепенно наш отряд построился квадратом у входа. Ворота были заперты, причём не на простой засов, который можно было выломать, а на какой-то сложный механизм внутри створок.
Тут проявил себя наш маг. Иерофант не участвовал в общей свалке, предпочитая стоять подальше от резни, а теперь встал напротив ворот. Приложив руки к тому месту, где, по идее, должен был находиться замок, он закрыл глаза и напрягся.
Магия вернулась? осторожно спросил я.
Не совсем, прохрипел он. Я слегка отдохнул. Кое-что стало получаться.
Не знаю, насколько он восстановился, но на замок его хватило. Внутри раздался скрежет, вызывающий боль в зубах, дверь резко завибрировала и начала открываться.
Это был ещё не храм, что-то, вроде ограды, внешнего обвода стен, ограждающего внутренний двор храма от остального города. А внутри нас ждала стража, немедленно атаковавшая меня и мага. У меня, к счастью, реакция была отменная, воспитанная долгими годами войны, поэтому я успел принять косой удар секиры на клинок меча, удерживая его острием вниз. А вот магу не повезло. Лезвие в виде полумесяца ударило сверху по ключице, кольчуга и одежда смягчили удар, пробить не удалось, но кость, скорее всего сломана. Иерофант с глухим стоном упал на колени.
Долго фехтовать я не стал, тем более, что тесный проход не позволял толком развернуться с длинным оружием. Пользуясь превосходством в броне, весе и умении, я просто прыгнул вперёд, сбивая с ног обоих, они отлетели, сбивая атаку следующих, а дальше в проход ринулись солдаты. Строй организовался мгновенно, пики и алебарды снова стали собирать свой кровавый урожай, а я, отойдя немного назад, подхватил мага и отволок его в сторону.
Идти сможешь?
Да, сквозь зубы просипел он.
С трудом поднявшись на ноги, Иерофант сделал несколько неуверенных шагов вперёд. К этому времени отряд уже целиком был внутри периметра стен. Толпа озверевших горожан, что совсем недавно с решимостью самоубийц лезла на пики, сейчас немного отстала, возможно, потому, что трудно было перебираться через гору трупов. Ворота за собой мы закрыли, старый механизм сделал своё дело, внутри что-то щёлкнуло и теперь дверь не открывалась. Само собой, есть и другие ходы, но хоть отсюда нападения можно не ждать.
Внутренний двор мы пересекли за четверть часа быстрым шагом, при этом мне пришлось убрать меч и тащить одной рукой Аркона, периодически теряющего сознание, а другоймага, который, хоть и был в здравом уме, от боли хрипел и пошатывался, двигаясь боком.
Основное здание храма, куда не было хода простым смертным, впечатляло и завораживало своим величием. Здесь не было изощрённой архитектуры, резных узоров на камне и красивых фресок. Здание больше напоминало крепость, высокие гладкие стены без единого окна, казались выточенными из целой скалы, хотя, если хорошо присмотреться, можно было заметить большие каменные блоки, отшлифованные до такой степени, что кладка казалась монолитом. Вход имел вид широкой арки, в которую свободно мог въехать карьерный самосвал.
Разогнав остатки охраны, которая уже и не пыталась сопротивляться, отряд вошёл внутрь. Мы оказались в большом зале, где при нашем появлении вспыхнули огромные светильники, напоминающие каменные чаши, над которыми поднималось яркое жёлтое пламя. Вот только внимательный наблюдатель сразу бы увидел, что в чашах нет никакого горючего, огонь горел сам по себе. Магия.
Когда мы оглядели огромный зал, оказалось, что все те, кто так упорно сопровождал нас, были правы и не зря страдали. Сказать, что здесь хранились сокровища, не сказать ничего. Не будет преувеличением сказать, что денежные средства всех королей Старого Света, вместе взятые, составили бы едва десятую часть того, что сейчас лежало в этом зале. Золотые статуи, серебряные кубки, какие-то нагрудники из чистого золота, жемчужные ожерелья, кольца с драгоценными камнями, короны и цельнолитая мебель. Некоторым из солдат от увиденного стало нехорошо, глаза разбегались в стороны и напрочь отказывались фокусироваться.
Из оцепенения нас вывела контратака храмовой стражи. Неизвестно, где они нашли ещё людей, но те атаковали нас через арку, пришлось отбиваться, пока не выдавили непрошенных гостей наружу, снова завалив проход трупами.
Проверьте здесь всё, приказал Ромеро, капитан, один из немногих, сохранил ясную голову. Перекройте все выходы.
Потерявшие было голову бойцы быстро вспомнили, кто они такие, восстановили порядок и проворно бросились искать другие выходы. Нашлось несколько дверей, которые тут же заблокировали с помощью золотой утвари. А вот солдату, который направился в тёмный проход впереди, не повезло. Сначала раздался громкий металлический лязг, потом громкий крик, быстро перешедший в визг и хрипы, а потом наружу выкатилось тело с разорванной грудной клеткой. Чуть позже из коридора, полого поднимавшегося вверх, неспешно выкатился кровавый комок вырванного сердца.
Мы стояли ошарашенные. Ему не просто кто-то вырвал сердце. Была вскрыта стальная кираса. Не сорвана с креплений, а именно вскрыта. Металл торчал во все стороны окровавленными лепестками. Но больше всего я испугался потом, когда Аркон, посмотрев вперёд мутными глазами, с трудом выдавил из себя:
Нам туда.
А что там? растерянно спросил я.
Коридор, в конце которого и есть наша цель, ответил он.
И? Кто пойдёт первым? спросил я, уже зная ответ.
Там не должно быть магии, начал рассуждать Иерофант. Скорее всего, какая-то механическая ловушка, из тех, которые умели делать первые люди. За ней должно быть чисто.
А на что она настроена? спросил я. Может, бога она не тронет?
Бога здесь нет, есть только человек. Ловушка настроена на людей. Если убить Аркона, Трог освободится раньше времени, и вся наша игра окончится неудачей. Можно, конечно, нагрести золота и уйти, но мы ведь здесь не за этим.
Маг рассуждал логично, более того, у меня из всех присутствующих наибольшие шансы пройти эту ловушку. Вот только от этого не легче. Ловкость может и не помочь, а выхода нет. Аркон почти невменяем, он и от обычного удара не увернётся. Иерофант аналогичным образом еле стоит на ногах. Никого из солдат туда теперь палкой не загнать. А идти нужно.