Растительность, заполнившая некогда оживленные людные улицы, была здесь не такой, как повсюду на болотах. Трава росла выше и гуще, листья растений казались куда более мясистыми и плотными, а цветы обладали исключительно яркими, ядовитыми оттенками.
Над развалинами царила зловещая тишина. Не жужжали насекомые, не квакали лягушки, не пели птицы. Путешественники как будто вступили в царство мертвых.
«Яв столице Империи Света! думал Дерлет в смятении. Этого просто не может быть! Мне кажется, я сплю и вижу поразительный сон Столько лет я втанйе мечтал о том, чтобы побывать здесь, и никогда не верил, что осмелюсь выйти за пределы Турриса, что найду в себе дерзость ступить на эти погибшие мостовые»
Приятели медленно обходили дом за домом. Спарун считал, что им следует поторопиться. С наступлением темноты хорошо бы им оказаться где-нибудь возле дороги или, на худой конец, на болотах.
Лучше самая смертоносная трясина, чем то, что выползает из здешних подземелий, едва лишь сядет солнце, твердил Спарун. Я-то сам этого не видел, но люди толкуют
Много они понимают, эти твои люди! рассеянно отвечал Дерлет. Я должен найти ответ. Я уверен в том, что разгадка где-то совсем близко.
Много пользы будет, если ты узнаешь всю правду о Падении Кристалла, а потом тебя, со всеми твоими открытиями и с потрохами заодно, сожрет какой-нибудь здешний монстр! возражал Спарун.
Дерлет погрузился в молчание. Его измучило чувство, которое не оставляло уже несколько дней: ученому постоянно чудилось, что осталось сделать буквально еще один шаги разгадка всех тайн, начиная с тайны рукописи Фенния, будет обретена. Но когда Дерлет делал этот шаг, разгадка отступалатоже на шаг, на чуточку. Она дразнила его, как опытная кокетка, не позволяющая распаленному мужчине ни захватить себя, ни оставить попытки завоевания.
Еще пара домов Возможно, вон за той дверью Или за следующей
Спарун, очевидно, в конце концов поддался тому же мороку и забыл свои страхи. Он перерывал дом за домом в поисках легендарных сокровищ. От возбуждения у него даже пена выступала на губах, а руки подрагивали. В мыслях он рисовал себе картину своего возвращения домой. Конечно, с «Облачной Птицей» произошла катастрофано, с другой стороны, Спарун все же не сдался. Он привез сокровища. Величайшие сокровища! Он добыл их в самом сердце погибшей Империи, преодолев немыслимые опасности.
Прямо сейчас он отыщет иха вместе с ними и дорогу к дому.
Прямо сейчас. Вот за этой дверью
* * *
Некто наблюдал за двумя чужаками с вершины обрушенной башни. Он усмехался, предвидя неизбежное. Люди всегда одинаковы. Они любопытны. Как бы ни боялись они монстров, обитающих в здешнем подземелье, призраков, что гнездятся в каждом подвале и на каждом чердаке, неведомых ужасов и страхов, которыми наводнены развалины, жадность неизменно берет верх, и люди задерживаются в городе до сумерек. А тогда наступает время чудовищ
* * *
Хотя обитатели руин не показывались на поверхности, пока не скроется солнца, знаки их присутствия были заметны повсеместно: следы клыков и когтей на поваленных деревьях, кучи костей, обглоданных совсем недавно, а кое-гдеи отпечатки странных ног, похожих на человеческие, но слишком длинных и узких
Мне даже представить жутко, какая тварь могла оставить подобные следы, признался Дерлет. Нужно спешить.
И тут же прибавил:
Сейчас еще пару домов осмотрими будем выбираться
Наконец напарникам повезло. Во всяком случае, таково было мнение Дерлета. Спарун почему-то упрямился и ни в какую не хотел осматривать развалины великой башни, однако Дерлет проявил поистине неслыханное упрямство, и оба приятеля, после короткой, но ожесточенной перепалки, все же нырнули в лабиринт причудливо рассыпанных камней.
Часть башни обвалилась во время Падения Кристалла, и огромные булыжники, из которых она была сложена, в беспорядке лежали на земле. Они были такими крупными и находились на земле так долго, что постепенно как бы превратились в особое строение. Бреши между камнями заполнились густой растительностью. Тут и там можно было увидеть самые различные предметы, на удивление хорошо сохранившиеся. Когда-то они, очевидно, составляли обстановку жилых помещений башни.
Дерлет подобрал кувшин, блестевший на солнце. Там, где сосуд ударился о землю при падении с большой высоты, осталась вмятина, но до сих пор можно было рассмотреть красивые узоры на пузатом тулове: бегущие олени и летящие за ними стрелы с женскими головками вместо наконечников.
Спарун разворошил связку копий. Их длинные наконечники были совершенно целы, без малейшего следа ржавчины. Неподалеку имелись и мечиони явно принадлежали когда-то солдатам из гарнизона башни. Если хорошенько поискать, то можно найти и драгоценности.
Времени и впрямь оставалось уже немного, солнце склонялось к западному краю горизонта, тени удлиннились. На поиски больше не оставалось времени, если оба кладоискателя хотят выбраться из развалин живыми.
С какого-то момента Дерлет ощущал на себе непрерывный взгляд чьих-то злых, выжидающих глаз. У него не имелось ни малейший сомнений в том, что некто, обитающий в развалинах, жадно наблюдает за ними. Чего он ждет? Действительно ли ему требуется темнота, как в один голос утверждают все, кто расписывает ужасы, творящиеся на этих развалинах? Или же чужаки должны совершить некое ошибочное действие, после которого можно будет атаковать их?
Ты это чувствуешь? прошептал Дерлет.
Спарун ответил в полный голос:
Ты имеешь в виду какое-то существо в развалинах? Разумеется. Мне кажется, я даже видел его пару раз. Боковым зрением. Мелькнуло что-товон там, на самой высокой из сохранившихся стен.
Он махнул рукой. Жест был таким же нарочито беспечным, как и интонация.
Идем, позвал Спарун. Попробуем захватить его.
О чем ты говоришь? Дерлет не верил собственным ушам. Это ведь наверняка очень могущественный маг
Или призрак мага, добавил Спарун. Тебе доводилось иметь дело с призраками?
Нет. И ты ошибаешься, когда предполагаешь, будто я хорошо владею магией. Мне, конечно, известны некоторые приемы, однако я никогда не претендовал на знание по-настоящему могущественных заклинаний, и
Он не успел договорить. Внезапно лицо Спаруна изменилось, глаза сузились, губы сжались, скулы заходили ходуном, как будто моряк что-то пережевывал. На мгновенье он опустил веки, прислушиваясь к чему-то, чего Дерлет, как ни старался, различить не мог. И вдруг густая краска залила лицо молодого моряка. Можно было подумать, будто его застали за мелкой кражей или уличили в каком-нибудь недостойном, хотя и не слишком серьезном проступке.
Что с тобой? спросил Дерлет.
Не отвечая, Спарун схватил его за руку повыше локтя и сжал пальцы, словно тиски.
Отпусти! Что ты делаешь? Дерлет попытался высвободиться, но моряк держал его крепко.
Ты ведь сам пришел на эти развалины, проговорил Спарун сквозь зубы. Он посмеивался, покачивал головой. О да, Дерлет из Турриса, ты явился сюда добровольно. Ты лично захотел войти в эту башню, хоть я и отговаривал тебя. Проклятье, я ведь обо всем забыл! Я напрочь обо всем забыл и только теперь вспомнил Где-то в глубине души я знал, что обязан тебя отговорить, но какое там! Ты ведь ученый, самостоятельный человек Точнее, не совсем человек, а, Сокрытый? Тыродич оборотней, и люди тебе не указ. И уж тем более ты не захотел слушать такого, как я. Кто я такой для тебя? Неудачник, потерявший корабль!.. Но ты понадеялся на себя, ты был чересчур невнимателен к другим Ты не слушал моих советови теперь слишком поздно. Ты поплатишься за все Мой господин! Мой господин! внезапно выкрикнул Спарун. Моряк поднял голову, высматривая в высоте кого-то невидимого. Бардесан, я привел тебе этого человека, как ты и приказал!
С кем ты разговариваешь? ученый из Турриса тщетно дергал руку, пытаясь избавиться от хватки своего спутника. И кто такой Бардесан?
Бардесанглава ордена Посвященных, которые ничего так не желают, как вновь возвести на трон владыку Дигана
Дигана? Да о чем ты толкуешь, в конце концов! возмутился Дерлет. Что с тобой? На тебя наложили заклятие? Страннопочему оно проявилось только сейчас?
А я ведь отговаривал тебя, твердил, смеясь, Спарун. Его лоб покрылся капельками пота. Я ведь не хотел идти в башню. Я вообще не помнил Он схватился за голову, выпустив, наконец, Дерлета, уселся на камни и застонал. Они что-то сделали со мной, чтобы я не помнил. Но кто-то постоянно звал меня, а если я пытался свернуть в сторону, меня наказывали О, как было больно, как больно! И эти сны. После снов я всегда точно знал, что нужно делать. Если я не делал этого, меня опять наказываливо сне, в кошмарном диком сне, после которого болело тело. Но я не помнил подробностей, никогда не помнил! Не надо было тебе идти в руины, Дерлет. Тебя погубило любопытство. Ты желал прочитать книгу, дневник древнего мага А яя до безумия возжаждал драгоценностейбогатства, которое оправдало бы меня в глазах отца. Это стало помешательством, не так ли? И теперь задумайся и ответь: как много в этом неистовом стремлении получить желание было твоего, твоего собственного, и сколько в этом желании было чужого, внушенного тебе со стороны? Ты не знаешь? Яне знаю! Не обвиняй меня за то, что я завел тебя в ту самую ловушку, в которую угодил и сам. Я лишь хотел помочь Воистину, любопытство и алчность губят людей, и даже Котру не в силах нас спасти.
Он поднял лицо и посмотрел прямо в глаза Дерлету. Ученый поразился тому, каким бледным стал моряк, как лихорадочно блестят его расширившиеся зрачки.
Это не мои слова, тихо проговорил Спарун. Про любопытство и алчность. Я припоминаю Нет! Он снова стиснул ладонями свои виски.
И тут наконец стемнело, солнце как будто одним рывком скрылось за горизонтом, и из полумрака выступила высокая темная фигура.
Спарун съежился, боясь пошевелиться. Дерлет, парализованный страхом, смотрел на незнакомца, не отрываясь.
ЯБардесан, прозвучало из темноты. Я тот, кто желает видеть на троне единой Империи истинного ее правителя, владыку Дигана, законного преемника почившего государя. Вы явились на руины добровольно. Вы изъявили желание стать частью великой Империи. Вы приняты в армию императора Дигана.
Император Диган? хриплым, прерывающимся голосом повторил Дерлет. Но ведь он давно погиб И столица разрушена.
Столица будет восстановлена, когда воссядет Диган, провозгласил Бардесан.
Это невозможно
Кто произнес слово «невозможно»? Невидимое в темноте лицо Бардесана вдруг озарилось мягким золотистым светом, словно в руках у него зажглась лампа. Дерлет увидел крупные, мужественные черты, яркие темные глаза. Для владыки Дигана не существует невозможного, сказал Бардесан. Он воссядет на троне.
Разве мертвец может начал было Дерлет.
На колени, ничтожество! загремел Бардесан. На колени, когда произносишь имя единственного властителя Империи Света!
У Дерлета подкосились ноги, и он действительно рухнул на колени, но не от благоговения перед Диганом (если тот действительно каким-то образом еще жив), а просто от слабости.
Монстры из здешних подземелий сожрут вас, продолжал Бардесан, если вы не поклянетесь в верности великому владыке Дигану. После этого вы получите свободу уйтии уже не будете помнить ничего Пока я не призову вас. Кто-нибудь из моих воинов передаст вам мое повеление, когда наступит время.
Господин, пробормотал Дерлет, я принесу вам любые клятвы, если вы дадите мне возможность научите, как можно
Чего ты хочешь, торгаш? презрительно спросил Бардесан.
Прочесть книгу! выпалил Дерлет.
Бардесан демонстративно удивился:
Тебя интересует какая-то книга?
Мы нашли ее в разгромленной лаборатории алхимика на болотах, объяснил Дерлет. Я полагаю, что в ней содержатся ответы на вопросы, которые оставались загадкой в течение многих веков
А, так вот ты о чем! Бардесан пристально всмотрелся в лицо Дерлета, словно увидел его впервые и был удивлен увиденным. Не ожидал от торгаша
Я не торгаш, нашел в себе силы возразить Дерлет. Я ученый.
Разве ты не из Турриса? В Туррисе все торгаши!
В Туррисе поклоняются не только Котру, но и его высочайшим родителям, Вересу и Ингераде, и многие из нас занимаются вовсе не торговлей. Я, например, ученый. Дерлет тряхнул головой.
Бардесан толкнул его.
Стой смирно и не рыпайся, бездельник! рявкнул он. Ты ничем еще не услужил великому властелину, а уже требуешь от него больших благ для себя Зачем ты хочешь прочесть книгу алхимика? Желаешь узнать там рецепт какого-нибудь приворотного или молодильного зелья?
Вовсе нет, мой господин, я же говорил, что мои научные изыскания
Ах, этот Фенний, старый пройдоха! перебил его излияния Бардесан. После стольких лет я наконец-то сумел выследить его. Он скрывался на болотах и составлял какие-то эликсиры Подозреваю, он пытался собрать воедино Кристалл. Нашел несколько обломков и прятал их у себя в доме Облегчил мне задачу.
Это ведь вы послали к алхимику душителей? спросил Дерлет. Как все вышло?
Я должен рассказать тебе? загремел Бардесан.
Почему же нет? возразил Дерлет. Если я отныне служу вам, у вас нет оснований скрывать от меня такие маленькие и незначительные секреты.
Что ж, пророкотал Бардесан, это я, пожалуй, могу тебе открыть. Тем более, что ты почти обо всем догадался. Я выследил старикаспустя столько лет! Он умело скрывался, но все же мои слуги, мои верные душители его отыскали. И я пришел. А этот глупый человечишка с южных островов, моряк, продолжал Бардесан, был в доме с алхимиком. Парень почти ничего не помнит, бедняга. Мне иногда даже жаль его. Я ведь тоже когда-то был такимслепым, недалеким. Но все изменилось для меня с той поры, как я начал служить великому Дигану. И точно так же изменилось все для Спаруна.
Он сидел на полу, прижавшись к стене, и смотрел, как мои душители убивают старика. Я заставил его смотреть. Это открыло ему глаза. Я научил его видеть то, чего не замечают другие. Полезный дар! Ведь он разглядел в тебе Сокрытого, не так ли? Однако ему и в голову не пришло связать свою неожиданную проницательность со мной. Бедолага счел, небось, что владел этим умением всегдавидеть людей насквозь
Верно, прошептал Дерлет. Все так и было.
Тебя не должно удивлять, что я помню его имя, продолжал Бардесан. Но я помню все имена. Я могу окликнуть любого человека, любого призрака, любого монстра. В этом залог моей власти над вами всеми Спарундовольно упрямая натура, но это не от тренировки воли и не от магического потенциала, вовсе нет. Он моряк, и у него простой нрав. Чем проще человек, тем труднее бывает подчинить его. Тем не менее он добросовестно выполнил мое поручение и привел тебя, ученого и мага. Пусть слабенького, пусть недоучившегося, но все же со способностями. Если потребуется, тебя можно будет выучить, и ты станешь сильнее. Делу императора Дигана нужны такие, как ты, о да.
А что случилось с болотным монстром? спросил Дерлет. Вы оживили его, мой господин, или он и был жив, просто спал?
Как, по-твоему, это имеет значение?
Возможно.
Ведь он ожил, не так ли? продолжал Бардесан. Так какая разница, оживил я его или разбудил? Сон подобен смерти, а смерть подобна сну. Не существует принципиальной разницы для мага. Когда я вошел в дом на болотах, монстр сидел, закованный в защитные чары, посреди комнаты. Фенний бродил вокруг и бормотал обрывки разных заклинаний, пробуя их на вкус. Я сразу узнал его. Это был он, Геммель. Его имя забыли, но в незапамятные времена именно он стал причиной тысяч смертей. Многое ты узнал бы из его книги если бы сумел ее прочесть. Я не стал с ним разговариватьон всегда умел убеждать, и рисковать не имело смысла, даже мне. Нет, я просто указал на него душителям, и они оборвали наконец его затянувшееся пребывание на земле. А Спарун, говорю тебе, видел все это. Видел, но забыл.
Бардесан чуть шевельнул указательным пальцем, явно воскрешая в памяти жест, которым он обрек Фенния на смерть.
Дерлет съежился. Ему стало страшновдруг Бардесан сейчас действительно задушит его? Вот так, одним легким мановением руки?
Но ничего подобного не произошло. Бардесан опустил руку и усмехнулся.
Фенний рухнул на пол, язык его распух и высунулся изо рта, шея посинела продолжал он. Впрочем, вы со Спаруном его, очевидно, видели. Вряд ли он с тех пор сделался привлекательнее Я пробудил чудовище, и оно вырвалось на волю. Я знал, что оно впадет в лютую ярость и переломает в доме все, до чего только доберется. Этого я и добивался. Уничтожить все, к чему прикасался Фенний. Стереть самую память о нем. Странно, что ты нашел эту проклятую книгу, дневник Фенния Как же она уцелела?