Вот не пойму, протянул Васко, ты действительно такой дурак или только изображаешь из себя святую невинность.
Элаин пожал плечами:
Ты идешь со мной или нет? Неволить не хочу, если дело тебе не по душе, оставайся в Старом Форте. Я попрошу кого-нибудь другого.
Погоди-погоди, остановил его Васко, я просто ну, не был готов вот так сразу. Дай мне подумать.
А что тут думать? Элаин улыбнулся. Он видел, что Васко уже согласен. Нужно просто встать и идти, когда зовут! Тебя смущает, наверное, что Магистр назначила меня старшим, спохватился он, как будто эта очевидная вещь дошла до него только сейчас. Однако это был ее выбор, и мне оставалось только подчиниться. Подчинись и тыхудого не будет.
Ты умеешь убеждать, пробурчал Васко. Считай, что я согласен.
И Элаин отправился разговаривать с Ликкой.
Девушка стреляла в цель. Она давно уже не промахивалась и тренировалась, кажется, просто по привычке. На ее правильном лице застыло скучающее выражение.
Ликка, окликнул ее Элаин.
Она вздрогнула, последняя стрела прошла мимо цели. Мраморный профиль Ликки слегка исказилсяна миг. Она повернула голову к молодому солдату.
Мы знакомы? осведомилась она.
Элаин улыбался от уха до ухакак улыбался еще в отцовском доме, когда младшая сестренка радовала его какой-нибудь милой выходкой. Перед этой обаятельной улыбкой не могла устоять ни одна женщина.
Мы с тобой служим в Старом Форте уже несколько месяцев, Ликка, сказал Элаин. И если я с тобой не заговаривал прежде, то лишь потому, что к тому не было никаких поводов. Ты же, кажется, вообще не обращала на меня внимания.
Это точно, фыркнула она. Немного здесь таких, на кого стоило бы обратить внимание.
Скажи, Ликка, почему ты избрала себе это служение, если оно тебе так ненавистно?
Ненавистно? Теперь лучница выглядела озадаченной. Вовсе нет! С чего ты взял? Это нелепица Я люблю Вереса и счастлива служить ему. Что ожидало меня в родном городе? Замужество? Толстый муж, десяток сопливых детей, глупые служанки, заботы по хозяйству? Все это претит мне. Я с детства ненавидела отца и мать за то, что привели меня на этот свет в обличии девочки. Вот будь я парнем! Я бы ходила на охоту, я бы участвовала в войнах! В двенадцать лет я сбежала из дома и пришла в храм Вереса. Продолжать? она подняла брови и с вызовом посмотрела на Элаина.
Он казался ошеломленным. Вот уж от кого он не ожидал такой исповеди, так это от Ликки. Она всегда выглядела такой сдержанной и молчаливой! Казалось, сейчас она ухватилась за возможность излить первому попавшемуся слушателю все то, о чем молчала несколько лет. И то обстоятельство, что слушатель этот оказался ничтожный Элаин, самый младший из новобранцев, любимчик Магистра, парнишка с глупой ухмылкой, только облегчало задачу. Куда труднее было бы откровенничать перед кем-нибудь из солдат постарше, перед мужчиной, который делает вид, будто слушает, а в мыслях раздевает ее.
Ты оказываешь мне большую честь, Ликка, серьезно сказал Элаин. Теперь он больше не улыбался.
В храме Вереса меня не хотели принимать, продолжала Ликка. Пришлось умолять, унижаться. Я на все была готова. Провела несколько дней без еды у них под воротами, пока они, наконец, не сжалились и не впустили меня.
Это обычай, перебил Элаин.
Что?
Всех, кто желает служить божеству, испытывают, так или иначе.
И тебя? Ты ведь, кажется, избранный? Ликка прищурилась.
И меня Элаин вздохнул. Ликка, я бы очень хотел, чтобы ты сопровождала меня в путешествии к Кабаллону.
Почему я?
Потому что ты отменная лучница.
Это единственная причина?
Да
Ликка коротко кивнула.
Я согласна.
Эти несколько минут сблизили ее с Элаином так, как в иных случаях не сближают и годы совместной жизни.
* * *
Молодой господин Фавиол уже знал о том, что ему предстоит совершить ради щита Вереса и Ингерады, и нельзя сказать, будто его сильно обрадовало подобное условие. Но уговор есть уговор: в Старом Форте можно получить почти любую вещь, увеличивающую силы человека, его способность побеждать врагов и выздоравливать после ранения; однако платой за это должно быть выполнение какого-либо поручения от Магистра. В этом заключается также элемент испытания: должна же Адара убедиться в том, что проситель действительно достоин просимого!
Фавиол прибыл с небольшой свитой, состоящий из трех человек. Всепривычные к оружию, здоровые, крепкие мужчины, но не профессиональные солдаты: конюх, личный слуга, повар.
Элаин познакомился со всеми тремя, задерживая на каждом внимательный взгляд, когда господин представлял их. Слуги Фавиола понравились Элаину, и он не стал этого скрывать. Зато сам Элаин вызвал у Фавиола серьезные сомнения, которые молодой господин не счел нужным скрывать.
Ты слишком молод, проговорил он, смерив Элаина взглядом с головы до ног. Неужели Магистр действительно решила, что ты в состоянии возглавить наш отряд?
Почему же нет? удивился Элаин. Молодостьне то качество, которого следует стыдиться воину.
Возможно, более опытный начал было Фавиол, но тут он наткнулся на ледяной взгляд Ликки, стоявшей за плечом Элаина, и умолк.
Фавиол был высок ростом, широкоплечудалец и молодец, со скуластым открытым лицом. Судя по всему, и с оружием был ловок, и на коне хорош. А что разумом недалек, так ведь молодому аристократу это не помеха. С возрастом всему научится.
Отряд выступил из Старого Форта на рассвете и вышел на дорогу, ведущую к северо-востоку, в предогорья.
У переправы через Ильдигис, где находились дома паромщиков, отряд ненадолго остановился. Переправа также находилась под охраной Ордена, и паромщики подчинялись Магистру. Кроме того, помимо паромщиков, в одном из этих двух небольших домиков жил проводник.
Дорога, проложенная вдоль реки, считалась надежной, однако на деле все обстояло немного не так. Самый опасный участок пути пролегал мимо руин бывшей столицы Империи Света. Некогда река Ильдигис протекала под стенами столицы, однако после катаклизма, когда лицо земли изменилось почти до неузнаваемости, река оставила свое старое русло и пробила новое, севернее. Там, где прежде были плодородные равнины, теперь сделалось болото, гладкое, залитое водой, покрытое обманчивыми огоньками. И среди этого «поля смерти» высились по-прежнему величавые башни и стены, дворцы и храмы только населены они были не людьми, а нелюдями, мутантами, монстрами разных видов. Даже оборотни, по слухам, побаиваются задерживаться в этих краях после захода солнца, когда большинство чудовищ просыпается и выходит на охоту.
Проводник был нужен, собственно, для того, чтобы безопасно миновать этот участок дороги. Текучая вода Ильдигиса отделяла путников от болота, и нежить, как считалось, не могла преодолеть подобную преграду. Но на каждое правило найдется хотя бы одно исключение. Бывало и так, что чудища оказывались на противоположном берегу Ильдигиса и атаковали путешественников. Всегда требовался опытный следопыт, который определил бы, существует ли подобная опасность сейчас и если да, то помог бы придумать, как с ней справиться.
Несколько отрядов уже погибли по пути в Кабаллон, сказала Магистр. Это было странно. Дорога знакомая, проводник хороший, местность просматривается Что могло случиться?
Элаин пришел к единственному возможному в таком случае выводу: все его предшественники пренебрегли обычным правилом и отказались от услуг проводника. Понадеялись на собственные силы, на знание здешних краев, на удачу. И поплатились. Не осталось в живых никого, кто мог бы рассказать о том, что случилось на самом деле.
Возможно, Магистр потому и остановила свой выбор на неопытном солдате, что знала: этот не будет полагаться только на себя.
Что ж, она не ошиблась. Возле жилища паромщиков Элаин спешился и приказал отряду подождать.
Васко сказал, когда Элаин скрылся в домике, где жил следопыт:
Он боится.
Нет, возразила Ликка, он поступает совершенно правильно. Ни одна мера предосторожности не будет сейчас лишней.
Перестраховщик! фыркнул Васко.
Ты предпочитаешь быть трупом? огрызнулась Ликка. Не ищи у меня поддержки, ты нее не найдешь.
Влюбилась ты в этого парня, что ли? демонстративно захохотал Васко.
Ликка отвернулась, не желая продолжать разговор на эту тему. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Фавиола, и ей было не по себе. Молодой господин как будто оценивал орденских солдат. И мысленно выносил не слишком лестное для них решение. Что ж, если все продолжится в том же роде, Ликка вынуждена будет согласиться с Фавиолом. Ни воинской дисциплины, ни воинской дружбы, ни просто взаимного уважения хороши солдаты!
Она повернулась и в свою очередь устремила на Фавиола дерзкий взор, заставляя того опустить глаза. Фавиол усмехнулся и тронул коня. Приблизившись к Ликке, он спросил:
Что происходит?
Она приблизила губы к самому его уху и прошептала:
Этот несчастный рассчитывает когда-либо завоевать мою благосклонность. Подобно всем особям мужского пола, он воображает, будто дерзя и кривляясь он вызовет у меня интерес.
Фавиол слегка покраснел и ответил также шепотом:
Почти со всеми особями женского пола это срабатывает
К счастью, перепалка не зашла слишком далеко. Из домика вышел Элаин, а с ним и следопыт, человек лет сорока, худощавый, с близко посаженными глазами, крупным хрящеватым носом. Он казался каким-то развинченным: вихляющая походка, болтающиеся руки. Но внешность часто бывает обманчива, напомнил себе Фавиол, которому следопыт очень не понравился.
Следопыта звали Орниш. Он буркнул свое имя, забрался на лошадь и молча поехал во главе отряда, всем своим видом показывая, что не желает ни с кем разговаривать.
* * *
Поначалу дорога производила очень приятное впечатление: она вилась по высокому берегу, с одной стороны видна была блестящая гладь реки, с другой расстилался лес. Фавиол ехал в одиночестве, как бы отгородившись от своих спутников стеной задумчивости. Никто не решался нарушить его молчания, и молодой господин без помех размышлял обо всем, что происходило в его жизни за последнее время.
Они с братом поклялись восстановить славное имя своего рода. Их предок поддерживал принца Дигана, был одним из ближайших соратников законного наследника престола. Он привел под знамена принца сотни воинов. И потом, когда случилась катастрофа и Кристалл был разбит, многие из этих воинов уцелели лишь благодаря своему командиру, который сумел спасти их, вывести из ловушки, доставить на север. Воспоминания об этом событии передавались в семье из поколения в поколение, они служили предметом гордости и вместе с тем в этом рассказе всегда ощущалась горечь.
Альянс Танов Севера становился крепче год от года, но все же он создавался на руинах некогда величайшей Империи. Современному человеку даже представить себе трудно, какой она была, эта Империя, до того, как человеческие слабости погубили ее.
Постепенно славный род захирел. Все меньшим колчеством земель он владел, все беднее и малочисленнее становился. Фавиол с братом мечтали вернуть себе то, что им причиталось по праву. Старший брат, наследник родового имени, поступил очень просто: взял в жены девушку из богатого дома. Она не была ни красивой, ни даже особо молодой, зато должна была принести большое приданое.
И все оказалось обманом. Проклятый купец все это время ловко морочил голову знатному господину, когда сватал за его сына свою дочь-перестарка. Роскошные наряды, красивая мебель, даже угощения на пирувсе было чужим, заимствованным. Когда молодой супруг с родителем и братом наутро после свадьбы явился в дом отца невесты, чтобы поблагодарить его, он не застал в особняке ни мебели, ни драпировок, ни золотой посуды. Голые стены и дурно одетый старик, сидящий на подоконнике и громко смеющийся.
Фавиолу казалось, что он находится посреди кошмарного сна. Такого просто не может быть! Еще вчера здесь все искрилось и играло Какое злое волшебство уничтожило роскошные палаты?
Никакой магии, мой мальчик, проскрипел старый купец. Исключительно человеческие слабости и человеческие хитрости. Твоему отцу хотелось поверить в мое богатство, а я умею отводить людям глаза, особенно когда они желают быть обманутыми
Молодая жена завыла, стала рвать на себе волосы, пала мужу в ноги и муж простил ее.
Они ушли из разоренного дома в свой разоренный замок и стали там налаживать жизнь, как получалось. Получалось не слишком хорошо: рождавшиеся дети тут же и умирали, жена хворала и плакала, а старший сын тана просто не знал, что ему делать. Был бы младшимнанялся бы кому-нибудь в охранники, лишь бы не видеть больше всех этих бедствий.
Фавиол, однако, не сдавался. Он помнил их с братом детскую клятву.
Я поправлю дело, сказал он однажды, когда брат его был особенно печален.
Как? Женитьбой? в вопросе брата прозвучало столько иронии, столько горечи, что Фавиол едва не задохнулся.
Однако юноша нашел в себе силы ответить:
Возможно, и женитьбой Ничто нас сейчас не спасет, только милость богов.
Да есть ли способы снискать ее, эту милость? закричал старший брат, а младший твердо произнес:
Я знаю легенду о щите с двумя скрещенными мечами Вереса и Ингерады. И знаю, где добыть такой щит, в Старом Форте.
Старый Фортоплот Ордена, покачал головой старший брат. О чем ты только думаешь! Там с тобой и разговаривать не станут.
Почему?
Они горды. Они служат только Вересу.
Ну так и я хочу служить Вересу.
Ты хочешь служить своему роду.
А мой род всегда служил Вересу.
Тебя, как я погляжу, не переспоришь Но будь осторожен. Их Магистрженщина. По слухам, это не простая жрица Вереса. В ней есть нечто особенное. И она видит людей насквозь.
Вот и хорошо, заявил Фавиол, пусть увидит меня насквозь. Она не увидит ничего постыдного или такого, что заставит ее отказать мне в просьбе. А когда я добуду щит Вереса и Ингерады, я возьму себе в жены простую девушку, не богатую и не знатную, и она принесет нашему роду такое процветание, о каком мы с тобой даже и мечтать не могли.
* * *
Сейчас Фавиол вспоминал тот разговор, словно искал в этом воспоминании поддержку. Впрочем, ни тени сомнения в том, что он поступает правильно, у Фавиола не возникало. Он знал, что делает. Он не может вернуться домой с пустыми руками и отобрать у своей семьи последнюю надежду.
А если пытаясь добыть браслет Ирривы он погибнет, как погибли его предшественники, что ж, ему не придется видеть разочарование на лицах брата и отца. И несчастной невестки, прибавил он, желая быть справедливым. Немолодая, некрасивая, не способная подарить мужу сына, эта женщина вызывала чувство жалости. Пусть хоть с племянниками понянчится, если боги снизойдут к семье Фавиола.
Одиночество Фавиола неожиданно нарушил командир отрядаЭлаин. Он подъехал к молодому господину и бесцеремонно тронул его за рукав.
Фавиол вздрогнул, как будто его пробудили от глубокого сна.
Что?! отрывисто спросил он.
Скоро мы будем возле руин, сказал Элаин. Я уважаю ваши мысли, господин, но сейчас вам следует их оставить и обратить внимание на то, что происходит вокруг.
А что тут происходит? удивился Фавиол. Он выскомерно отстранился от Элаина. И что ты себе позволяешь?
Я позволяю себе напомнить, что еще остаюсь командиром этого отряда, спокойно отозвался Элаин, и отвечаю за вашу безопасность. Хватит мечать и грезить. Вы клонитесь в седле, как будто ранены.
Может быть, я ранен, ответил Фавиол.
Знаете, мой господин, слыхал я, как важные господа утверждают, будто раненая душа болит сильнее раненого тела, сказал Элаин, да вот только это неправда. Если бы вас пырнули в живот, всякое душевное страдание тотчас бы от вас отскочило и только одним вы и были бы озабоченыкак бы не растерять по дороге свои кишки. Поэтому встряхнитесь. Вы все ж такие воин, хоть и пыжитесь.
От такой неслыханно наглой отповеди Фавиол проглотил язык. А Элаин прибавил:
Глядите в оба и держите оружие под рукой.
Где руины? Фавиол проглотил комок в горле и сумел наконец заговорить. Их ведь, кажется, не видно?
На противоположном берегу, Элаин показал рукой.
Фавиол вгляделся в реку и раскинувшееся за ней болото.
Но я ничего не вижу.
Это не имеет значения, видите вы что-то или нет, возразил Элаин. Руины от вашего неведения никуда не денутся. Они там, уж поверьте.