Ты проницательна, Эрин, и, может быть, даже слишком Но я никогда не обидел бы тебя при дележке.
Оставь себе свои деньги, она махнула рукой. Ты мог бы уже понять, что меня это совершенно не интересует Как ты думаешь, Илькавар, для кого Муртан украл грифона?
Илькавар пожал плечами.
Я как-то еще не задумывался над этим.
А напрасно. Потому что имя заказчика подскажет нам направление поисков.
У тебя, я вижу, уже появились кое-какие соображения, кивнул Илькавар.
Вот именно. Эрин разговаривала с ним немного свысока, как с ребенком, которому требовалось выучить урок. Помнишь, Муртан заявил, что намерен посетить лекаря? Еще там, в Кабаллоне?
Да, но это выглядело вполне естественно. Ведь Муртан был ранен. Ему следовало позаботиться о своей ране прежде, чем отправляться в такой долгий путь.
Лекарь переменил ему повязку, как сообщил Муртан, и дал с собой целебные мази кивнула Эрин, но по ее тону ясно было, что она абсолютно не верит этому утверждению.
Но ведь у Муртана действительно была свежая повязка, Илькавара начал раздражать поучающий тон Эрин, хотя охотник сдерживался изо всех сил.
Такую повязку может наложить кто угодно, хоть публичная девка из кабака, заявила Эрин. Что до мазейне припомню я, чтобы он ими пользовался.
Не было нужды.
Была! возразила Эрин. После сражения с саблезубой тварью у всех вас были царапины. Мазь помогла бы избежать возможного заражения
Никакого заражения ведь не случилось, сказал Илькавар. Он начал уставать от этого спора. Подозрения Эрин казались ему бессмысленными. Он не мог отделаться от чувства, что она ведет поиски совершенно не в том направлении.
Я считаю, что Муртан ходил вовсе не к лекарю, заявила Эрин. Пока мы подыскивали для нас лошадей и покупали ловчие сети, Муртан нанес визит Гарранду.
Гарранду? Тану Кабаллона? Илькавар не верил своим ушам. Как ты себе это представляешь, Эрин? Простой охотник, член гладиаторской гильдии, проигравший последние сражения на арене, и вдруг вот так запросто входит в покои тана? И тан, конечно, сразу соглашается его принять!
Но сбить Эрин с мысли оказалось далеко не так просто. Она отмахнулась от возражений Илькавара:
Ты не понимаешь. Гарранддавний соперник олайского тана в Совете Танов Северного Альянса. Он согласится принять любого, кто подскажет ему, как оставить Гвириона в дураках. Муртан наверняка этим и воспользовался, когда просил немедленной встречи с Гаррандом. Я уверена, что Муртан сейчас направляется в Кабаллон. Именно туда он увозит нашего грифона.
А у насни одной лошади, чтобы пуститься в погоню, мрачно заключил Илькавар. Он наконец поверил в правоту своей спутницы. Все выглядело логично. Пешком мы вряд ли его настигнем.
Эрин не ответила. Неожиданно на поляне стало темно, как будто туча закрыла солнце. Молодая женщина подняла голову. Внезапно налетел ветер, и синие волосы Эрин взметнуло сильным порывом.
Впервые за все время их знакомства Илькавар увидел ее лицо полностью. До сих пор он мог рассмотреть лишь изуродованную шрамом и ожогом половину. Та часть лица, которую Эрин прятала под волосами, представляла собой почти скульптурное совершенство: матовая кожа, чеканные черты, тонкая изогнутая бровь над миндалевидным глазом. Глаз этот был слепымего затягивала белая пленка.
Странная, жестокая ирония судьбы, подумал Илькавар: единственный зрячий глаз остался на обожженной стороне! Эрин предпочла пугать людей своим уродством, а не вызывать их жалость своей слепотой.
Илькавар проследил за взглядом Эрин Над поляной кружило великолепное существовзрослый грифон. Его оперение сверкало на солнце. Оно казалось серебряным и золотым, по нему пробегали красноватые волны, словно по углям очага. Огромные крылья грифона были распахнуты. Он сделал круг над поляной, сложил крылья и опустился прямо на крышу норы, взрыв когтями землю.
Это мать детеныша, прошептал Илькавар. Он не в силах был оторвать взгляд от чудесного создания.
Грифон отбросил клювом несколько веток, заглянул в нору и испустил короткий призывный крик. Ответа не последовало. Грифон повторил зов, а затем забил крыльями и заклокотал. В этом вопле слышались боль и гнев. Илькавар с ужасом думал о том, что будет, когда грифониха увидит людей и догадается о том, кто повинен в случившемся несчастье.
Он вяло раздумывал над тем, как бы успеть убежать прежде, чем мать грифончика нанесет удар своим обидчикам, но Эрин опередила его.
Она вышла вперед, ничуть не стыдясь своего странного лица и даже как будто забыв о своей наводящей жуть внешности.
«Остановись! мысленно заклинал ее Илькавар. Он был как будто парализован, не в силах ни говорить, ни двигаться. Остановись, не приближайся к ней! Ты же видишьона разгневана. Это могущественное создание, Эрин, оно может уничтожить тебя одним ударом»
Эрин медленно протянула к грифонихе руки. Грифониха вдруг перестала бить крыльями и кричать. Она замерла на месте, затем вытянула шею и бережно прикоснулась клювом к рукам Эрин. Девушка ласково погладила ее по голове. Грифониха легла на землю, и Эрин забралась к ней на спину.
Она повернулась к Илькавару, как будто только сейчас вспомнила о его существовании.
Иди сюда! позвала Эрин. Иди, не бойся! Никта поможет нам догнать похитителя. Она согласна помогать нам.
Никта? пробормотал Илькавар.
Услышав свое имя, грифониха повернула к нему голову и лязгнула клювом.
Неожиданно Илькавар понял, что она шутит. Она нарочно напугала его, чтобы получить удовольствие. В круглых, блестящих глазах грифонихи светился ум, немного пугающийнечеловеческий.
Садись, уже не пригласила, а приказала Эрин, и Илькавар подчинился.
Он обнял Эрин за талию, сжал ногами тело Никты, и грифониха взмахнула крыльями. В одно мгновение земля осталась внизу. Под крыльями грифона простирались леса, бесконечные зеленые кудри. Над головой сияло синее небо. Оно казалось здесь ярче, чем если смотреть снизу, с земли.
У Илькавара перехватило дыхание. Полет на грифоне напоминал езду на лошади без седлаудерживаться на спине этого сильного, прекрасного существа не составляло особого труда. Но сама мысль о том, что он парит в воздухе, заставляла сердце биться сильнее. А еще Илькавар обнимал Эрин. Прежде он не прикасался к ней, разве что дотронется слегка до руки или плеча и сразу же отдернет пальцы. Эрин держалась сурово, отстраненно и не любила фамильярностей. Очевидно, полет на грифоне отменил все прежние правила, потому что Эрин так и прильнула к своему спутнику. Илькавар боялся лишний раз вздохнуть, чтобы не потревожить и не спугнуть Эрин.
До постигшего ее несчастья эта девушка была очень красива. И, несомненно, что она знатного рода.
Словно читая мысли Илькавара, Эрин чуть повернула к нему голову и проговорила:
Когда-то я слышала о том, что сесть верхом на грифона дозволено лишь женщине, и при том из аристократической семьи Решила проверить.
Кто ты, Эрин? спросил Илькавар.
Тан Гвирион никогда не рассказывал тебе о том, что у него была младшая сестра? По голосу слышно было, что Эрин улыбается. Я была жрицей Вереса, одной из тех воинственных дев, что прославляют свое божество в жестоких битвах. У меня был отрядпятнадцать человек из Ордена. Как и я, они посвятили свою жизнь Вересу. Мы охраняли людей от жутких существ, что гнездятся в руинах бывшей столицы и на болотах вокруг нее. В одном из сражений нас окружили. Мутантыискаженные извращенным человеческим умом существа нелюди, нежить Мои воины погибали один за другим, но я оставалась невредимой. Как будто мои враги получили приказщадить меня, сохранить мою жизнь любой ценой. Когда я поняла это, то принялась рубить налево и направо, не заботясь о том, чтобы отбивать удары. Моя догадка оказалась правильной: мутанты падали под моим мечом, но избегали причинять мне вред. Наконец они набросились на меня и обезоружили. Они придавили меня к земле, связали и потащили куда-то. Не могу сказать, долго ли мы путешествовали подобным образом, я задохнулась и потеряла сознание.
Когда я пришла в себя, то увидела, что лежу на полу в каком-то темном помещении. Луна светила прямо в окно. На противоположной стене коптил факел. Мои руки не были связаны. Я встала и подошла к окну.
Я находилась в высокой башне, откуда открывался вид на болота и развалины столицы. Залитые лунным светом, руины выглядели зловещими и прекрасными.
«Красивый вид», произнес голос за моей спиной.
Я обернулась и увидела человека в плаще с капюшоном. Он представился, назвал свое имяБардесан, поклонился.
«Мы рады приветствовать здесь жрицу Вереса, сестру высокородного Гвириона, объявил он. Ты уже имела возможность убедиться в том, как велико могущество повелителя. Разумеется, столь знатной и отважной особе уготована высокая участь: ты умрешь не сразу Я постараюсь растянуть твои мучения на несколько дней».
Я не ответила, и мерзкие уроды приковали меня к стене. Мне не давали ни еды, ни питья. Я провела в башне три дня. Каждую ночь являлся этот Бардесан и издевался надо мной. Это доставлло ему отвратительную радость, я видела это по его лицу. Я слабелаи была рада этому: скоро кошмар закончится.
На четвертую ночь Бардесан сказал мне: «Эта ночьпоследняя. Больше ты не выдержишь, а жаль. Давно я так не развлекался».
«Я жду смерти как освобождения», ответила я.
Его лицо странно светилось под капюшоном, но у меня не осталось сил даже на то, чтобы испугаться.
«Мой господин приложил свои уста к моим, объявил Бардесан, и влил в мою гортань свое дыхание Я обладаю властью покарать тебя».
С этими словами он откинул капюшон, и я увидела, что его лицо словно бы охвачено ярко-синим пламенем. Он открыл рот, и нестерпимый жар вырвался из его горла. Магический огонь, которым окатил меня Бардесан, обжигал кожу, уничтожал зрение, крошил зубы. Он преображал всю мою природу. Я словно бы умирала и рождалась каждое мгновение. Это была бесконечная агония.
А потом все было кончено. Бардесан без сил лежал на полу, скорчившись под своим плащом. Он трясся, как в лихорадке. Я могла бы убить его одним ударом кулака, если бы нашла в себе силы сжать кулак. Но у меня не было этих сил. Все мое тело горело, один глаз ничего не видел В окно светило солнце. Мои цепи превратились в пепел, одежда, волосывсе сгорело. Но я была еще жива.
Я выбралась из башнине столько потому, что хотела жить, сколько потому, что не хотела подыхать, как животное, в этом проклятом месте. Пока светило солнце, мне нечего было бояться, и я проползла через всю бывшую столицу, через болота. Солдаты из Ордена, посланные на поиски нашего отряда, подобрали меня недалеко от дороги. Я рассказала им о случившемся и, как только смогла ходить без посторонней помощи, оставила Орден, свое служение жрицы Вереса, всех, кого знала по прошлой жизни, и начала новую жизнь отшельницы.
Илькавар выслушал ее рассказ молча. Он был глубоко растроган тем, что эта суровая женщина доверила ему свою историю.
Почему ты осталась в живых? спросил он наконец.
Эрин ответила:
У меня была при себе одна вещь. Осколок Кристалла Вечности. Этот артефакт издавна принадлежал нашей семье. Когда я посвятила свою жизнь служению Вересу, брат отдал мне величайшее фамильное сокровище, чтобы оно охраняло меня в испытаниях. Я держала его в правой руке, когда Бардесан пытался убить меня. Поэтому правая сторона моего лица уцелела, а леваяумерла Я не хотела признаваться брату в том, что осталась в живых. Мне невыносима была сама мысль о том, что он увидит, какой я стала. Поэтому я попросила одного из орденских солдат вернуть ему артефакт. Тану Олая эта вещь нужнее, чем простой отшельнице
Неожиданно Эрин хрипло закричала:
Вот он! Смотри, вон там Муртан!
Перегнувшись, Илькавар взглянул вниз и действительно увидел на широкой вересковой пустоши всадника и двух лошадей. Всадник погонял коня, придерживая рукой сверток, прикрепленный к седлу.
Грифониха тоже заметила похитителя. С грозным клекотом она стала снижаться. Муртан поднял голову и с ужасом уставился на преследователей. Он еще пытался скрыться Но Никта уже приземлилась и, растопырив крылья, пошла прямо на лошадей.
Запасные лошади сразу убежали, а та, на которой сидел Муртан, взвилась на дыбы и дико заржала. Муртан, следует отдать ему должное, оказался отличным наездником. Он даже сумел успокоить лошадь и удержаться в седле.
Эрин наклонилась к уху грифонихи и что-то прошептала ей, а затем спрыгнула со спины существа. Илькавар последовал за ней.
Все кончено, Муртан, произнесла Эрин. Ты должен отдать нам детеныша.
И ответить за предательство! прибавил Илькавар.
Эрин обернулась к нему и убрала волосы с лица. Он увидел ее улыбку.
Нам не нужен Муртан, сказала Эрин своим тихим, сиплым голосом. Пусть убирается. Думаю, ему стоит попытать счастья в Туррисе на ежегодном празднестве на Великой Арене. Гильдия гладиаторов, полагаю, позволит ему участвовать.
Я проиграл последний бой на отборочном турнире, напомнил Муртан.
Теперь, когда немедленная смерть от когтей грифона или от кинжала Илькавара ему не грозила, Муртан опять обрел прежнюю самоуверенность.
Не морочь мне голову! фыркнула Эрин. Я хорошо знаю правила гладиаторских гильдий. Ты победил в предыдущих семи сражениях, одно поражение не имеет значения. В любом случае ты можешь претендовать на выступление на Великой Арене. Праздничные турниры организуются по принципу: семь победодно сражение. Полагаешь, я этого не знала?
А как же его вероломство? не сдавался Илькавар. Он что же, так и уйдет безнаказанным?
Предлагаешь связать его, тащить в Олай и там добиваться правосудия? поинтересовалась Эрин. Мне не хочется с ним возиться. А тебе?
Илькавар отмолчался. Разумеется, она права. И когда это вышло, что Эрин стала командовать? Илькавар наивно полагал, что этоего охота, его авантюра. Что ж, Эринаристократка, сестра Гвириона, жрица Вереса, она владеет осколком Кристалла, ей подчинился грифон. Наверное, у нее действительно есть право распоряжаться.
Муртан отвязал грифончика, свистнул и поскакал прочь. Он спешилвдруг Эрин передумает и натравит на него разъяренного грифона? Лучше скрыться с глаз долой.
Возвращаться в Кабаллон без добычи не стоит. Эрин права, есть смысл направиться в Туррис и выступить на Великой Арене. А там, глядишь, все забудут о его неудаче
* * *
Госпожа Асфирия не могла припомнить, когда в последний раз видела своего мужа таким веселым. Тан Гвирион пригласил ее на верховую прогулку. Вообще владыки Олая время от времени выезжали вдвоем на лошадяхпобыть наедине, поговорить без помех и свидетелей. Во дворце их как будто сковывали официальные отношения; во дворце Асфирия именовалась «супругой», а во время этих поездок«женой».
Неожиданно для Асфирии Гвирион прибавил:
И возьми с собой маленькую Эрин.
Эрин была их старшей дочерью, недавно ей исполнилось пять лет. Она была хорошенькой девочкой с бледным, немного кукольным личиком и льняными волосами. Младших дочерей Асфирия назвала по собственному выбору, но на имени для старшей настоял Гвирион. Он ничего не объяснялне счел нужным; просто приказал: «Первую будут звать Эрин». Это не обсуждалось.
Асфирия догадывалась, что имя «Эрин» дорого ее мужу. Поначалу она с мучительной ревностью предполагала, что так звали, возможно, первую возлюбленную Гвириона. Асфирия осторожно навела справки у некоторых приближенных мужа. Те в один голос утверждали, что постоянных возлюбленных у Гвириона не было и что ни одна из этих случайных женщин не оставила следа в его сердце.
Наконец один из них, пожилой церемониймейстер, раз и навсегда развеял тайные тревоги молодой супруги своего господина. «У тана была младшая сестра, которую он очень любил. Ее звали Эринкак и вашу старшую Та Эрин служила Вересу и погибла в руинах бывшей столицы Империи Света. Он горюет о ней, но никогда в этом, конечно, не признается».
Маленькая кавалькадаГвирион в фиолетовом с золотом, вооруженный, но без доспеха, Асфирияв просторном синем с серебряными узорами платье, и девочка Эрин в белом наряде для верховой ездыпокинула Олай и направилась в лес. Ехали медленно, чтобы Эрин не упала с лошади. Спокойная старая кобыла бережно несла маленькую всадницу.
Там, где проселочная дорога заканчивалась, на просторной поляне, посреди которой росло огромное дерево, Гвириона уже ожидали мужчина, женщина, взрослый грифон и маленький грифончик.