Эм, здравствуйте! выдавила я из себя, как только оказалась снаружи и попала под перекрёстный огонь из трёх пар мужских глаз, очевидно, подельников оборотня. Вчера во время суматохи на площади мне не удалось толком разглядеть товарищей Ада, а теперь такая возможность представилась во всей своей красе. Даже во всех трёх красотах, ибо мужчины отличались друг от друга, как отличается ролл Φиладельфия от минари. Один был невысок ростом и хорошо сложен. Его длинные волосы, которым позавидовала бы даже Рапунцель, были забраны в конский хвост. Серьга в ухе, шрам, пересекающий правую щёкув общем, классический такой бандит из леса. В довершение к портрету, на нём был меховой жилет, а на боку висели ножны с торчащей из них рукоятью огромного резака.
Второй, выглядевший наиболее дружелюбным из всех троих, так же, как и Ад, был абсолютно лыс, высок и сухопар. Только в отличие от оборотня, не брился вовсе, оттого щеголял ухоженной тёмной бородой. Один глаз его был прикрыт повязкой, второйсветло-голубойсмотрел на меня цепко и внимательно. Третий же мужчина, мгновенно потерявший ко мне интерес и продолживший точить кинжалы, был настоящим великаном. Светлые волосы его были коротко острижены и торчали ёжиком. Он был самым высоким и самым мускулистым из всех. Эдакий сказочный Дольф Лундгрен, чудом оказавшийся здесь вместе со мной. От каждого точно выверенного движения мышцы на его руках бугрились, и я невольно залюбовалась этой картиной.
И тебе не хворать, откликнулся тот, что с повязкой. Помочь чем?
Нет. То есть, да. Я замялась, не зная, чего стоит ожидать от этой пёстрой компании. Может, у них приказ вообще меня не выпускать из шатра, даже по отхожим делам. Меня Маша зовут, на всякий случай начала любезничать я. А вы друзья Ада, да?
Мы почти его братья, ответил всё тот же одноглазый. ЯХорь. Это, кивок на меховой жилет, Хват. А этот громилаВепрь.
Здорово! притворно восхитилась я, мысленно радуясь тому, что со мной вступили в беседу и даже удостоили знакомством. Ну, за исключением Вепря, который у меня проходил под кодовым именем «Дольф». Но тот и в кино был вечным букой. Очень приятно познакомиться!
Одноглазый и тот, которого звали Хватом, смотрели на меня во все глаза, как на диковинку, я не отставала, растягивая губы в подобии улыбки и всматриваясь в колоритных товарищей. Мало ли чтовсегда успею среагировать.
И нам, хмыкнул меховой жилет, потирая подбородок. Может, проводить куда? Он выразительно посмотрел на вещи в моих руках и переглянулся с Хорем.
Да нет. Не утруждайтесь, беспечно махнула я рукой. Мне бы только знать, куда идти. Озеро там какое или другой водоём есть поблизости?
Озеро? Мужчины воодушевились, а я успела подумать, что это не к добру. Озеро есть. Вон там! Хорь указал за группу живописных пёстрых деревьев, переглянулся с Хватом и гоготнул. Шагов пятьдесят, может, твоих чуть поболе будет.
Я нахмурилась. Подсматривать они что ли собрались? Да ради Бога. Кто хоть раз отдыхал на городском пляже в Сочи, тот знает всё о том, как незаметно стащить с себя исподнее. А я там отдыхала чуть ли не каждый год.
Спасибо! поблагодарила я, крепче прижимая к себе одежду и направляясь туда, куда указал Хорь. Ну и имена они себе придумали. Не банда, а герои комиксов Марвел. Хват, Хорь Люди Икс просто отдыхают. Я шагала, оскальзываясь в неудобных туфлях, внимательно глядя себе под ноги, чтобы не угодить куда-нибудь, куда угождать совершенно не хотелось. Ну там, яма, полная гигантских сказочных арахнидов. Или там какой-нибудь драконий помёт. Кто знает, что можно встретить в этом чудно́м лесу?
Озерцо нашлось быстро. Я на мгновение замерла, удивлённо округлив глаза от открывшейся мне великолепной картины. Небольшой водоём был полон хрустальной голубой водой. Низкорослые кустарники, обрамляющие его почти со всех сторон, за исключением того места, где был устроен удобный песчаный спуск, ведущий прямо к воде, имели самую разнообразную окраску. Кое-где из воды торчали островки бурой травы, и посередине у каждого яркой свечой располагался крупный продолговатый цветок, по виду похожий на помесь камыша и дельфиниума. А прямо по центру озера из воды гордо поднимался красноватый валун, возле которого стоял
Ад, выдохнула я, примечая оборотня, который расположился подле камня, уперев руки в бока и повернувшись к солнцу. Лучи играли на его коже, покрытой капельками воды, и сверкали на гладких, будто отполированных рогах. Вероятно, он услышал своё имя, помимо воли сорвавшееся с моих уст, потому что резко повернулся, и я физически почувствовала обжигающий взгляд оборотня.
Что-то случилось? отозвался он почти неслышно, но лёгкий ветерок будто подхватил его слова и донёс до меня.
Нет. Я просто хотела искупаться и переодеться, так же тихо ответила я и для верности потрясла в воздухе одеждой.
Так в чём дело? Купайся. Или мне уйти?
Я хмыкнула, бросила вещи на берегу и сложила руки на груди, раздумывая. В принципе, не сказать, чтобы он очень мне мешал своим присутствием, но и лицезреть его подле себя я не жаждала.
Да нет. Озеро большое, места всем хватит, наконец, решила я, как можно беззаботнее пожимая плечами. Принялась стаскивать с себя платье, борясь с бесчисленным рядом пуговок на спине. Понапридумывают нарядов, которые самостоятельно не наденешь, а ты мучайся. Я со злостью дёрнула ткань, и маленькие пуговицы-жемчужинки весело посыпались в траву. Высвободившись из рукавов, я потянула платье вниз и наконец, оно соскользнуло с меня, падая у ног. Я осталась в одной сорочке и панталонах.
Бросив быстрый взгляд на оборотня, я возмущённо фыркнула. Ад отвернулся и даже не смотрел в мою сторону, снова вернувшись к своим солнечным ваннам. Не то, что мне хотелось всецело завладеть его мужским вниманиемда и сам он к этому желанию не располагал, но и видеть такое равнодушие было неприятно. Я и Боросу нравилась, и Костер на меня смотрел беспрестанно. Этому-то я чем не угодила?
Впрочем, подобное безразличие мне было только на рукуя быстро стащила панталоны и побежала в воду, желая поскорее оказаться в благословенной прохладе и смыть с себя усталость и пот. Нырнув, я проплыла под водой несколько метров, держа курс к дальнему берегу. Оказавшись на поверхности, глотнула воздуха и уже собралась нырнуть снова, когда услышала насмешливый голос Ада.
Смелая какая. А мавок и тритонов не боишься? А русалок? Последние страсть как любят за ноги схватить и на дно уволочь. Не успеешь ойкнутьпревратишься в утопленницу.
Он так и стоял на том же местевероятно на одном из подводных камней, расположенных подле гигантского валунатолько повернулся в мою сторону и сложил руки на груди. Вода в озерце была чудо как хорошокристально-чистая и голубая, и просматривалась она почти до самого дна. Только там, где было поглубже, темнели широкие пятна. Пока я совершала свой заплыв, никто ко мне даже близко не прикоснулся, не говоря уже о попытках утянуть в омут, но я всё же инстинктивно двинулась в сторону Ада на случай, если он говорил правду.
Что же ты раньше не сказал? Когда еще на берегу была? выдохнула я, пытаясь совладать со сбившимся дыханием. Может, я бы и не полезла тогда в воду.
Да не бойся ты. Пошутил я. Тут только светлячки ночью бывают, а никакой другой живности нет.
Вот же каков! Шутить значит задумал и пугать меня всякими своими сказочными байками. Я не сдержалась и брызнула в оборотня водой, после чего отвернулась и поплыла дальше.
Сколько я так купаласья не знала. День был чудесным, водароскошной. Компания, конечно, не настолько приятной, но с этим я смирилась. Я лежала на воде на спине, прикрыв глаза, и отдыхала, вдыхая благоухание цветов, и размышляя обо всём и ни о чём. Далия, Олаф, Лопух и Костер были причиной моих постоянных дум, но чем им помочь я не знала, оттого пыталась переключить мысли на что-то другое. Ад сказал, что нам, возможно, придётся скоро уходить ещё дальше и глубже в лес, потому что так мы находимся почти на виду у тех, кого отправят по нашему следу. А это означало, что шансы для Олафа и Далии найти нас станут еще более призрачными. Об этом, кстати, и стоило поговорить с Адом.
Я сделала пару гребков в его сторону, хмуро глядя на то, как он застыл изваянием посреди озера. Казалось, пролети мимо него вражеский снаряд, он и тогда не шелохнётся. Стараясь двигаться бесшумно, я подплыла так, чтобы видеть лицо оборотня, и некоторое время наблюдала за ним. На его челе, несмотря на обманчиво-спокойную позу, лежала печать усталости. Между бровями, на лбу, пролегла складка, делая Ада суровым, даже когда он просто подставлял лицо солнцу, и причин для того, чтобы быть мрачным, у него не было.
Что-то интересное увидела? проговорил он, поймав меня с поличным, даже не открывая глаз.
Да нет. Я постаралась, чтобы мой голос прозвучал как можно более спокойно. Просто думала о том, что тебя может тревожить сейчас, когда вроде бы поводов для того, чтобы хмурить лоб, у тебя нет.
Он вскинул бровь, приоткрыл один глаз и насмешливо посмотрел на меня. Кажется, я уже начинала привыкать к этому его взгляду.
Уверена, что нет? хмыкнул он, и я кивнула.
Ну, разве что рога на голове. Но у тебя же рядом есть целая ведьма. Которая знает, как с таким справляться.
Я поразилась самой себе и тому, откуда вдруг во мне взялась такая самоуверенность. И смелость. Ведь если предположить, что мне не удастся лишить Ада рогов, ну или получится сотворить контрзаклятием что-нибудь похуже, вряд ли оборотень оставит меня в живых после такого промаха. Так что, пытаясь заверить его в том, что я умею если не всё, то сшибать мужикам рога одной левой уж точно, я убеждала в этом в первую очередь саму себя.
И ведьма совсем не торопится с этим справляться. Он снова закрыл глаза и отвернулся. Наверное, рассчитывает, что у меня проснётся совесть, и я сама предложу помощь несчастному рогатому оборотню. Ну, не говорить же ему, что я понятия не имею, как убрать с головы это «украшение».
Помоги, буркнула я, подплывая к камню и протягивая Аду руку. Я решилась на то, чтобы опробовать вычитанное заклятие, хотя, видит Эбениус, если оно мне не поможет, окончиться для меня этот день может очень даже плачевно. С другой стороны, волшебник должен был знать, что делает, когда писал свою книгу. И если в ней нет мануала на тему таких простых вещей, то не зря его пытался свергнуть Филениус.
Ад, сомневающийся ровно пару секунд, всё же решил не спорить и нагнулся, обхватывая мои пальцы ладонью. На лице его, правда, было написано всё то же насмешливое выражение, как будто оборотень только что прочитал все мои мысли и прекрасно понимал, что я больше хорохорюсь, чем знаю, что действительно нужно делать.
Я вылезла из воды и встала на камне лицом к лицу с оборотнем, впервые оказавшись настолько близко к Аду. Он смотрел на меня внимательно, чуть прищурившись, и молчал, очевидно, ожидая продолжения.
Меня один вопрос мучает, неожиданно сказала я, скользнув взглядом по его лицу и останавливаясь на чётко очерченных губах красивой формы.
Какой?
Адэто полное имя?
Боже, что я несу? Ну, какое мне дело, полное это имя или нет? Я же не секретарь какой-нибудь или не менеджер по набору персонала с опросником наперевес.
Полное имяАдерин. Оно означает «птица».
Его тон и тихий голос, которым были произнесены эти слова, родили в моей душе странное чувство, сродни нежности. Глупо, знаю. Стоять напротив лысого брутального мужика, который при случае может обернуться в гигантского кровожадного зверя, и умиляться названному им имени.
Красиво, выдохнула я. Так. Ну, давай приступим. В общем, я сейчас буду колдовать, а ты меня держи крепче, чтобы я в воду не свалилась, кашлянув, проговорила я, разрывая зрительный контакт с Адерином и берясь обеими руками за его рога. Тут же почувствовала, как большие горячие ладони мёртвой хваткой вцепились в меня, удерживая за талию, и ойкнула от неожиданности.
Слишком крепко сжал? заботливо поинтересовался оборотень, и я помотала головой. Даже если он потешается надо мной, сейчас не до этого. Несмотря на абсурдность ситуациинет, вы просто представьте, как посреди озера стоит парочка, при этом девица держится за рога, венчающие голову мужчины! смеяться мне не хотелось. Даже нервно. Даже несмотря на то, что в голове крутились настойчивые мысли о своевременной кончине Эбениуса, который теперь не может стать очевидцем того, как используют его заклинания.
Аблатион хорн ин перпетуум! как можно громче проговорила я, и тут же покачнулась на ногах. Если бы Адерин не держал меня, всё крепче прижимая к себе, я бы рухнула прямиком в озеро, ибо через мгновение после произнесённого заклятия тепло, пронзившее моё тело, сконцентрировалось в ладонях. Ад издал какой-то хриплый звук, его рога отделились от головы и так и остались зажатыми в моих ладонях.
Ну вот. Делов-то! не сдержавшись, радостно воскликнула я, когда поняла, что заклинание сработало.
Ад, отпустив меня, провёл руками по голове, чтобы убедиться, что я не вру, и лицо его осветилось открытой улыбкой, в которой читалось такое облегчение, что я невольно рассмеялась. Правда, оно почти сразу схлынуло, и оборотень вновь стал смурным и мрачным. Теперь картина называлась «Хмурый тип и девушка, держащая рога». И вот тогда-то я и почувствовала себя глупо. Не спрашивать же, не хочет ли Ад оставить себе их на память. И выбросить рука не поднималась. Решил мои терзания оборотень, буркнув, чтобы я не задерживалась на озере. Не успела я уточнить, что он имеет ввиду, как Адерин спрыгнул с камня, нырнув в воду, и быстро поплыл в сторону берега. Ни мне спасибо, ничего такого. Ну, положим, на бурные чувства и благодарности я не особо рассчитывала. Тем более что причиной выросших рогов я и была. Но мог хотя бы признательность мне высказать за оказанную помощь.
Посмотрев вслед удаляющемуся Адерину долгим взглядом, я пожала плечами и улыбнулась самой себе. У меня получилось. У самой, безо всякой помощи. А это значит, что я действительно могу справиться с тем, что мне уготовано. Теперь дело оставалось за малымвыяснить всё о своём предназначении, выполнить его и покинуть этот мир.
Ну, и гнать от себя настойчивые мысли о том, что я так или иначе буду по нему скучать. По миру, разумеется, а вы что подумали?
Олаф
Я орудовал клинком, ощущая, как он слился со мною, став единым целым. Он давал мне силу, и порою я не знал, кто из нас действуетя или он. Укус. Да, именно так мне хотелось назвать это совершенное оружие, откалиброванное и остро заточенное. С украшенной аметистами рукоятью, заговорённое Далией и дарующее мне уверенность в каждом отточенном движении. Укус жил в моих руках, светился потусторонним светом и разил неприятеля, имевшего неосторожность напасть на его хозяина.
Главная площадь Тенебрии превратилась в разворошённый пчелиный улей. Всё гудело, шумело, двигалось и бурлило. Я увидел, как Маша с волком убегают, держа курс на Пиктовый лес, что стало мне знаком уводить Далию и мчаться в противоположную сторону. Кстати, о Далии. На удивление, эта девица дралась не хуже стражников короля, ловко орудуя отобранной у кого-то шпагой. Я даже залюбовался на мгновение тем, как грациозно она двигается, словно танцует. Как поворачивается, пригибается, уходя от ударов, как фехтует, отбивая атаки гвардейцев. Похоже, в этот момент я понял, что мои чувства к Далии стократно возросли, если такое вообще было возможно.
Однако, любование любованием, а уносить ноги нужно было как можно быстрее. Крикнув девице, чтобы она бежала следом, я помчался к северной границе, петляя по улочкам Тенебрии. Если бы Далия ослушалась моего приказа, клянусь, я бы вернулся за ней, взвалил бы её на плечо и унёс бы, несмотря на протесты, которые она бы не преминула высказать. Но, на удивление, она последовала за мной. Я собирался держать курс в противоположную от Пиктового леса сторону, чтобы запутать тех, кто бросится за нами в погоню. А таковые, непременно будут, в этом не могло быть сомнений.
Мы бежали по опустевшим улицам столицы, почти никого не встречая по дороге. Лишь только то там, то тут мелькал пушистый хвост Лопуха, и это не могло меня не радовать. Маша с оборотнем тоже, должно быть, уже в безопасности. Оставалось обеспокоиться только судьбой Костера, но, справедливо полагая, что гвардеец вполне позаботится о себе сам, я постарался выкинуть мысли о нём из головы.
Я понял, что ноги сами ведут меня к Элеборну, когда мы с Далией оказались в Мраморном лесу. Пару раз нам пришлось уходить чуть севернее, чтобы сделать крюк, потому что Лопух, зорко следящий за наличием погони, то и дело отставал и возвращался с вестями. Это спасало нас, ибо на встревоженное мяуканье кота мы реагировали незамедлительно, начиная петлять и сбивая стражников с толку. Быть может, решение идти именно в Элеборн и было глупым, но я не мог совладать с желанием повидать родных в последний раз. А он именно таковым и будет, потому что теперь я отступник, предатель и меня ждёт только одно наказаниевиселица. К тому же, я мысленно пообещал себе, что пребывание в отчем доме будет очень кратковременным, и его хватит только на то, чтобы обнять отца, мать и бабушку, а после распрощаться с ними и навсегда покинуть Элеборн.
К рассвету, пришедшему на смену ночи Красной Луны, мы достигли подступа к городу. Я почувствовал, как у меня защемило сердце, когда я узнал родные места. Далия была молчалива, лишь только сильнее хмурилась с каждым сделанным шагом, будто не хотела идти вместе со мной, но в то ж время не смела мне перечить.
Что-то не так? поинтересовался я, сражаясь с нахлынувшими эмоциями.
Нет, всё в порядке, заверила она меня, но по тону её слов я понял, что всё с точностью до наоборот.
Это были едва ли не первые слова, которыми мы с ней перебросились с момента благополучного побега из дворца. В основном всю дорогу молчали, пренебрегая отдыхом и уходя как можно дальше от Тенебрии со всеми возможными предосторожностями. Я пожал плечами и решил больше не расспрашивать Далию ни о чём. Захочетсама расскажет, что заставляет её принимать самый кислый вид от приближения к орочьим землям.
Элеборн мирно дремал в рассветной дымке, лишь кое-где лениво брехали собаки, да хозяйки, поднявшиеся ни свет, ни заря начинали хлопотать возле каменных печей, установленных прямо в садах.
Завтрак стряпают, улыбнувшись, проговорил я, в особенности ни к кому не обращаясь.
Сейчас бы молочка. Да сливок, поддержал меня кот, мгновенно проснувшийся и припустивший вперёд по тропинке с удвоенной скоростью.
Я был с ним полностью солидарен. А от воспоминаний о браге, которую изготавливал мой отец, и вовсе рот мой наполнился слюной, и я поспешил следом за Лопухом, оставляя Далии возможность самой решитьторопиться ли за нами или нет.
О, Боги. Как же я скучал по Элеборну! По нарядным ухоженным улочками, по ароматам, доносящимся из садов, полных спелых фруктов. Даже по небу над городом, что для меня было совсем другим, не таким, как над другими городами.
Вну́чек! раздался надтреснутый старушечий возглас, принадлежащий бабушке Розе. Вернулся!
Я быстро распахнул кованую калитку, устремившись к бабуле, которая, по своей старой привычке встала еще затемно, чтобы встретить зарю. По щекам моим текли слёзы, но я даже не старался их сдерживать. Сколько раз я представлял себе, как вернусь домой. Как пройду от калитки до дома с гордо поднятой головой, тогда как отец будет стоять на крыльце, и глаза его будут блестеть от слёз. И во взгляде его будет светиться понимание, что он был не прав в той нашей ссоре. А сейчас всё это оказалось таким неважным. Мои родные здесь, рядом. Живы и здоровы. Бабушка Роза прижимает меня к себе, а я осторожно, словно боясь поломать, обнимаю её в ответ. И она плачет, и я уже рыдаю, а она, как в детстве, стирает мои слёзы вышитым платочком.
Олаф, ты, никак, невестушку себе нашёл? внезапно бабушка отстраняется и смотрит на Далию, зашедшую следом за мной и Лопухом. Последний усиленно трётся о бабулины ноги, очевидно, решив, что так у него появится больше шансов быть накормленным. Я закатываю глаза. Сейчас Далия расскажет бабушке Розе, какую я «невестушку» привёл под отчий кров.
Я Далия, невеста Олафа, вдруг произносит та, которую я отказываюсь понимать, и бабушка обнимает её, не переставая плакать.
Лопух качает головой, я же привыкаю к новому статусу, которым меня наградили настолько неожиданно, что я даже не знаю, рад я больше или ошарашен. Ладно. Двум женитьбам не бывать, а одной не миновать, решаю я и направляюсь к дому. Поудивляться ещё успею. И не раз.
Никогда не придавал значения запаху родного дома. Например, в кухне всегда пахло бабушкиной стряпнёйпирожками, ягодным компотом и квасцом. В кабинете отца витали ароматы старой бумагион коллекционировал рецептыполироли для оружия и табака. Их с мамой спальня всегда была пропитана запахом свежих цветов. А в небольшом зимнем зале нашего дома я втягивал носом запах дымка от камина и специй для медовой браги. Всё это казалось обычным и привычным. И только сегодня, вернувшись из своего побегабудем именовать его именно такя понял, как много значит для меня запах родного дома.
Нас приветили как самых дорогих гостей. Отец, вышедший на крыльцо, чтобы посмотреть, кто шумит во дворе, вдруг разрыдался, кинулся ко мне и крепко обнял, стискивая так крепко, что я думалещё немного, и я испущу дух. Благоразумно не заводя бесед о том, что стало поводом для моих двухлетних скитаний, я обнял отца в ответ, чувствуя себя абсолютно счастливым. Что толку в который раз проявлять свою гордость, если здесь и сейчас ты обрёл то, что является для тебя самым важным?
Идём же, сынок. Матушка прихворала, но
Он не договорил, а я почувствовал в груди леденящий страх. Моя мама болела, возможно, причиной её хвори был именно непутёвый сын, а я в это время бродил неясно где, придерживаясь одному мне понятных целей. Хотя, если уж так разобраться, цели были неясны даже мне. Высвободившись из отцовых объятий, я быстрым шагом направился к дому, взбежал на крыльцо и помчался к родительской спальне.
В небольшой кухне, выходящей на крытую ярким навесом террасу, хлопотали бабушка с Далией. Отца слышно не было. Стоило мне упасть в объятья матери, которая, при моём появлении как-то тонко вскрикнула и попыталась подняться на постели, папа вышел, стирая с лица безостановочно бегущие слёзы. А я понял, что если и жил внутри меня страх быть пойманным королевской стражей, он исчез, и теперь в груди есть лишь восторг от возвращения домой. И сожаление, что я не сделал этого раньше и заставил страдать не только себя, но и самых дорогих мне людей.
Вот и славно, сын. Вот и славно, Олаф, без устали повторяла матушка, прижимая меня к себе хрупкими руками. Она постарела разом лет на десять, что лишь укрепило меня в мысли о том, какой я был дурак. Я плакал, не сдерживаясь, мама вторила мне, и не было счастливее нас орков на свете. И коли предстояло мне вскоре принять наказание за свершённое во дворце, я знал, что теперь умру полностью счастливым.
От двери раздалось лёгкое покашливание, и я выпростался из объятий матери и попытался незаметно отереть лицо рукавом, чтобы не предстать перед Далиейа кашляла именно онанюней и плаксой.
Здравствуйте, я Далия, поздоровалась она, подходя к постели матушки и махнув рукой, чтобы я встал и отошёл. И не успел я возмутиться, как девица устроилась на кровати, взяла мамины пальцы в свою ладонь и улыбнулась. Олаф вам наверняка обо мне не рассказывал. Я его невеста.
При упоминании того, что пред нею предстала будущая жена её сына, матушка бросила на меня быстрый взгляд, в котором сквозила неподдельная радость, и принялась во все глаза рассматривать Далию. Интересно, о чём думает моя «невеста», когда нагромождает одну ложь на другую? Явно не о том, что почувствуют мои родные, когда узнают, что старина-Олаф вовсе не обрёл девицу, которая вскоре войдёт под сень его родного дома и станет хранить их семейный очаг.
Он не успел, вступилась за меня матушка. Но ведь успеет же, да?
Мама бросила на меня обеспокоенный взгляд, и я едва не решил тут же заверить её, что никуда теперь не уйду. Хотя, это и было очень глупо.
Я и сама успею, всё так же улыбаясь, ответила за меня Далия, кивая на дверь, чтобы я вышел. Пусть Олаф к отцу идёт, а мы с вами немного посекретничаем.
Посекретничают они От таких вот женских секретов и случаются все мужские проблемы, с которыми разбираться потом, естественно, мне. Я покачал головой и сложил руки на груди, давая понять, что не собираюсь идти на поводу у их женского новообразовавшегося дуэта. Но матушка, так же, как и Далия, указала мне взглядом на дверь, и я чертыхнулся, направляясь к выходу из комнаты. Похоже, нам с отцом предстояло продумывать оборонительный план.
Я сидел за столом, угощаясь брагой и разными яствами, которые бабуля подкладывала мне в тарелку с удивительной для её лет прытью. Сказать отцу о том, что мы задержимся не долее чем на день, у меня не поднимался язык. В голове то и дело возникали мысли о том, чтобы остаться в Элеборне, но я гнал их прочь. Во-первых, в нашей с Далией и Лопухом помощи нуждалась Маша. Во-вторых, если где нас и отыщут стражники короля, которые рано или поздно нападут на след всех, кто бежал из дворца, так это в моём родном доме. Это обстоятельство, кстати, волновало меня больше других. Что будет с отцом, матушкой и бабушкой Розой, когда гвардейцы прибудут наказать всех виновных? Об этом было страшно подумать.
Отец, без устали рассказывающий о том, какой урожай собрал за прошлый год и сколько бочек браги наварил, неожиданно остановился, внимательно посмотрел на меня и серьёзно проговорил:
А ведь ты был прав, сынок. По поводу Бороса. Прав, как пить дать
Я поморщился от воспоминаний о нашей последней ссоре и попытался скрыть замешательство за очередным глотком браги. Она хмелила вместе с восторгом от пребывания под крышей отчего дома, потому думать о короле, разногласиях с отцом и о том, кто был прав или виноватне хотелось.
Нет-нет. Ты просто послушай. В том году король увеличил оброк. Но не вдвое или втрое. Солдаты Его Величества приходили почти каждый месяц и брали из дворов, кто что хотел. А хотели они многого. У Корнелия полстада коров увели и опорожнили начисто погреб с припасами. Ты бы видел глаза старика, когда он прибежал к нам. Слова сказать не мог, трясся и плакал.
Я невольно сжал ладонью кружку с брагой, от чего она не выдержала и треснула. Липкая струйка потекла по моим пальцам, капая на стол. Внутри меня поднялся такой пожар адской злости, что я едва не зарычал, яростно продолжая сжимать рукой несчастную посудину.
У нас только брагу забрали. И то предыдущего взвара. Ту, что давно бродила, я припрятать успел. Матушка тогда и слегла. Говорит: зачем нам теперь жить, Густав? Не для кого и не для чего.
Отец махнул рукой и отпил глоток браги. На морщинистом лице его мрачное выражение сменилось сначала растерянным, а потом губы дрогнули в улыбке.
Но теперь ведь есть для чего, да? осторожно, словно боясь спугнуть меня, спросил он. И столько надежды было в этом вопросе, столько затаённой тревоги, что я отвечу «нет», что я не выдержал. Отставив треснутую кружку в сторону, я бросил быстрый взгляд на бабушку Розу, подался к отцу и начал рассказывать.
Я поведал ему обо всём. И о том, как скитался по Илларосу, мучимый мыслями о своём недостойном поведении. И о том, сколько раз порывался вернуться в Элеборн, чтобы хоть одним глазком взглянуть на родной дом и свою семью. И о том, как встретил Мару, при упоминании которой отец нахмурился, словно силился что-то вспомнить. Ну и, конечно, отдельное место в моём рассказе заняла история о дворцовых приключениях, которые до сих пор были в самом разгаре, несмотря на относительную безопасность родного дома.
За это время к нам присоединились Далия и матушка, которая на удивление хорошо выглядела, чем вызвала искренний восторг и облегчение, отразившиеся на лице отца. На груди матери красовался тёмно-зелёный самоцвет в серебряной оправе, и я смекнул, что здесь не обошлось без дара моей «невесты», которая обладала волшбой, связанной с каменьями.
Я с благодарностью взглянул на Далию, которая принялась за брагу с таким воодушевлением, словно ничего в своей жизни вкуснее не пробовала. Впрочем, я мог побиться о заклад, что так оно и было.
Лопух, наевшийся сливок и свежей рыбы, дремал, свернувшись калачиком в одном из кресел. А меж тем, на улице день перевалил за середину, и скоро солнце должно было начать клониться к закату. Что означало однонам пора было принимать решение о том, когда выдвигаться из Элеборна.
Значит ты, сынок, теперь у нас важная птица, с гордостью проговорил отец, когда я закончил своё повествование. И без тебя наш Илларос не выстоит.
Звучало это, по правде говоря, излишне пафосно, ибо моя роль мне самому казалась не такой уж важной, но спорить я не стал. Пусть уж лучше родные верят в то, что их сын погиб как герой, если, конечно, меня настигнет смерть, когда я буду рыскать по лесу в поисках Маши. Покосившись на Далию, я выжидающе посмотрел на неё, ожидая, что она не сдержится и фыркнет. Или вовсе рассмеётся над словами отца, но девица выглядела притихшей и смирной. Лишь только пожала плечами, говоря этим жестом, что она согласна с Густавом. Я невольно крякнул. По всему выходило, что Далия отправится вместе со мной. По крайней мере, пока она не заявляла об обратном, но выяснить это не помешало бы в любом случае.