Что же Хоро собирается сказать? Все взгляды были устремлены на нее, а она невозмутимо продолжила:
О да, если так случится я извинюсь.
Хьюг был опытным торговцем. Его натянутая улыбка превратилась в искреннюю, и он хлопнул себя по круглому животу.
О, ну настоящая волчица!
Мм.
Маленькое лицедейство Хоро удалось.
И все же что-то в этом странном дружелюбии между бараном и волчицей казалось Лоуренсу невероятным.
***
На следующий день Лоуренс и его спутники тряслись в повозке Хьюга по дороге, ведущей на север, в сторону деревни Тауссиг. В повозке была гора припасов: хлеб и мясо, лук и чеснок, вино, соль, дрова и одеяла.
Лоуренс сидел на козлах и держал поводья, а Хоро с Коулом теснились в крохотном свободном закутке повозки. Фран, знающая дорогу, ехала верхом на лошади отдельно.
Не так уж много времени прошло с тех пор, как Лоуренс в последний раз правил повозкой, и все же от того, что он вел чью-то чужую повозку, Лоуренсу было почему-то неуютно.
За кого эта маленькая дуреха себя принимает?произнесла наконец Хороне без труда, поскольку рот ее был занят.
Вкусно, да?и Лоуренс с обреченным вздохом обернулся; сидящий рядом с Хоро Коул испуганно вздрогнул. Обычно он ел только то, что ему давали, но сейчас осмелел настолько, что сам потянулся в мешок за добавкой.
Это я не тебе, Коул. Ты ведь только вторую ешь, верно? А обжора рядом с тобойуже шестую,Лоуренс указал на Хоро; Коул несколько раз с сомнением перевел взгляд с Лоуренса на мешок и обратно, потом наконец кивнул.
Речь шла о булках из дрожжевого теста, на которые не пожалели масла. Они были настолько вкусны, что соблазнили даже Коула, живое воплощение благородной бедности.
Хоро шумно откусила от своей булки, вмиг проглотила и тут же запихала в рот остальное. Жевала она, открывая и закрывая рот, и в воздух поднимались белые облачка ее дыхания.
Даже Коул не мог устоять против свежей выпечки, сидя на холодном полу повозки.
Лоуренс тоже взял себе штучкуно только одну. Он боялся, что привыкнет к такой еде и уже никогда не сможет вернуться к жизни путешественника.
Если художники едят так много такого прекрасного хлеба, ты тоже должен стать художником!заявила Хоро.
Я могу рисовать простые картинки с товарами ну и мою будущую лавку, видимо. Я ведь уже показывал тебе, да?
Он имел в виду те дни, когда странствовал в одиночку, подбирая каждую монетку, выроненную в темноте. Всякий раз, когда ему удавалось получить хорошую прибыль, он клал перед собой лист бумаги и рисовал лавку, которой надеялся когда-нибудь обзавестись.
Мм да, должно быть, так.
Путешествие с Хоро отложило эту мечту Лоуренса.
Хоро опустила голову и, подобравшись поближе к козлам, запихнула булку Лоуренсу в рот. Она явно не раскаивалась и не страдала.
Лоуренс с улыбкой откусил. Этот разговор был возможен лишь потому, что они отлично понимали друг друга.
Коул, а ты умеешь рисовать?поинтересовался Лоуренс, оглянувшись.
Коул, похоже, всерьез раздумывал, не сунуть ли недоеденную булку в свою суму, чтобы сжевать потом. Он вздрогнул, точно пойманный за чем-то постыдным, и поспешно попытался родить хоть какой-то ответ. Лоуренс не сдержал улыбки.
Но прежде чем кто-то из них смог что-то произнести, Хоро схватила еще одну булку и кинула в суму Коула.
Аа, эээ ну, думаю, я могу рисовать ангелов и фей
Копируя картинки из книг?
Коул улыбнулся Хоро, потом повернулся к Лоуренсу и кивнул.
Да. Когда у меня совсем не было денег и я зарабатывал тем, что крепил гвоздиками пергамент, чтобы он разравнивался, переписчики меня немножко научили.
Коул был из тех, кто готов отправиться на юг в одиночку, чтобы стать влиятельным человеком в Церкви и спасти родную деревню; однако казалось, что ему больше идет сидеть за книгами, чем скитаться в поисках приключений. Если бы он родился в другое время и в другом месте, то мог бы стать выдающимся ученым.
Лоуренс переключил внимание на Хоро.
А ты?.. Впрочем, можно и не спрашивать.
Если бы Хоро взяла в руки кисть, уж она-то точно нарисовала бы картину, которую узнал бы любой.
Пфф. Я не рисую. Нарисованное яблоко не съешь,заявила Хоро и угостилась еще одной булкой.
Ну, мастерство Фран, должно быть, впечатляет, если ей соглашаются так платить. И она гонялась за легендами множества стран,тихо произнес Лоуренс, окинув взглядом расстилающуюся перед ними равнину. Горы оставались все так же далеко.Готов поклясться, она прошла через много бед. В северных землях по-прежнему неспокойно. Когда вера сменяет суеверия, а суеверия сменяют веру с такой быстротой, как здесь, искать истоки легендопасное занятие. Так что, возможно, ее цена честная.
Вдобавок чем дальше на север, тем труднее находить подходящий для строительства камень, и потому даже большие здания возводятся из дерева. Там нет ни витражей с изображениями святых, ни статуй, вырезанных в каменных колоннаха значит, для обращения в веру требуются картины.
Если потребность высоканичего удивительного, что те, кто дают товар, преуспевают.
Ею, должно быть, восхищаются,пробормотал Лоуренс, поглаживая бородку.
Пфф. Ну, я навосхищалась достаточно,заявила Хоро, похлопав себя по животу, и принялась укутываться в одеяло.
***
Ночь они провели посреди равнины, покрытой сухой побуревшей травой.
Между скоростью идущей шагом лошади и человека разницы почти нет, поэтому все путешественники к ночи достигают примерно одного и того же места.
Лоуренс остановил лошадь и развел огонь там, где трава была истоптана и виднелось множество старых кострищ. К счастью, имелось и большое бревно, к которому было удобно прислоняться.
Те, кто ночевали здесь до них, тоже были признательны. В одном месте с бревна была содрана кора, и там путешественники вырезали слова благодарности.
Компания подогрела на костре хлеб, затвердевший от мороза, поджарила вяленое мясо и сыр и поужинала. Стояло безветрие, однако было достаточно холодно, и то тут, то там маленькими холмиками лежал снег; естественно, путники сгрудились вместе на бревне подобно птицам. Троим теплее прижаться друг к другу и укутаться тремя одеялами, чем каждому укутаться в одно одеяло.
Троим, не четверым.
Фран ушла спать в повозку.
Вот теплый камень.
Лоуренс нагрел камень у костра и отнес его завернувшейся в одеяло Фран. Та, положив под голову вместо подушки часть поклажи, смотрела в небо. Рядом лежал недоеденный хлеб с сыром, но она была так поглощена зрелищем ночного неба, что словно забыла про ужин.
Когда Лоуренс принес ей теплый камень, она пошевелилась, выпростала из одеяла руку и взяла его.
Когда Лоуренс передавал Фран камень, ему показалось, что под одеялом она держит толстую книгу.
Когда Лоуренс путешествовал один, он иногда запихивал под рубаху бумагу для тепла, если не мог развести костер. Это могло быть даже теплее, чем одеяло.
Похоже, Фран тоже была привычна к тяжелым странствиям.
Ты уверена, что не хочешь посидеть у костра?спросил Лоуренс.
Фран пристроила камень под одеялом, снова устремила взгляд в небо и лишь потом ответила:
Я буду хуже видеть.
Поняв, о чем она, Лоуренс кивнул.
Огонь отгоняет зверей, зато притягивает людейкак друзей, так и врагов. Глаз, привыкший глядеть на огонь, бесполезен, когда надо всматриваться в ночную тьму.
Фран не только была привычна к дороге, но и набралась изрядного опыта.
Насчет завтрашнего дняпроизнес Лоуренс, и Фран повернула голову к нему. Садиться она явно не собиралась, и Лоуренс решил просто продолжить говорить.Когда мы приедем в деревню, что мы будем делать с самого начала?
Во время их первых переговоровнакануне, в лавке ХьюгаЛоуренс потерпел сокрушительное поражение. Задним числом он понимал, что это не могло не отразиться на впечатлении Фран о нем как о торговце. Хоть она и взяла Лоуренса, чтобы он помогал ей собирать сведения, но, вполне возможно, презирала саму идею доверить все ему и его спутникам. Поэтому он задал вопрос скромным и даже подобострастным тоном.
Однако Фран, пристально поглядев на него, вдруг улыбнулась и закрыла глаза, словно прочтя его, как открытую книгу.
Оставляю это на твое усмотрение.
Лоуренса этот ответ удивил, но если она вправду хочет на него положиться, он должен сделать все от него зависящее, чтобы оправдать ее ожидания.
В таком случае я представлю тебя как серебряных дел мастера на службе Церкви, а Хоро как монахиню. Пойдет?
Думаю, проблем возникнуть не должно,после короткой паузы ответила она. По-видимому, она успела примерно оценить, как эта история будет принята.
Хоро будет юной монахиней и служанкой, Коул проводником. Ябродячий торговец, нанятый служить вашей группе глазами и ушами.
Хорошо,согласилась Фран, однако при этом слабо улыбнулась.
От внимания Лоуренса это не укрылось.
Что-то не так?
Нет, ничего. Меня просто позабавила мысль, что, если мы собрали такую труппу, даже я смогу сойти за монахиню.
Способность видеть себя так беспристрастнопожалуй, редкий дар. Фран совершенно непринужденно говорила о себе так, будто смотрела со стороны; Лоуренс просто не знал, что сказать.
Какая церковь?спросила Фран.
Поспешно заполнив пробелы в этом кратком вопросе, Лоуренс ответил:
Скажем, что мы из церковного города Рубинхейгена. Там далеко не одна церковь, да и помимо них, много разных компаний. Даже если наш ответ покажется туманным, раскрыть нас будет нелегко.
Фран открыла глаза и посмотрела на Лоуренса.
Тот подивился, не допустил ли какую-то ошибку. Но Фран тут же перевела взгляд обратно на небо и произнесла:
Ты знаком с довольно далекими городами.
Поняв, что дело лишь в этом, Лоуренс испытал облегчение.
Ложь, которую нельзя опровергнуть, неотличима от правды. Мне показалось, что такой далекий город, как Рубинхейген, вполне безопасен.
Фран кивнула, не отводя глаз от неба.
Это была твоя база?
«База»любопытный выбор слова. Как будто Лоуренс был разбойником или наемником.
Я бродячий торговец родом из тех краев. Хоро просто залезла в мою повозку, когда я проезжал через одну из деревень по соседству. А потомЛоуренс замолчал и глянул на Хоро, сидящую на бревне и потягивающую вино. На него и Фран смотрел, похоже, лишь Коул, так что Лоуренс повернулся обратно к своей собеседнице и продолжил:Она сказала мне, что хочет отправиться на север и чтобы я ее взял с собой. А Коула мы повстречали, когда плыли вниз по реке Ром, и он к нам присоединился.
Лицо Фран было по-прежнему устремлено вверх, глаза она закрыла, однако у Лоуренса все равно было впечатление, что она его слушает. Почему ей вообще интересна эта история? Быть может, она сама как-то связана с теми землями?
После долгого молчания Фран заговорила, будто всего лишь озвучивала слова, пришедшие к ней с неба:
Значит, эта карта севера тебе нужна для?..
Она открыла глаза и посмотрела на Лоуренса; ему показалось, что в них растворено ночное небо. Упрямые, чудаковатые люди нередко чувствуют острее прочих.
Лоуренс не собирался извлекать из ситуации какую-либо выгоду, но все равно подобрал слова так, чтобы они подействовали наилучшим образом:
Да единственное, что моя спутница помнит о своей родине,это то, что она называется Йойтсу.
Взгляд Фран не сдвинулся с места.
Понятно,вот все, что сказала она, после чего закрыла глаза. На этот раз она не повернулась лицом к небу, а повернула голову набок. Чуть поерзала под одеялом, потом тихонько вздохнула, и Лоуренс понял, что она собирается спать.
То, как она резко завершила разговор, заставило Лоуренса понять, почему у Фран репутация человека, с которым трудно иметь дело. Ее поведение идеально подходило типичному «трудному человеку».
Быть может, Фран на самом деле не столь уж упряма и чудаковата, как ее считают, подумал Лоуренс; но кто знает, что будет, если он выскажет это вслух.
Лоуренс начал тихо выбираться из повозки, но прежде, чем он ушел, Фран произнесла напоследок:
Завтра я на тебя рассчитываю.
Лоуренс кивнул, после чего Фран действительно заснула.
Глава 3
Повозка сильно дернулась вбок. Это движение, похоже, разбудило Хоро.
Уже приехали?спросила она и грандиозно зевнула, лениво мотнув головой.
Даже в это холодное время года приближающиеся горы зеленели густыми лесами, между которыми то тут, то там виднелись белые пятна. Поросшая травой равнина казалась совершенно плоской, однако на самом деле это был очень пологий склон, и, если глянуть вверх по этому склону, становилось ясно, что поднимается он на невероятную высоту. Воздух здесь был холоднее, чем в Кербе,Лоуренс не сомневался, что это ему отнюдь не казалось; дорогу покрывал тонкий слой снега.
Если свернем на эту дорогу и поедем прямо, скоро окажемся в деревне.
До самого горизонта расстилалась золотистая трава по колено высотой. Если они сейчас не свернут, а продолжат двигаться прямо, то рано или поздно доберутся до подножия гор.
Лоуренс и его спутники сделали остановку, чтобы надеть балахоны и обговорить свои истории, прежде чем въедут в деревню. Хоро накануне весь вечер бурчала, однако подготовкой к большому лицедейству явно наслаждалась.
После того как все выверили свои истории, Фран вновь повела Лоуренса и спутников вперед. Хвост Хоро под балахоном радостно колыхался.
Кстати, давно хотел спросить: в той легенде случайно не ты была?поинтересовался Лоуренс, удостоверившись, что торопящаяся Фран отъехала достаточно далеко от повозки.
Хоро, жующая небольшой кусочек вяленого мяса, равнодушно ответила:
Увы, среди моих друзей нет птиц, если не считать ту недавнюю женщину, а сама я хожу без перьев.
И нет мыслей, кто бы это мог быть?
Хоро покачала головой и вздохнула.
Если бы в легенде была я, та дуреха уже рисовала бы нам карту
С этими словами она отвернулась, словно извиняясь за причиненное беспокойство.
Если бы Лоуренс дал понять, что считает, что Хоро притворяется, она бы непременно рассердилась; однако он действительно так считал. Коул, похоже, отчаянно искал слова, чтобы ее утешить, но Лоуренс, встретившись с ним взглядом, лишь улыбнулся.
Если с расспросами все пойдет хорошо, что мы будем делать в оставшееся время?спросил он.
Хоро вдруг подняла голову и улыбнулась. Она вдруг показалась Лоуренсу еще более, чем всегда, похожей на юную девуотчасти, видимо, потому что держала Коула за руку, совсем как сестра младшего брата.
Вне всяких сомнений, она сейчас была не до конца искренней, но отчастида.
Вскоре вдалеке показалась одинокая ниточка дымавидимо, от далекого очага,а через какое-то время путники въехали в деревню. Хоро огляделась и саркастично заявила:
Возможно, я слегка переела белого хлеба.
В приютившемся у подножия гор Тауссиге едва ли выпекали много белого хлеба. Здесь было жалкое подобие изгороди, призванное держать снаружи диких зверей и увешанное амулетами против злых духов,последнее свидетельствовало о влиянии Церкви.
Если бы Лоуренс и его спутники уже не знали о тех слухах про ведьму, расположение амулетов показалось бы им странным: вопреки тьме и опасностям, таящимся в горах, все амулеты были обращены в сторону равнины. У Лоуренса в воображении возникла картина неопытного путешественника, который опасается лишь волков впереди, не подозревая о разбойниках позади.
Раньше он представлял себе Тауссиг угрюмой, малонаселенной деревней, однако действительность оказалась иной. Из домов доносились радостные детские голоса, на широких улицах лениво паслись козы и овцы. На видсовершенно обычная деревня.
Говаривают, что большинство ссор происходят от взаимного непонимания, и, возможно, это близко к истине.
Лоуренс спрыгнул с повозки и глянул на Фран, не торопящуюся слезать с лошади.
Прошу,тихо промолвила она.
Взяв левой рукой повод лошади Фран, а правойповод лошади, запряженной в повозку, Лоуренс медленно вошел в деревню. Вскоре его заметил сидящий на грубо вырубленной деревянной скамье старик.
Начали,тихо произнес Лоуренс и надел свою лучшую деловую улыбку.
Ой-ей-ей неужели у нас гости?сказал старик. Он, похоже, присматривал за пасущейся скотинойв руке у него был пастушеский посох.
Мое почтение. Я бродячий торговец. Мое имя Крафт Лоуренс.