- Крошке никакие всякие мозги не надобны.
- Теперь я точно поняла, почему тебя зовут Крошкой. Уверена, когда ты вернешься, увижу последнее подтверждение.
Он наставил на нее палец. - Можешь рассчитывать! - Обернулся к братьям. - Все на ноги! Пора! Там крепость, там мы найдем лорда Грибызуба и двоих с "Солнечного Локона"!
- Кто таков лорд Бобрыгуб? - спросил Комар.
- Мертвец! - заорал Крошка.
Блоха нахмурился: - Мы будем убивать мертвеца, Крошка? Зачем?
- Нет, он еще не мертвый. Но скоро будет, когда мы придем!
Комар захохотал. - И не будет лорда Добрыгруба, верно?
- Клыгрыдуба, - поправил Крошка.
Феловиль смотрела, как огромные мужичины вытаскивают столь же огромные клинки, и ощущала трепет предвкушения. Но наконец она встряхнулась. - Вперед, Певуны! Судьба ждет вас!
- Ха, ха, ха, - сказал Комар. - Судьба ведет нас в крепость? Почему я ее не вижу?
- Открой дверь, Малыш, - приказал Крошка. - Построимся на улице и начнем приступ крепостной стены.
- На том холме? - спросил Мелочь.
- Крошке холмы нипочем! - зарычал Крошка. - Мы атакуем. Берем стену, потом убиваем всех!
- Эй, а где Ломтик, Узелок и Гиль?
- Похоже, сбежали с твоей новой шапкой, Крошка, - сказал Хиляк.
- Позже разберемся, - буркнул Крошка.
Малыш открыл дверь.
- Изо всех дурацких идей, - прошептала Подлянка, - эта хуже всех. - Она, как и весь беглый взвод (кроме Птичи Крап) сидела в канаве, шагах в тридцати от ворот крепости. Следила за одиноким часовым у входа.
- Дурная у тебя привычка, Подлянка, - тихо проговорил Биск Вит. - Вечная проблема, не замечаешь? Хочешь быть в стороне от всех, будто ты лучше нас. Умнее, что ли?
- Красивее - это наверняка, - сказал Хек Урс.
- Закрой пасть, Хек, - проворчал Биск. - Слушай, Подлянка, это плохо для морали.
Она даже обернулась. - Морали? Совсем спятили, сир?
- Мы сможем, - сказал, сверкая глазами в сумраке, Биск. - Всего один стражник, Худа ради.
- Но он ше профто штоит, - зашипел Дых Губб. - Фторм гудит и вефер воет, а он шмело штоит с месём в руках.
Червячник скользнул поближе к Дыху, сложил кулак и врезал тому в висок.
Дых отпрянул: - Я не бредю, ду"ак. Профто азыка лишилшя.
- И одноглазый, без носа и ухов, и на ногах следы зубов. - Червячник захохотал.
- Шлишком блифко стоял к Манси, вот и фсё.
- Полагаю, от него и заразился. Дых Неудачник. Прости: Неувафник. - Хохот стал сдавленным.
- Кто бы гофорил, ты, "ябая швиношопа!
- А ну молчать! - захрипел Биск. - Кто-нито бросает камень в стену. Стражник оборачивается, и мы нападаем.
Подлянка снова вгляделась в стражника и покачала головой. - Он какой-то не такой. Слишком бледный. Слишком опухший.
Хек Урс прищурился рядом с ней. - Некромантия! Это мертвяк. Один из команды "Локона". Это Брив, что утонул.
Дых Губб присоединился к ним. - Брив помощник плотника или Брив - плетельщик?
- Какая разница? - шепнул Хек. - Работа Корбала Броча.
- И что? - спросил Биск сзади. - Живой или мертвый, это один человек. - Он взял из канавы камень. - Готовимся. - Медленно распрямился и швырнул камень. Тот пролетел над плечами стражника и брякнул о деревянные ворота.
Стражник обернулся.
- Давайте!
Взвод выскочил из канавы и помчался вперед.
Но стражник уже был к ним лицом, уже поднял меч.
Атака захлебнулась.
- Как он сумел? - удивился Червячник.
- Это не тот же самый! Это другой Брив!
- Он шклеил их вмефте! - взвизгнул Дых Губб.
Уже не помышляя об атаке, взвод стоял в пятнадцати шагах от стражника.
Мертвяк взмахивал мечом с изрядной сноровкой.
- Стражник, к которому сзади не подойдешь! - крикнул Хек Урс.
- Боги подлые, - застонала Подлянка. - Штуки глупее я не видела.
- Тебе легко говорить, - взвился Хек. - Ты не была на "Локоне"!
- Червячник, ты с Биском справа. Хек и Дых, слева. За мной! - Она шагнула, вытаскивая метательные ножи.
- Здесь я капрал, Подлянка...
- Просто иди... те, сир.
Мужчины рассыпались полукругом, Подлянка подошла к стражнику. - Эй!
Как она и ожидала, стражник, что смотрел на ворота, захотел повернуться. Второй сопротивлялся, отчего ноги их стали заплетаться.
Биск завыл, налетая с одной стороны, за ним Червячник. Хек атаковал с другого фланга. Дых Губб обо что-то споткнулся и тяжко упал наземь. Заорав, ибо "что-то" оказалось его собственным мечом.
Стражник топтался, взмахивая клинками, которые лязгали один о другой.
Подлянка присела и подрезала существу сухожилия. Мертвяк упал как раз в тот момент, когда Биск с воплем замахнулся длинным мечом. Меч прошел над телом и вырвался из рук капрала, пролетев над тропой и поразив Губба в бедро. Тот снова заорал.
Хек Урс добрался до упавшего и рубил сплеча. - Брив и Брив! Сдохни. Сдохни и еще раз сдохни!
Подлянка отвернулась. - Червячник, проверь Дыха. Насколько все плохо?
Червячник засмеялся: - Плохо? У дурака рассечена нога! И он упал на свой меч! Кровь так и хлещет!
- Ну перевязывай, чтоб тебя!
- Ты не капрал...
- Нет, - рявкнула она. - Наш капрал как раз его проткнул! Я его понижаю. Чей это был план? Он сработал? Разумеется. Почему? Потому что это мой план! Слушайте все. Теперь я капитан.
- Может, сержант? - спросил Хек, все еще рубя головы Бривам.
- Капитан! Сатер всегда хотела меня повысить.
- Давно ли?
- С того момента как я сказала.
Дых вопил не переставая.
И тут ворота открылись, показался высокий мужчина с раздвоенной бородой. - Ах, - произнес он, видя Дыха Губба, - сомнительные солдаты капитана Сатер... и прочие приятели. Что же, у вас отличное чувство времени. Я как раз приготовил печенье.
Эмансипор Риз сидел напротив Корбала Броча. Толстый здоровяк слизывал глазурь с творенья Бочелена. Желудок старого моряка зарокотал и дернулся. - Значит, вам можно и сладкое, - сказал он.
Корбал моргнул и промолчал.
В дальнем конце столовой раздался шум и, миг спустя, Бочелен вернулся в облаке топота сапог, вздохов, стонов и бормотания. За ним шла женщина, далее трое мужчин волочили четвертого - у того длинный меч торчал в бедре, а короткий меч застрял в подмышке. Тело было покрыто кровавыми бинтами.
Эмансипор наставил палец на одного из мужчин, усаживавших невезучего приятеля на скамью. - Ты был на "Солнечном Локоне", - сказал он. - Ты повел атаку на корабль Певунов во время спаривания и битвы и так далее. Потом ты украл нашу спасательную шлюпку и сбежал.
Мужчина сверкнул глазами. - Да, Манси, я Хек Урс. А они - остаток взвода капитана Сатер. Выследили нас от Стратема.
- Какая преданность. - Бочелен уселся на свое место. - Корбал, друг мой, не окажешь ли услугу? Бедняге требуется исцеление.
Забинтованный тут же подскочил. - Нет! Мне уже лучше!
Корбал отложил печенье - полностью лишившееся глазури - на стол, встал и подошел к забинтованному. Тот съежился. Корбал потянул меч из бедра; мужчина лишился чувств, что сделало извлечение короткого меча гораздо проще. Оружие зазвенело по полу, а Корбал начал снимать волглые бинты.
Эмансипор понял, что на это потребуется время. Привстал и потянулся за остатками печенья... только чтобы ощутить железную хватку Бочелена.
- Но-но, мастер Риз, что я вам говорил? - Бочелен проворно спрятал одинокое плоское печенье в карман, хотя Эмансипор успел заметить рисунок, вытесненный на корочке.
Откуда-то снизу раздался долгий скрипучий крик.
Солдаты вздрогнули.
- Хозяин, - улыбнулся Бочелен. - Полагаю, терзает пленников в подземных камерах. Впрочем, он меня заверил, что вскоре присоединится и отведает мои произведения.
- Ему понадобится отведыватель, - предсказал Эмансипор, схватившись за кубок с вином.
- Искренне сомневаюсь. Лорд Клыгрызуб обречен на браваду, как мы вскоре увидим. Впрочем, я готов опробовать для него пищу.
- С вашим иммунитетом к яду, хозяин...
- Уверяю, мастер Риз, яд не будет задействован.
- А зачем те удивительные рисунки под глазурью, хозяин?
- Мой личный знак, мастер Риз. Вы сохраните эту тайну, да? Ну что же, пусть я не хозяин дома, но готов стать вам доброй мамочкой. - Бочелен указал бледной тощей рукой на блюдо с кучей печенья. - Прошу, угощайтесь.
Женщина фыркнула. - Нам достаточно вина, спасибо. Эй, Хек, не дури. Только вино.
Бочелен пожал плечами. - Как вам угодно. Разумеется, муж менее благородный был бы оскорблен, ведь я столько времени провел на кухне...
- Тем хуже для вас, - отвечала женщина со всей бандитской прямотой. - Хек тут говорил насчет компенсации. За раны и все такое. А главное, мы имеем долю в добыче, что Сатер взяла в Толле.
- Ах, - пробормотал Бочелен, кивая и пробуя вино, - разумеется. Что, как не деньги, могло лежать в основе вашей впечатляющей, хотя и неразумной, погони через целый океан? Все мы сдаемся низшей природе, инстинктивно жажде... чего именно? Безопасности? Стабильности? Материальных благ? Высокого положения? Ах, конечно, всего этого во всевозможных сочетаниях. Едва ли собака может отличить золото от серебра, но во всем остальном мы, люди, от нее не отличаемся. Кроме Корбала Броча, для коего богатства - лишь средство, созерцаемое с мудростью и уважительным осознанием эфемерности ценностных концепций. - Он улыбнулся женщине и поднял кубок. - Деньги и грабеж, назовем их любовниками? Двумя сторонами презренного кусочка металла? Или одинокая жадность находит в золоте и серебре лишь жалкие символы своей порочности? Мы грабители по природе? Мы защищаемся от неведомого и непознаваемого будущего, складываем столбики монет, чтобы подкупить судьбу? Готовы превратить свои жизни в мягкую, удобную постель, теплую и неизменную, чтобы встретить неизбежный конец, закрывшись одеялом? Ох, что это я.
Женщина взглянула на Эмансипора: - Он всегда такой? - и, не ожидая ответа, снова обернулась к Бочелену. - Так бросьте нам нашу долю и мы будем на вашей стороне.
- Увы, я ей не владею. Думаю, все сокровища находятся среди обломков "Локона". То есть - добро пожаловать к ним.
Эмансипор вздохнул. - Если ими уже не завладел чистильщик.
- О, сомневаюсь, мастер Риз, ведь погода стоит ненастная. А вот горожане- грабители судов, те охотно предъявят права на сокровища.
Подлянка фыркнула: - Отлично. Пусть попробуют.
Бочелен вгляделся в нее и ответил: - Боюсь, вы меня совсем не интригуете. Это печально, ведь вы довольно привлекательны... но с таким тоном и такими гримасами вы вскоре красоту потеряете. Как жаль.
Она засверкала глазами, но тут же сгорбилась в кресле, вынула нож и начала подрезать ногти. - Это что, оскорбление?
- Извините, если, выразив отсутствие интереса, я вас унизил.
- Вы будете гораздо униженней с перерезанным горлом.
- О, мы опустились до угроз.
Корбал Броч вернулся, сел за стол и озирался в поисках печенья. Наконец нахмурился и схватил другое.
- Друг, - сказал Бочелен, - прошу тебя воздержаться.
- Но я люблю глазурь, Бочелен. Люблю. Хочу.
- На кухне тебя ждет целая миска, я велел мастеру Ризу сделать вдвое больше, помня о твоих склонностях. Не так ли, мастер Риз?
- О да, хозяин, на кухне осталось полмиски. Мелко молотый тростниковый сахар, отбеленный и с примесью меда. Полагаю, глазурь уже остыла и стала очень вкусной.
Корбал с улыбкой встал и покинул обеденный зал.
Эмансипор посмотрел туда, где Хек хлопотал над спутником, уже лишившимся бинтов. Это был Дых Губб, вполне узнаваемый, хотя один глаз стал зеленым, розовый нос казался слишком женственным; уши тоже были разными, но от рубцов и шрамов не осталось и следа.
- Высший Денал! - шипел Хек Урс, тряся приятеля за плечо. - Ты совсем целый, Губб! Выглядишь потряс... не хуже чем раньше!
- Я помечен, - застонал Губб. - Он меня пометил. Да лучше бы я помер!
- Но ты не помер! Ты исцелен!
Губб поднял голову, вытер глаза и шмыгнул. - Где Птича? Пусть Птича меня осмотрит.
- Да, Губб. Еще лучше, мы нашли добычу! Идем убивать грабителей, вынимать ее из "Локона"!
- Да ну?
- Ну да! Гляди, все пришло к лучшему.
Дых Губб вяло улыбнулся.
В этот миг в зал вошел лорд Клыгрызуб Когт, вытиравший руки полотенцем; за ним тащился писец, бледный, потный и, по обыкновению, нагруженный восковыми табличками. Глаза хозяина загорелись при виде кучи печенья на оловянном блюде, лорд закивал: - Ох, ну разве они не выглядят аппетитно?!
- Воистину, - сказал Бочелен, не глядя выхватывая печенье. Откусил половинку, прожевал и проглотил, потом положил в рот вторую половинку и запил вином. Откинулся со вздохом. - Восхитительно, хотя я не удивлен. Скажу без ложной скромности, лорд Клыгрызуб - кухня обставлена на удивление. Я просто поражен.
- Как жаль, - отозвался Клыгрызуб, - что священные отношения хозяина и гостей окончатся с первыми лучами зари.
- Понимаю вас. Ведь мы двое волшебников под одним кровом. Да, мы верховные маги, каждый видит в другом злейшего соперника. Так двое самцов в волчьем выводке сражаются, и победителем будет лишь один.
- Именно. - Лорд Клыгрызуб сам налил себе вина. Кажется, все слуги пропали или попрятались. Лорд поводил кубком в воздухе. - Настоящие соперники. Тираны в одной постели. Точнее, у нас одно одеяло, и согреется лишь один. Ну, в постели. Две рыбины в одном бассейне, и лишь один камень для укрытия. - Он запнулся. - О да, так я и говорю, Бочелен. Соперники в гуще смертельного соперничества. Враги, уже вступившие в войну сил и умов. - Он моргнул и начал озираться. - Ого, похоже, у нас много зрителей. Превосходно. Дорогие незнакомцы, будьте как дома!
- Точно, - пробурчала женщина. - Пока вы не решите нас убить.
- Верно.
Женщина поглядела на Бочелена: - А вот вы готовы нас отпустить, да?
- Ну да, готов.
- Тогда мы с вами, и не только за доброту, но за то, что исцелили Губба.
Улыбнувшись ей, Бочелен ответил: - Ну, дорогая, вы стали гораздо милее моим глазам.
- Смотрите не отрываясь, и я растаю как снег.
- А понимаете ли вы, - заметил Бочелен, - что я не вижу ничего дурного в распутице?
Она хмыкнула. - Ну, нас таких двое. Потому-то вы для меня слишком хороши. Извините, но не кататься нам в брачной постели. Жаль.
- Отсюда и моя недавняя печаль.
Клыгрызуб кашлянул слишком громко. - Вижу, Бочелен, вы присвоили мое кресло во главе стола.
- Извините, сир. Моя вина. Или я просто забегаю вперед?
- Ладно. Так или иначе, боюсь, живым вы отсюда не выйдете. Я запечатал зал страшнейшими заклятьями. Смерть ждет вас на любом выходе. Конечно я вижу, что ваш друг евнух пропал. Но и кухня запечатана и решись он вернуться, услышав ваши ужасные стоны, сам умрет жутчайшей смертью.
Бочелен взял еще одно печенье, прожевал и проглотил.
- Усовершенствованное мною колдовство, - продолжал Клыгрызуб, - посвящено исключительно нуждам тирании. Причинению боли, призыванию ужаса, мучениям пыток... писец!
- Милорд?
- Ты все записываешь?
- Да, милорд.
- Последнюю строчку убери. И придумай что-то получше.
- Спешу исполнить, хозяин.
Эмансипор наполнил трубку и разжег при помощи свечи. Глубоко вдохнул, наполняя легкие дымом, и наморщил лоб. - О нет, - воскликнул он. - Не та смесь. - Окружающее заплясало перед глазами. "Ох, это было неумно, ох". Он уставился на блюдо с печеньем, по телу потек пот. Он ощущал бешеное биение сердца, во рту пересохло.
Когда Бочелен потянулся за третьим печеньем, Клыгрызуб воздел руку. - Верю, Бочелен, вы отлично разыграли свою партию! Я отлично понимаю: эти печенье - лишь отвлечение внимания, притом не особо умное. Нет, вы наверняка припасли зачарованный меч или нож, ведь вы вообразили себя каким-то воителем. Боюсь, такие штучки меня только смешат. - Он тоже взял печенье. Мельком оглядел, соскреб ногтем часть глазури, которую положил в рот, пробуя. - Ах, весьма вкусно. - Он разломил печенье, прожевал и проглотил, разломил следующее, и еще, и так далее, пока блюдо почти не опустело. Он слизнул крошки, налипшие на кончик пальца.
Сел и улыбнулся Бочелену: - Ну, начнем?
Бочелен поднял брови. - Начнем? Нет, сир, я уже кончил.
- О чем вы?
- О том, что я выиграл.
Лорд Клыгрызуб вскочил с кресла. - Отравлено?! Ты вдвойне ошибся! О глупец, ты думал, я не приобрел стойкость ко всем видам ядов?
- Вовсе нет, - отозвался Бочелен. - Увы, это вам не поможет.
- Готовься к защите!
Бочелен пригубил вино.
Эмансипор, с трудом удерживавшийся, чтобы не украсть оставшееся печенье, вздрогнул: Клыгрызуб вдруг схватился за живот и захрипел.
- Что? Что ты со мной сделал?
- Как? - сказал Бочелен. - Я вас убил.
Лорд зашатался, сгибаясь пополам от боли. Завыл. Кровь брызнула изо всего тела. Он выпрямился, выгибаясь от судороги, торс ужасно раздулся и лопнул.
Выкарабкавшийся из Клыгрызуба демон был ростом с человека. У него было четыре руки и две согнутые обезьяньи задние лапы с когтями на концах пальцев. Лысая макушка, низкий лоб и лицо с огромным, усаженным зубами ртом. Залитое кровью чудище вылезло из останков Клыгрызуба, кашляя и плюясь.