Не спится?
Нимфириель пожала плечами. Мужчина улыбнулся.
Бывает.
Девушка, обжигая пальцы, отламывала маленькие кусочки и клала в рот.
Тебе не впервой такие ночёвки?
Так и вам, госпожа, тоже. Радомир Володарович говорил, что вычасто странствуете, купец немного запнулся, подбирая слова.
Нимфириель усмехнулась, догадываясь в каких красках колдун описывал её. Они помолчали, пока девушка, откусывая маленькие кусочки, ела дымящуюся картофелину.
Тебя несильно тяготит наше присутствие?
Корнила внимательно посмотрел на альвийку и опустил голову:
Ставру не отказывают, госпожа. Сами понимаете Рискую, конечно, за брата и сына переживаю Ну да чего там! Авось Велес оборонит.
Нимфириель помолчала немного, просматривая воспоминания купца о богатом жертвоприношении, которое они совершили с Углешей в Снавиче накануне отправления обоза, потом сказала:
Я заметила, вы очень дружны с братом.
А как же иначе, моя госпожа? Родная кровь.
Девушка хмыкнула:
Часто блеск золота заслоняет родство.
Торговец понимающе кивнул, шевеля веткой тлеющие угли.
На свете всякое бывает. Но поверьте мне, не все купцы меряют свою жизнь золотом, Корнила не сдержался от смешка, виновато глянув на видунью. Я сейчас говорю как глашатый на городской площади, но это так Если мне нужно будет выбирать между сыном и золотом, я даже секунды думать не буду. Золото всегда можно заработать, было бы желание да чуток удачи, а родить такого сына, как мой Станилнет. Да и брат у меня один купец громко выдохнул, перехватив внимательный взгляд альвийки, и пояснил:Когда Углеша родился, мне было десять. Мать наша умерла на третий день от горячки. Отец, спасаясь от горя да тоски, часто уезжал торговать. Мы его, почитай, и не видели. Я стал брату и мамкой, и батькой. Через шесть лет наш отец привёл в дом другую жену, а наммачеху.
Она была злой?
Нет, Корнила затряс головой. Что вы? Обычная баба. И отца нашего любила и уважала.
А вас?
Чужие дети, они и есть чужие. Никто не заменит родную мать, купец нахмурился. Мачеха нас не обижала. Так не замечала. Я-то уже отрок был, как мой Станил сейчас, а Углеше очень заботы и ласки хотелось.
Корнила, прости, но о какой метели ты вспоминаешь? не удержалась видунья, подсаживаясь поближе к купцу.
Мужчина погрустнел:
Иногда я забываю про ваш дар Слушая меня, вы, должно быть, решили, что кабы не я, то Углеша пропал бы. Но это не так. Я рано начал ездить с отцом в вот такие обозы, как наш. Не могу сказать, что мне легко это давалось. В дождь, в слякоть, вытаскивая гружёные повозки из грязи Или прячась от разбойников в бурьяне Или перегнувшись через борт корабля, когда морская хворь выворачивала наизнанку А ту метель я вспоминаю часто. Мы ехали после торговли в маг'ярских Кехах. Я заболел. Нам бы остановиться на каком постоялом дворе да переждать (а погода тогда была дрянь, зима рано пришла), но мы продолжали ехать. В конце концов, меня так взяло, что думал: до утра не дотяну Корнила улыбнулся девушке. Но кое-как вычухался. Все мои мысли в тот момент были о брате. Я знал, что дома меня ждёт Углеша. Не отца, а меня. Что если я не вернусь, он останется один, никому не нужный. Наверное, я поэтому и выжил
Тарс замолчал. Нимфириель вздохнула, обдумывая услышанное:
Хорошая история. Заставляет верить в лучшее, что есть в нас.
Корнила поднялся, чтобы обойти обоз.
Я уже порядком пожил, госпожа, и понял простую вещь: добрых людей на свете больше, чем плохих. Они есть и среди воинов, и среди селян, и среди купцов Как поступать, решает человек, а не его ремесло.
Ты ещё скажи, что ни разу не дурил покупателей! альвийка хитро улыбнулась.
Мужчина засмеялся.
Смотря кого, сознался он, помня об альвийском даре. Когда попадаются прохвосты, пытающиеся объегорить меня Ну-у, тогда это дело чести.
Корнила ушёл. Нимфириель осталась одна. Тихонько потрескивали ветки в костре, сопели спящие мужчины. Незаметно девушка и сама стала погружаться в дрёму.
Чего сидишь тут?
Альвийка моргнула, приходя в себя, и торопливо огляделась. Колдун привстал со своего лежака, недовольно зыркая на неё. Нимфириель отвернулась, что-то пробормотав. Радомир нахмурился:
Что делаешь, спрашиваю?
Не твоего ума дело! огрызнулась девушка. Спи уже.
Ага! Я спать, а ты мне муравьёв под рубаху?
И крапиву в шаровары, буркнула альвийка, возвращаясь на своё место.
Тарс не спускал с девушки глаз, пока она не легла и не накрылась своим плащом.
Глава 6
Север Тарсии всегда называли лесным краем. Леса здесь и впрямь были дремучие и, казалось, бесконечные. Всё чаще небо закрывали густые ветви, и повозки словно проезжали по зелёному тоннелю. Смелели дикие звери, ближе и ближе подходили к отдыхающим по ночам людям. Ради безопасности и спокойствия обозники начали разводить два костра, а дозор несли сразу трое дружинников.
А тут ещё болотная вонь добавилась. Дядька Волин прихлопнул очередного комара и глянул на Милана, ехавшего рядом.
Поедом жрут проклятые!
Вечно хмурый воин понимающе вздохнул и кивнул в сторону:
Сваженецкие топи.
Старый тарс тоже напряжённо глянул на сумрачную зелёную стену, к которой они приближались. Именно стену, потому что деревья росли так часто, что стоило сделать пару шагов с обочиныи дорога исчезала. Едва обоз въехал в чащу, охранники непроизвольно стали жаться к повозкам, а некоторые возносили молитвы богам-покровителям, прося защиты. Эта был не первый лес, через который пришлось проезжать путешественникам, но здесь всё было по-другому: мрачно, холодно, неуютно. Не покидало стойкое ощущение, что за тобой кто-то пристально наблюдает, кто-то очень злой и опасный. Волин тряхнул головой, избавляясь от оторопи, и ободряюще сказал окружающим:
Минуем топи до ночи.
Опасная близость печально известных болот удручающе действовала на людей. Обозники даже отказались от обеденного привала, лишь бы поскорее выбраться из этого проклятого места, полного загубленных душ. Ехали молча, оглядываясь по сторонам и непроизвольно прислушиваясь к доносившимся звукам. Дружинники раз по раз поглядывали на альвийку, ехавшую последней. Та отрицательно качала головой, но оружие держала наготове.
Деревья по бокам стояли почти неподвижно, изредка лениво шевеля ветвями. Зудели комары, неуверенно щебетали птицы, словно прощались до следующего утра. Где-то треснула сухая ветка, а у людеймороз по коже. Яронега слабо вскрикнула, когда до них долетел хохот болотной выпи. В вечерних сумерках оживали тени, мерещились чьи-то призрачные силуэты. Княжна обхватила себя руками и встревоженно глянула на волхва, держащегося рядом с повозкой.
Радомир
Мужчина ободряюще улыбнулся:
Ничего не бойся, государыня. Лес закончился. Глянь сама.
Яронега послушно выглянула из повозки. Волхв не соврал: зелёный тоннель через саженей пятьдесят обрывался. Слаженный облегчённый выдох сменился шутками и смешками. Торговый обоз уже куда веселее покатился по дороге.
От реки поднимался небольшой туман и стелился по земле. Нигде ни огонька, только на небе вспыхнули первые звёзды. Корнила уверенно махнул в сторону излучины и пояснил дядькам:
До деревни далеко. Заночуем у реки. Место хорошее, защищённое. Мы не раз там останавливались.
Камен и Волин переглянулись с Володаровичем и, дождавшись согласного кивка, свернули с дороги.
Огонь, разведённый на старом кострище, задорно взмыл вверх. Благо, здесь недавно ночевал кто-то запасливый и оставил после себя несколько охапок хвороста. Поварихи и няньки готовили ужин, мужчины распрягли усталых лошадей и повели их к реке Сваженке, которая дала название лесу и топям. Вскоре до женщин донёсся плеск и хохот: видно, охранники не только поили лошадей, но ещё и купались сами. Чуть погодя на реку отправились купцы, тихо переговариваясь между собой. Видунья осталась охранять княжну. Яронега с удовольствием гуляла по траве, засидевшись за целый день в повозке. Альвийка присела на одно из брёвен у костра и задумчиво наблюдала за языками пламени, облизывающими чёрные поленья. В её сознание был покой и умиротворение.
Мужчины вернулись повеселевшие, чистые, и с аппетитом набросились на еду. Сегодня Яронега осталась вместе со всеми. Вымученная собственными страхами, она тянулась к людям, к их живому теплу. Охранники быстро сориентировались, уступив место рядом с княжной дядькам. Камен незаметно ткнул Волина в бок, кивая на альвийский меч и лук, лежащие на земле. Это могло значить только одно: их видунья ничего не опасается, по крайней мере в данный момент.
Радомир вернулся чуть позже и, не задумываясь, сел на свободное место рядом с тарской княжной. Быстро увлёк девушку разговором, дав возможность остальным расслабиться и спокойно поесть. Альвийка утолила голод и теперь с удовольствием слушала солдатские байки. А магярцы с тарсами как раз стали похваляться одни перед другими. Нимфириель, улыбаясь, наблюдала за магярцем Жунем, размахивающим руками перед задиристым тарсом Божаем. Магярца раз-пораз одёргивал сидящий сбоку Усхол, приуменьшая до реального количество ударов и ворагов. А У Божая на каждую историю Жуня находилась своя, ещё героичнее и неправдоподобнее. И только по репликам остальных можно было догадаться, что же случилось на самом деле. Неподалёку от фыркающих лошадей прохаживался Цедеда, изредка присоединяясь к разговору.
Волин сидел напротив видуньи, поэтому первый заметил, как она напряглась, напоминая натянутую тетиву лука.
Ним?..
Альвийка вскинула на него испуганный взгляд и севшим голосом спросила:
Где Станил?
Все спешно заозирались, а Волин мотнул головой в сторону реки:
Остался поплавать, но с ним Корнила.
Нимфириель вскочила:
Там болотные девы!
Радомир успел схватить её за руку:
Стоять!.. Увидят тебяосерчают, враз купцов потопят.
Девушка инстинктивно шарахнулась в сторону, возмущённо глядя на колдуна, посмевшего прикоснуться к ней И снова испуганно охнула:
Они начали петь.
Володарович тихо ругнулся, оборачиваясь на шум. Бледного Углешу держал Пелг, что-то шептала Цвета, не иначе успокаивала. А волхв пытался сообразить хоть какой-то план.
Пересвет, Цедеда, пойдёте со мной, мужчина удивлённо воззрился на скромный букетик в руках магярца. Это кому?
Магярец покраснел и выбросил цветы в высокую траву. Радомир кисло глянул на альвийку и, пересиливая себя, сказал:
Останешься здесь. Я пойду к реке с мужиками покрасивше, авось болотницы нами соблазнятся
Нимфириель сглотнула, глядя в сторону:
Они зовут Станила, обещают любовь неземную.
Послушай меня, рявкнул тарс, болотницы любят поиграть, сразу топить не станут.
не могут поделить Станиласловно не слыша, продолжала девушка. Потом растерянно уставилась на тарса. Он же ещё дитя!
Видимо, похабная картинка настолько потрясла альвийку, что она наравне со всеми выжидающе уставилась на волхва: он думает спасать купцов или нет?
Я почти уверен, что, заметив нас, болотницы отстанут от мальчишки, устало вздохнул Радомир и обернулся. Волин, Камен, идите сюда!.. он вновь посмотрел на Нимфириель. Альвийка, ты почувствуешь, когда болотницы отвлекутся на нас, а вы, дядьки, подкрадётесь и уведёте купцов. Уши заткните на всякий случай.
А как же вы?! Песни болотных дев подействуют и на вас! Волин взволнованно глянул на охранников.
Володарович тряхнул головой. Действительно, это было самое опасное при встрече с болотницами: устоять против одурманивающих разум песен, не поддаться на жалостливые просьбы о помощи. Потому что итог и песен, и просьб болотных деводин: тот, кто слушал их, оказывался в трясине или на речном дне. Радомир прищурился:
Я оглушу на время Цедеду и Пересвета.
А сам?
Колдун на пару мгновений замер со странным выражением на лице, потом, как показалось дядьке, неуверенно улыбнулся и сказал:
Должен продержаться, ежели что разберётесь на месте.
Волин не успел ничего сказать. Мужчины уже растворились в темноте.
От реки поднимался густой туман. И всё громче звучала песня, прекрасная и манящая. Волхв судорожно перевёл дыхание, бросив завистливый взгляд на оглушённых заклинанием охранников. Пересвет и Цедеда невозмутимо шагали рядом, не догадываясь о том, что происходит с Володаровичем. Радомир облегчённо выдохнул, когда песня болотниц резко оборвалась, и тут же напрягся вновь, догадавшись, почему нежить перестала петь. Волхв оказался прав, когда к реке подошли трое взрослых мужчин, сняли рубахи и вошли в воду, болотные девы облизнулись во всех смыслах, забыв про мальчика и немолодого мужичка с заметным жирком на животе. Скрывшись в речных цветах и листьях, девы разглядывали купающихся дружинников. А посмотреть было на что! Радомир не просто так выбрал Пересвета и Цедеду. Высокие, рослые, с буграми перекатывающихся мышц на плечах и спине, молодцы часто ловили на себе девичьи взоры. Пересвет тряхнул длинными чёрными волосамии капли брильянтовой россыпью взлетели в воздух. Карие очи блестели от лёгкого страха перед нежитью, но болотницам это знать необязательно. Пусть любуются! Волхв видел, как большие зелёные листы с закрытыми цветами кувшинок приближаются к ним. И полилась чарующая, лишающая воли и разума песня
Жунь, Данила и Радех, невидимые в высокой траве, подкрались к купцам, оставшимся на берегу. Тёмный островок камыша прятал их от болотниц. Корнила стоял по колено в воде, с блаженным выражением на лице, не понимая, что происходит. На губах парила лёгкая, счастливая улыбка. Станил лежал в паре саженей от отца, на холодном прибрежном песке. Без рубашки, а на обнажённой груди, шее виднелись тёмные пятнышки и следы от острых зубов. Мальчик лежал с закрытыми глазами, Жунь на всякий случай склонился над ним. Облегчённо выдохнул, почувствовав биение сердца, подхватил отрока на руки и осторожно попятился прочь от берега. Данила и Радех, переглянувшись, вошли в воду к Корниле. Молниеносный удар ладоньюи купец начал заваливаться набок. Охранники подхватили его, стараясь не шуметь, и медленно пошли следом за Жунем.
Корнила пришёл в себя быстрее и, словно очнувшись от тяжёлого кошмарного сна, зашипел от боли. Встревоженный взгляд заметался по лицам склонившихся людей. Нимфириель успокоила товарища:
Со Станилом всё в порядке, не волнуйся.
Это было не совсем так. Мальчику досталось больше, чем отцу. Очнувшись, он свернулся клубочком, и ни с кем не разговаривал. Сначала ссылался на усталость, а потом попросту сделал вид, что спит. Камен вопросительно глянул на альвийку. Та вздохнула:
Станил помнит всё, что делал он сам и что делали с ним.
Болотницы его?..
Не успели, коротко ответила видунья и поднялась, напряжённо вглядываясь в туман:Что-то колдуна долго нет.
Радомир чувствовал, что силы на исходе. Хотелось верить, что дядьки с охранниками уже вернули купцов. Времени он им дал более чем достаточно. Сердце бешенно колотилось в груди, и это был не страх и не возбуждение: чарующие звуки с неослабевающей силой пытались пробиться в разум и лишить воли. Волхв брызнул водой на лицо, прогоняя сладострастные картинки из головы, и напрягся, чувствуя прохладные ладони на спине. Перехватил напряжённый взгляд Пересвета, топтавшегося почти на самом берегу. Цедеда тоже вздрогнул, когда рядом остановился огромный лист кувшинки, а из цветка выглянула очень красивая девица, прикрывая наготу длинными волосами. Болотница обольстительно улыбалась. Губы алые, зубы белые, а в голубых глазах можно было утонуть, пока только в переносном смысле. Дева что-то говорила, в молитвенном жесте прижимая руки к груди (тем самым привлекая к ней внимание), и не понимала, почему смертный не реагирует на её зов. А молодец был очень хорош: зелёные очи, золотистые кудри до плеч, а тело Пожалуй, она не сразу утянет его на дно. Пересвет украдкой наблюдал, как другая болотница руками обвивает Радомира, как делается стеклянным его взгляд. Но только когда волхв обнял девушку в ответ, лаская оголившиеся груди, охранник решил, что время пришло. Вошёл дальше в воду, стараясь казаться таким же одурманенным, перехватил внимательный и ясный взгляд Цедеды. Короткий кивоки болотница, покусившаяся на золотоволосого магярца, с криком полетела в воду. Цедеда, схватив за руку Володаровича, бросился к такому близкому берегу. С другой стороны волхва тащил Пересвет. Но удивление болотных дев быстро прошло, с диким воплем они ухватили ускользающую добычу. Да и Радомир не помогал товарищам: не сводя глаз с красавиц, рвался к ним. Он довольно заулыбался, ухватившись за тёмненькую болотницу, вернее за её пышную грудь. А нежить и рада стараться, демонстрируя сие добро, одновременно цепляясь за мужчину ещё крепче. Пересвет испугался, что и его утопят, заорал благим голосом, понося болотных дев на чём свет стоит.