Я вопросительно взглянула на бабулю. Та оценивающе оглядела мой костюм:
А ты издалека, как я посмотрю.
Я кивнула.
Давно здесь?
Пару недель, неохотно ответила я и уже раздумывала, как бы обойти приставучую старушку.
И что же, не попадались тебе раньше ни братья, ни свидетели?
Я работаю на другой стороне реки. А вы не знаете, где магазин Туана? спросила я, не дав бабуле задать мне новый вопрос.
Книжный салон господина Туана? Да кто же не знает! Я тебя отведу, а заодно расскажу кое-что.
Бабуля ловко схватила меня под руку и повела за собор, подальше от девушки в красном. Мы вышли на широкую площадь. За ней, над крышами домов высился светло-коричневой громадой замок.
Тут вот Старый рынок, но он после обеда откроется. Ну-ка, обернись!
Я послушно посмотрела назад. С этой стороны стена здания была испещрена маленькими круглыми окошками с цветными стеклами. Должно быть, утром, когда солнце встает из-за холма, внутри очень красиво.
Дом всех богов, гордо произнесла бабуля, как будто лично вставляла цветные стеклышки в окна. Сюда каждый может прийти и помолиться в тишине своему богу. Ты не знала?
Я помотала головой.
Ну вот, из какой же глубинки ты приехала, поцокала языком старушка и воззрилась на мои балетки. У вас-то там, наверное, каждому богу по отдельному дому. А тут, в столице, нельзя. Все дома за городской стеной. Я, когда помоложе была, каждый день бегала в Дом светлого нашего солнца, а теперь только досюда дохожу. И нет такого дня, чтобы эти вот зазывальщики ко мне не прицепились! А их бумажку ты выброси, зачем забивать себе голову. Ты сама в какой дом ходишь?
Ни в какой, буркнула я.
Вот и славно, пропела старушка, пока дойдем до лавки, я тебе расскажу про светлое наше солнце!
Я попыталась аккуратно высвободить руку из цепких лапок бабули, но не тут-то было. Она выполняла свою миссию гораздо успешнее бритого молодого человека.
Я не слушала и смотрела по сторонам. По моим расчетам, мы шли перпендикулярно реке. Я составляла карту в голове, чтобы в следующий раз не спрашивать дорогу и так глупо не попасться.
А где полицейский участок? вдруг спросила я, перебив старушку.
Та запнулась и ослабила хватку.
А-а-а Это зачем?
Я промолчала.
Один, старый, у подножия холма недалеко от истока Эллы, речка такая, знаешь? я кивнула. А второй, новый, с большой тюрьмойна холме напротив замка. Чтобы заключенные всегда видели из окон обитель нашего молодого короля и думали над тем, что натворили. А вот и салон! обрадовалась старушка.
Слава всем богам, чуть не закричала я вслух. Бабуля поспешно попрощалась и скрылась за углом.
Я осталась одна в маленьком сквере, окруженном статными белыми домами с колоннами. Впереди резко устремлялась ввысь скала с непонятно как цепляющимися за вертикальную поверхность кривыми сосенками. В сквере стояли лавочки, почти все свободные, посередине весело шумел невзрачный фонтан, цвели рододендроны всевозможных оттенковфиолетовые, красные, малиновые, оранжевые, такие яркие, как будто их раскрасили фломастерами из детского набора. Стряхнув с лавочки капли, я ненадолго присела отдохнуть, чтобы бабулин голос выветрился из головы. Мне там хватало и тетушкиного.
Господин Туан стоял за стойкой в конце узкого холла и рыбьими глазами из-под полуприкрытых век презрительно оглядывал посетителей. За его спиной тянулись ряды книжных полок, упиравшихся в потолок с затейливой лепниной и сотней мелких ламп-шариков. Пахло цветочными духами. Посетителей было немного, и когда я зашла, все взоры устремились на меня. Я даже удостоилась того, чтобы господин Туан приоткрыл веки. Он определенно не одобрил ни мои штаны, ни свитер, ни спутанные волосы, а уж книги, сваленные в продуктовую корзину, заставили его широкие ноздри затрепетать, а тонкие губы лишиться краски. Он был немолод и оттого крайне консервативен.
Ну что ж, здесь мне пригодятся уроки тетушки-псевдоаристократки. Я выпрямилась, убрала волосы за уши и гордо прошествовала по красному ковру к стойке, тоже прикрыв веки и кивая посетителям. Дама в узкой юбке, расположившаяся на диванчике, возмущенно подняла повыше газету, мужчина в сером отвернулся.
Добрый день, госпожа, откуда-то сверху раздался холодный голос господина Туана. Он был очень высоким, и, хотя я тоже была немаленькой, мне пришлось задрать голову, чтобы смотреть ему в лицо.
Добрый день, мило улыбнувшись, пропела я и поставила корзинку прямо на стойку. Покупаете ли вы книги?
Смотря какие, натянуто улыбаясь одними губами, ответил владелец лавки, а потом глаза его опустились на содержимое корзинки, и брови поползли вверх. О-о-о!
Он бросился копаться в книгах, сразу став похожим на паука с длинными быстрыми лапками, и периодически восклицал:
Редкая вещь! Все страницы целы! Надо же, то самое издание!
Потом он взял себя в руки, снова прикрыл веки и вернул презрительный взгляд, но щеки его разрумянились. Нет ничего страшнее коллекционера, который нашел пополнение для своего собрания.
Сколько вы за них хотите, госпожа?
Сто сто пятьдесят, рискнула я, вспомнив свои компьютерные игры, где надо было повышать навык торговли, предлагая торговцу несусветную цену.
Левая бровь господина поползла наверх, но он быстро вернул ее на место.
Сто десять.
Ну нет, дядя, ты так легко не отделаешься!
Сто тридцать.
Сто двадцать, и это мое последнее слово!
Чудесно, милостиво уступила я. Раз с этим вопросом мы разобрались, то не взгляните ли на список? Что из этого вы можете мне предложить?
Господин Туан переложил книги на стойку, вернул мне пустую корзину и приблизил к глазам список.
Мне знаком этот почерк, задумчиво произнес он. Неужели?..
А вы что же, не слышали? любезно поинтересовалась я. Мне понравилось играть новую роль, это вам не полы мыть и не за яйцами на рынок бегать! Меня, можно сказать, к этому всю юность готовили.
Слышал, но, по правде сказать, до конца не верил А вы работаете у господина колдуна? мужчина наконец посмотрел на меня с интересом, а не как помеху для созерцания книжных полок.
Да. Меня зовут Рина, представилась я и протянула руку, которая тут же утонула в его длинных паучьих пальцах.
Что касается этих книг, госпожа Рина, то дневники Сари и «Учение о всяких тварях неразумных» я вам сейчас вынесу. Новую редакцию Запретов Совета спросите у господина Руты в торговом районе, я популярную литературу не держу. Логика миротворения у него тоже должна быть, у меня последний экземпляр недавно купили. А что касается этой, господин Туан понизил голос и постучал пальцем по верхней строке списка, то только господин ан-Тарин мог так легкомысленно записать ее на бумагу. Мой вам совет, будете у господина Рутызагните край листа.
Что же, шепотом спросила я с показным разочарованием, хотите сказать, что даже вы, господин Туан, не имеете связей, чтобы такое раздобыть?
Господин Туан оглядел посетителей своими рыбьими глазами и наклонился ближе.
Давайте так, госпожа Рина. Приходите через два дня, и у меня будут для вас новости.
Он выпрямился и сухо произнес:
Итак, госпожа, сто двадцать монет я вам должен, минус десять за дневники, десять за Учение и двадцать за услуги, тут он стрельнул в меня глазами.
Я заподозрила, что где-то он меня обманул, но согласно кивнулане мое дело. Господин ан-Тарин вообще не приказывал торговаться. Владелец салона начеркал что-то на бумажкенаверное, названия и цены, удалился в коридор книжных шкафов и вернулся оттуда с двумя довольно большими томами. Из ящичка в стойке он извлек горстку монет и несколько бумажных банкнот, которые он все равно называл монетами. На всякий случай я это запомнила. Распихав бумажки и монетки по карманамкошелек я забыла домая хотела было положить книги в корзину, но господин Туан воскликнул:
О, прошу вас!
Он порылся у основания стойки и вытащил узкую холщовую сумку с длинными ручками. Я поблагодарила торговца, сложила книги в сумку, на которую тоже, судя по весу, было наложено заклинание.
Выйдя на улицу, я положила сумку в корзинку, не ходить же с пустой корзиной и сумкой на плече. Я отошла в дальний уголок сада и села на лавочку под прикрытием пурпурного куста. У меня тряслись руки и пересохло в горле. Мне понравилось играть эту маленькую роль, но до чего же страшно! Каждую секунду я ждала, что вот-вот господин Туан поймет, что я ни в книгах ничего не смыслю, ни в его работе, да что там, даже читать не умею. Недолго было из-за Джея, который видел меня насквозь, утерять навык.
Скамейка была холодная, воздух тяжелый и влажный. Я решила, что нужно выйти к большой реке, Карне, а оттуда дойти до Эллы и торгового района.
Я ориентировалась на массив замка, который высился над городом на востоке, и старалась не выйти снова к Дому всех богов, но, пока блуждала по узким аккуратным улицам, все равно каким-то образом оказалась у здания со шпилем. Лысый молодой человек был занят с новой жертвой, а девушку в красном я обошла за десяток шагов. Я узнала маленькую улочку, по которой добралась до центра от моста, и хотела свернуть на нее, но тут меня поманил запах кофе. Я осталась на главной улице и пошла по направлению от замка параллельно Карне, разглядывая витрины магазинов и прилавки.
Мне хотелось тоже сесть за столик у пекарни, и чтобы принесли маленькую чашечку кофе, чая или даже какао и вон то красивое пирожное с клубникой. Или корзиночку с черной смородиной. А может, булочку-пиццу. Я даже решилась зайти в одну чайную, но с прилавка смотрели непонятные буквы и, вероятно, цифры, и внезапно на меня с новой силой обрушилась чужеродность окружающего пространства. Я выскочила из чайной и поплелась к реке, подальше от широких улиц, от соблазнительных запахов и любопытных взглядов.
Я нашла свободную скамейку у отцветающего куста сирени и твердо решила никуда больше не идти. Ни в лавку, ни обратно к колдуну, вообще никуда. Пускай я замерзну здесь, у реки, с которой дует мокрый неприятный ветер, под холмами, закутанными обрывками тумана, с видом на тюрьму. Умирать от холода оказалось скучно и некомфортно. Я закуталась в свитер, поджала ноги, но лучше не стало. Тогда я решила полистать книги. Одна была поменьше, и в ней совсем не было картинок. Наверное, это дневники какого-то там господина. Вторая оказалась интереснее, с островками текста и мелкими картинками. Ну конечно, это что-то про тварей! Книга была не новая, с потрепанными краями и загнутыми уголками. Я открыла наугад и попала на большую, в полстраницы, иллюстрацию, изображавшую бабочку. Несмотря на то, что рисунок был черно-белый, я сразу поняла, что это алая бабочка. Оставшийся разворот занимал текст, а в уголке была нарисована маленькая фигурка человека с раскинутыми руками и бабочкой вместо головы.
Мне отчего-то стало жутко, но я продолжила листать страницы. Картинок было не так много, в основном маленькие, как тот несчастный человечек. Никаких совсем уж необычных животных я не находила. Вот лошадь с очень длинной шеей почти как у жирафа, вот маленький кролик, вот медведь. Медведь, правда, держал в лапе фонарь, поэтому тоже вызвал у меня неприязнь. Дальше шли разные птички. Одна грозила человеческой рукой из-под крыла, и я поспешила перевернуть страницу. А вот и мой старый знакомый, китайский дракон с плоской мордой! Тут он не выглядел таким устрашающим, как в книге из библиотеки колдуна, наверное, потому что был изображен маленьким, в уголке страницы, и походил на ящерку. Больше места на этот раз занимала фигура человека, нарисованная одним лишь контуром. Внутри фигуры были расставлены черные ромбикидва у ребер, третий в районе сердца, четвертый под горлом и пятый в середине лба. Рот у человечка был открыт, он беззвучно кричал. Я закрыла книгу. На душе было мерзко, погода была мерзкая, и мерзкие мысли одолевали меня. Я не знала, сколько прошло времени, но думала, что больше часа. Нужно было двигаться дальше, пока в голове не возник мерзкий поторапливающий звон.
До Эллы я добралась довольно быстро, потому что было слишком холодно для неспешной прогулки. Набежали тяжелые темные тучи и заморосил дождь. Я вспомнила про записку-зонт только на полпути. Стало сухо, но холод никуда не делся. Я шла по выложенной камнем узкой набережной и вглядывалась в домики, пытаясь опознать тот, через дворик которого мы с Робином попали на торговую улицу. Пришлось спрашивать прохожих, которые разглядывали мою одежду и отвечали неохотно. Чтобы не было страшно обращаться с вопросами к незнакомым людям, я представляла себе, что я жительница этого мира. Скажем, путница в поисках Дома Аида, которой как можно быстрее нужно попасть к своим братьям и сестрам, а по пути купить книгу.
Наконец, я добралась до торговой улицы и нашла домик, увитый девичьим виноградом, с вывеской в виде раскрытой уголком книги над деревянной дверью. Дождь к тому времени лил вовсю, даже сильнее, чем утром. Я ввалилась в книжную лавку и застыла на пороге. Внутри все выглядело как противоположность салону господина Туанатемное тесное помещение, забитое книгами, которые лежали на столиках, толпились в книжных полках, покрывали все свободные поверхности. Шарики-лампы висели хаотично, освещая отдельные островки. Пахло старыми книгами и свежей выпечкой. Откуда-то из темных глубин раздался голос:
Дверь закройте!
Я поспешила захлопнуть тяжелую деревянную дверь, но за порог уже налилась лужица. Вслед за голосом из темноты появился невысокий пожилой мужчина. Лицо его было окружено ореолом седых волос, они торчали из-под серой шапочки, вились растрепанной бородой, топорщились усами. За мужчиной следовал парящий в воздухе шарик света.
Ах, поди ж ты! расстроенно всплеснул он руками. Элла! Элла! Иди сюда!
На его зов из двери сбоку выскочила полная женщина в домашнем платье в крупный горох и не менее растрепанными, но не такими седыми, как у мужа, волосами.
Элла, ну ты глянь! Лужа!
Рута, ты зачем истеришь? строго обратилась к нему женщина. У тебя посетитель, займись своим делом, а я займусь своим.
Она выскочила в дверь, через мгновение вернулась с тряпкой и ловко вытерла лужу, приговаривая:
Вот и все, вот и нет лужи, а ты, девочка, не обращай на старого ворчуна внимания!
Девочка, то есть я, тем временем прижалась к полке в углу и мечтала испариться. Я бы выбежала обратно на улицу, но проход был перекрыт Эллой.
Смотри что наделал, старый дурак! Она же и так вся трясется, замерзла, а ты тут со своей лужей!
Эта лужа вовсе не моя! взвился мужчина, но тут же успокоился. Так значит. Я Рута, это жена моя, Элла, названная в честь реки. Объясняю сразу, потому что всегда этот вопрос у новых посетителей. А какой у вас, госпожа, вопрос?
Ох уж надулся, вон какой суровый! проворчала женщина и обратилась ко мне:Я тебе сейчас горячего чаю принесу.
Мужчина откашлялся и сделал попытку пригладить бороду.
Ну так вот, по какому вопросу?
Мне нужны книги, запинаясь, произнесла я и сунула ему листок с загнутым краем.
К счастью, господин Рута не стал разгибать его. Шарик света проплыл вперед и завис над списком.
Про животных и дневник у меня уже есть, осторожно нарушила я тишину.
Правильно, правильно, проговорил мужчина.
И чего он там так долго читает!
Вернулась Элла с маленьким подносом. Если бы ее руки не были заняты, она бы ими обязательно всплеснула.
Ну Рута, ну как так!
Мужчина встрепенулся и повел меня за книжные полки через книжные полки к другим книжным полкам, которые опасно нависли над маленьким столиком и тремя креслицами, освещенными большим шариком-лампой. Элла поставила на столик поднос с тремя кружками темного ароматного чая и тарелочкой печенья, а сама уселась в одно из кресел. Рута последовал ее примеру, а мне указал на третье кресло. Сам он протянул лист жене и выжидательно смотрел на нее. Я сжала руками колени, чтобы не схватить чашку с чаем. Неприлично, бубнил в голове тетушкин голос, надо подождать, пока возьмет кружку хозяйка. И я ждала. Хозяйка тем временем повертела листок в руках и отдала Руте.
И что тут такого? Очередные запреты Совета, сказки про тварей и миротворение. Дневник Сариеще куда не шло.
Элла, а почерк?!
Она снова выхватила у него лист:
Да не может такого быть!
Я тебе говорил, Элла? Говорил! победно вскричал Рута. А ты всене выдумывай, не может такого быть, чтобы кто-то из зеркал вырвался до срока!
Ох, уймись! только отмахнулась женщина. А ты, девочка, как тебя зовут, кстати? Бери чай, бери печенюшку, не стесняйся, она имбирная, сразу холод прогонит.
Рина, сказала я и наконец-то взяла в руки горячую чашку. Пахло травами и лимоном.
Слышишь, Рута, как птичка! Ну-ка расскажи нам, птичка, неужели вернулся? Неужели прямо из зеркала? И как он?
Я пожала плечами, подула на чай, отпила чуть-чутьгорячои отчего-то ляпнула, как есть: