Что?!Мара нетерпеливо грызла нижнюю губу.
Джо Ты помнишь, за что его всегда ругал твой отец?
За глубокое погружение в сознание тотема.
Вот именно! С Ичиро Нэдзуми тоже была похожая история Его не могли найти на тренировочном поле, потому что он вырыл в нору, пока был мышью. Эдлунду пришлось перевоплощаться, чтобы его услышать. Мара, они не курс обучения придумали! Они ставят эксперимент.
В смысле Как Мартин Айвана, что ли?
Да! Они посмотрят, как глубоко смогут уйти ребята. Я где-то читала Дай вспомнить У профессора Бауэра Или Нет, погоди, у него было про другое
Брин! Не тяни!
А, ну да. В общем, мужчины-перевертыши в принципе больше подвержены сознанию зверя. Потому что у женщин есть защитный механизм Ну, на случай беременности или потомства Они проще откатываются назад в человеческий разум. А мужчины И кроме того, чем моложе перевертыш, тем ниже уровень его контроля над тотемом.
Может, ты и права,Мара прищурилась.Вукович сказала, что дело Мартина Айвана сделали секретным. Она не знает, что с ним, и где его содержат. И вскоре после этого они назначили Смеартона И приказ спустили сверху. Не знаю, мистификация это или нет, но для Совета, видимо, дело важное. Вот только зачем им это?
Как зачем?! Мартин Айвана сдался перед сознанием тотема и углубился настолько, что превратился в дракона. В огнедышащую игуану, если точнее, но это ведь сенсация!
Допустим. И что, Совету нужны динозавры? Или единороги? Или Ичиро Ну в кого может превратиться мышь? Тем более, у Айваны съехала крыша.
В этом все и дело!шея Брин от волнения пошла красными пятнами.Не так важно, какие у них цели. Но если они ради этого отселили Джо и остальных, то он тоже может сойти с ума! Они все могут! И уж поверь мне, система безопасности, браслеты, агенты Это не просто так. Не удивлюсь, если Совет и похитил тех девушек, чтобы со скандалом убрать Эдлунда. Может, и на них сейчас где-то ставят опыты
Тогда надо поговорить с Джо,выпрямилась Мара.Срочно.
Лучше ты,исландка вдруг стушевалась.Наши родители тогда поругались Не знаю Мне кажется, он не станет меня слушать.
Как скажешь,Мара отодвинула остывший ужин и поспешила к выходу из столовой.
Впервые за все пребывание на Линдхольме у нее пропал аппетит.
Она не сомневалась, что Брин и Джо просто сами в себе не разобрались. Валят все на родителей, но очевидно же, то дело в том поцелуе. Или Брин по обыкновению раздула на пустом месте трагедию, или Джо позволил себе лишнего. Так или иначе, с подругой Мара была солидарна: романтические бредни сейчас бы только все испортили. А вот разговор с другом без претензий Брин или дуракаваляния Нанду индейцу не помешает.
Участников спецкурса поселили в самый дальний от главного корпуса домик. Тот, откуда лучше всего видно скалистую часть острова. На веранде сидел Ичиро Нэдзуми и читал.
Привет,дружелюбно поздоровался он, и Мара удивилась: после ее выходки в адрес Смеартона, ребята ее сторонились, чтобы не сойти на соучастников.Говорят, ты навещала профессора Эдлунда?
На Линдхольме по-прежнему учат хороших шпионов,Мара сунула руки в карманы.
И как он?
НормальноТо есть ненормально, конечно, сидеть в камере невиновному. Но там нет железных решеток и злых надзирателей, если ты об этом.
Мне жаль, что так вышло,тщедушный японец, который выглядел лет на десять от силы, хотя и был ровесником Мары, встал и захлопнул книгу.
Я к Джо,девочка поставила ногу на ступеньки.
Тебе нельзя. А потом его нет.
Почему?!
Нельзя, потому что такое правило. Только участникам. А нет его, потому что он ушел
И где он?
Мне не докладывал,Ичиро настороженно взглянул на Мару и исчез в домике, будто хотел держаться от нее подальше.
Что ж, не он один.
Джо наверняка пошел на камни, но Мара не могла последовать за ним. Чертов браслет Пришлось сначала вернуться к свой домик, получить разрешение на прогулку от агента Джонсон, и только потом идти на поиски индейца.
Он был верен себе: сидел на излюбленном плоском валуне, как неподвижный человек-гора, и смотрел за горизонт. Они часто так проводили время: молчали, и каждый думал о своем. Но теперь пришло время поговорить.
Привет, Мара,произнес Джо, не обернувшись.
Каким-то загадочным образом он всегда знал, кто приближается к нему сзади.
Есть дело,она встала на камень пониже, опустилась на корточки и сунула руку с браслетом в воду.
Видимо, дело серьезное,Джо посмотрел на нее, прищурившись.
Я о программе.
Мара выложила все, что они обсуждали с Брин. Вот только сейчас, без исландки, это звучало, как фантазии охотника на инопланетян.
Я говорил с шаманом,сказал индеец.И он считает, что мне стоит участвовать.
Шаман?! Он же против Совета.
Да. Но сейчас дал согласие.
И ты не спросил, почему?
У шамана не спрашивают. Да он и не скажет. Они не говорят, Мара, они чувствуют. Видят. Ты записала предсказания своего?
Да, но не меняй тему! Это опасно, Джо!
Я верю в свой тотем. Он мне не навредит.
Слушай, ты же был там! Ты видел, как свихнулся Айвана! Тебе не страшно?
Мара, я не дурак. И не наивный туземец со стеклянными бусами. Думаешь, я не понимаю, что Совет ничего не делает просто так?он выудил из кармана плоский камешек и бросил его.Пять, шесть, семь В прошлый раз было больше.
Не отвлекайся!
Я не собираюсь идти у них на поводу. И делать глупости. Уйти можно в любой момент.
Так говорят наркоманы.
Перестань,он снова запустил камешек, но тот затонул уже после третьего прыжка.Видишь, ты не даешь сосредоточиться.
Джо, я ведь не шучу! Неужели ты хочешь стать подопытным медведем?
Если ты думаешь, что мне грозит опасность, значит, считаешь меня глупее, чем они.
А вот и нет!
Именно так,Джо пристально взглянул на нее и вдруг улыбнулся.Верь мне. И потом, тебе ведь нужно знать, что затевает Совет.
Ну Хотелось бы
Тогда тебе точно не помешает взгляд изнутри. Нам запрещено рассказывать кому-то, что там происходит. Но я ведь сижу здесь и говорю сам с собой,он прикрыл глаза, подставляя лицо вечернему солнцу.И если хочешь знать, мы еще не перевоплощались.
Ладно, если ты такой упрямый, делай, что хочешь. Я тебя предупредила,Мара протянула ему телефон.Вот, держи.
Зачем мне?!он удивленно поморгал.
Чтобы не замочить,и она полезла в воду, аккуратно ступая на скользкие валуны.
Ты куда
А как я, по-твоему, объясню Совету мокрый браслет?
Он же водонепроницаемый.
Если на него дождь попадет, то да. Сомневаюсь, что после пяти минут в соленой воде он будет исправно работать. А, вот и агент Джонсон,Мара указала взглядом на бегущую женщину.
Что происходит?!крикнула та.Твой сигнал пропал с приложения!
Прошу прощения,девочка вылезла обратно с притворно виноватым видом и отряхнулась, как мокрая собака.Оступилась.
Немедленно назад! Неделю никаких прогулок вне жилой территории.
Как скажете, мэм,Мара подмигнула Джо и едва слышно прошептала, проходя мимо, чтобы он оставил телефон на ее веранде.
Потом ее отвели в кабинет директора, и там была лекция о безопасности, выговор от Норы Линкс и, кто бы сомневался, от Смеартона. Тот охал и ахал, что сложно заботиться о чьей-то жизни, если он сам ни в какую не желает проявить сознательность. Что безрассудствоглавный порок современной молодежи. Что человек, который не умеет себя дисциплинировать, вряд ли чего-то добьется в жизни. В общем, не упустил случая снова убедить Мару в том, что она ничтожество.
Она слушала его с улыбкой, потому что теперь как никогда отчетливо понимала, что ей плевать на его слова. Ушлый старикашка, готовый продать и учеников, и коллег ради повышения Она презирала его. Не верила ни в его искренность, ни в его заботу. Он сгнил изнутри, как трухлявый пень. И даже если Вукович проиграет, если Эдлунда осудят пожизненно и не позволят вернуться в Линдхольм, Смеартон недолго будет директором. В Совете сидят не дураки. Все понимают, чего стоит эта продажная шкура. И когда они закончат со своими экспериментами и добьются, чего хотят, его выкинут на помойку, как использованную зубочистку. Вот только и до этого он вряд ли дотянет. Потому что Мила Вукович всегда добивается своего. Если она хоть немного похожа на своего отца, то Смеартона не будет в Линдхольме к зимнему солнцестоянию.
Мара беззаботно улыбалась, глядя в глаза временному директору, и чем шире была ее улыбка, тем сильнее он распалялся.
Думаешь, способности обеспечат тебе будущее?его щеки дрожали, с губ мелкими брызгами летела слюна и оседала на гладкой поверхности дубового стола.А это только начало. Надо уметь подчиняться, уметь принимать авторитет старших. Эдлунд и Вукович избаловали тебя. Визит в Совет не делает тебя особенной.
И вас не делает,спокойно ответила Мара.
Что?! На что ты намекаешь?он оглянулся на агентов Джонсон и Линкс.
Я знаю, как вы стали директором, профессор. И почему.
Да как ты смеешь?! Ты знаешь, что клевета на должностное лицо относится к разряду преступлений?!
А на временное должностное лицо?
Что?! Да это
Вы не могли бы перестать плеваться, сэр?Мара вытерла брызги с лица.Не хочу превратиться в вас.
Я отчислю тебя!он вскочил.Немедленно! И верну туда, где тебе самое место
У вас нет на это полномочий, профессор,дверь стукнула о стену, и в кабинет вошла Вукович.
Она говорила ровно, но Мара еще никогда не видела ее в таком бешенстве.
Я попрошу вас больше не угрожать моей подопечной. Иначе я подам жалобу в Совет.
Делайте, что хотите! У меня есть все полномочия директора этого пансиона.
Хорошо, Найджел. Думаю, Совет, который так давно ищет возможности исследовать способности Мары, обрадуется, когда узнает, что вы ее выгнали. Не так ли, мисс Линкс? Ваше начальство будет радо? И сэр Чарльз Уортингтон, который не так давно лично уговаривал мою подопечную поехать в Совет, несомненно, одобрит Ваше поведение.
Она дерзит! И намекает на мою недобросовестность. Это недопустимо!чуть тише сказал Смеартон.
Она несовершеннолетняя. И все претензии к ней вы можете озвучить мне, как ее законному опекуну. Но вам повезло. Я пришла написать заявление.
Об уходе?англичанину плохо удалось скрыть надежду.
Нет,Вукович привычным жестом поправила очки и аккуратно сложила руки на коленях.Мисс Корсакофф покидает Линдхольм на неопределенный срок. При необходимости я оформлю ей академический отпуск.
Но куда вы ее направите?не удержался Смеартон.
А это, профессор, конфиденциальная информация. Да, мисс Линкс, у меня для вас директива из Совета. Получена только что. Вы сняты с дела мисс Корсакофф.
Глава 14. Легенда о Четырех
Но куда мы уезжаем?взволнованно шептала Мара, с трудом поспевая за быстрым шагом опекунши.
Я не собираюсь произносить это вслух.
А на бумажке?
Ты узнаешь об этом в момент прибытия. Не раньше.
А выезжаем когда?
Вукович остановилась и взяла подопечную за плечи.
Без во-про-сов,отчеканила она и поспешила дальше к своему кабинету.Иди к себе, я сама зайду за тобой.
А вещи?..Мара снова поймала себя на вопросительной интонации и решила переформулировать.В смысле, мне же надо собрать вещи!
Не сегодня. Мне надо будет отлучиться кое-куда, потом я зайду. Кроме того, ты наверняка не разобрала сумку после Швейцарии.
Ну
Вот пусть она так и стоит.
И Вукович, звонко ударяя каблуками, удалилась, оставив Мару в полнейшей растерянности.
И удивлял девочку не только факт предстоящего отъезда. В последнее время она и без того болталась туда-сюда, как кочевник, и привыкла к путешествиям. Нет, ее насторожила Вукович. Во всей этой истории она должна была испытывать негодование, раздражение, упрямство Но уж точно не радость. Однако хорватки глаза блестели, будто в предвкушении чего-то. Она напоминала ребенка, который давно ждал чего-то, и все донимал родителей, и вот оно, наконец, должно произойти. Еще никогда Мара не видела на лице хорватки такого выражения. И было в нем что-то жуткое.
Мара осознала, что если сию же секунду не получит хоть какие-нибудь ответы, ее просто разорвет на мелкие кусочки. И пока агенты не успели опомниться и не нацепили на нее новый браслет с прослушкой, она отправилась к человеку, который любил отвечать.
Миссис Медеа Дзагликашвили нашлась на своем обычном месте. Сидела в любимом кресле, обитом пурпурной тканью. Из открытого окна веяло морской прохладой, на столе клубился пар над изящной чашечкой чая с чабрецом. И не надо было даже втягивать носом знакомый тонкий аромат: грузинка другого напитка не признавала.
Она обмахивалась веером и, чуть склонив голову, читала книгу с пожелтевшими страницами в толстом кожаном переплете. Черная без единого седого волоса коса тяжелым питоном свилась на голове в клубок. Округлые белые плечи покрывала россыпь мелких родинок, напоминающая карту звездного неба. Тяжелое дыхание сопровождалось грудной хрипотцой.
К вам можно?осторожно возвестила о своем присутствии Мара, чтобы не напугать женщину.
Тамрико!густые брови поползли наверх, лицо преобразила улыбка.Ты давно не заходила. Садись, моя дорогая, угощайся.
Медеа Дзагликашвили разговаривала с Марой на русском. Наверное, поэтому в обществе грузинки девочке всегда было уютно и спокойно.
У меня сладкий миндаль, сушеные персики и абрикосы Кушай, ты еще такие не пробовала. Моя сестра делала своими руками.
Мара не была голодна, но не хотела обидеть профессоршу и взяла из вежливости сморщенный коричневый сухофрукт. Выглядел он довольно прискорбно. Но стоило поднести его ближе, как запахло солнцем, летом, чем-то неуловимо теплым и сладким. Будто ткнулся носом в целую гору свежих, сочащихся спелостью плодов. А вкус
Я же говорила,удовлетворенно кивнула миссис Дзагликашвили.Лучшие в нашем селении. Налить чаю?
Пожалуйста.
С удивительной для крупных рук ловкостью грузинка извлекла из ящика стола крошечную чашку с золотым ободком, водрузила ее на расписное блюдце и налила янтарного чая с травами.
Только с таким сопровождением должны рассказываться легенды и мифы.
Мне очень жаль, что на тебя столько навалилось, моя дорогая Тамрико,Дзагликашвили глубоко вздохнула, и ее телеса, прикрытые цветастым сарафаном, всколыхнулись.Политика, опыты Они совсем забыли о людях. Хочешь, я поговорю с Вукович? Не дело тебе сидеть здесь, пока они не разберутся Поедешь к моей сестре. Там горы, у нее свой сад. Такие места, Тамрико! Ты их полюбишь. Скоро поспеют инжиры. Будешь летать, сколько вздумается. Ее зять из старого семейства орлов, у него есть младший брат. Он покажет тебе и речку, и церковь, и средневековые развалины.
Простите, миссис Дзагликашвили. Кажется, Вукович хочет меня отправить куда-то еще. Но я сама толком ничего не знаю.
Мара тоже вздохнула с грустью. Если ее любимая профессорша и умела делать что-то лучше других, так это рассказывать. И пока низкий колоритный голос рисовал пейзажи Грузии, девочке с каждым словом все сильнее хотелось там оказаться. Но не судьба. Не в этот раз. Вукович придумала что-то свое, и судя по ее довольному настрою, это будет, по меньшей мере, бункер на дне океана.
Тогда зачем ты пришла? Я знаю молодежь. Ведь не просто повидаться?
Расскажите мне о Четырех.
Миссис Дзагликашвили помрачнела, уголки большого выразительного рта опустились вниз.
Не стоит в это лезть.
Но почему? Разве это не такая же легенда, как про детей Солнца?
Грузинка притихла на несколько мгновений, потом отхлебнула чая.
Не то время, чтобы ты интересовалась просто легендой, Тамрико. Арест твоего отца, визит в Совет Ой, не к добру ты это затеяла.
Но пожалуйста! Я же все равно выясню!
И где, хотела бы я знать?вскинула бровь Дзагликашвили.В библиотеке книги о Четырех не выдают.
Мара упрямо молчала, не сводя глаз с профессора, и обе понимали, что значит это молчание.
Ладно,грузинка откинулась на спинку кресла и долгим взглядом посмотрела в окно, туда, где волны лобызали основание маяка.Давным-давно дети Солнца обладали чудесными способностями. Летние слышали природу, чувствовали движение погоды, видели дождь задолго до его начала. Они могли говорить с травами. Не словами, конечно, нет. Но они понимали, от какого растения ждать добра, а от какогоопасности. Они помогали рыбакам и охотникам найти дичь, а земледельцам подсказывали, как вырастить большой урожай. Летние жили в каждом селении, в каждом племени, и их уважали. Были и зимние. Их дар считали темным, но тоже ценным. Они видели людей насквозь. В одно мгновение распознавали страхи и злобу, желание мести или душевную болезнь. Они умели разговаривать с тем, что называли внутренними демонами и злыми духами. Не знаю, существовали такие или нет, но с зимними советовались, когда не могли найти виновного в преступлении, к ним же приводили бесноватых. Зимние понимали человеческую природу. Помогали вести войны.