Уолш между тем вернулся к занятию, от которого его оторвал звонок гостя: возложив свои внушительные ладони на толстую скалку, заместитель директора ЦРУ методично раскатывал огромный лист желтого теста.
Ждете гостей? спросил Юджин, усаживаясь на высокий табурет по другую сторону гигантского кухонного стола с встроенными шкафами, полками и ящиками.
Ждал, не отрываясь от скалки, ответил Уолш.
Следовательно, это высококалорийную простыню вы готовите специально для меня?
Для нас.
Что это будет?
Пицца.
У вас в роду были итальянцы, сэр?
Меня научили делать ее на Сицилии. В сорок четвертом
Пока они обменивались ничего не значащими фразами, Юджин продолжал размышлять о причинах странного поведения Уолша. Чрезвычайным был уже тот факт, что служака Уолш в будний день, в самый разгар работы, покинул Лэнгли, уехал в Вашингтон и занялся приготовлением пиццы. А то, что босс позвонил Юджину накануне ночью и пригласил к себе в гости, вообще казалось дурным знаком. Юджин мысленно перебирал самые фантастические варианты, но так и не смог отдать предпочтение какому-нибудь из них. Ибо ему еще ни разу не удавалось «просчитать» своего босса.
Когда пицца была съедена, а оплетенная соломкой бутылка «Кьянти» почти опустела, Уолш вытер губы салфеткой, не вставая с табурета, протянул руку к ближайшему шкафчику, достал оттуда толстую сигару, освободил ее от целлофановой обертки, отгрыз кончик и метко выплюнул его в мусорную корзину.
Здорово! Юджин похлопал в ладоши. Вам будет чем заработать на жизнь после выхода в отставку.
А тебе?
А мне уже пора?
У тебя серьезные проблемы, Юджин.
Вы не могли сообщить мне эту новость в Лэнгли?
Не мог.
И что из этого вытекает?
Знаешь, чем отличается мое поколение от твоего?
Возрастом.
Твое поколение всегда интересуется следствиями, а моепричинами.
Вы умнее.
Просто дольше прожили.
Не скромничайте, босс.
Не хами, сынок!
В чем мои проблемы?
Твой амстердамский «трофей» заговорил.
Так бойко, что мне пора подавать в отставку?
Это интереснейший тип.
Я думаюстолько околачиваться возле Андропова!
Нам нужно потолковать, Юджин.
Я слушаю вас, босс. Обожаю обсуждать собственные проблемы.
Показания Тополева, если, конечно, они дойдут до конгресса, могут вызвать самую непредсказуемую реакцию. Тут уже не только разведка, тутсерьезная политика. Короче, этот парень отирался возле стволов самого крупного калибра
Что означает ваша фраза «если они дойдут до конгресса»?
Почти все его показания скорее всего останутся в наших сейфах. Вместе с источником.
Даже если русские официально затребуют его обратно?
У нас нет такого человека, отрезал Уолш. И никогда не было. А впрочем, это не нам решать.
Так в чем же проблема?
Директор внимательно ознакомился с материалами допросов. И у него возникло не совсем однозначное мнение о твоих действиях
Сэр, я не покажусь вам чрезмерно тупым, если попрошу выражаться проще? Что вы имеете в виду, черт возьми?!
Войдя в контакт с той женщиной, ты скомпрометировал себя как офицер ЦРУ. Речь идет о твоих действиях в Аргентине и в Европе. А показания Тополева это полностью подтверждают, тихо сказал Уолш, не спуская с Юджина тяжелого взгляда.
Мне достаточно написать прошение об отставке или я должен пустить себе пулю в лоб?
Ты себе сейчас очень нравишься, да? мрачно ощерился Уолш.
Я не совсем понимаю, чего вы хотите от меня, сэр? Оправдываться мне не в чем. Компрометацию офицера ЦРУ я всегда представлял себе несколько иначе. В то же время я не настолько туп, чтобы не считаться с мнением директора. Следовательно, я жду ваших указаний. Коль скоро именно вы преподнесли мне эту новость, логично предположить, что вы же и подскажете мне, что делать дальше.
И ты готов следовать моему совету?
Я этого не говорил, сэр.
Хорошо Уолш ткнул сигару в пепельницу и сделал несколько вращательных движений, словно хотел ввинтить окурок в потускневший фаянс. Спать с женщиной, даже если она иностранка, это еще не служебное преступление.
И на том спасибо, пробормотал Юджин.
Я не закончил! неожиданно рявкнул Уолш. А вот входить в контакт с представителем иностранной разведки и не ставить об этом в известность свое непосредственное начальство последовала пауза. У таких действий есть четкое определение. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю?
Да, сэр! на скулах Юджина проступили красные пятна.
Ты бы никогда не сделал этого, не будь
Сэр! Юджин извлек кольт из заплечной кобуры и осторожно положил тяжелый пистолет на кухонный стол. Потом достал бумажник, вытащил из него пластиковую карточку-пропуск в штаб-квартиру ЦРУ в Лэнгли и прикрыл ею рукоятку пистолета. Считайте это моей отставкой.
Все не так просто, сынок, покачал головой Уолш. Ты работаешь не в пиццерии и не можешь уйти просто так, швырнув фартук на стол хозяина. Мне приказано провести служебное расследование. Ты должен дать обстоятельный отчет. Ты должен как следует постараться и убедить нас, что твоя встреча в баре мотеля с тем м-м-м господином носила непреднамеренный характер. Ты
Простите, сэр, Юджин поднял руку. Я не спрашиваю вас, откуда пришла эта информация
Ну да? хмыкнул Уолш.
Дайте мне закончить! Юджин вскочил с табурета и приблизился к Уолшу. Я спрашиваю о другом: кто дал вам право ставить под сомнение мою честь гражданина США? Я проработал в ЦРУ двенадцать лет, я имею правительственные награды, я прошел
Не кипятись, спокойно прервал его Уолш. И сядь, пожалуйста, на место. Что ты навис надо мной, как цеппелин? Твое личное дело я перечитал как раз перед выездом в Вашингтон, так что нет необходимости рассказывать заместителю директора ЦРУ о послужном списке его офицера. Если бы кто-нибудь в руководстве усомнился в твоей честности, сынок, то тебя бы накормили не пиццей и не в моем доме Речь идет о твоем несанкционированном контакте, замеченном наружной службой. Информация о нем была передана в Лэнгли согласно существующим правилам. Эта информация, сопоставленная с показаниями Тополева и должным образом проанализированная, свидетельствует явно не в твою пользу. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду?
Да, сэр.
Ты понимаешь, что у нас есть к тебе парочка пустяковых вопросов?
Понимаю, сэр.
Уолш еще раз вытер полные губы салфеткой, запустил руку под халат, вытащил из нагрудного кармана байковой рубашки фотографию и протянул через стол почти к самым глазам Юджина.
Это он?
Да.
Как он тебе представился?
Грин.
Ну да, типично еврейская фамилия, хмыкнул Уолш.
Я похож на еврея больше.
Не обольщайся.
Он пригласил меня в бар мотеля и предложил сделку.
Скажешь, какую?
Юджин пожал плечами.
Ты дал подписку о неразглашении?
Я просто не совсем понимаю, чего вы от меня добиваетесь? Неужели вы думаете, сэр, что если бы этот контакт хоть в какой-то степени ущемлял интересы нашей фирмы, я бы вас не информировал?
Нет, не думаю, мотнул головой Уолш. И потому мне особенно интересно, что такого мог предложить тебе человек из Моссада, что ты проторчал с ним в баре битый час?
Он сообщил мне, где находится Мальцева.
Где же?
По его словам, в тот момент, когда мы с ним говорили, ее этапировали на каком-то судне в Ленинград.
Кто?
Он сказал, что КГБ.
И он связался с тобой лишь для того, чтобы сообщить эту новость?
Он предложил свою помощь в ее освобождении.
Акция на море?
Нет, они планировали осуществить это в Гдыне.
В обмен на?..
информацию.
Какого рода?
Им необходимо знать место и время встречи Янга с кем-то из верхушки ООП.
Обычные еврейские штучки, пробурчал Уолш.
Сэр?
Что еще ты должен был сделать?
Это все.
Ты подписал какие-нибудь бумаги?
Нет, сэр.
Ты дал ему какую-нибудь информацию?
Нет, сэр.
Каким образом им мог помочь сотрудник, не имеющий никакого отношения к Ближнему Востоку?
Он сказал, что у меня будет возможность получить информацию от высокого должностного лица.
Он назвал тебе имя этого лица?
Да, сэр.
Ты можешь его назвать?
Да, сэр.
Кто же он?
Вы, сэр.
Уолш застыл.
Я?!
Так он сказал, сэр.
И назвал мое имя?
Да, сэр.
Оч-чень любопытно Уолш потянулся за второй сигарой, потом, видимо вспомнив наставления личного врача, передумал и, подперев подбородок кулаком, уставился на Юджина.
Я плохо побрился, сэр?
А?.. Уолш оторвался от своих мыслей. Ладно, с этим мы разберемся позже. И убери со стола свой кольтнечего раскидываться оружием!
Вы не принимаете мою отставку?
А я тебе предлагал ее?
А как же со служебным расследованием?
Я передумал.
Вы издеваетесь надо мной, сэр?
Твоя тупость мне надоела, Юджин! Уолш через голову стянул с себя фартук и швырнул его в угол кухни. Считай наш разговор обычной проверкой.
Вам остается добавить, что этого Грина подослали ко мне вы сами.
Нет, его подослал не я.
Значит, он не из Моссада?
Я этого не говорил.
А, черт, вы меня совсем запутали! Юджин засунул пистолет в кобуру и встал. Я могу уйти, сэр? У меня что-то разболелась голова.
Через час тебе нужно встретиться с этим Грином.
Так кто он такой, черт подери, сэр?!
Он не обманывал тебя. Все, что он сказал тебе тогда, в Ричмонде, правда.
И вы были в курсе дела?
Да.
С самого начала?
Да.
Это касается лично вас или?
Я не могу тебе ответить.
Но зачем? Зачем весь этот спектакль?!
Как бы тебе объяснить, Юджин
Как угодно, сэр, но только внятно.
Услуга, о которой просил тебя Грин, должна быть выполнена.
С вашей помощью?
Да.
Но мной?
Именно тобой.
Кажется, я начинаю понимать.
Ну и замечательно, сынок.
В той сделке был один существенный нюанс, сэр. В виде аванса за мою услугу мне было обещано вытащить Вэл. Они сделали это? Где она?
Об этом ты спросишь у Грина уже Уолш взглянул на свой «Роллекс», через пятьдесят минут. У входа в кондитерскую «Санрайз». Запомнил?
Для этого вы меня и вызвали в Вашингтон? Да.
Что с Вэл?
Похоже, что даже всемогущий Моссад не застрахован от неудач
Что? Юджин медленно поднялся с табурета и, опершись обеими руками на стол, впился взглядом в своего босса. Что случилось?
Спокойно, сынок! Уолш не отвел взгляда. Там что-то произошло, что-то незапланированное Но с каким знакомминус или плюс, я пока не знаю.
Она жива?
Известно, что их ребята вытащили ее с советского судна и ушли. Однако в назначенное время в условленном месте их не было
Думаете, взяли?
Эту операцию проводит не наша контора, Юджин, огрызнулся Уолш. КГБ пока не докладывает мне о результатах своих акций. Надо ждать сообщений.
Зачем мне встречаться с Грином?
Ты должен передать ему кое-что.
Что?
Информацию на словах.
А-а Юджин вновь сел на табурет и прикурил сигарету. Пришло время платить?
Да, Юджин.
Вы же помните, сэр, условия сделки, не так ли?
Ну и что?
А то, сэр, что пока я не увижу Вэл здесь, в Штатах, я никому и ничего не должен.
Юджин, голос Уолша зазвучал очень глухо, словно слова давались ему с трудом. Речь идет об очень важных вещах. Ты же понимаешь, что я не могу приказать тебе сделать это. Я и так рискую очень многим. Значительно большим, чем может позволить себе заместитель директора ЦРУ. Но поверь мне, сынок: это очень важно. Очень! Речь идет о судьбах миллионов людей. Поверь также, что те люди, которым поручена операция там, в Польше, сделают все, чтобы вытащить Мальцеву.
Почему вы так уверены, сэр? И почему я должен вам верить? В конце концов, моя личная жизнь не имеет никакого отношения ни к ЦРУ, ни к вашим играм с израильтянами, ни к национальным интересам США.
А вот здесь, Юджин, ты неправ. Парадокс в том, что все как раз наоборот.
Извините, сэр, но я действительно не понимаю.
И не надо, Юджин. Есть вещи, которые тебе лучше не знать. Ты просто вспомни, что именно я помог тебе в Аргентине спасти эту женщину от пули. Я дал команду нашему консульству в Амстердаме выдать ей загранпаспорт. Я собирался прикрывать ее здесь, в Штатах. Почему же ты не веришь в мою искренность сейчас?
У меня дурные предчувствия, сэр.
У офицера разведки не должно быть дурных предчувствий. Только аналитический расчет. Ступай и сделай то, что я скажу. И помни, сынок: твой отец был единственным человеком на свете, которого мне будет не хватать всегда
23ПНР. Шоссе
6 января 1978 года
Грузовик стоял поперек дороги. Вне всяких сомнений, эта была армейская машинакузов обтянут коричневатым в бурых пятнах брезентом, а кабина выкрашена в защитный цветсамый уродливый на свете, технологией изготовления которого в совершенстве владеют только мои соотечественники. Когда мы приблизились метров на сто, я отчетливо разглядела фигуры военных с автоматами, внимательно разглядывавших нашу «татру».
Пржесмицкий был абсолютно прав, утверждая, что попытка пробиться силой через такой заслончистая утопия. Я поняла это еще до того, как разглядела за грузовиком краешек тяжелого бронетранспортера, тоже развернутого поперек шоссе. Все этотехника, вооруженные люди и наша черная, сугубо гражданская машина на совершенно безлюдной трассенапоминало съемки художественного фильма о партизанской войне в Белоруссии. Я даже огляделась по сторонам в дурацкой надежде обнаружить где-нибудь на обочине двугорбую камеру на штативе, пару растрепанных девиц в джинсах, а за нимибородатого режиссера с безумными глазами, готового истошно завопить в мегафон: «Приготовились! Мотор!! Начали!!!»
Но вокруг не было ни души. Да и кого могло бы занести спозаранок в эту морозную глушь?
Водитель сбавил скорость и плавно притормозил за несколько метров до рослого мужика с автоматом на грудисудя по решительно поднятой руке, это был старший. За ним с видом, не предвещавшим ничего хорошего, переминались еще пять или шесть автоматчиков.
Вы заметили, что за грузовиком стоит БТР? быстро спросила я Пржесмицкого.
Да хоть «катюша»! он спокойно пожал плечами. Какое это имеет значение, если нам не преодолеть и этот заслон? То, что вы видите, пани, всего лишь первый план. В грузовике наверняка не меньше взвода. Оцеплен весь район
Документы! по-польски приказал старший. Одновременно к машине подошли еще двое солдат. Другие трое расположились с правого бока «татры».
Грамотно, пробормотал Вшола.
Я уже знала, как именно будут развиваться события. Честно говоря, план Пржесмицкого казался мне не то что наивным (в конце концов, он исходил из ситуации, в которой трудно придумать что-то принципиально лучшее), а каким-то заведомо обреченным. Ну, есть у них документы, допустим даже, что железные. Но ведь и эти лбы с автоматами, грузовиками и бэтээрами рванули сюда на рассвете не грибы собирать и даже не на учения. Их кто-то поднял по тревоге, объяснил задачу, нацелил на выполнение конкретной акции. Они ищут не ветер в поле, а вполне определенных людей. Следовательно, наше разоблачение было только вопросом времени. Достаточно этим полякам связаться по рации с кем надо, чтобы уже через несколько секунд иметь на руках исчерпывающую информацию, в соответствии с которой перед нимисамозванцы, опасные агенты иностранной разведки, на совести которых четыре трупа, в том числе офицер КГБ. И тогда
Однако мои унылые рассуждения прервало нечто такое, что повергло меня в полное смятение. Пржесмицкий перегнулся через водителя и бросил на своем добротном русском:
Я не говорю по-польски! Кто старший в вашей группе? Подойдите на два шага!
Поляки на секунду растерялись. А Пржесмицкий, почувствовав заминку, уже наращивал психическую атаку:
Быстрее! У меня мало времени!