Вы меня убедили, Петр Петрович. Но прежде чем мы начнем претворять в жизнь ваши грандиозные замыслы, я хотела бы внести полную ясность в один принципиальный вопрос.
Слушаю, Валентина Васильевна, с готовностью отозвался мой собеседник и нажал клавишу магнитофона.
Будете записывать?
Таков порядок.
Что ж, тем лучше. Итак, Петр Петрович, до тех пор пока женщина, вне зависимости от возраста, образования и социального происхождения, не поступила в морг с инвентарной биркой на ноге, ей просто необходимо совершать три процедуры, имеющие непосредственное отношение к физиологии и гигиене. То есть (при случае вы можете получить подтверждение у собственной супруги) ей необходимо ежедневно и неоднократно умываться, мыться и подмываться. Сделать это без соответствующих приспособлений, которые должны быть известны (тем более в такой информированной организации, как КГБ СССР) под кодовыми названиями: теплая, желательно без ракушек и водорослей, вода, раковина с краном, унитаз с крышкой, не сможет никто, даже падкий на враждебные выдумки агент мирового империализма женского пола. Пока у меня не будет всего перечисленного, ни о каких задушевных беседах и речи быть не может! Поверьте, Петр Петрович, я не вредничаю. Просто, беседуя с вами, я буду постоянно отвлекаться на мысли о личной гигиене. Ваш пересыпанный перхотью чахлый ежик на головеэто ужасное напоминание о том, что может случиться с любой женщиной, если она не подмывалась целые сутки
12США, штат Вирджиния. Бар мотеля «Смеющаяся дева»
4 января 1978 года
Юджин вспомнил весьма примитивный тест под названием «вертушка», на котором тем не менее сыпалось большинство курсантов спецшколы ЦРУ в Тусоне, штат Аризона. Испытывалась быстрота реакции на опасность, внезапно возникающую в самых неожиданных местах длинного извилистого коридора, специально оборудованного в подвале гигантского ангара. Все курсанты знали, что вооруженных макетов будет ровно семьне больше и не меньше. Но инструкторы оценивали не столько точность стрельбы по условному противнику, сколько нервы испытуемых. По правилам огонь следовало открывать лишь в том случае, если в руке макета находился пистолет. Пятым или шестым по счету препятствием был безупречно сделанный манекен безобразного вида женщины в пелерине, которая выскакивала буквально из-под земли и с шумом раскрывала перед глазами издерганных испытуемых огромный «семейный» зонт.
Девять из десяти расстреливали ее в упор
Когда Грин произнес последнюю фразу, Юджин сразу вспомнил «вертушку». Реакция Юджина на слова так неожиданно вторгшегося в его жизнь «профессора» была мгновенной, но он слишком долго работал в «фирме» и получил достаточно суровых уроков, чтобы реагировать на «женщину с зонтом» конкретным действием, или, подобно лихому ковбою из голливудского вестерна, выхватывать из кобуры кольт и приставлять его к виску человека, знавшего слишком много для случайного собеседника.
Звякнув кубиками уже основательно подтаявшего льда, Юджин с любопытством посмотрел на Грина:
Я не знакомил вас со своей подругой.
Чтобы знать человека, вовсе не обязательно быть с ним знакомым, спокойно ответил Грин, не отводя взгляда.
Чьи интересы вы представляете, мистер Грин?
Не врагов Соединенных Штатов.
Это не ответ.
Это единственно возможный ответ в данной ситуации.
Что вы знаете о Вэл?
Достаточно много, чтобы мы с вами не теряли времени на воспоминания этот человек, вероятно, обладал врожденным свойством упаковывать в бархатный футляр интеллигентности самую грубую фразу. Если вы готовы вести разговор на равных, сэр, то скажите: «Да».
Что я получу за свое «да», мистер Грин?
Мое «да».
Вы считаете этот обмен равноценным?
Скажем так: представляющим взаимный интерес.
Вы полагаете, что мои интересы известны вам так же хорошо, как и ваши?
Попробуйте рискнуть и проверить.
Окей, Юджин легонько стукнул донышком толстого стакана по гладкой поверхности стола, словно ставил символическую печать под своим согласием. Но только учтите, Грин: это разговор частного лица с частным лицом!
Естественно, мистер Вэл! Грин мягко улыбнулся. Мы и есть частные лица, которых свела непогода и желание промочить горло. Иначе мы сидели бы не здесь, а в Лэнгли, в кафетерии секции «S».
Ого! Юджин удивленно приподнял брови. Вы и там пили виски, мистер Грин?
Так«да»?
Да.
Заранее хочу условиться: ни вы мне, ни я вам не задаем вопросов, выходящих за рамки наших интересов. Мы не спрашиваем друг друга, откуда нам известна информация и кто именно является ее источником.
Меня это устраивает, кивнул Юджин.
Итак, мистер Вэл, интересующая вас дама помещена в одну из кают сухогруза «Камчатка», приписанного к порту Ленинград и идущего домой с грузом коксующегося угля из Манчестера, с заходом в Роттердам и Гдыню. В настоящее время судно находится в пятнадцати часах хода от польского берега. В Гдыне «Камчатка» пробудет примерно четыре часа, дозагрузится продуктами и водой и уже до самого Ленинграда никуда заходить не будет. Думаю, что на все время пути интересующая вас дама изолирована от экипажа и, скорее всего, подвергается допросам. Если вы согласитесь оказать кое-какую услугу лицам, которых я представляю, то, в свою очередь, я готов сделать кое-что для того, чтобы освободить указанную даму и переправить ее в США
Кубики льда в стакане Юджина давно уже превратились в бесцветную жидкость, окончательно растворившую янтарный оттенок шотландского виски. Не отрываясь, он смотрел поверх Грина на невыразительную черно-белую гравюру без рамы, довольно небрежно прикрепленную к стене скотчем и изображающую сэра Уинстона Черчилля в волнующий момент его фултонской речи, провозгласившей в 1946 году начало «холодной войны». Юджин был полностью сконцентрирован, каждое слово, каждая интонация и даже легкий вздох собеседника автоматически откладывались в его памяти, тут же вызывая активную работу мозга. Однако внешне он походил на рассеянного плейбоя, вынужденного за неимением лучшей компании выслушивать длинный и неостроумный анекдот случайного собутыльника.
довольно высоки. Если вы готовы принять мое предложение, то время выбора, что называется, подоспело. Вытащить ее мы сможем только во время стоянки в Гдыне. А это, как я уже говорил, произойдет через пятнадцать часов. Так что, мистер Вэл, решайте
Гарантии? голос Юджина звучал глухо и невыразительно.
С большой вероятностью успеха.
Чего вы хотите от меня?
Мы располагаем информацией о предстоящей встрече представителя США в ООН Янга с одним из руководителей Организации освобождения Палестины
Едва только Грин назвал имя Янга, Юджин сразу понял, с кем свела его судьба. Дружеские отношения «фирмы» с израильской разведкой не были особым секретом в Лэнгли. Однако незапланированная встреча с ее представителем показалась в тот момент Юджину фактом скорее экзотическим, нежели серьезным и заслуживающим внимания.
Нам нужно знать, когда и где состоится эта встреча. Вот и вся услуга, о которой я вас прошу.
Хотите убрать очередного палестинца? улыбнулся Юджин.
Если мне не изменяет память, поджал губы Грин, мы только что договорились
Извините.
Ваш ответ, мистер Вэл?
Юджин пожал плечами:
Во-первых, я не смогу в ближайшие пятнадцать часов выяснить то, что вам нужно
Это учтено, кивнул Грин. Мы готовы выполнить свою часть сделки, так сказать, авансом.
Вы всегда работаете авансом?
Только в исключительных случаях.
Безграничное доверие?
Обычный расчет, в свою очередь пожал плечами Грин. А что во-вторых?
Мне ничего не известно об этих переговорах. Но, учитывая отсутствие отношений между США и ООП, могу лишь предположить, что они будут носить конфиденциальный характер и проводиться вдали от людских глаз. Коль скоро вы так прекрасно осведомлены, мистер Грин, то вам должно быть известно, что Ближний Востокне моя сфера. Я специализируюсь на других регионах.
Да, мне это известно.
Тогда объясните: чем я могу быть вам полезен?
Уолш.
Бог мой! Юджин запустил пятерню в свои космы и резким движением убрал свисавшую на лоб надоедливую прядь. Что вы несете, Грин?! Стоит мне переступить порог его кабинета, как Уолш прячет любую бумагу, даже если это позавчерашняя сводка погоды.
Если вы дадите принципиальное согласие, то у вас будет прекрасный повод выйти в разговоре с Уолшем на эту тему и получить интересующую нас информацию.
Сказать ему, что я решил принять мусульманство?
Я сообщу вам, что надо будет сказать, терпеливо ответил Грин.
Таким образом, дав свое согласие, я фактически иду на вербовку со стороны Моссада?
Слова для того и существуют, Грин глубокомысленно поднял указательный палец, чтобы переставлять их в разном порядке, образуя при этом неодинаковые комбинации. Вы же профессионал, Вэл! Нет никакого смысла вербовать человека или людей ЦРУ, когда перед нами практически настежь открыты двери в кабинет его директора. Стоит ли мне объяснять вам, что обмен стратегической информацией между вашей и моей фирмами осуществляется много лет? Что же касается данного случая, то речь идет о дружеской услуге и только. Никаких бумаг, подписей, клятвничего! Я даже не предлагаю вам денег, поскольку наша услуга обойдется нам значительно дороже, чем
Так, может, мне заплатить прямо сейчас, чтобы не оставаться в долгу?
Спасибо, за свою выпивку я обычно плачу сам, сухо ответил Грин, не приняв шутку.
Мы можем подняться ко мне в номер?
А зачем? пожал плечами Грин.
Жуть как хочется исследовать содержимое ваших карманов, мистер Грин!
Хотите обнаружить диктофон?
А я не должен хотеть?
Расслабьтесь Грин выставил перед собой узкую холеную ладонь, точно пытался передать собеседнику свое спокойствие. И, ради Бога, оставьте свою подозрительностьэто явно не тот случай! Во-первых, у меня нет никаких звуко- и видеозаписывающих приспособлений. А во-вторых, сделка, которую я вам предлагаю, чище, чем дистиллированная вода. Скажите «да» и дайте мне возможность связаться с людьми в Гдыне. Поверьте, осуществить ту часть сделки, которая касается ваших интересов, очень непросто. Даже для наших людей
Сколько времени вы дадите мне для решения вашей проблемы?
Максимум две недели.
Не густо.
К сожалению, мы тоже в цейтноте.
А если вы не вернете ее в США?
Тогда будем считать, что этого разговора не было.
Благородно, пробормотал Юджин. Вы действительно сможете вытащить ее из рук КГБ?
Я бы сформулировал вопрос иначе.
Прошу, вы в этом деле явно опытнее меня.
Я бы сформулировал вопрос так: «Вам действительно столь важно знать время и место секретной встречи СШАООП?»
Согласен, коротко кивнул Юджин и залпом опрокинул в горло остатки виски. Но прежде чем мы расстанемся, вы должны ответить мне на один вопрос.
Мы же договорились начал было Грин, но Юджин решительно оборвал его:
Ответ именно на этот вопрос мне необходим, поскольку речь идет о моей безопасности. О моей и ее.
Что вы хотите узнать? тихо спросил Грин.
Кто является источником вашей информации об этом деле? Если вы не ответите, то, боюсь, сделка не состоится. Поймите меня правильно, Грин: какой смысл обращаться к вашей помощи, если через две недели мы с ней попадем в автокатастрофу?
Грин отпил глоток, поморщился, затем вытянул из пластмассовой коробочки салфетку с фирменным знаком мотеля, снял очки и стал медленно протирать стекла. Юджин терпеливо ждал.
Бармен включил стереомагнитофон, и узкий коридор бара завибрировал от хриплого голоса СачмоЛуи Армстронга.
Наконец Грин водрузил дужку очков на тонкую переносицу и вздохнул:
Ну ладно. Я вынужден ответить вам, хотя и явно превышаю данные мне полномочия. Надеюсь, Вэл, вы понимаете, чем рискуем я и вы, если
Не тратьте зря время, Грин.
Хорошо В настоящее время подполковник Мишин находится у нас.
Как вы вышли на него?
Наши люди вели его уже несколько месяцев. Потом он внезапно исчез из Швейцарии, где-то пропадал пару недель и вдруг объявился в Орли. Там его и засек наш человек. А дальше
Он что-то задолжал вашей фирме?
Скажем так: у нас к нему было несколько вопросов.
И он вам сразу выложил всю информацию обо мне, о ней Так?
Поймите, Вэл, нас интересовало совсем другое. Просто этому человеку как-то надо было объяснить свое появление в Амстердаме и кое-какие трюки в отеле «Дам»
Таким образом, если я вас правильно понимаю, на меня вы вышли случайно?
Да, можно сказать и так.
А когда вышли, то сопоставили факты и решили извлечь какую-то пользу для себя?
А вы поступили бы иначе?
Мишин жив?
Да.
Что вы намерены с ним сделать?
Вэл, ваш единственный вопрос незаметно трансформировался в импровизированную пресс-конференцию! Грин укоризненно взглянул на собеседника поверх очков. Я ответил вам. Ну, перейдем к делу?..
13Балтийское море. Борт сухогруза «Камчатка»
5 января 1978 года
Допрос не клеился.
Накануне, после моего гигиенического монолога шокированный Петр Петрович как ошпаренный выскочил за дверь, и ровно сутки я была лишена его приятного общества. То ли он обменивался с Москвой радиограммами по поводу того, не утопить ли меня за дерзость, то ли, как я предположила уже на следующий день, воевал с командным составом нашего корыта за новую для меня жилплощадь, то ли, огорченный моими непомерными претензиями, пил горькую, занюхивая морским ветром, не знаю. Тот факт, что наутро, вскоре после завтрака, ничем не отличавшегося от предыдущих трех трапез, в моей конуре снова появился рябой матрос, посмотрел на меня, точно рабочий завода Михельсона на Фанни Каплан, замогильным голосом приказал: «Встань», схватил в охапку постель вместе с матрацем и подушкой и скрылся. Металлическая сетка корабельной койки, напоминавшая хорошо побритую колючую проволоку, безусловно, была бы идеальным ложем для начинающего йога. Я же побоялась присесть даже на краешек, а потому прильнула к иллюминатору и стала смотреть на острые, мелкие снежинки, бестолково бьющиеся в толстое мутное стекло и исчезавшие внизу, в холодной пене Балтики.
«Синее море, белый пароход» Господи, до чего же реальность отличается от стереотипов, которые вдалбливали нам с горшка! Ну кто, кто из моих сверстников даже в горячечном бреду мог бы представить себе морское путешествие таким, каким оно открылось мне? Ни роскошного лайнера, ни просторных чистых палуб с бассейнами, ни вышколенных стюардов с кошачьими повадками, ни рыжебородых (обязательно с седеющими висками!) капитанов в белоснежных кителях и с пенковыми трубками в зубах Тоска, металлические переборки в пузырящейся от сырости и старости краске, вонь застоявшейся в трюме воды, безысходность и рябые небритые рожи профессиональных уголовников, списанных за примерное поведение на суда советского грузового флота
За спиной проскрежетало.
Руки за спину! тускло приказал рябой. Стоять лицом к койке!..
Он завязал мне глаза черной тряпкой, пахнущей солью, потом развернул к двери и, подтолкнув, приказал: «Вперед!».
Шли мы довольно долго. Если вам когда-нибудь в детстве случалось играть в жмурки, вы просто обязаны понять состояние достаточно взрослой женщины, идущей без каких-либо ориентиров с завязанными глазами по коридорам большого корабля при сильной качке. Я то и дело натыкалась на какие-то железные штыри, углы ящиков и поручней. Рябой направлял меня, как биндюжник ломовую лошадь, покрикивая: «Направо!», «Налево!», «Пять ступенек вверх!», «Стоять!»
Конечно, на этом ржавом корыте не было ни ядерных реакторов, ни стратегических ракет или группы шпионов-аквалангистов, готовой высадиться на побережье одного из приморских курортов ФРГ. И тот факт, что меня вели по зловонным качающимся коридорам с завязанными глазами, объяснялся не условиями секретности, а исключительно желанием в очередной раз унизить паршивую овцу. Они просто не могли иначе. Никогда не моглини в прошлом, ни в настоящем. Не смогут и в будущем. «Пройди сквозь строй!», «Встань в угол!», «Выйди из класса!», «Положь партбилет!». Мало приструнить, выгнать, лишить, уничтожитьнадо еще унизить, растоптать, превратить в ничто! Господи, неужели мне непременно нужно было ткнуться мордой в эту грязь, чтобы окончательно прозреть и увидеть в истинном свете то, что мог не видеть разве что слепой?! Но ведь не видят же! Двести пятьдесят миллионов слепоглухонемых, наивно верящих в синее море и белый пароход. Двести пятьдесят миллионов, для полного счастья которых достаточно перехватить из-под прилавка палку «докторской», получить десятирублевую надбавку к зарплате или выбить для детей в месткоме два бесплатных билета на елку в районном Доме культуры с пьяным Дедом Морозом и климактеричной Снегурочкой