Настроен.
Ладно, поверим. О, а гырха я и не заметил! И зачем вы такую симпатичную девчушку в стазис-кокон запихнули? Кстати, парниша, ты бы уже назвал себя. И хватит валяться на холодномпочки застудишь, а тебе еще канал стабилизировать, я правильно понял?
Но там же, в мобиле ваши, растеряно пролепетал Зондар.
Ты совсем дурак? удивился Йося, Чем тебя братцы-разбойники не устраивают?
А-а!.. Зондар.
Чего "зондар"?
Зовут меня так. Зондар.
Угу, понятно. А вот скажи мне, пар Зондар, я правильно понимаю: эта девчулька в стазис-коконе якорь?
Да, неохотно подтвердил Зондар.
А с той стороны кто? Мать?
Нет, сестра-близнец.
И за что их так? Молоденькие ведь совсем.
Сироты они, а эта Хима, кажется, еще и больная.
Больная? Чего ж тогда лечебный модуль на капсулу не поставили?
Опекун отказался оплачивать. Дорого.
Вона как. Ладно, отказался и отказался. Кстати, а чего ж ты не говоришь, куда канал ретранслируется?
На Перекресток.
А там кому? Что мне из тебя каждое слово, образно говоря, клещами надо вытаскивать? Хотя, стоп, потом поговорим. В подробностях. Давай, хватай своих подельников. Пусть хоть напоследок пользу принесут.
Разговор прервался. Зондар с Йосей что-то проделывали с телами Ласа и Дэка, отчего желтоватый и не особенно яркий свет лампы, так и продолжающей гореть на крыше пикапа, перебивали короткие белые вспышки.
Осуждал ли я "дядю Йосю", как его называл наш начальник? Странно, но нет. В конце-концов, он же нас реально спас, а то, что потом равнодушно оставил валяться связанными и принялся что-то крутить с уродом Зондаром и нелегальным концентратором, так это его дело. Немного жалко "господина начальника": он ведь Йосю искренне дядей называл, а тот оказался "дядей в кавычках" Еще минут пять я мысленно мусолил эту тему, но так ничего внятного не надумал и как-то незаметно переключился на неизвестную "девчульку в стазис-коконе". На, Химу Впрочем, Зондар чуть позже оговорился, что это, кажется, не имя, а титул. Он не вникал.
Хима, Хима титул а ведь есть такой! Только произносится "химэ". Так девчулька у нас, получается, принцесса японского клана? Уничтоженного клана, если они с сестрой сироты. Да ну нафик! Это ж не анимэ!
Между прочим, я очень хорошо запомнил, что девушка смертельно больна, но к стазис-кокону можно присоединить лечебный модуль. Еще бы знать как! И где его раздобыть.
Но местонахождение пещеры я тоже запомнил. Ну, то что сказал "дядя в кавычках". Еще попытался высмотреть какие-нибудь приметы, когда нас повезли в лагерь. Чтобы потом (если это "потом" случится) можно было бы сориентироваться. Рулил пикапом ЗондарЙося все-таки еще не доверял "партнеру". Ехали мы не быстро, но плавноантигравный привод это нечто! Небо почти погасло, только где-то с краю еще слабо сияли обрывки полупрозрачных разноцветных лентостаточные следы прошедшей "второй волны".
Вот, разглядывая их, я и уснул. Связанный, с кляпом во рту, только что чудом избежавший смерти. И уснул. Самому смешно.
Эпилог
Не понимаю, зачем обязательно вывешивать списки? Им что, трудно было инфу о зачислении на телефоны скинуть? Или они тут древнее мамонтов и не знают, что такое мессенджеры? Да хоть на мыло! бухтел мой бывший одноклассник Димка, пробиваясь сквозь толпу к прикнопленным на доску объявлений листам с фамилиями поступивших в универ.
Его и полузнакомого парня из параллельного я увидел, когда они с недовольным видом разглядывали людей, бестолково колготящихся в холле Главного Корпуса. Ну, а когда Димон бешеным ледоколом рванул на прорыв, тихо пристроился в кильватер. Не самому же пихаться.
О, Лёха, здарова! наконец-то заметил меня Димка, только что бурно отрадовавшись обнаружению своей фамилии в списке.
Привет, отозвался я, досадуя, что не догадался смыться раньше.
Полузнакомый парень ограничился полукивком.
Лёх, ты чего такой кислый? Не прошел?
Прошел.
Чего ж тогда Слышь, давай отсюда выберемся, а то тут дышать нечем! Расступись, абитура, студент идет! жизнерадостно заорал Димка.
Ну, чего-как, рассказывай! потребовал бывший одноклассник.
Что рассказывать? не понял я.
Как провел лето! Димка заржал, потом принял серьезный вид и пафосно воздел палец, Между прочим, последнее лето детства! Давай, колись, как?
Я на мгновение задумался, ухмыльнулся и ответил:
А знаешь, замечательно!
ЧАСТЬ ВТОРАЯЧто я делал в зимние каникулы
1
Чем собираешься заняться на каникулах? спросил отец.
Заканчивалась моя первая зачетная неделя, потом будет первая сессия в четыре экзамена. Нет, в два, потому что по двум предметам я умудрился заполучить автомат. Так что у меня получится три недели каникул, а не две. Против ожидания, учиться оказалось не сложно. По вышмату и вовсе ерунда: темы, по которым давали задачи на вступительных, нам будут читать только в конце второго семестра. В общем, учеба не напрягала, гораздо сложнее было выстроить нормальные отношения с одноклассниками то есть, с однокурсниками. Или одногруппниками?
Устав ждать моего ответа, отец продолжил:
Не желаешь на Мамай съездить, как в прошлом году?
Мамайэто здорово. Но
Компания почти та же собирается, пару мест в домике для нас, я думаю, найдут.
Эх, заманчиво!..
В прошлом году на хребет Хабар-Даган и гору Мамай, что к югу от Байкала, мы попали, можно сказать, случайно. Как-то вечером в гости пришел приятель отца, а с ним здоровенный и бородатый айтишник из Ёбурга.
В тот день мы ездили кататься в Челобино на искусственную гору. Ага, есть у нас такая. Так-то кругом равнины бескрайние и беспонтовые, но холмики кое-где встречаются. Вот один и нарастили до коммерчески привлекательного размера, поставили ресторан, подъемник и парочку теннисных кортов (какая же горнолыжная база без теннисных кортов?). Отец еще с юности увлекался всякими лыжами, а я в старших классах незаметно пристрастился к сноубордингу.
Понимания у родителя это не нашло.
Что за удовольствие кататься на этих недолыжах?
Доскане лыжи.
Во-во! Хотя, если аккуратно распилить по вдоль и края напильником обработать
В общем, мы тот день провели в Челобино, вернувшись в город почти на закате, а за отсутствием печки, лыжи, доску, ботинки и прочую снарягу просто скинули в коридоре. Тут-то гости и заявились.
О, как домой пришел! обрадовался бардаку айтишник, У меня тоже в прихожей такой натюрморт.
За чаем нас с отцом начали соблазнять Мамаем.
Есть два места в группе. Домик забронирован, выезд через неделю. Дровосек, приятель отца кивнул на айтишника, там уже не в первый раз.
Айтишник со вкусом и знанием дела принялся описывать красоты, отсутствие ветров, мягкую погоду и мягчайший снег, который, кроме как в Сибири, остался только в Британской Колумбии, что в Канаде.
Но там теперь все ухожено, облагорожено и дорого. И, главное, не осталось "духа фрирайда". Понимающий народ из Канады начал в Сибирь летать, да и у европейцев Мамай стал популярен.
А что такое этот "дух фрирайда"? поинтересовался отец.
Дух появляется обычно на второй день, иногда на третий. Когда в маленьком доме висит и сохнет катальная одежда, стоят ботинки, пыхтит буржуйка, выбрасывая дым и сажу, на газовой плитке варится снедь, ходят люди, которые о мытьве и думать забыли.
Все это сочетание запахов соединяется и настаивается с каждым днем, образуя тот самый "дух фрирайда", который для обычного человека, не погруженного мягко в атмосферу, покажется лютой вонью и, скорее всего, собьет дыхание и выест глаза, с академичными интонациями объяснил айтишник, Что до покатушек, то в среднем в день мы набираем около 1000 вертикальных метровэто 23 скатки. А путь в гору (если не досталось скитура) это крутой подъем с легкой корочкой на тропе, из-за чего лыжа иногда скользит вниз под легкий и незлобный мат. Порой приходится тропить, прокладывая свою дорогу. Выматывающее занятие, но интересное, айтишник вздохнул и мечтательно прищурился, Вы не представляете, как это здорово! Стоять под лунным светом, что озаряет вершины, где ещё сохранились твои следы. Смотреть на удлиняющиеся тени и завихрения дыма из печек рядом стоящих домов. Слушать шуршание снежинок и думать: "Да когда ты из Лисы вылезешь?!"
Лиса? Там лис много? невпопад спросил отец.
Не-ет! Лисаэто туалет на улице, метрах в пятидесяти от домика. Называется так, из-за бахил RedFox, которые мы надеваем поверх шлепок для похода в сие место.
Под впечатлением рассказа айтишника мне тоже захотелось выдать что-нибудь интересное. Например, о том чудике, который сегодня в челобинском кафе подсел к нашей компании и стал задавать дурацкие вопросы: что такое параплан, как на нем летают и можно ли его сделать своими руками. "Ну, почти своими и почти руками,"вставил чудик непонятную оговорку. Ему ответили, что если так горит свернуть шею, то самостоятельно сваять дельтаплан гораздо легче. "Шея не проблема, отмахнулся чудик, А в дельтаплане обязательно каркас должен быть? Тогда лучше о параплане расскажите."
Странный парень и вопросы странные, однако, на интересную историю это не тянуло и я смог промолчать и не позориться.
А через неделю мы ехали на Мамай, и все было так, как расписывал айтишник по прозвищу Дровосек, и даже лучше, но
Понимаешь, замялся я, я на каникулах хотел к тете Лизе в гости сходить. На неделю, может, на две.
Ясно, отец несколько окаменел лицом, Что ж, Лана говорила, что когда кровь проснется
Отец, не договорив, вздохнул, потрепал меня по голове и ушел. Я сильно сжал зубы, ругая себя, что не сказал о своих планах раньше. Отец ведь наверняка созванивался с людьми, бронь оплачивал. Хотел мне сюрприз сделать. "Два свободных места в домике." Ага, я так и поверил!
На тебя пельмени варить? донеслось из кухни.
Обязательно! с облегчением откликнулся я, Только без лаврушки!
Поздно! отец демонически хохотнул. Все-таки мстительный у меня предок!
Когда я летом вернулся из своего первого самостоятельного похода в Междумирье, то очень не сразу решился рассказать об этом отцу. Там много всего намешалось. И "а вдруг не поверит". И "а вдруг поверит, но захочет запретить все". И И моя не очень-то героическая роль в произошедших в Междумирье событиях. Я там был не участником, а, скорее, соучастником. Главный герой второго плана. Самые драматичные моменты и вовсе прослушал, как какую-то радиопостановку. Правда, я при этом валялся связанным в кузове пикапа с антигравитационным приводом, но кто знает, на что способны медиа-компании для привлечения аудитории? Там, конечно, еще планировалось проведение маготехнического ритуала со мной в роли жертвы, но, к счастью, не сложилось. В самый последний момент мне, неко-девушке Ауке и начальнику нашего отряда господину младшему советнику Ениоху Стуризу нашли замену, чему я был только рад.
Ну и как все это рассказать отцу? И надо ли о таком рассказывать? А, может быть, лучше наврать-напридумывать ерунды какой-нибудь?
Неделю я маялся дурью, как потом выяснилось. Отец и так все знал. Ну, почти все. Видимо, какая-то связь с Междумирьем у него была. А уж с кем там он связывалсяс тетей Лизой, стражем прохода, или с отцом Марса, бывшим сотником обережной стражи, не так важно. И ведь не намекнул даже! Позволил мне самому сделать выбор. И я уверен, отец принял бы любое мое решение. И запрещать походы в Междумирье не стал. Просто в одном случае я бы сам ему рассказывал о том, где был и что видел-делал, а в другом Нет, первый вариант лучше. Хорошо, что именно его и выбрал.
Все равно разговор получился долгий и тяжелый, а в конце отец принес и вручил мне внешний диск. Вот так просто: внешний диск с информацией о Междумирье, с методиками тренировок и способами развития дара, с с много чем. Главное, там были два видео от мамы и бабушки. Записали как-то для подстраховки: вдруг моя кровь пробудится, когда их рядом не будет, а так хоть какие-то подсказки. Это были именно что не "прощальные послания". Просто несколько важных советов, чтобы облегчить мне принятие новой реальности. Мама с бабушкой даже угрожали в конце, что если я их не послушаюсь и не выполню их указаний, то Практически одинаковыми словами угрожали Пустота! Как мне их не хватает!
Осенью, параллельно с учебой в универе, я осваивал упражнения из маминых-бабушкиных методик, ходил в качалку, уговорил приятеля натаскать меня на два-три эффективных приема самообороны и самонападения. И почему-то то и дело вспоминал о спрятанном в пещере стазис-коконе без лечебного модуля, в котором лежит смертельно больная "девчулька", выполняя роль якоря-ретранслятора для нелегального канала из мира "девчульки" на Перекресток Миров.
Много раз я пытался убедить самого себя, что мне не должно быть никакого дела до "девчульки". И вообще, не надо влезать во все эти дела. Опасно. Ага, опасно, но
В итоге, одним прекрасным январским утром я стоял на опушке леса, в котором скрывался проход в Междумирье. Повезло, что зима выдалась малоснежная и можно обойтись без лыж или снегоступов. Я обернулся, помахал на прощание отцу, и осторожно вошел в лес. В отличие от летнего похода, я был экипирован на все сто. Как говорит тетя Лиза, чтобы и в пир, и в мир, и в добрые люди.
Ну, а для недобрых людей (спасибо папе) у меня кое-что припрятано в рюкзаке. В кармашке, как завещал великий Бильбо.
2
Тропинка была еле видна. Точнее, еле угадывалась в лесном сумраке. Странно, что она вообще есть. Не заросла, не растворилась, не скрылась под опавшей хвоей и Стоп, а где снег? Я замер на полушаге и судорожно вдохнул, оглядываясь. Нет снега! Нигде нет. И пахнет не зимой, а поздней осенью, когда воздух становится густым и прозрачным, а морозная свежесть (та, которая настоящая, а не из рекламы стирального порошка) еще не переборола запах прелой листвы. И сумрак. Не туманименно сумрак, незаметно наполнивший лес по обе стороны от тропинки. Словно уже наступил вечер.
Зябко передернув плечами, я вдруг вспомнил, что и мама, и бабушка никогда не разрешали мне останавливаться. В качестве аргументов были и "серые волки", и "клещи энцефалитные", и (самый весомый!) "будешь медленно идтивсе печеньки у тети Лизы съедят".
А ведь я всего второй раз самостоятельно и осознанно иду по тропе в Междумирье. В первый разлетом, когда возвращался, и вот сейчас. Раньше меня всегда вели: сначала мама, потом бабушка. Каждое лето. И до школы, и в школьные годы на каникулах. При этом мама с бабушкой как-то блокировали-подменяли мои воспоминания о пребывании в Междумирье, и только недавно те стали доступны в полном объеме и изначальном виде. Зачем и для чего так со мной поступалине знаю. Наверное, иначе нельзя было. Маму и бабушку уже не спросишь, а папа не в курсе. Так, а чего это я стою? Идти надо Хм, а куда?
Задавив зарождающуюся панику, я, не двигаясь с места, опять огляделся. Да, тропинка пропала. И как-то темнее стало. Сумрачнее.
Ха! А вот на этот случай
Я перекосился, чтобы дотянуться до заветного кармашка, не снимая рюкзака.
А вот на этот случай у нас есть фонарик!
Гладкий тяжеленький цилиндр с кнопочкой на матово сером боку, с регулировочным кольцом перед забранным толстым прозрачным стеклом торцом. И с еще одной тугой кнопкой на другом торце, но сейчас мне ЭТА кнопка не нужна Наверное.
И я еще удивлялся летом, когда возвращался из Междумирья, что переход совсем легкий. Никакого тебе ожидаемого сопротивления времени-пространства, никаких пугающих спецэффектов: идешь себе и идешь. Где-то. А потом выходишь. Главное, с тропинки не сворачивать.
Еще, как выяснилось, лучше не останавливаться.
Я чуть-чуть покрутил регулировочное кольцо, чтобы расфокусировать луч, вытянул руку, словно в ладони у меня пистолет, и нажал боковую кнопку.
И ничего. Фонарик не включился. Сумрак по бокам и впереди, казалось, сгустился еще сильнее, медленно становясь тьмой.
"А вот сейчас пора паниковать!" подумал я, опуская руку с бесполезным и нерабочим
Еще каким рабочим! Еще каким полезным!
Видимого луча света фонарик так и не выдал, но под направленной на землю линзой вдруг проявилась пропавшая тропа. Я сделал осторожный шаг, другой. Тропинка не исчезала, а вскоре я и вовсе выключил фонарик. Почувствовал, что теперь можно и без него, а потому незачем впустую расходовать кристалл.
Через какое-то время лес опять изменился. Будто ветром сдуло облако, закрывавшее солнце. Сумрак пропал, словно его и не было вовсе, зато вернулись звуки: шорохи, шелесты, поскрипывания. Легкие безобидные тени заиграли в салочки с пятнами света. А когда я заметил струящуюся между сосен полупрозрачную дымку первой сигнальной вуали, то и вовсе расслабился: прошел!