дадут благословенье боги,
и разойдемся миром.
Арман порывисто сел и пристально взглянул в глаза отца, ища подвох, но увидел лишь грустную улыбку.
- Ты правду говоришь, отец?
Готов ты сам к вампирам во дворец
явиться,
чтобы о нас с моей женой договориться?
Отец, ты возвращаешь сыну жизнь!
Но как же верить сложно...
- Сомнения отринь!
Я принял выбор твой, отцу так должно.
Взрослеют дети и уходят от опеки.
Так повелось от времени начала и навеки.
Князь мечтательно улыбнулся и взял Армана за руку.
- Давно ли на моих коленях лежал в пеленках мой сынок?
Малыш совсем, не мог сам есть и пить, и говорить не мог.
В глазенках синих отражался мир,
счастливое младенчество справляло жизни пир.
Потом пополз, а после и на ножки встал.
Для нянек наказаньем стал.
Разбитые коленки, локти нос,
все юркий мой малыш со смехом перенес.
Он подрастал и с ним росла
любовь и гордость сильного отца.
То забавлял меня, а то печалил,
то радовал, то злил.
Но знай, сынок, всегда тебя любил.
Ошибся только раз,
когда гордыней ослепленной тебя я от Эльмины "спас".
Прозрел, принял, прошу прощенья.
Ну а теперь без промедленья,
ты познакомь с невесткой нас.
Князь Монтери вручил сыну шкатулку и ласково улыбнулся. Взволнованный Арман бросился к зеркалу, достал свечу с рунами и зажег ее, призывая духа.
- Тебе понравится моя жена.
Она красива и нежна.
От ее ласковой улыбки, в моей душе сияет свет.
Ее полюбишь, как и я.
Лишь в ней одной вся жизнь моя.
Призванный дух послушно явил изображение темной комнаты. В лунном свете, заливавшем комнату, блеснули звенья цепи, замкнувшиеся на металлическом ошейнике девушки, сидевшей на полу и глядевшей в пустое зеркало. Дух пока только показывал. Она глубоко вздохнула, отчего плечи поднялись, и цепь тоскливо звякнула.
- Ну, где же ты, приди, мой свет.
- О, боги! Как он смел?!
Эльмина, нет!
Арман оглянулся на отца, в его глазах вдруг появилась беспомощность, сменившаяся злостью.
- Отец, смотри, ты это видел?
Какой подлец ее обидел?
Ей покажи меня!
Велел он духу, и девушка вздрогнула, когда отражение комнаты исчезло, сменившись разгневанным взглядом синих глаз ее супруга.
- Любимой мой, дождалась я тебя!
Воскликнула Эль и вскочила с пола, устремляясь к зеркалу. Она подбежала к нему вплотную, приставила руки и улыбнулась, когда пальцы Армана соединились с ней с той стороны. И вновь, как когда-то, она ощутила его тепло. Взгляды юных супругов встретились, и неизвестно сколько бы тянулось молчание, не прерываемое ни одним из них, если бы князь не кашлянул за спиной сына, напоминая тому о своем присутствии. Арман вздрогнул, рассеянно оглянулся и взглянул на князя.
- Эльмина, милая, знакомься - князь Монтери, мой отец.
Признал наш брак он, наконец.
Отец, а вот моя Эльмина,
иди же к нам, невестку поприветствуй
и от души порадуйся за сына.
Досталась лучшая ему из женщин всех.
- Да, на красу княгини жаловаться грех.
Приветствую я вас, прелестная Эльмина.
Князь склонился в почтительном поклоне перед отражением девушки. Она ответила ему тем же и скромно опустила глаза.
- И я приветствую вас, князь.
Благодарить хочу за сына.
Князь Монтери вновь склонил голову и улыбнулся девушке.
- А я хочу у вас просить прощенья
за все, что раньше сотворил.
Обоим боль вам причинил,
но все готов исправить.
Договорить он не успел. Дверь в покои девушки распахнулась, и за ее спиной замер Ройх. Он с ненавистью взглянул на двух людей, заметивших его. Не говоря ни слова, вампир грубо оттолкнул девушку. Арман успел увидеть, как Эль отлетела в сторону и неловко упала на пол.
- Вампир, не смей к ней прикасаться!
- Замолкни, человек, тебе пора убраться.
И Ройх с силой ударил кулаком по зеркальной глади, уничтожая единственную возможность для Эль увидеть своего возлюбленного. Он вихрем пронесся по покоям, уничтожая все зеркала, которые тут были. После схватил вампиршу, не позволяя спрятать ни одного осколка, и позвал прислугу, чтобы они убрали следы его гнева. Он не выпускал Эльмину, бьющуюся в истерике, пока покои не были вновь чисты. После этого убрал руки, чуть брезгливо отряхнув их, и ушел, так и не сказав ей ни слова.
Арман еще какое-то время смотрел на собственное отражение. Его плечи тяжело вздымались, и князь понял, что сын готов к необдуманным поступкам, последствия которых могут оказаться непоправимыми. Он положил руку на плечо Армана, тот дернулся, но силы в отцовской руке еще было много, и он удержал своего наследника.
- Пусти, отец,
я должен быть с ней рядом.
Он сделал больно ей,
и ждет его расплата.
Пусти!
- Сын, рассудку ты внемли.
Сам посуди, что сможешь ты один?
Вампир тот верно господин.
Охрана, слуги, прочие не люди.
Ты просто им подашь себя на блюде.
Эльмину не спасешь, а лишь себя погубишь.
- Задорого продам я жизнь свою!
- Сын, пожалей седую голову мою!
- Отец...
- Арман, послушай! Всего два дня мне нужно на дорогу!
С рассветом выеду я из дворца,
и к ночи завтрашнего дня я доберусь до тестя твоего,
твоей жены отца.
Поговорим мы с ним, обсудим.
Не дам вампиру я избегнуть разговора,
и результат переговоров тебе не медля сообщу.
И если боги не оставили людей,
вернусь сюда с Эльминою твоей.
А коли нет, мы будем действовать иначе.
Не захотят добром,
твою жену мы заберем тем паче,
призвав на помощь магов.
Пресветлая на нашей стороне.
- А что все это время делать мне?!
С тобой поеду!
- Нет! Горяч ты, сын, и глупость сотворишь.
Тогда ошибки ты уже не воротишь.
Для них ты враг.
- Ох, тяжко как!
На цепь Эльмину посадили,
а я, ее супруг законный,
сидеть здесь должен, словно трус презренный.
- Опять, мой сын, ты рассудил неверно.
Коль голову к ответу призовешь,
то сам ты это с легкостью поймешь.
Жену ты любишь?
- Больше жизни!
- Быть хочешь с ней?
- Естественно хочу.
- Тогда внемли отцу.
Сейчас отправишься к вампирам,
что нам не даст ни дружбы с ними, и ни нужного нам мира.
Устроишь драку с целым кланом.
Погибнешь, как храбрец, тебе ведь это надо?
Эльмина же останется в плену,
но ведь не жаль тебе жену?
Героем будешь, правда, мертвым.
Зато прославишься ты воином гордым.
И пусть холодные вампиры
терзать продолжат бедную Эльмину.
Арман взглянул на отца исподлобья.
- И что мне делать?
- Ждать вестей.
Тебя не брошу я без новостей.
Сейчас ложись, устал ты за день.
Страдать и нервничать не надо.
- Сказать легко, но сделать сложно.
- И все же постараться можно.
Ложись в кровать и добрых снов.
- От злости выть сейчас готов.
И все ж, отец, спокойной ночи.
Князь вышел, улыбнувшись сыну, а Арман вновь вскочил с кровати.
- Ждать новостей не хватит мочи.
Молодой князь метнулся к двери, но, уже взявшись за ручку, остановился и выпустил ее. Понуро побрел обратно в спальню и сел на кровать.
- Отец мой прав, здесь делу не поможешь силой.
Лишь только боль доставлю милой.
Набраться надо мне терпенья.
Лишь утренний зари увидим лик,
отец уйдет без промедленья.
Два дня - всего лишь краткий миг.
Да к архам, вечность!
Будь проклята моя беспечность.
Предвидеть должен был явление врага.
А я совсем поплыл от счастья,
накликал сам на нас ненастье.
Беспечность любящих выходит дорога.
Утром, когда улицы были еще затоплены предрассветным сумраком, князь Монтери покинул дворец, сопровождаемый небольшим отрядом, своим другом Анжаром Дорбери и придворным магом. Арман смотрел вслед исчезающему отряду. В эту ночь он так и не уснул. Просидел в кресле у окна, торопя рассвет. Связаться с Эльминой больше не получилось. Дух, служивший княжеской семье, не смог найти ее.
- Мой сын, терпенья наберись.
Ты стал мужчиной, им и оставайся.
Отринь сомненья, с силой соберись.
Но только панике не поддавайся.
Вернусь с Эльминой я иль нет,
не забывай отца завет.
Исправить можно все, пока стучат сердца.
Лишь только смерть надежду забирает до конца.
Но живы все, богов благословенье.
Мой сын, ты наберись терпенья.
Так сказал князь перед тем, как сесть на коня. Арман еще немного постоял на ступенях перед входом в княжеский дворец, после развернулся и побрел в свои покои, где упал в то же кресло, в котором просидел всю ночь, и прикрыл глаза.
- Терпенье? Что ж еще мне остается?
Ах, кабы был Ирган на месте,
уже с Эльминой были б вместе.
То перст Судьбы?
Такого быть не может!
Пресветлая, пусть нам отец поможет.
Дверь открылась и к нему вошел Бониваль с бутылкой вина. Он, молча, откупорил бутылку, разлил по принесенным бокалом вино и сунул один Арману.
- Пей, друг, и ни о чем не думай.
- Нет, Бони, пить я не хочу.
- Пей, говорю, печалиться не вздумай.
Зальем мы горе, Нерил так учил.
Неужто ты его науку позабыл?
Печаль иль радость,
любой недуг зальет вот эта гадость.
- Недуг?
Ну, что ж, тогда мы выпьем, друг.
За первой бутылкой пошла вторая, после была начата третья. За все время они обменялись едва ли десятью словами. Бониваль наливал, и они выпивали, в основном, молча. Наконец, Арман махнул на друга рукой, добрался до спальни и упал на кровать, проваливаясь в сон.
- Ну, наконец-то он уснул.
Бони, покачиваясь, направился к диванчику в гостиной.
- Упрямец, что не сломлен за ночь сном,
был побежден хмельным вином.
Его удерживать еще два дня,
чтобы не грянула беда. Но вот вопрос,
здоровья хватит у меня?
Здоровье я отдать готов за друга.
Лишь только б не убила меня его супруга.
Но пьяный муж, он все же муж!
Я прав? Вот это несомненно,
а значит будем пить попеременно.
То белое вино, то красное, как кровь.
Вот до чего доводит нас любовь.
И самоотверженный Бониваль уснул с чувством выполненного долга.
Глава 7
Требовательный стук в ворота разбудил обитателей дворца вампира Ройха. Эль, плохо спавшая ночь, оторвала голову от подушки и прислушалась. С улицы донесся громкий спор, после ворота скрипнули, впуская неизвестного посетителя. До слуха вампирши донеслись едва уловимые шаги хозяина дворца. Он спешил вниз, навстречу раннему посетителю. Рени выглянула за дверь покоев, проследила взглядом за вампиром и вернулась к госпоже.
- Что там, бесовка?
Куда спешил тюремщик наш?
- Не знаю, госпожа.
Но так бежал,
как будто архи запустить в него готовы жало.
- А хоть бы так и стало.
Не огорчусь нисколько.
- Вот пользу это принесло бы только.
Девушки приблизились к двери и прислушались. По лестнице поднимались, продолжая начатый еще внизу спор. Мужчина и женщина, в чьем голосе явно слышались повелительные нотки, вели совсем не мирную беседу. С замиранием сердца Эль узнала первую леди Одариан. Ее сердце гулко забилось от разом нахлынувшего волнения, и девушка ухватилась за руку прислужницы.
- Рени, ты слышишь?
Ведь это первая жена отца.
Неужто помощь близко?
И разделенные разлукою сердца
соединяться вновь?
- Вы, госпожа, все ждете избавленья.
Но надо же иметь немножечко терпенья.
- Терпения? Не знает слова этого любовь.
Между тем Ройх и леди Минея приближались.
- Туда нельзя, еще раз говорю!
- Для первой леди нет преград.
- Но, госпожа!
- Я вижу, Ройх, ты мне не рад.
Иди и удавись от горя,
а мне Эльмину предъяви.
- Так спит она еще!
- Пора давно вставать, уж солнце в небе.
Сказала, Ройх, ее мне позови!
- Вас, госпожа, ничто не остановит?
- И это, милый Ройх, тебя коробит?
Дверь в покои открылась, злой вампир первым вошел в двери и зашипел на Эльмину.
- Счастливую улыбку с губ сотри.
Следом за ним степенно вошла леди Минея, окинула долгим взглядом цепь, ошейник, саму Эль и повернулась к Ройху.
- Однако здесь царит любовь.
Вон как крепки твои объятья.
Или жене ты не по нраву?
Ах, бедный Ройх, такое вот несчастье.
Язвительно усмехнулась первая леди. Затем замолчала и пристально взглянула на хозяина дома. Вампир демонстративно уселся на мягкую скамеечку, закинул ногу на ногу и посмотрел столь же пристальным взглядом. Леди Минея села напротив, повторив позу Ройха. Эльмина устроилась на соседнем кресле, а бедная бесовка, вдруг оказавшаяся в центре, нервно сглотнула и сбежала в соседнюю комнату. Дуэль взглядов продолжалась еще какое-то время. Наконец, первая леди нарушила молчания.
- Пора бы и позавтракать, как думаешь, хозяин?
- Сейчас распоряжусь.
Эй, кто там есть?!
Крикнул вампир, и леди чуть досадливо поморщилась.
- Ройх, кто тебя учил манерам?
Ты встань и выйди, после прикажи.
Орешь, как местный горожанин.
Иль это первой леди за вторженье месть?
Решил меня оставить ты без слуха.
- Ну, что вы, госпожа,
на это у меня не хватит духа.
Да и с чего?
С женой гостям мы рады.
- А, кстати, Эль, мне покажи наряды,
что примеряла ты вчера.
Эльмина грустно вздохнула.
- Их, нет.
Сей доблестный вампир мне не купил еще и нитки.
- Так это все была игра?
Ах, Ройх, ты, стало быть, в убытке?
Не знала, бедный, как же ты живешь?
И как дочь лорда своего женою ты зовешь,
коли не можешь ей купить и платья?
Первая леди сочувственно покачала головой, и вампир нервно кашлянул.
- Вам дать отчет? С какой, позвольте, стати?
- Нет, что ты, Ройх, не буду по больному бить.
Так что там с завтраком?
Быть может, челядь приказание твое могла уже забыть?
Пойди, напомни, есть охота.
- Все замечательно с моим доходом!
- Доход хорош?
Так это же прекрасно.
Но я про пищу говорю,
так есть мне хочется ужасно.
Иди, поторопи прислугу.
А то, гладишь, и с перепугу
исчезнут все куда-нибудь.
Взбешенный Ройх вскочил с места и ринулся к двери.
- Мне мясо с кровью, не забудь!
Крикнула ему вслед леди Минея. Затем обернулась к Эльмине, протянула ей руку и встала со своего места. Девушка поймала холодные пальцы первой жены своего отца и повела ее в дальнюю комнату своих покоев.
- Обсудим после все, сейчас о главном.
Тихо заговорила леди Минея.
- Меня прислал к тебе мой сын.
Его вчера не пропустили, Энц злой, как сварг,
и Ройх ему теперь стал враг,
но и об этом после. Вернемся к главному.
Мне Энц одно дал порученье,
его я выполнить пришла без промедленья.
Ошейник твой ужасен,
и Ройх напяливший его, ужасен тоже.
Так с собственной женой вести себя не гоже!
Опять я от влеклась от темы, но не могла уже терпеть.
Тебя освободить из плена теперь поможет только смерть.
И сын ее тебе устроит.
Вот, снадобье, держи его Эльмина.
И слушай хорошо, ты наставленья сына.
Мы помним, что сознанье можешь углубить
и сон свой в смерть оборотить.
Да так ты научилась ловко,
вся в мать свою, она известная плутовка.
Но все ж твой метод ненадежен,
исход иной совсем возможен.
Ведь спать тебе придется не мгновенье.
А потому вот снадобье тебе,
с ним ты проспишь два дня.
И твой Арман добраться сможет до тебя.
Эльмина, милая, еще терпенье.
Мой сын, лишь смерть твою определит
и пост у гроба отстоит, как полагается по чину,
найдет тогда уже причину
и к людям сам мой Энц пойдет,
к тебе супруга приведет
и будете вы снова рядом.
Отец твой пренебрег обрядом.