А если б кому удалось увидеть начало беседы, заметил бы еще кое-что: золотую пластину с выбитыми на ней знаками, и это указывало, что младший собеседник сам выступает чьим-то голосом.
Он не должен вернуться, говорил посланник.
Я не самоубийца, раздраженно отвечал старший. И у себя-то его долго держать не могу, а тут еще «не вернуться»!
Это ваши дела. Мне было велено передатьза верность вас наградят доверием, оно коснется и членов семьи. Кому ни решите передать дела, когда подойдет времясыну, ли, племяннику
Вновь блеснула золотая пластинасамый уголок, будто свеча мигнула, но свечу не спрячешь в рукав.
Твой хозяин-то далеко, а брат этого близко!
Разные способы есть, голос посланника зазвучал глуше, будто разговор утомил человека. И негодяй какой напасть можетда хоть в дороге, хоть в самом Хинаи уже, и всякие зелья небыстрые. Лишь бы он домой не доехал, а пресечет ли границу, дело десятое
Когда Кэраи проснулся с сильной головной болью, которую не снимали ни мята, ни липовый цвет, Ариму устроил разнос приставленным к нему людям Майя, и те добыли где-то острейший заморский перец, который в еду добавляют по крохам, с опаской. Но лучше не стало, поднялся жар, а потом гость и вовсе впал в забытье, и глава Мелен вынужден был вернуться в свой городской дом из загородного.
Он затребовал к себе врача, который осматривал гостя, и о чем-то долго с ним совещался. Затем и сам, хоть и опасаясь заразы, заглянул к заболевшемуему к тому часу стало хуже; хоть и пришел в себя, едва мог шевелиться и говорить, и по коже пошли красные пятна.
В глубокой задумчивости покинул Хиноку Майя покои, и едва не сбил с ног Ариму, который в ожидании совершал круги по коридору, точь-в-точь сова-охотница над полем.
Что говорит врач?
Увы, ничего хорошего. Непростой случай, похоже
И как же нам быть?
Твой хозяин настаивает на отъезде, сказал правитель
Но он совсем плох.
Поэтому-то я не могу препятствовать.
Но в городе поветрие! Может, это уже
Нет-нет, та болезнь протекает иначе. Да и пик ее миновал уже. Что делать, если я буду держать гостя силой, а он умрет здесь, наши провинции станут врагами.
Голос его при этом звучал необычноне то этот немолодой, уверенный в себе мужчина опасался чего-то, не то, напротив, испытывал чуть ли не облегчение.
С таким трудом добираться сюда, чтобы вот так спешно покинуть город, и неизвестно еще, удастся ли довезти больного живым. Вот Небеса посмеялись, ничего не скажешь!
Не нравится мне, как глаза у этого господина Майя бегают, сказал Юи, когда уже садились на лошадей.
Хозяин Мелен вышел проводить уезжавших, но сам не отправился даже к воротам, выделил только охрану. Печальным выглядел этот обратный выезд, вместо улыбчивых всадниковзакрытая повозка, провожатые в темных одеждах и слуги с мрачными лицами.
Велено вас проводить до границы, сказал старшина охраны, сухой и молчаливый, как древесная ветка.
Улицы были пусты, даже ставни в домах закрыты, будто народу и смотреть запретили. Не так, совсем не так их встречали. Лишь несколько цветных ленточек на чьих-то воротах: след чьего-то недавнего празднества.
Все надежды прахом, сказал Ариму сквозь зубы, и, когда через ворота проехали, обернулся на город так, будто на прощанье грязно выругаться хотел. Но сдержался.
Глава 3
Нет разницы между дорогой по ту и эту сторону границы Хинаи, повозка по-прежнему катится. Вот она едет, бывшая первая дама провинции, одетая в шерстяную дорожную куртку, подбитую кроличьим мехом, вылитая жена какого-нибудь купца средней руки. Илин и Айлин затеяли веселую возню, Айлин пытается отобрать у сестры костяную пуговицу. Родись они в первом браке Истэ, пуговица была бы серебряной, достаточно, чтобы заплатить за достойный ужин и ночлег всех троих путниц.
Прекратите сейчас же! прикрикнула Истэ на дочерей, и устыдилась, увидев непонимающие глазенки.
А она еле сдерживала страх, почти ужас, с того часа, как услышала про загадочную смерть бывшего своего подопечного. Здесь не знали причинто ли завистник убил Энори, то ли враг-лазутчик, то ли он отдал жизнь, защищая Тагари. А ей хотелось закричать возницеповорачивай! будто кони на всем скаку неслись к пропасти. Но не могла, так бывает в кошмарах, когда понимаешь все, но бессилен.
Холмы становились выше и лесистей, порывы ветра, как бывает в месяце Икиари, все резче. Темно-сизые бугристые тучи непрестанно роняли снежную крупу. Чем меньше оставалось до Осорэи, тем все больше холодных пиявок присасывалось к сердцу Истэ. По ночам упорно снился бывший муж, хоть за все годы ни разу такого не было. А тутсмеется, так, что казалось, гром пробуждается, одним махом осушает чашу вина, седлает черного жеребца и уезжает куда-то. Всегда он во сне куда-то собирался и уезжал, совсем как в жизни, пока, наконец, не сбежала она сама.
Чувствуя страх матери, притихли и девочки, не кувыркались больше по повозке, почти молча наряжали кукол в углу.
Повозку остановили в предместьях. Неизвестные люди преградили путьпросто одетые, но аккуратные, на разбойников не похожи. О чем-то поговорили с возчиком, тот отъехал к обочине, пропуская остальных путников.
Что это значит? Истэ выбралась наружу. Заметила молодого человека сбоку дороги; в охотничьей куртке с капюшоном, он стоял, прислонившись к стволу ольхи. Вроде просто любопытный прохожий, но вот только преградившие путь поглядывали на него. Опасались свидетеля или стоящий был одним из них? Лица его Истэ разглядеть не сумела. Во всяком случае, кажется, она этого человека не знала.
Госпожа, нам велено проводить вас в одно место неподалеку.
Словно ледяные зубы куснули за сердце.
Вы знаете, кто я? спросила она с запинкой. И кто велел?
Не имеет значения.
Оглянуласьникого на дороге, ближайшие домики шагах в пятиста. А впереди, совсем далеко, виднеются стены города.
Ее пересадили на лошадь, взяли и девочек. Заметив, как рванулась к ним, успокоиливсе вместе поедут. Дочери поначалу съежились, потом оживилисьпонравилось им верхом, дома так редко катались.
Ваши вещи доставят следом.
Вскоре Истэ и дочерей привезли в один из домов, крыши которых разглядывала с дороги. На отшибе домик стоял. Тепло здесь было и чисто, и никого. Видно: совсем недавно тут жили, долго и с любовью обустраивали свое небогатое жилище, от занавески до резного ящичка.
Где же хозяева?
Вкусный запах пищи с порога: девочки затормошили Истэ, проголодались.
Отдыхайте пока, пользуйтесь, чем хотите, сказал тот, что остановил Истэ. И, в очередной раз предупреждая вопросы:
Я сделал то, что мне поручили. Остального не знаю, и гадать не намерен.
Вещи, как обещали, привезли и сложили в комнате. Истэ накормила дочек горячей мясной похлебкой, сама тоже не удержаласьпроглотила несколько ложек. Интересно, готовил-то кто Так точно рассчитать, через сколько они приедут, чтобы успеть все сделатьи скрыться.
Обошла вокруг домапусто, ближайший такой же дом за овражком через белое поле. Никто не сторожит, и не уйдешь никудакак, подхватив девочек и сундуки? А может и наблюдают за нимипопытается ли сбежать?
Но кто все это затеялТагари ли, кто иной? Нет уже мочи гадать, словно с завязанными глазами ждешь, откуда ударят ножом. А может быть, это друг позаботился? Перехватил, чтобы она не попалась на глаза кому не следует может, родня?
Смеркалось уже.
Мама, сказку!
Лампа горела, мягкий свет разливая на лица. Уютно, почти как дома.
Некстати подумалось, может, стены нашептали: в бедных семьях в такие годы дети не просят сказок, а сами рассказывают их малышам
Присев на низкую скамеечку, обняв дочерей, женщина долго думала, испытывая их терпение. Наконец начала:
В незапамятные времена жила на свете добрая фея. Как-то спустилась она с гор, где собирала росу и солнечный свет, к людям, и те украли ее волшебное одеяние. Выбирай, сказали они фее. Либо ты навечно останешься без своего волшебства, либо дашь слово и станешь женой правителя нашей страны. Тогда все наши земли ждет вечное процветание. И фея, поплакав, дала согласие. Время прошло, и на свет появился ее маленький сын, но злая ведьма заколдовала мальчика, он родился слабым, болезненным. Но его отец обвинил во всем фею
Ступени скрипнули, кто-то шел. Подобралась, заспешила к двери, высоко держа лампу.
Человек на пороге сбросил капюшон, стряхивая крупицы снега, улыбнулся ей. Вот ведь кого не ждала и сразу узнала.
Давно не виделись, госпожа Истэ. Или теперь можно без «госпожи»?
Страх ящеркой пробежал между лопаток.
Ты же умер! вырвалось у нее.
Кто бы говорил! отозвался он весело.
Присел, с улыбкой глядя на девочек, протянул им руки ладонями вверх.
Как вас зовут?
Илин
Айлин, сказала другая, и робко приподняла руку, потянулась в ответном жесте.
Ты старшая?
Она кивнула.
На четверть часа всего, быстро вставила сестра, и тоже подала руку.
Пойдемте со мной, вы устали, и ваша мама тоже.
Истэ удивилась легкости и простоте его тона, так обращаются к маленьким сестрам, которых знают давным-давнобез натужности, приторной заботы или игры в равного.
Энори отвел девочек и вернулся; за четверть часа, пока его не было, Истэ успела испытать и отчаяние, и надежду, и много чего еще, странно, что не состарилась и не поседела. Он возник на пороге уже без куртки. Указал на оббитую мягким скамью, сел рядом. Истэ опасливо покосилась на дверь.
Они вовсю видят сны и не услышат, даже если мы заговорим во весь голос.
Но что все это значит? Слухи о твоей смерти Ты встречаешь меня в пути, отвозишь сюда Это он отдал такой приказ? она подобралась:Это он тебя прислал?
Нет.
Тогда кто?
Я сам.
Но почему Он знает, что я вернулась?
Даже не думает о тебе.
А ты что с тобой
Это неважно сейчас.
Отблески огня играли на лице; он показался ей немного осунувшимся, уставшим, хотя понятия не имела еще час назад, как он теперь выглядит. Взрослый. Затруднилась бы сейчас с его возрастом. Огонь то добавлял ему лет, то убавлял снова, порой казалось, что Энори не сильно младше ее самой.
Как же он изменился Разве что волосы такой же смоляной волной спадают на плечи, отчего-то не собирает их.
Она помнила диковатого и не слишком-то доброго мальчишку, с интересом смотревшего на любую мелочь, жадно ловившего все объяснения. Он не знал простейших вещей Но всегда был в себе уверен, и тогда, и сейчас. Жизнь в доме Тагари сделала с ним то, что вода делает с камнемубирает острые выступы, добавляет блеска.
И начала этоона, Истэ; ведь Тагари в голову бы не пришло заниматься тем, как выглядит его ясновидящий, и даже умеет ли он читать.
Так Тагари не отдавал приказа?
Вот уж нет.
Значит, это ты меня сюда притащил, испуг постепенно уступал место гневу. Истэ боялась бывшего мужа, а не Энори; и, сколько бы его лесной найденыш ни снился ей, вживую он был совсем не страшен. Разве не она учила его писать, вести себя в обществе, одеваться?
И что ты затеял на сей раз?
Ты не соскучилась по родителям, близким? Не надоело скрываться? Я мог бы помочь тебе выйти из тени.
И только за этим ты вызвал меня сюда! О, ты не удивлензначит, мне не просто так снились кошмары. Тебе мало было подставить меня под удар, чтобы выслужиться, ты хочешь снова
Нет, прервал, не дав договорить.
Истэ смешалась. Сцепила пальцы:
Ты был не против, когда я учила тебя всему. Это ведь я настояла на том, чтобы тебя взяли в домкогда все вокруг твердили, что ты либо мошенник, либо навлечешь беду на семью Будь в тебе хоть на каплю благодарности
Она есть. Ты много для меня сделала.
Но ты предал нас
Разве я обещал тебе верность? Про твоего спутника и вовсе незачем говорить. Но послушай его ладонь скользнула по столешнице к сцепленным рукам Истэ, но не коснулась, Я готов поддерживать тебя сейчас.
После того, как снова используешь словно вещь?
У госпожи Истэ всегда был ужасный характер, и он не смягчился в счастливом браке Тебе так надо выговориться, сказать мне, какая я дрянь, или ты все-таки выслушаешь?
И чего же ты хочешь?
Хочу, чтобы все зналиты не погибла.
Все рассказать? Опозорить себя?
О, нет, не настолько правду. Ты расскажешь он чуть подался вперед, на лице заплясали тени:Например, что Тагари пытался тебя убить ни за что, а ты выжила чудом, и оставалось только бежать. Наверняка ты хорошая сказочницая слышал, что ты рассказывала дочерям. Подробности можешь придумать сама, а я дам заготовку.
Зачем тебе это? растерялась Истэ.
Все должно завершаться. Девочки побудут со мной, я умею обращаться с детьми.
Откуда?
Он ответил неожиданно чистым, искренним смехом. Истэ смешалась, затем снова ощутила липкий холод.
Но Тагари не знает про них. Ведь не знает?!
Ничего не сказал. Ждал ее ответа ее согласия.
Да, он просто обязан был измениться за почти девять лет, но Энори сейчас был не просто неприятен ейв нем ощущалось нечто не чужое даже, а чуждое.
Ожидала встретить самонадеянного молодого нахала, каких было много в богатых семьях, а может, злого насмешника, подчеркивающего свою инакость. Однако в его голосе звучала приязнь, взгляд был открытым и чистым, почти дружеским, а голос мягким. Но неожиданно он чем-то напомнил ей и Тагари: случалось, видела его сквозь дверную щелку на советах со своими офицерами, когда речь шла о серьезных потерях на границе.
Я на войне, подумала Истэ. Не знаю, с кем и ради чего, но я совершила большую ошибку. Я должна была просить о защите в храме или монастыре, раз не могла противиться зовуа теперь никто меня не защитит.
Если не ему, то кому ты служишь? спросила она без надежды на ответ. Он и не ответил, чуть улыбнулся, словно хорошей шутке.
Значит, верность хранить ты все-таки не умеешь, подытожила Истэ. Я дала тебе многое, мой бывший муж еще больше, но кто-то нашелся еще. Дай догадаюсьэто связано с Золотым троном, или с кем-то из метающих подползти к нему поближе? Может быть, даже она хмыкнула недоверчиво, Уж не сам ли это младший братец Тагари? Я слышала, он вернулся
Ответом ей был смех. Затем Энори, расслабившись, словно уже получил ее "да", откинулся к стене.
Его сейчас нет в Хинаи, ускакал зарабатывать себе обвинение в измене. С двух сторон.
Что?!
А, забудь. Все сложилось удачно для тебя для нас. Если все пойдет, как надо, ты его не увидишь даже по возвращении. Я помню, вы не слишком-то ладили. Как и мы. Да и с братом они еще чудом не поссорились окончательно.
В голосе Энори ей почудилось сожалениеи что-то совсем непонятное, чуть ли не уважение, или скорее намек на него.
Я бы не удивилась, если бы вы напротив, стали друзьями, сухо отозвалась Истэ.
Мынет. Хотя уж ему-то я ничего не сделал.
Энори помолчал, явно подбирая слова.
Он словно лошадь с шорами на глазах, но, во всяком случае, он пытается действовать в том, что есть, а не в том, что должно быть в идеальном мире. Но что есть он не понимает и поэтому сам же подпишет себе приговор, от легкого будничного тона ей стало не страшно уженеприятно до крайности, словно коснулась гнилого плода.
Она поднялась, намереваясь уйти, он удержал ее за запястье. Пальцы были теплыми, но почему-то ощутила холод, словно под кожу впрыснули яд.
Не трогай меня. Не смей.
Не забывайся, Истэ, прошелестел голос, Ты больше не первая дама провинции. И ты сама понимаешь, наверноеон твоим союзником никогда не станет, а я по крайней мере тебе не враг.
Не враг, хотя притащил меня сюда скорее всего на смерть?
Но не ради нее.
Я смогу увидеть своего сына?
А уверена, что он жив? Слышала ведь, что он слаб здоровьем, все может случиться в любой миг Сразу так побледнела а ведь даже сейчас ты не первым делом спросила о нем. Не притворяйся, что беспокоишься. Но Тайрену жив, он в одном из монастырей. Лечится, можно сказать, Энори поднялся, вытянул откуда-то куртку, надел, Хватит о грустном. Ты и вправду устала. У тебя очень красивые девочки Отдыхайте, здесь никто не узнает о вас.
Почему ты предал меня? сорвалось, хотя из гордости спрашивать не желала.
Я бы это так не назвал, ответил он медленно, глядя в огонь.
Именно так. Нет смысла играть словамии без того ясно, что ты был обязан служить ему, и все такое. Но ты мог отказаться. И я знаюзаставить тебя было невозможно, ты не терпел указаний.