Быть может, заклинание, которое на тебя наложил твой отец? предложил он.
Мне трудно вообразить отца, делающего такое со своим ребёнком, сказал я.
Марк пожал плечами:
Некоторые люди не обладают такой же совестью, как у тебя.
Реинкарнацию было бы проще принять, ответил я.
Пытаешься забрать вину себе? ответил Марк. Если бы реинкарнации были реальны, то были бы другие люди, жаловавшиеся на свои всплывающие воспоминания.
Если только воспоминания не переносятся из одной жизни в другую, парировал я.
Опять же откуда тогда появились эти воспоминания? И перестань пытаться найти какой-то способ взять на на себя вину за то, что в этой памятиона не твоя, сказал Марк.
Ну, теория с заклинанием не имеет смысла, заявил я, поскольку воспоминания относятся к периоду времени, который, должно быть, удалён на пару тысяч лет так что мой отец не мог такое заклинание наложить.
Если только он сам не получил его откуда-то, сделал наблюдение Марк.
Или, быть может, это что-то вроде памяти крови, вроде унаследованного заклинания или проклятья, сказал я внезапно, а потом понял. Волосы у меня на руках и на загривке встали дыбом, и меня окатил холодный пот. «Рок Иллэниэла нет Обещание Иллэниэла этоего часть».
Ты в порядке, Морт? спросил Марк с выражением озабоченности на лице. Ты выглядишь так, будто увидел призрака.
«Или я ношу призрака с собой»
Нет, я в порядке, медленно сказал я. Но я думаю, что теперь я это нащупал.
Что нащупал?
Рок Иллэниэла ончасть меня часть этих воспоминаний. Нет, не так он где-то в другом месте ответил я. «Внизу, за каменной дверью под домом».
Перестань говорить загадками, и выкладывай! прозвучал полный фрустрации голос Марка.
Я закрыл глаза, крепко зажмурившись. Я не мог это сделать. Я не мог на это смотреть, пока не мог.
Нет. Прости, Марк. Придётся этому подождать.
Марк с силой выдохнул:
Какого чёрта?! Теперь я вижу, почему вы с Пенни так много ссорились в начале. С тобой, наверное, очень приятно иметь дело, отпустил он полный сарказма комментарий.
Если позволишь мне поместить тебя в стазис, то я с радостью объясню тебе всё это позже, когда разберусь со своими внутренними проблемами, с циничной улыбкой предложил я.
Ты так делал Пенелопе предложение? парировал Марк. Я уже отказал тебе.
Тогда ты, возможно, никогда не узнаешь ответ, поддел я с юмором, который не до конца отражался в моих глазах.
Тогда я вернусь, чтобы мучить тебя после смерти, ответил он.
«Уверен, что вернёшься».
Глава 11
Покинув Марка, я пошёл повидать Джеймса. Понятное дело, Король волновался обо мне после попытки убийства во дворцечастично потому, что мы были родственниками, а частично потому, что без меня фундамент его власти был бы гораздо менее прочным. «А вот это несправедливо», упрекнул я себя. «Этот человек помог тебя вырастить, не позволяй политике затуманить своё мнение».
Дворцовая стража была заметно более формальной. События недельной давности стали встряской для всех, и были приняты новые меры, чтобы убедиться, что среди стражи больше не было тайных убийц. За ними стали тщательнее наблюдать, особенно за теми, кого приняли на службу в течение последних двух лет, но пока что это ничего не дало.
Рад видеть, что ты поправился, сказал Джеймс, когда меня пустили к нему.
Я опустил взгляд, нарочно осматривая себя:
У меня, похоже, все пальцы рук и ног ещё на месте, Ваше Величество. А как ваши дела?
Джеймс хмыкнул:
Ха! Да я сам себя ранил больше, чем сумел тот убийцаушиб ногу, когда пинком сшибал прочь стул.
Я засмеялся:
Именно такие мелочи никогда не упоминаются в романах и приключенческих историях.
В этих историях все моложе. Мужчинам моего возраста не полагается нападать на мебель и сражаться с убийцами, подал мысль Джеймс.
Едва ли вас можно назвать старым, парировал я.
Джеймсу было за пятьдесят, и он всё ещё был весьма крепок.
Тебе легко говорить, ответил Джеймс. Как дела у Уолтэра?
Всё ещё поправляется, но я думаю, что с ним всё будет в порядке, ответил я.
Король улыбнулся:
Николас был весьма очарован Элэйн, но теперь только и говорит, что о твоей жене. Он называет её «ангелом спасения». Бедняга Барнабас наверняка сгорает от стыда, зная, что их обоих спасла женщина.
Он действовал храбро, подставив себя под удар того меча. Ему нечего стыдиться, мгновенно ответил я.
Некоторые мужчины смотрят на рыцарство иначе.
Ему придётся с этим смириться, сказал я. «Иначе я расскажу Пенни, и позволю ей вправить ему мозги».
Не пойми неправильно, сказал Джеймс. Онне деревенщина. Он благодарен просто ещё и слегка пристыжен.
Кстати говоря мне следует попросить у Николаса прощения за свои слова. Я не собирался с ним спорить. Думаю, я просто был немного слишком чувствительным к этой теме.
Он уезжает завтра. Я думал о том, чтобы предложить ему твои услуги по переносу его самого и его людей в Ланкастер, чтобы укоротить его путь предложил Джеймс.
В Замок Камерон, поправил я. Он может провести вечер с нами, и, быть может, я смогу завоевать его нашим гостеприимством.
Так даже лучше, сказал Джеймс.
* * *
Ты исчез, как блудный кот, а потом снова объявился, и ты принёс мне вот это? осведомилась слегка раздражённая моим исчезновением Пенни. Под «вот этим» она имела ввиду моё объявление о том, что Король Гододдина проведёт с нами вечер.
Ты сравниваешь Короля Николаса с мёртвой птицей или ящерицей? сказал я, растягивая её аналогию немного дальше.
Она проигнорировала мою остроумную ремарку:
Ты хоть знаешь, сколько нужно сделать, прежде чем мы сможем принять здесь особу королевской крови?
Вообще-то, я хорошо это представлял, но прикинулся невеждой:
Просто махни руками, дорогая моя, и весь замок подскочит по твоему приказу.
Удачи тебе с детьми, с кривой ухмылкой ответила Пенни.
Чего-чего?
Если я должна организовывать это место для королевского визита, то у меня не будет времени управляться с детьми весь остаток дня.
Но мне нужно проверить, как идут дел начал я.
Это можно отложить на другой день, перебила она.
Где Лилли? спросил я. Её я пока не видел. Обычно она была под рукой, чтобы помогать с детьми.
Пенни передала мне малышку Айрин. Как обычно, её большие голубые глаза сосредоточились на моей бороде, а её цепкие ручки пытались её выщипать.
Лилли сегодня заболела. Ты будешь сам по себе. Но не волнуйсяя заскочу через несколько часов, чтобы её покормить.
Мне было совершенно удобно с нашими старшими детьми, и младенцев я не боялся, но управиться сразу с тремя и с Айрин мне было сложно.
Может быть, Роуз свободна подал я мысль.
Она занята, помогая мне. Может быть, Дориан сжалится над тобой.
В конце концов я вызвался взвалить на себя эту обязанность без поддержки со стороны, скорее из гордости, чем по какой-либо иной причине. Мы, по сути, прошли через одновременное обращение с двумя младенцами годы назад, поэтому я был хорошо знаком с более грязной стороной малышей на самом деле, имея помощь Мойры и Мэттью в приглядывании за Коналлом, я мог уделять маленькой Айрин много внимания.
По крайней мере, таков был план пока Дориан не объявился час спустя, ведя за собой Грэма.
Пришёл на цирк посмотреть? спросил я его с ухмылкой, открыв дверь.
Он немного робко посмотрел на меня:
Вообще-то, я пришёл попросить тебя об услуге.
Какой именно?
Твоя жена украла Роуз для своих проектов, а мне надо начинать готовить меры безопасности на завтра, если Король Николас действительно будет у нас он бросил взгляд вниз, вдоль своей руки, на своего сына, а потом снова посмотрел на меня.
С этого момента мой день фактически закончился. Близнецы уже прыгали от возбуждения, когда Грэм покинул своего отца, и начали с ним болтать. В целом, внесение лишнего ребёнка полностью нарушило баланс, и мне теперь пришлось приглядывать за Коналлом более старшие дети не будут за ним смотреть.
Моё предсказание сбылось в точности. Хорошей стороной присутствия Грэма было то, что все трое старших детей ушли играть наружу. Хотя наш дом был соединён с Замком Камерон, на самом деле он был расположен в живописной горной долине посреди Элентиров, в месте настолько удалённом, что я сомневался, что хоть кто-то вообще бывал здесь до того, как мы построили тут наш тайный дом. Коналл остался внутри со мной, пока я заботился об Айрин, и я не мог не восхититься его поведениемнемногих детей так легко ублажить в трёхлетнем возрасте, как его.
Где-то через час я сумел уложить Айрин поспать, и это позволило мне более полным образом сосредоточить внимание на Коналле. Я редко бывал с ним наедине, поэтому я постарался получить как можно больше удовольствия от совместного с ним строительства всяких вещей с помощью его широкого набора деревянных кубиков. Но, по правде говоря, мне было ужасно скучно. К счастью, Коналл, похоже, не заметил моё отсутствие энтузиазма.
Это умиротворение долго не продержалось. Вернулись Мэттью и Грэм, Мойра шла за ними по пятам. Рядом с лугом они встретили какую-то совершенно новую форму ящерицы, и, после множества героических попыток, сумели её поймать. Они ворвались в ясли со спокойствием и умиротворением оползня, крича, и размахивая передо мной своей добычей. Айрин сразу же проснулась, и заплакала.
Я почувствовал, как у меня между ушей зародилась головная боль, но из-за шума было трудно в этом убедиться. Я заорал «тихо!», чтобы дать себе короткую передышку, и проверить, была ли головная боль воображаемой. Ага, у меня определённо разболелась голова. На миг трое детей уставились на меня в полной тишине, в то время как Коналл пристально глазел на принесённую ими ящерицу. Несколько секунд спустя они снова загомонили.
Киртос, резко сказал я, и на комнату опустились тишина, когда Мэттью, Мойра и Грэм обнаружили, что больше не могут говорить. Я взял Айрин на руки, и начал укачивать её, в то время как Коналл забрал ящерицу из нисколько не сопротивлявшихся пальцев Мэттью.
Все трое глазели на меня, тщетно шевеля губами. Я подмигнул им, воркуя над Айрин, пытаясь её успокоить:
Ну, ну тихо сказал я, такое бывает только с шумными детьми. Ты слишком милая, чтобы тебя околдовывать.
Что-то из этого сработалоАйрин перестала плакать, и пристально смотрела на меня.
Спаиба, сказал Коналл своему брату, поглаживая ящерицу по голове.
Через минуту я посмотрел на них, и ощутил мимолётный укол вины. Мойра запустила пальцы в рот, пытаясь найти источник своего голосового паралича, в то время как Грэм угрюмо сидел в углу, глядя на одну из игрушек Коналла. Мэттью же смотрел прямо на меня своими голубыми глазами, на которые начали наворачиваться слёзы. Я предал его.
Келтис, сказу же сказал я. Вы трое готовы вести себя прилично? спросил я, используя тон, скрывавший моё чувство вины. Я давным-давно научился никогда не показывать слабость перед лицом местных жителей иначе они это почуют, и разорвут тебя на куски или что-то в этом роде.
Мэттью первым медленно кивнул «да», и от выражения у него на лице мне захотелось его крепко обнять, и попросить прощения, хотя я и удержался от этого порываМойра же, в отличие от него, просто спросила:
Как ты это сделал?
Магия, сказал я, давая ответ, которого обычно хватало, чтобы завершить почти любые разговоры. Однако сегодня на меня снизошло озарение. Кстати говоря, я знаю заклинание получше, которое не заставляет вас молчать, но которое работает только тогда, когда вы молчите, сказал я им.
Мэттью не клюнул на это, но он вполне мог осознать, что я пытался вернуть себе его расположение. Лицо Мойры зажглось любопытством, хотя первым заговорил Грэм:
Как этополучше?
Я с энтузиазмом осклабился:
Оно делает тебя лёгким как пёрышко, но только покуда ты молчишь. Хочешь попробовать?
Он подозрительно посмотрел на меня, но, к счастью, Коналл вызвался добровольцем:
Я хочу! с ангельским выражением лица воскликнул он. Я бросил взгляд на остальных детей, чтобы убедиться, что их полное внимание приковано ко мне, а затем положил ладонь ему на макушку, и нараспев произнёс несколько слов на лайсианском. Это простое заклинание я уже использовал в разных вариациях за прошедшие годы. Его основным эффектом было, по сути, снижение общей массы объекта, и когда я говорю «массы», я имею ввиду «массу», а не просто вес. Инерция и импульс уменьшались вместе со снижением массы, Дориан жаловался на этот эффект, когда носил свою первую, облегчённую, зачарованную кольчугу. Позже я создал гораздо более сложную систему для латной брони, которую я сделал Рыцарям Камня, но для того, что я придумал детям, это заклинание было идеальным.
Убрав ладонь, я внимательно посмотрел на него:
Чувствуешь перемены?
Кивнув, Коналл шагнул назад, и сразу же подскочил вверх на несколько футов. Его первой реакцией на это было испустить возглас от восторга и неожиданности, и когда он это сделал, я молча подправил заклинание, чтобы сделать его тяжелее. В обычной ситуации манипулирование магией без слов требовало больше энергии из-за снижения эффективности, и здесь это тоже было справедливо. Однако количество требуемого эйсара, по сравнению с моей собственной силой, было таким, что я легко мог себе позволить делать это невербальным образом. Это также не давало близнецам осознать, что я намеренно изменял эффект заклинания.
Видишь!? Ты был лёгким как пёрышко, пока не закричал, сделал я умное наблюдение. Я видел, как на их лицах отразилось понимание, и внутренне улыбнулся. «Это будет самой лучшей тихой игрой всех времён и народов», подумал я про себя.
Довольно скоро я заколдовал каждого из них так, чтобы они могли легко скакать по комнате, почти паря, будто были не тяжелее мыльных пузырей. Сперва я пристально наблюдал за ними, делая их тяжелее, если они говорили или шумели, прежде чем вернуть им почти полную невесомость, если они какое-то время вели себя тихо. Не приходится говорить, что мой план сработал великолепно, и вскоре они все были совершенно тихими, улыбаясь, и отталкиваясь от пола и стен, без усилия летая от одной стороны комнаты к другой.
Айрин хихикала у меня на руках, наблюдая за тем, как её братья, сестра и Грэм кувыркаются в воздухе. Поскольку она казалась весьма довольной, я положил её в колыбель, чтобы она могла за ними наблюдать, а сам сел в кресло-качалку Пенни. Я уже успел забыть, каким удобным оно могло быть благодаря своим мягким подлокотникам и сидению.
В какой-то момент, не успев этого осознать, я заснул. Возня с юными детьми отнимала немало энергии, и было весьма приятно подремать, пока они играли вокруг меня в яслях. Я уже предупредил их, чтобы они не покидали комнату, и казалось, что в своём невесомом состоянии они едва ли смогут нанести какой-то вред. Склонив подбородок на грудь, я дремал, и мне снились солнечные дни и более простые времена.
Какого чёрта!? громко воскликнула Пенелопа, заставив меня резко проснуться. Моё сердце учащённо забилось в ответ на её внезапный вскрик, и мой взгляд силился сфокусироваться на ней, стоящей в дверном проёме. На меня накатил прилив адреналина, и я увидел, что её взгляд был сфокусирован выше, где Мэттью и Мойра плыли у меня над головой, держа между собой малышку Айрин.
Мама! возбуждённо воскликнула Мойра, и потеряла хватку на своей младшей сестре, из-за чего Мэттью и Айрин неуклюже кувыркнулись, в то время как Мойра поплыла в другом направлении. Айрин всё ещё имела свой полный вес, и хотя её брат храбро боролся, он тоже не смог её удержать.
Глядя вверх в шоке и удивлении, я поймал свою хихикающую дочку, когда та упала. Подхват был порождением исключительно рефлексов и родительской удачи, ибо сам я был совершенно к этому не готов. Моё лицо было воплощением недоумения, когда я посмотрел Пенни в глаза.
Я могу объяснить, сразу же выдал я, заикаясь.
Как выяснилось, моё объяснение было не особо впечатляющим, или, по крайней мере, такое у меня сложилось впечатление, основанное на неодобрительном взгляде Пенни. Делу не помогал тот факт, что дети всё ещё скакали вокруг нас, пока мы говорили. Махнув рукой, я отменил наложенное на них заклинание.
По комнате прокатилось единодушное «ну-у-у-у».