Другое дело, что все чужие вокруг, говорит она себе, попадая в еще пустынный сад, Там были все свои, а здесь всем плевать на тебя.
В этом мире монстров еще больше, чем в прежнем. Тем не менее Алекс рада, что она здесь. Скоро Если у нее получится выжить она составит им конкуренцию. Она настроена только на победу.
У нас все получится, обещает она себе, отказываясь настраиваться на пессимистичный лад.
Рыбка то ли пляшет, то ли волнуется. Ветер развевает еще короткие волосы, унося запахи дома и остатки затхлости.
Ей страшно и куда хуже, чем было там. Александра все еще слышит то, что говорил Штефанона погибнет, рожая этого ребенка.
«Если только можно будет назвать этот процесс родами! думает она, вытирая лицо от побежавших по щекам слез. Если только дойдет до этого!»
Алекс ничего не сможет поделать с этимей это не подвластно. Тут не соврешь, не вывернешься, не придумаешь что-то. Больше прочего ее волнует, что будет дальшес кем останется ее ребенок и какой будет его судьба.
Она еще смотрит на высокую кирпичную стену, которая к ее безграничной радости намного выше ее головы. Она дотрагивается до уголка поросшего мхом кирпича, а потом, резко развернувшись, идет обратно.
* * *
Я приготовила тебе кашу, и мюсли, и яичницу.
Стейси оглядывает вошедшую на кухню девушкудомашние брюки, свободный топ, влажные волосы, загоревшая кожа. Стейси хмуритсязагорать ей просто было негде и некогда, а это значит, что у нее проблемы с печенью. Алекс присаживается за стол, оглядывая все его богатое великолепие, но не тянется ни к чему. Стейси это расстраивает. Ей хочется накормить девушку до отвала, хоть уверял Раф, что кормил их всех так словно на убой и позаботился о том, чтобы ее не морили голодом на корабле, но в ее меню хочется включить все самое калорийное и начать с торта со взбитыми сливками. Стейси хочется сделать что-то приятное, попытаться загладить свою вину.
«Почему ты не сделала это после? Когда бы она родила, и они смогли наглядно убедиться в том, что все с ней в порядке?! Они придут в бешенство! Они на дух нас не переносят! Как они отнесутся к ней? А к тому, кто в ней?»
«Я испугалась! Я решила, что ты и дальше будешь тянуть кота за хвост!»
«Ты чертова дура, Стейси! У тебя совсем крыша поехала! Ты сделала это после, когда уже знала, что мы пойдем за ней!»
Это не так. Но Рафаэлю ничего не докажешь. Она предупредила вампиров за день до того, как Алекс обратилась к ним через новости.
«Ты все равно ищешь тех, кто отправится с тобой на материк! Они дадут тебе этих людей!»
Это и в самом деле было рискованно. Теперь же она пыталась оправдаться, только бы Раф не понял истинную причину ее поступка.
«Не води меня за нос! Да и поэтому пусть они убьют ее!»
Вампиры могли сделать всё что угодно только бы наказать их за то, что они нарушили все возможные меры безопасности.
«Они не сделают этого я позаботилась обо всем!»
* * *
Можно молока? она медлит, решаясь произнести это вслух. С кровью.
Только это дает ей насыщение, уймет сосущее ощущение голода. Только после него она сможет съесть что-нибудь нормальное, например, чудесный сэндвич с беконом и авокадо.
Да-да, конечно.
Стейси вертится на кухне, мельтешит.
Раф говорил, что ты совсем не ешь, только пьешь. Я видела новости, что ты покупаешь еду.
Алекс киваетона покупала мясо, выбирая самое сочное. Теперь же она следит за тем, как Стейси открывает холодильник и достает с одной из доверху набитых полок пакет с кровью. Никто и не подумал, чтобы взять и сдернуть с него бирки со станции переливания крови. Она отворачивается и старается думать о том, что это просто биологическая добавка.
Стейси, начинает она. Вы тоже никогда не видели детей-вампиров?
Она ставит перед ней высокий стакан с розовым напитком, медлит и добавляет к нему соломинку.
Нет. Но я знаю, что такие дети есть. Я уверена, что все что написаноэто правда.
Где написано?
Стакан пустеет в потрясающе короткие сроки. Стейси наполняет его заново, перед этим плеснув в него «клюквенного сиропа».
Я хотела бы прочесть, говорит Алекс, хотя кому и стоит сомневаться, но только не ей, Почему вы так уверены в том, что все что написал кто-то, правда?
Это не просто книги.
Стейси садится напротив, сминая в руках сервировочную салфетку. Видно, что она взволнована. Время, что Алекс была в душе совершенно не успокоило ее.
Это летопись. В Синадрионе не ведут записи просто так и
Но те вампиры, Алекс кивает в неопределенную сторону, куда-то вниз, имея ввиду совершенно не лондонскую подземку. Они сомневались и не верили Штефану.
Стейси отмахивается от ее слов.
Они не заглядывают в библиотеку, не интересуются тем, что было раньше, не хотят знать нашу историю. Поэтому существует Синедрион. В него входят самые-самые старые и мудрые вампиры.
Алекс хочет знать куда деваются самые молодые. Она хочет знать все, только бы не думать о своей незавидной участи.
А вы выходит хотите. Почему?
Она меняется в лице. Выражение радости и подозрительного для Алекс оптимизма пропадает с ее лица.
Раф рассказывал тебе, как стал таким?
Да. Тогда была война и немцы пытались создать суперрасу.
Немцы хотели создать идеальных солдат, но, прежде чем добиться хоть каких-то результатов и начать клепать их из своих, с совершенной арийской кровью Словом, они понимали, что будут промежуточные результаты и для них им нужен был расходный материал. Очень много людей умерло, еще больше убито, но остались те, кто бежал и выжил. Война закончилась, главные заговорщики, идейные организаторы скрылись, пустили пулю в лоб или выпили яду, были ли переданы Гаагскому трибуналу, а мы остались. Нам было страшно. Мы понимали, что то, что не успели закончить немцы, сделает антигитлеровская коалиция или, что еще хуже, американцы или любой другой кто заинтересуется новым мировым господством. Мы постарались уничтожить все записи и наработки, но я не уверена, что смогли справиться с этим. Дерек Менгеле бежал в штаты и всё могло начаться заново. Скорее всего так и было, но нас это уже не касалось.
Раздался треск ткани, Алекс заметила с какой силой женщина скрутила салфетку и что более показательнопобледнела с бисеринками пота, выступившими на лбу. Она и сейчас боялась этого человека. Алекс потянулась через стол и погладила ее руку. Она поразилась увиденномуэто сильное существо, женщина существования которой боялись кровососы Старого Света смертельно боялась того, кого не видела добрую сотню лет.
Извини за такое долгое отступление. Я хотела сказать, что надеялась найти способ вернуться к прежней жизни. Я искала в талмудах то, что там по определению и быть не могло.
Почему?
Ни я, ни Рафаэль, ни Стэн, ни многие другиемы не те вампиры, которых ты видела внизу. Но и для них у летописцев нет хороших новостейобратного способа стать человеком нет.
Они замолчали. Каждый думал о своем. Алекс не надо было никуда возвращаться. Стейси «собирала» разнообразные сэндвичи и думала о том, что все бы ничего и эта жизнь не была бы такой уж отвратительной и имела смысл будь у нее ребенок.
Как ты себя чувствуешь?
Алекс подняла на нее глаза, до этого уперевшись в экран с мелькающими картинками. На них то и дело появлялась ее фотография, слушать что говорят СМИ пока не хотелось.
Почему вы спрашиваете?..
Я врач
Алекс даже отпрянула от стола. Ее все время окружают врачи, сегодня она была в анатомическом театре, а теперь вот это.
Не надо бояться.
Это просто неожиданно. Мой отец тоже был врачом, а еще этот Дерек и
Алекс покачала головой, прогоняя неожиданное ощущение, и тут же улыбнулась.
Извините.
Стейси понимала. Ее бы тоже напугало подобное совпадение, но тянуть дальше ей не хотелось. Она должна уговорить ее на первичный осмотр, пока не вернулся Раф и не наговорил чего-нибудь, не передумал и не запретил ей приближаться к девушке. Она должна расположить к себе девушку в максимально короткие сроки.
Все нормально. Удивительно, что Рафаэль не рассказывал тебе обо мне.
В общих чертах. Когда я узнала, что беременна мы сильно повздорили, потом я была той еще «милашкой».
Стейси принялась за вторую тарелку, собирая самые разные сэндвичи. Мужчины еще не вернулись, но, когда это случится лучше ждать во всеоружии.
Нормальное поведение для скачущих и перестраивающихся гормонов.
Сейчас окажется, что вы знаете все о беременности. Это
Алекс хотела сказать, что это очень круто, но Стейси восприняла ее реакцию про-своему.
Алекс, я акушер-гинеколог. На самом деле у меня много специальностей, но больше прочего мне нравится эта и педиатрия. Я не стану скрывать, что мне интересно и любопытно. Я очень люблю детей. Но если ты чувствуешь, что что-то не так, то есть еще Стэнфорд
О, Боже! Нет!
Алекс замахала руками, сделав глоток горячего чая.
Вокруг одни врачи и умники. Стоп! Ты разыгрываешь меня, правда?
Нет.
Стэн водит кэб, а ты говоришь, что он врач.
Алекс, мы вампиры. Нам требуется кровь и куда больше, чем могут предоставить станции.
Она кивает в сторону холодильника, собираясь продолжить, но Алекс приподнимает бровь, перебивая ее.
Но зачем?!
Зачем охотиться на людей? Она ведь правильно поняла, что это средство с помощью, которого Стэн находит будущих жертв.
Мы можем покупать кровь хоть каждый день. Или, красть ее. Это вызовет не нужные вопросы и внимание людей. Ты ведь видела сколько нас?
Стэйси не хочет распространяться об этом. Она ведь видит, как отреагировала
А пропавшие люди? Этот факт не вызовет вопросов?
Люди могут уйти, уехать, умереть, попасть в неприятности, тогда как человек, постоянно покупающий кровь вызовет куда больше вопросов и не нужных подозрений.
Вот значит, как они живут здесь. Алекс думала иначе. Она не думает об этом долго. Не ей лезть к ним со своими советами и уставом, как бы ужасно не выглядела реальность.
Стейси, начинает она медленно. Я поняла, что вы предлагаете осмотреть меня. Я согласна, но, прежде чем мы преступим к этому я хочу попросить вас об одной услуге.
Да?
Отведите меня обратно
Она сглатывает, не понимая зачем вообще ей это нужно. Но она то и дело ловит себя на мысли, что ей нужно быть там!
Раф скоро вернется.
Отведите меня туда. Сейчас.
Глава 16
Кто это тут у нас?
В лучших традициях остросюжетных французских романов, две закутанные в плащи фигуры, до этого крадущиеся по сточным трубам Лондона, останавливаются.
Я же тебе говорила, что мы не успеем, раздается шепотом, по которому ясно, что под капюшоном прячется женщина.
Вторая фигура делает шаг назад. Раф и Стэн переглядываются.
Бежать собрались?
Не самая лучшая затея пришла в голову Алекс. В том что это она нет никаких сомненийее запах, такой свежий тронутый запахом оливкового мыла узнается сразу же.
Даже, если бы ты не была в таком интересном положении, женщина, Рафаэль без труда находит ее руку под плащом и разворачивает в противоположную сторону. Тебе бы это не удалось.
Вампир!
Ты что-то потеряла? Забыла? Решила спросить у Штефана?
Раф устал. Не физически, а морально. Такое ощущение, что из него душу вытрясли, заставили вспомнить всё, даже то, о чем он сам не подозревал.
Тебе недостаточно того, что уже произошло? Зачем ты привела ее сюда?
Ты не понимаешь! Стэн! Я не хотела ничего плохого!
Голос Стейси скатывается до трагического шепота.
Хватит! Это твоя вечная отговорка! Я не узнаю тебя, МакКена!..
Стэн и Стейси идут впереди. Судя по их убыстряющемуся шагу, Стэн решил оставить их одних или Стейси спешит, чтобы ни Алекс, ни Раф не стали свидетелями ее позора. Она ведь такая умная!
МакКена на многое способна, но только не совершать одну глупость за другой!
Тут напрашивается продолжение: на это способна я?! Не так ли?
Она сбрасывает капюшон, останавливается и дергает его за рукав куртки. Раф не собирался потворствовать ее желаниям, а именно начинающемуся скандалу, но от резкого движения остановился, вновь удивился ее неожиданному приливу сил и забыл об этом, захваченный злым блеском зеленых глаз. Она и правда ведьма!
Именно. Я не узнаю тебя, Дарресон! повторяется он в след ушедшему вперед Кросби. Какого черта ты тащишь свой тощий зад?..
Он не договорил. Алекс, наверное, хотела вытребовать подробности, возразить ему и даже поссориться, но все случилось иначе.
Алекс!
Он потер пылающую щеку, глядя в спину удаляющейся женщины.
Подожди! Куда ты идешь?! Ты заблудишься здесь!
Раф идет позади, не выпуская ее из виду, но и не стараясь поравняться с ней. Голова отказывается работать, как надо и он не понимает, что произошло. Точнее очень даже понимает, но чёрт! Какого черта она поперлась сюда?!
Что ты забыла здесь?
Она молчит, пряча лицо под капюшоном.
Алекс?
Он не верит, что Стейси поступила так и на этот раз. Здесь ощущается задумка, поданная с легкой руки Александры.
Ты знаешь!.. Я уже поняла, что выгляжу так себе! В зеркало смотрюсь и отражаюсь, черт меня подери! Верно?!
Причем здесь это? Вместо ответа Алекс толкнула его в грудь и сделала шаг в его направлении.
Я не забыла, как ты отзывался о Риччи и не скажу, что ослепла, там! На пляже!
Причем тут Карен?!
Оставь свои эпитеты и дерзкие сравнения для кого-нибудь другого! Признания и очаровательные улыбки засунь туда же! Ясно тебе?!
О чем она? Он ничего такого не имел ввиду! Этот ее намек на вампирское обаяние вновь трогает его за живое. С чего она решила, что похожа с белобрысой стервой? Нашла за что ухватиться! Как это по-женски! Он ее не узнает, честное слово!
Я спросил какого черта ты поперлась сюда? Когда мне удалось вызволить тебя из этого кошмарного места?!
Ты идиот!
Она не ответила ему, отдаляясь, прячась за углом очередного рукава гигантских труб. Раф поторопился. Ей кажется, что здесь нет никаких опасностей, но теперь! Теперь-то надо было понять и осознать, что это не так! Все совсем не так как кажется!
* * *
Ну и как?
Стейси выходит из той части дома, которую она приспособила под приемную. Она сначала вытирает руки, а потом снимает халат. Вид у нее не очень довольный, скорее встревоженный и озабоченный, но на его вопрос она качает головой.
Всё так плохо?
Как-то не вяжется все это с ее выражением лица.
Она просила не говорить тебе, ничего.
До него не доходит. Вообще. Никак. Это что шутка такая? Ну ладно Алекс! Он, кажется уже привык, что они могут не разговаривать днями и она может нападать на него с нелепыми обвинениями, но МакКена В какой момент они вдруг стали общаться загадками?
Это, по-твоему, смешно?
Врачебная тайна знаешь ли.
Стейси даже не думает делать вид, что не издевается над ним. Именно это она и делает. Она мстит ему и не понятно за что. Он был прав! Они могли дождаться, когда Алекс родит и предъявить этому миру доказательства, что с ребенком все в порядке или нет. О последнем они бы никогда не узнали. Так было бы лучше для всех.
Ничего смешного, Хеллингер. Она просила, и я сделаю так как просит моя пациентка. Хочешь изменить ситуацию? Окей! Договаривайся с ней!
МакКена поправляет сбившиеся темные волосы и улыбается ему самой холодной улыбкой из тех, что он видел у нее когда-то. В какой момент они вдруг стали врагами? Это женская солидарность или что-то другое в ней говорит?
Что за новая блажь?
Алекс испуганно вскидывает на него глаза, застегивая пуговицы длинной рубашки. Он ворвался, не постучав. Разозлился в какие-то нереально быстрые сроки. Его не смущает ее полуголый вид и причиненное стеснение, и смущение. Он видел ее голой, обнаженной, побитой, больной и много чего еще.
Не понимаю, о чем ты, откликается она ровным голосом, отворачиваясь от него.
Девушка продолжает застегивать пуговицы, даже не думая, чтобы продолжить говорить или объяснить свое поведение.
Я, между прочим, беспокоюсь за тебя.
Раф останавливается за ее спиной, глядя на подрагивающие кончики порядком отросших волос. Она такая худенькая, хрупкая, кажется, что совсем маленькая и все еще притягательная. Ее запахон как будто бы усилился. Если бы не усталость и раздражение Рафаэль обязательно подумал о том, что он чертов фетишист.
Не надо. Ты не обязан и не должен делать это.