- И где он находится?
- В малой гостиной! Там и Ваша сестра! Приказали подать сладости и вино!
- Вот как? Тайрес... Тебе, действительно, лучше подождать в кабинете.
- Да, мой господин. - Кивнул головой Мужчина и сделал вид, что уходит обратно. Но сам, тихими шагами ступая по коврам, направился следом за Салихом. Где-то впереди открылась и забыла захлопнуться дверь. Поискав глазами место, в котором можно провести время, не боясь быть обнаруженным, Тайрес выбрал оконную нишу, плотно закрытую тяжелыми шторами. Ему не было видно ничего, но голоса словно бы раздавались рядом.
- Добрый вечер! - Поздоровался Салих. - Кажется, у нас - праздник, на который меня почему-то забыли позвать.
- Мой любимый маленький братец! - Раздался веселый голос, чем-то похожий на речь самого Салиха. - Как же я соскучился по моему подросшему малышу!
- Хайсо... Здравствуй. И я бесконечно рад видеть тебя в числе живых. Только мне непонятно, как так могло случиться, что ты ни разу не подал нам о себе весточки? И прошу, не рассказывай сказок, что тебя держали взаперти злые драконы, или прекрасная восточная княжна сделала тебя своим рабом. Все равно не поверю.
- Фу, малыш! Каким непростительно взрослым и занудным ты стал! Ну же, раскрой объятья навстречу своему брату, на коленях умоляющему о прощении!
Дальше Тайрес услышал женские восклицания, причитания и осуждение жестокосердия Салиха. Сморщив нос, Тайрес хотел уйти, но мимо пробежала с подносом служанка, потом - вторая... Пришлось ждать.
Тем временем, младший брат пристально смотрел в лицо стоявшему перед ним на коленях старшему. Когда-то, в детстве, и, что греха таить, до последних пор, он считал Хайсо образцом красоты, ума, искренности и чистой любви. Но сейчас он видел резкие, спадающие от крыльев носа вниз, морщины. Едва заметные черточки были и вокруг глаз, с нетерпением глядящих на Салиха. Да, брат похудел и немного постарел. Но разве тогда в его лице было это хищное выражение? Эта нетерпимость и злость, мгновенно сверкнувшая и пропавшая в сияющих синих глазах? Тот Хайсо, которого он так любил, действительно, давно умер. А вместо него появился вот этот, совсем незнакомый ему человек.
- Мне не за что тебя прощать. - Ответил Салих. - Раз ты считал нужным скрываться от друзей и родных, значит, на то была воля... Только вот Божья ли? Встань, не позорь меня перед отцом.
- Мой любимый братик! Ты все правильно понял! - Хайсо поднялся и прижал к своей груди щуплого и невысокого Салиха. - О, когда я отправился в столицу вместе с принцем Герденом, мне хотелось всего лишь выучиться и забрать к себе моего родного братца. Но когда я попал во дворец...
Братья обошли низкий стол и сели, согнув колени, на подушки.
- Неужели в нем было нечто такое, ради чего требовалось исчезнуть на целых семь лет?
- Именно! - Хайсо снова положил руку на плечо Салиха. - В нем жила Власть! Над землями. Над людьми. Над миром!
- И ты захотел ее получить? - Хмыкнул Салих.
- Да. Я заболел ей. Это было так прекрасно: смотреть, как принц Герден унижает какого-то мордатого аристократа, а тот даже не возмущается, терпеливо перенося его резкие слова! Мой маленький Салих! Знаешь, в тот момент мне захотелось подарить тебе мир, в котором ты - почти Бог. Ну, или первый после Бога.
- И что ты сделал?
- Сначала собрал обиженных, один из которых рассказал мне, что принц частенько работает на военном производстве, испытывая им самим собранное оружие или различные устройства. Последней его темой были излучатели концентрированной природной энергии. Тогда я уже вроде как утонул... Мы с парнями достали два экспериментальных образца. Один решили установить на родине принца Гореса...
- Почему? - Быстро переспросил Салих.
- Один из моих помощников и благодетелей... Сам понимаешь, приходилось жить за чужой счет и прятаться в чужих квартирах... Мастер на буровой, прикопавшись к мнимой провинности, выгнал его, не рассчитавшись за сделанную ранее работу. Тогда он написал письмо в канцелярию Гореса. Не знаю, в какое ведомство попала жалоба, только пришли приставы и за причиненный, якобы по его вине, урон и недополученную прибыль, описали его имущество. Оставив жену и детей у стариков-родителей, он уехал на заработки. Ведь после всего он еще остался должен. Когда парень собрал необходимую сумму и вернулся на родину, срок уплаты оказался просроченным. Жену продали в один из богатых домов прислуживать и ублажать господина. А детей... их приставили к переборке породы. Ведь в ней попадаются ценные поделочные камни. Мальчик выжил, а девочка умерла от непосильного труда и голода. Поэтому нашей местью мы заявили на весь мир, что не все так прекрасно в этом королевстве! Ну а Северный экспресс - подарок Лайсину Който.
- Он-то тебе чем навредил? - Мирно спросил Салих, удивляясь цинизму брата.
- Когда я работал у него секретарем... - Хайсо прикрыл глаза. - Мне казалось, что нет человека честнее и добрее. Мне хотелось служить ему только потому, что имею счастье входить в те комнаты, в которых он находился.
- И что же тебя так в нем разочаровало?
- Радужная травка, мон ами. Наш Лайсин был наркоманом. А Тамил пытался избавить его от этой пагубной привычки.
- Однако, как ты говоришь, наркоман, поднял за каких-то шесть или семь лет нашу провинцию до уровня одной из богатейших, наладив производство и торговлю рисом и шелками, сладостями и вином. Открыл прекрасный курорт на озерах. Почему же мы до его появления сидели по своим дворцам, раздуваясь спесью и глотая пустую слюну? Даже Тамил, когда Който перевели наместником в Сенко, не захотел остаться здесь, а уехал вслед за господином?
- Мой золотой мальчик! - Хайсо взял ладони брата в свои ладони. - Это все неважно! Теперь у нас есть только одна цель - это корона!
- В провинциях начнется война. - Тихо сказал Салих. - Будут вытаптываться готовые к уборке посевы и зимой наступит голод. Ради твоих амбиций умрут люди. Дети, старики... начнется мор. Ты заполучишь эту территорию. Но чтобы иметь с нее хоть какой-то доход, придется вложить в нее во много раз больше. Скажи, к чему тебе это?
- Вкладываться будут Тэо. А править - Токо. Мой сладкий, я стану королем, а ты - моим принцем. Помнишь, как в детстве я читал тебе сказки?
- Людей у Тэо гораздо больше. И Райген никогда не отдаст тебе власть.
- Значит, - прошептал на ухо Хайсо, - он умрет. Как Герден. Или его молодая женушка.
Рот старшего брата искривился, и он захохотал.
Отсмеявшись, он поднял бокал:
- Отец, мама, Салих... и ты, Айнур... давайте осушим этот бокал до дна за наше процветание!
Салих крохотными глотками пил вино, и ему казалось, что речи Хайсо похожи на бред больного человека. Вернее, на то, что его самого заперли среди душевнобольных. Разве им, аристократам юга, в руках которых и так была немаленькая власть, было непонятно, что Фортис без боя не сдадутся? И еще не понятно, на чьей стороне будет перевес в силе. И даже если корона окажется в руках Тэо или Токо, страну придется восстанавливать не один десяток лет! А численность населения - и того больше.
Салих поставил бокал на стол и потер глаза. Ему вдруг показалось, что яркие лампы начали тускнеть, а лица близких - то отдаляться, то приближаться. Кажется, первой упала мать.
- Мама? - Спросил ее Салих. - Что... слу-чи-лось?
Язык почему-то стал тяжелым, а мысли ворочались в голове, словно булыжники в застывающей грязи.
- Хай-со... что... прои-схо-дит?
На лице синеглазого и темноволосого старшего брата застыло напряженное внимание.
Вот упал на спину отец, глядя в потолок пустыми, сразу выцветшими глазами. А рядом с матерью словно бы заснула сестра, откинув в сторону белую руку с обручальным колечком. Салиху некстати подумалось, что на следующей неделе ей бы уже надели браслеты и ввели в дом мужа... И тут упал он сам. Руки и ноги были неподъемными, словно к ним привязали гири. Горло сдавил спазм, мешающий не только говорить, но даже дышать. Салих прикрыл веки. Но ровно настолько, чтобы видеть, как Хайсо встал и пощупал у всех, кроме него, пульс. Потом снял с шеи Салиха золотую цепь с ключом от сокровищницы и, распахнув дверь, вышел из комнаты. Но яд еще не до конца подействовал на младшего брата. Наверно оттого, что он не выпил бокал до дна. Собравшись с силами, он попытался привстать и выползти из комнаты, где предусмотрительным Хайсо уже была подожжена шелковая занавеска. Яркий веселый огонь быстро пожирал тонкий шелк, перекидываясь на стены и ковры.
- Тай... - Прохрипел Салих и задохнулся в жарком дыму.
Очнулся он укутанным в теплое одеяло и крест-накрест пристегнутым к креслу аэромобиля. Голова болела так, что глаза, кажется, выпрыгивали из орбит, а руки с ногами мелко тряслись. Неяркая подсветка навигационных приборов плавала плазменными шарами и овалами то вверх, то вниз. Кажется, его затошнило. На коленях тотчас оказалось небольшое ведерко. Это было так смешно, что Салих хмыкнул, а потом постарался повернуть негнущуюся шею.
За штурвалом аэромобиля сидел Тайрес. За окнами стояла предрассветная мгла.
- Диспетчерская Джайны, - вдруг сказал Тайрес, - как слышите меня? Борт четыре три один три вызывает диспетчерскую Джайны с просьбой предоставить коридор через горы.
- Граница провинции Сенко закрыта согласно распоряжению принца Гердена. - Подала голос невозмутимая диспетчерша. - Для любого транспорта.
- Передайте господину Лайсину Който или кому-нибудь, кто прилетел накануне с принцем: я - Тайрес дома Реско. Со мной - Салих дома Токо. Пожалуйста, девушка! Пустите нас к нашим друзьям! Салиха чуть не убил собственный брат! Ему нужна срочная медицинская помощь, или он умрет прямо в кресле! Умоляю!
В эфире, кроме потрескиваний микроразрядов, стояла тишина.
- Диспетчерская Сенко! Если у вас находится Рочен дома Рейво... Спросите его! Он знает Салиха! Прошу! Спасите моего друга!
- Господин Тайрес... - в эфире появился мужчина. - Ваш коридор северо-северо-запад, высота четыре триста, девятнадцать - сорок три. Мы поведем вас прямо к госпиталю.
- Спасибо! - Заорал Тайрес. - Салих, дружочек, сейчас перемахнем горы...
- Я не дружочек. - Просипел тот. - Я - аристократ дома, вырастившего убийцу и предателя.
Оранжевая подсветка приборов снова расплылась и померкла, погружая Салиха в безмолвную темноту. Но последним его видением снова стало яркое пламя. А в них - смеющиеся синие глаза Хайсо.
"Ты - не мой брат!" - Пытался крикнуть Салих, но взвился черный пепел, поглощая мать и отца. А еще - сестру, так и не познавшую радость и отчаяние замужества.
Проснулся он в хорошенькой светлой спальне аристократического богатого дома. Дышалось ему легко, руки и ноги вроде слушались. Немного болела шея, но это было неважным. "Кажется, мне приснился поганый сон". - Подумал Салих и повернулся набок, перекатившись по большой кровати, застланной одеялом в кружевах. - "Где это я?"
Он приподнял голову и замер. На краю этой же кровати бессовестно спал Тайрес, вытянув длинное тело почти до ее спинки.
Салих потер глаза, пытаясь вспомнить, где он, и почему рядом с ним лежит его управляющий. Пусть, друг. Но не в одной же постели с аристократом? Рука Салиха потянулась к плечу Тайреса с намерением его растолкать, но... загрузившая воспоминания память услужливо подсунула ему картинку вечера в гостиной родителей. Бокалы с вином, смеющиеся глаза Хайсо, падающие навзничь родственники, и все пожирающий огонь. А еще холодные руки брата, стаскивающие через его голову золотую цепь с ключами от сокровищницы. И тут из глаз Салиха полились тихие слезы. Он опустил лицо в ладони, занавесившись черными волосами. А ничем не сдерживаемые слезы капали и капали на кружево, делая его сначала просто влажным, а затем - мокрым.
Но его пробуждение сразу почувствовал Тайрес и подскочил, одергивая измятую рубаху.
- Салих, у тебя что-то болит? Скажи! - Он снова присел рядом с молодым парнем, пытаясь неловкой рукой отвести спутанные волосы от лица.
Но тот вдруг поднял голову и посмотрел на друга страдающими глазами.
- Тай... Они все погибли, да?
- Боюсь, что так. - Тяжело вздохнул тот. - У меня не было возможности позвать кого-то на помощь. Девушки-горничные, подававшие вам еду, тоже были отравлены. Дом горел со всех сторон. Я еле успел тебя вынести.
- Правильно сказал Рочен о том, что Хайсо хотел, чтобы я его отпустил. Человек, вернувшийся в наш дом, был вором и убийцей.
- Ты считаешь, что твой брат погиб, а тот негодяй выдавал себя за него?
- Нет. - Медленно покачал головой Салих. - Этот человек, по крови, действительно, был моим братом. Изменилась его душа.
- Сэл, может ты, ребенок, знал его только с хорошей стороны?
- Наверно. Не знаю. Не понимаю. Не верю, что Хайсо мог стать таким: жадным, злым, равнодушным... Тай, мне всегда казалось, что он был самым лучшим.
- Я слышал, о чем говорили на собрании после того, как ты ушел. Это Хайсо устроил те аварии, украв военные разработки дома Фортис. Потом он продал их Тэо.
- Да, Хайсо хвалился своими подвигами. - Салих покачал головой. - Это так чудовищно! Тай! Разве так можно поступать с теми, кто тебя любит?
- Ну же! - Тайрес легко подхватил Салиха и, недолго думая, посадил себе на колени, завернув, как ребенка, в одеяло. - Посмотри на мир. Брат дома Фортис идет войной на брата дома Тэо, создав провокационную ситуацию с убийством молодоженов. Какой красивый предлог для начала военных действий!
- Так жалко Гердена и его жену!
- Ну, Герден, положим, жив. - Усмехнулся Тайрес, прижимая к себе заплаканного друга. - Прости, что снова задену твои чувства, но из столичного дворца принца украл Сайхо и привез в Кэно. Потом чуть не забил его в подвале вашего дома до смерти. Но парни, которые служили вашему дому, не стали его добивать, а положили под забор нашей Службы, где его нашла Ханна. Она вызвала Денки и Рочена. Теперь они все здесь.
- Здесь, это где?
- Во дворце Фортисов в Сенко. А за стеной, в соседних покоях, набирается сил прооперированный Герден. Думаю, с ним все будет хорошо. Ведь его собирал и сшивал сам великий Рочен! - Рассмеялся Тай. - Кстати, они с Ханной по очереди дежурят у его ложа.
- Боги, - вздохнул Салих, - как все поменялось! Тот, кого мы считали врагом, стал... другом. А тот, кого я любил больше жизни... оказался насильником, авантюристом и вором.
- Не расстраивайся. Как себя чувствуешь?
- Кроме душевной мути, неплохо.
- Рочен и тебя с того света вытянул.
- Нет, Тай. Оттуда вытянул меня ты. - Салих повернул голову и уткнулся лбом в плечо Тайреса. - Спасибо.
- Я - твой друг.
- Знаю. Тай... А если Фортисы полезут сюда?
- Не полезут. - Усмехнулся тот. - Рочен, до выздоровления Гердена, объявил себя главой временного правительства. После чего закрыл летные коридоры. Местные встретили его заявление с большим энтузиазмом. Они уверены, что их дорогой доктор сумеет отстоять Северный край. Кстати, подтверждением его слов, в горах уже третий день бушует метель.
- А... наместник Лайсин? Тай, там, вместе с ним, Тамил!
- Кажется, Тамил на нашей стороне. Он всегда был самым умным из всех горячих голов дома Тэо. Может, оденешься, и мы спустимся в столовую? Все наши парни и девушки уже нашли какие-то дела. Даже неугомонный Тэйлин унесся к какому-то важному знакомому.
- Конечно. Прости за слабость, Тай!
- Это ты прости, что сразу не понял планов твоего братца. Но того, что случилось, обратно не вернуть. Так что поднимайся. Местные горничные приготовили тебе одежду. Не нарядную. Обычную. Но в ней спокойно можно делать все, что угодно.
- Вот и замечательно. Отвернись, пожалуйста, я переоденусь.
- Буду ждать тебя в гостиной. - Тайрес вышел за дверь.
А Салих снял рубашку и задумался. Только теперь к нему пришло понимание, что старший брат не любил, а играл в любовь с младшим, делая для того естественными порочные отношения. По спине пробежали мерзкие мурашки. Салих быстро надел майку, а сверху - черную рубаху и вязаную безрукавку. А потом натянул серые узкие брюки с нижними лентами, замечательно заправляющиеся в высокие шнурованные ботинки. Отыскав в находящейся рядом умывальне расческу, он привел в порядок волосы, переплетя их плотной косой. А следы утренних слез смыла вода.
- Тай! - Салих появился на пороге гостиной, где у окна стоял Тайрес и разглядывал серое мутное небо. - Я готов.
- Пойдем. Я все тебе тут покажу. Может, увидим кого-нибудь из парней. Заодно чем-нибудь перекусим.
Когда они сидели за столом, Тайрес вдруг почувствовал, что не хватает какого-то привычного звука. Посмотрев на друга, отрезающего масло, он увидел, что на его руках нет браслетов.
- Гм... Сэл... А твои браслеты?
- Вот они. - Вытащил из кармана золотые ободки Салих. - Не возражаешь, если сразу после завтрака мы навестим какого-нибудь местного ювелира и обменяем их на деньги?
Глава пятая. Рочен