На пироне формируется толпа. Кто-то с искрящейся на лице радостью оглядывает родные края. Кто-то, восторженный, как ребёнок, с точностью великого путешественника-первооткрывателя изучает предоставленные мелочи вроде плевка или наполовину выжженной сигареты. Мелькают шляпы, не очень яркие, стучат колёса чемоданов, раскрываются первые зонты в преддверие начинающегося дождя.
И вот, среди этого водоворота приветствий, ругательств и возмущений едва уловимо звучит знакомый оклик, нисколько не изменившийся с тех самых пор, как в последний раз был применён по назначению. Проходит доля секунды, и в толпе чуть заметно проскальзывает белоснежная улыбка. Вскоре появляется и её обладатель. Он стремительно несётся вперёд, расталкивая прохожих. Под мышкой у него пшеничного цвета клетчатый чемодан, на голове серый гамбер, по ветру развевается кое-как завязанный галстук.
Человек подбегает и останавливается почти вплотную. Эрне оглядывает его с ног до головы, щурится, присматривается сквозь заляпанные очки. Минует несколько волнительных мгновений, надежда начинает медленно угасать, но наконец, звучит заливистый смех, раскидываются приветственные объятия, а после них подходит черёд долгой болтливой прогулки с закинутыми руками на плечи друг друга до ближайшего кафе. Совсем как в юности.
Гейб и Эрне обедают в не самом приличном заведении. В тарелке то и дело всплывают засаленные волосы невероятно толстой официантки, на столе красуются давно засохшие и не поддающиеся ни одному моющему средству пятна томатного соуса, пролитого кофе и даже чьей-то рвоты. Кожаная обивка на сиденьях во многих местах истёрлась. За грязным, запылённым окном едва ли можно разглядеть прохожих. Любой здравомыслящий человек наверняка давно бы покинул заведение, однако никакой рассудок не был способен одолеть ту феерическую радость, кипевшую в распалённых мозгах двух друзей, наперебой рассказывавших обо всём, что с ними произошло за прошедшее время. К счастью для них, сегодня все жители Лондона, или любого другого города, где могла произойти подобная встреча, оказались особенно здравомыслящими, а потому забегаловка пустовала, и никто не возмущался шуму, источником которому служил один из столиков у окна. Разве что та самая официантка с габаритами жабы и лицом свиньи искоса поглядывает в его сторону.
Душевное торжество продолжается очень долго. Проходит час, за ним два. Три. Вскоре наступает вечер. Гейб и Эрне отправляются до гостиницы мистера Уилсона. Это «дурацкое прозвище» Эрне придумал в ходе их беседы. У нужного здания они стоят, когда минутная стрелка уже давно перевалила за полночь. Наступает момент рукопожатия и обещания встретиться завтра. Гейб поднимается по ступенькам до входной двери, раздаётся щелчок замка, и только после этого Эрне осознаёт, что целый день он говорил совершенно не с тем человеком, какого ожидал встретить. За всеми шутками, движениями, бранью и возгласами скрывался абсолютно неизвестный ему тип. Внезапно с глаз Эрне будто бы спала тяжёлая пелена, мешавшая разглядеть истину, какая находилась прямо перед самым носом.
Расстроенный, Эрне плетётся домой. Дома его ждёт жена. Может быть, пара ребят. Горячий ужин, тёплая постель, семейный просмотр какого-нибудь фильма или две-три партии в настольную игру. Когда наиграются и обсудят абсолютно всё, что только можно обсудить в семейном кругу, отправляются спать. Эрне желает супруге спокойной ночи, та отвечает тем же. Комната наполняется привычной полутьмой, смешанной с белёсыми лунными лучами. День завершается как обычно, но перед самым его финалом Эрне, наконец, замечает в нём изъян, поначалу казавшийся обыкновенным недостатком. При всём богатстве минувших суток на яркие эмоции, недоставало самого главного бриллиантапредвкушения завтрашнего утра и встречи с Гейбом. Недоставало образа, мелькавшего перед глазами. Мыслей, перебивающих сон. Мужчина заснёт и проснётся как обычно, а дальше жизнь продолжится без изменений. Недавнее сегодня и нынешнее вчера не превратиться в памятную дату. Вместо этого оно улетит на странице отрывного календаря, оседлав ветер вместе с опадающими ноябрьскими листьями.
Такой была печаль Эрне.
Что ты на это скажешь? спросил сероволосый.
Гейб задумался.
Скажу, что неплохо подтянул своё красноречие, ответил мальчик и широко улыбнулся.
Эрне снял очки и протёр их уголком скатерти.
Я могу идти?
Да, можешь, безразлично сказал Гейб. Правда, в ту же секунду опомнился и добавил, Кстати, хотел спросить. Те часы всё ещё у тебя?
Какие часы? Эрне стоял в пол оборота.
Те, что мы нашли в лесу. Вы с Хёлле из-за них чуть не подрались.
А, эти-то? Да, они у меня.
Можешь дать их мне?
Конечно.
Эрне достал из кармана уже знакомые часы и положил их перед Гейбом.
Обещаю вернуть в целости и сохранности, юный детектив надеялся, что друг посмеётся, однако его надежды не оправдались.
Они мне не нужны, коротко ответил Эрне. Можешь оставить их себе.
Хорошо.
Эрне, немного пошатываясь, добрёл до двери, приоткрыл её, украдкой посмотрел на Гейба и исчез в коридоре. Его шаги какое-то время отдавались ритмичным стуком, постепенно затихая.
Гейб остался один. Не в силах даже пошевелить пальцем, мальчик сидел и разглядывал позолоченный ободок часов и пытался связать все полученные факты воедино. В прочем, юный любитель детективов довольно быстро осознал, что слова друга о произошедших изменениях волнуют его куда сильнее, чем необходимость сопоставить выявленные элементы общей картины. Всё снова и снова он прокручивал в голове фразы Эрне и тщетно пытался опровергнуть их неоспоримую истинность. Однако развитый не по годам ум, с которым Гейб привык отправляться на разгадки книжных или воображаемых преступлений, весьма эффектно и очень быстро догадался о бесстыдном самообмане. «Преступник и есть мы сами, мой господин!» кричал внутренний голос Гейба, а тот в свою очередь старательно делал вид, что не слышит его. Правда, в конце концов, он сдался.
«Знаменитый сыщик Гейб Уилсон», повторил мальчик у себя в голове, а затем произнёс вслух:
Что ж, раз так, тогда пора хоть кого-то поймать.
С этими словами Гейб встал, спрятал часы в карман, подальше от лишних глаз, быстрым шагом дошёл до двери, выглянул в коридор и крикнул:
Вильям! Позовите, пожалуйста, мистера Мортена!
* * *
Несмотря на некоторую внезапность просьбы Гейба провести срочный обыск в комнатах, мистер Мортен и Вильям организовали процесс очень быстро. Словно всё это время сами ждали подходящего момента.
Вильям собрал необходимые ключи, гости оповещены об обыске и заверены в том, что всё это проводится исключительно в интересах расследования, отрапортовал Эдриан, когда Гейб изъявил своё желание начать
Хорошо, мальчик принял связку ключей, которую ему протянул Вильям. У меня есть ещё одна просьба.
Мы к твоим услугам! с готовностью заявил мистер Мортен.
Я хочу, чтобы в баре у меня на столе к моему возвращению был телефон.
Телефон? удивился Эдриан.
Да, телефон.
Л-ладно. Я попрошу слуг.
Отлично. Что ж, господа, приступим.
Первым делом юный любитель детективов решил наведаться к своему другу Эрне, чья комната располагалась на втором этаже недалеко от комнаты Тэрри.
Пока что я подозреваю своих друзей меньше всего, однако в жизни ведь может случиться всякое, не так ли? спросил Гейб у Эдриана, пока открывал дверь с прибитой к ней цифре «19».
Мистер Дойль нас этому научил, ответил мистер Мортен и слегка улыбнулся.
Щёлкнул дверной замок. Гейб нажал изогнутую ручку и тихонько толкнул дверь. Та со скрипом отворилась, пропуская мальчика внутрь.
Я смотрю, архитекторы не блистали фантазией, сказал мальчик, оглядывая помещение.
По своей планировке и расстановке мебели комната ничем не отличалась от тех, в каких Гейб был до этого. Первую исключительную деталь, бросившуюся в глаза, представлял невероятный беспорядок. Весь пол был усыпан огромным количеством разного хлама, вроде грязной одежды, игральных карт, пустых бутылок из-под газировки и прочим мусором. Юный любитель детективов передвигался медленно, как по минному полю, боясь наступить на липкое пятно или острую крышечку от стеклянной бутылки.
Мда, Эрне так и не научился держать всё на своих местах, Гейба сжигал невероятный стыд, а потому он отпустил упрёк в сторону друга как можно громче, чтобы Эдриан не так сильно сердился на их компанию. В том, что мистер Мортен сердится, Гейб не сомневался.
Вряд ли мы найдём здесь что-нибудь интересное, Эдриан с неприязнью посмотрел на внушительную груду носков, сложенных у двери.
Вполне возможно. Однако его комната находится ближе всех к комнате Тэрри.
Сомневаюсь, что Эрне бы справился с Тэрри. ответил мистер Мортен и добавил, По крайней мере, в одиночку.
Я и не говорю, что убийцаЭрне. Я лишь отмечаю тот факт, что убийца никак не мог тут спрятаться, если только Эрне мне не солгал о дневном сне и игре в карты. Гейб отодвинул ногой лежащего рядом валета и посмотрел на смятую постель. А он точно не солгал.
Ага. И из всего этого следует Эдриан намекнул Гейбу продолжить его размышления.
Ничего из этого не следует. Комната убийцы может находиться как на втором, так и на третьем этаже.
Почему ты так считаешь?
У вас есть иная версия? Гейб с видом спорщика повернулся к мистеру Мортену.
На третьем этаже живут те, кто уже не попадает под подозрения в убийстве Тэрри. Рик, как ты мне сказал, в момент убийства был у тебя на виду, а Джерри и Фрэнк находились на прогулке.
А как же сестра Фрэнка? У неё ещё пока нет алиби.
Есть. Как ты до этого заметил, звукоизоляция в доме ужаснейшая, а потому
Она спокойно могла прокрасться. К тому же, мы не знаем, требовалось ли убийце вообще прятаться и поскорее найти укрытие. Так что наш обыск пока не приносит никакой пользы.
Что ж, мистер Мортен разочаровано вздохнул, Тогда предлагаю перейти в следующую комнату.
Полностью с вами согласен, ответил Гейб и направился к выходу.
Следующим претендентом на поиск вероятных подсказок оказалась комната Аарона Спенсера, проживающего практически в самом конце левого коридора второго этажа. В отличие от Эрне, мистер Спенсер умел поддерживать чистоту даже слишком хорошо. Поэтому, когда незваные гости вошли внутрь, Гейб сперва решил, что они ошиблись дверьюнастолько тут было чисто. Оглядевшись по сторонам, мальчик решил первым делом заглянуть под кровать.
У тебя есть мысли, что конкретно нужно искать? спросил мистер Мортен.
Вполне, ответил Гейб. Правда, я не до конца уверен в них.
Почему?
Гейб закатил глаза. Чрезмерное любопытство Эдриана ему уже изрядно поднадоело. К тому же, юный любитель детективов находил хозяина поместья несколько простоватым для подобных дел. Иными словами, слегка туповатым.
Потому что мистера Спенсера я ещё не допрашивал, с некоторым раздражением ответил мальчик.
Но ведь
Мистер Мортен, вы мне мешаете! сквозь зубы прошипел Гейб, чья чаша терпения окончательно переполнилась.
Сначала Эдриан немного оторопел от подобной претензии, однако весьма быстро сообразил, к чему клонит мальчик, и виновато потупил взгляд.
Прости, Гейб.
Ничего, при виде выражения извиняющегося дошкольника на лице мистера Мортена Гейб значительно смягчился. Пожалуй, я тоже перегнул палку.
Как и в предыдущий раз, поиски не увенчались успехом. Сколько бы Гейб не рыскал по ящикам стола, не потрошил мусорное ведро, не изучал во всех деталях самые пыльные углы, куда ни один человек в мире бы не додумался заглянуть, ничего из этого не открыло новых подробностей случившегося убийства. То же самое можно сказать и об остальных комнатах друзей Гейба. Энни, как и всегда, проявила свою аккуратность, одновременно соединённую с практичностью. Казалось, будто бы платья, шкатулки с бусами, парфюмерия и косметика сами находили себя, стоило только юному детективу задуматься над их местоположением. Но, как бедный парень ни старался, один единственный и столь желанный предмет, а именно крохотная коробочка с заколками, куда Энни всегда складывала слишком мелкие, по её мнению, украшения, не нашлась ни в одном из чемоданов или шкафов.
Да чёрт тебя дери, где же ты завалялась? ворчал Гейб, шуршащий руками по ковру в надежде найти шкатулку наощупь.
Увы, никакого результата.
Да ну и хрен с тобой! Потом спрошу у Энни, где она её оставила! разозлённый Гейб отправился в комнату Хёлле.
Как тебе угодно, пролепетал мистер Мортен, решивший вообще не вмешиваться и не пытаться найти причины отсутствия шкатулки.
Следующая комната, комната Хёлле, оказалась самой безрезультатной. В прочем, Гейб не был особо удивлён этому. В какой-то мере он не до конца понимал, зачем вообще маленькому, пусть и весьма самостоятельному третьекласснику, выделили отдельное помещение для проживания. Этим вопросом мальчик решил поделиться с господином Мортеном.
Всё очень просто. Мистер и миссис Амундсен сами попросили меня не подселять Хёлле к кому-либо, доступно объяснил Эдриан.
Понятно, с заметной скукой в голосе протянул Гейб.
Юный любитель детективов быстро пробежался взглядом по комнате Хёлле, не задерживаясь ни на чём более секунды, затем пару раз щёлкнул пальцами и торжествующе произнёс:
А теперь давайте наведаемся к господину Уоллису!
Согласен. Должно быть, Джерри сейчас умирает от скуки, заметил мистер Мортен и отправился вслед за Гейбом на третий этаж.
Предположения Эдриана не оправдались. Когда Гейб и мистер Мортен совершенно неожиданно вошли в комнату под номером «31», Джерреми мирно сидел в уютном кресле возле входа на балкон и читал, вероятно, тот самый роман, о котором упоминал Фрэнк во время допроса.
«По крайней мере, обложка действительно как у мелодрамы», подумал про себя Гейб, после чего произнёс вслух:
Прошу прощения, что без стука.
Ничего, Уоллис закрыл книгу, заложив палец на недочитанной странице. Я полагаю, вы пришли ко мне с обыском?
Да, всё верно, ответил мистер Мортен.
Хм, интересно, Джерри приподнял левую бровь. А позвольте спросить, есть ли у вас на это ордер?
Ордер? удивлённо переспросил Гейб.
Да. Знаете? Такая бумага, которая позволяет вам рыться в моих вещах и вещах членов моей семьи. Она у вас есть?
Н-нет, юный детектив чувствовал себя застигнутым врасплох, поскольку совершенно не ожидал подобного вопроса.
Мистер Уоллис поджал губы.
Что ж. Тогда, к сожалению, я вынужден вам сказать, что вы зря пришли ко мне. Без ордера я не могу позволить вам обыскивать мой личный багаж. И тебя, Эдриан, это тоже относится.
Хорошо! Хорошо, Гейб нашёл способ выкрутиться. Ладно. Допустим, мы не станем обыскивать ваш багаж, и вы останетесь не при делах. Но через несколько часов сюда прибудет полиция, и им вы отказать уже не сможете.
Я умею общаться с полицией, всё также невозмутимо отвечал Уоллис.
Вполне возможно. Но только что вам это даст? Толк выйдет, если вы захотите потянуть время. А вот договориться мальчик сделал шаг вперёд. Даже если офицеры не поверят моей версии, в чём я мало сомневаюсь, они не упустят возможности вцепиться в участника очень громкого дела из начала года. К тому же, о невероятное совпадение! этот же участник застрелил жену отца убитого! Такая связь между преступлениями точно заинтересует следователя. Вам так не кажется, мистер Уоллис.
Гейб скрестил руки на груди.
Будете продолжать требовать ордер?
Буду. Поскольку всё, что ты назвал, упирается в наличие твоей версии убийства Терри.
Хо-хо-хо! Можете не беспокоиться, Гейб вытянулся и выкрикнул слова, о которых при иных обстоятельствах, вероятно, очень сильно пожалел. Я уже знаю, кто убийца!
Возможно, этот дерзкий крик сумел бы повиснуть в гробовой тишине, какую создают режиссёры в фильмах для усиления драматичности, однако мерное тиканье напольных часов, располагавшихся сразу же за спиной Джерри, испортило весь эффект. К слову, никакой театральности развернувшейся сцене и не требовалось. Что Гейб, что Эдриан, что господин Уоллис застыли на месте, причём в самых разных позах: Гейб с видом победителя в ожесточённом споре, Эдриан с отвисшей челюстью, и Джерреми, чей рот, как у выбросившейся на берег рыбы то открывался, то закрывался, то снова открывался.
Т-ты врёшь! наконец кое-как выплюнул бывший директор.
Нет, мистер Уоллис, не вру. И очень скоро вы в этом убедитесь, спокойно, с лучезарной улыбкой на лице ответил Гейб.
Если ты знаешь, кто убийца, то зачем тебе обыскивать наши вещи? Джерри попытался подловить мальчика на его же словах, но тут же убедился в несостоятельности своего контраргумента.
Затем, что без доказательств моя теория не будет иметь никакого веса, всё также невозмутимо отвечал парень. Поэтому ещё раз попрошу вас не стоять у меня на пути и помочь с расследованием. Нет, конечно, вы можете продолжать настаивать на своём. Но, будь я на вашем месте, я бы остудил свой пыл, прислушался к здравому смыслу, отошёл бы в сторону и не мешал вести дело. А иначе случится то, что я озвучил раньше.