Со спиртным выходи Венька. Она его давно присмотрела. Высокий, плечистый, вроде бы работать такому и работать, ан нет, тоже выходил по ночам, чтобы милиционеры не гоняли, носил по вагонам водку, вино крепленое, самогонку. Ему было значительно сложнее, не в каждый вагон доступно было зайти, проводник должен был быть своим, знакомым, прикормленным. Верочка тоже иногда угощала бесплатно проводников и уже в следующий раз они ее встречали, как родные. И ее пирожки, и бутерброды тоже.
Была и баба Наташа, толстенная женщина, зимой и летом подпоясанная обтрепанной шалью. Рассказывала про пояс из собачьей шерсти, который вынуждена носить постоянно из-за проклятущего ревматизма, скрутившего в самом расцветет лет. Толстенные ноги неизменно вбиты в войлочные сапоги не первой молодости. Когда такие были в продаже, Верочка не могла и вспомнить, хотя живет она на свете достаточно долго, по ее мнению целых восемнадцать лет. Тут уж призадумаешься, как поговаривала Душечка, ее любимая героиня фильма «В джазе только девушки». Верочка и призадумалась. Да и баба Наташа не раз толкала ее в бок перед тем, как тяжело взобраться в поезд, разложив на руках сшитый ею собственноручно такой пакет с кармашками, прозрачный, чтобы было видно весь ее товар: карты всех видов, нарды, разные лото-домино, газеты-журналы с кроссвордами.
Да и Верочке Венька показался ей вполне приятным парнишкой. Деньги, по-видимому тоже имелись, раз по две-три ходки делал в ночь. Стала она его ближе к утру угощать пирожочками. Венька, как раз проголодается по вагонам прыгать. У него осталось нераспроданное вино, неплохое, как он рассказал, к пирожкам. Верочка повела его домой. Парень быстро скумекал, что здесь можно уютно расположиться. Матери дома не бывает, в законные выходные брала подработку и снова в рейс, но поближе, радостно подменяя то одну, то другую заболевшую подружку. «Не умею я в тишине спать! Так, чтоб кровать подо мной не качалась!» смеялась она, подвыпив с зятем его самогоночки.
Разорвав свой договор с бабой Наташей о квартирной аренде, Венька окончательно переехал к Верочке. Пару лет так и прокантовались. В ЗАГС Венька Верочку не вел, а она и не настаивала. Главное, что любит. Но появились сомнения в последние времена. Верочка оказалась жуткой собственницей, а Венька, как назло, возмужал, еще больше похорошел от регулярного домашнего питания. На него стали заглядываться проезжие пассажирки, даже откровенно флиртовать, как администраторша ее гостиницы, сорокалетняя разведенка с пергидрольными пышно взбитыми кудрями.
Венька тоже парень не промах. Надежды никому не давала. Сдержанно здоровался, улыбался при встрече и не более того. Верочку стал воспитывать бережно относиться к деньгам. Верочкины заработки тратили на питание, в Венькины, у него было-то побольше, стали откладывать. Для нее это было крайнее непривычно, но смирилась, когда поднакопив, Венька принес новый плазменный телевизор и торжественно повесил на стенку. Потом по случаю удалось прикупить старенький гараж. Стали копить на машину.
Но внезапно умерла Верочкина мама. В рейсе не выдержало сердце. Привези, похоронили, помянули, как положено по всем традициям. Верочка хоть и редко с матерью общалась, но вид мамы в гробу произвел неизгладимое впечатление. Она сразу ощутила, что осталась одна. До этого знала, что мама скоро приедет, и Верочка снова станет ребенком. А здесь ощутила внезапное острое одиночество. С этих пор Веньке просто не стало житья от Верочкиной ревности. Изводила его нещадно, каждый день закатывая скандалы после рабочей ночи. Баба Наташа уже на вокзале не появлялась, то ли заболела, по ли померла, матери не было, так что вложить ума Верочке было попросту некому.
В тот вечер Верочка было в особом ударе. Начав скандалить еще с утра, к вечеру не угомонилась. Венька то и дело уходил из комнаты, отсиживаясь у гостеприимной администраторши. Больше было не у кого, гостиница, чужие люди. Верочка бегая по дому, случайно, словно Бог навел, натолкнулась на Веньку, выходящего из администраторского кабинета. Это было его роковой ошибкой.
Она налетела бешеной фурией, вцепившись ногтями, стала расцарапывать ему лицо, стараясь остро проникнуть отточенным маникюром глубоко в кожу. Выше на голову, Венька отклонялся, как мог, но как-то удачно замахнувшись, Верочка попала ему точно в глаз. Еле успев увернуться, чтобы не лишиться зрения, наотмашь ладонью шлепнул Верочку по щеке. Девчонка отлетела к стене, пребольно ударившись затылком журнальный столик, стоящий доля посетителей в небольшом коридорчике. Боль отрезвила ее и она увидела, как Венька широкими шагами на взводе поднимается к ним в комнату. Забежав следом за ним, увидела с ужасом как он срывает со стены телевизор прямо с прикрученными к поставке шурупами, и так же, сватив его под мышку, спускается по лестнице.
Внезапно она осознала, что Венька просто-напросто от нее уходит. Бросает. Она остается одна. Нужно срочно что-то делать. Верочка опрометью выскочила из гостиницы и побежала к ближайшее отделение милиции, расположенное тут же на вокзале.
Венька, когда пыл борьбы в голове стал стихать, осознал, что идти с телевизором ему в принципе пока некуда. Он остановился и завернул к гаражу, ключ от которого у него были привязаны к связке основных ключей.
Около гаражей курил дед Николай, за десятку согласившись охранять хозяйство.
Чаво с телевизором? Из дома, что ль выперли? он усмехнулся и выпустил дым колечками.
Да, теперь будем вместе охранять, откликнулся Венька ,отпирая слегка приржавевший замок.
Не, ты на мой приработок не зарься. Я тута конкуренции ен потерплю, дед пригрозил кулаком.
Да ты не волнуйся, я пошутил.
Тото же, успокоился дед и прикурила новую папироску.
Венька завернул монитор в какую-то найденную здесь же тряпку, чтобы не повредить. Потом решит, что с ним делать. Сейчас нужно определиться, где заночевать. Он совершенно кстати вспомнил, как недавно его пригласили приятели по вокзалу посидеть, выпить по-дружески.
Веенька закапал несколько капель масла в замок, повертел-поркутил ключ в скважине. Убедившись, что сможет отпереть его по возвращению, и, не успев всунуть дужку в кольца на воротах, оказался скрученным и лежащим на асфальте в неудобной позе «руки за спину». Приподняв голову, увидел над собой плотного парнишку в милицейской форме и Верочку.
Веньку посадили за кражу. Верочка нашла кучу свидетелей, что он соравл телефизор с ее стены, унес, прятал в гараже. Никакие Венькины доводы о том, что это он, именно он приобрел этот злосчастный телевизор и сам лично прикреплял к Верочке не стену.
Вы расписаны?
Нет.
А значит, вы ей кем приходитесь? Посторонний. А кому постороннему дозволяется врываться и срывать телевизоры? Никому. Статья сто пятьдесят восемь. Езжайте парень, за решетку.
Вот злыдня, эта ваша Верочка!
Это, Аленка, еще не вся история! Григорич разлил по рюмашкам, потянулся за пачкой сигарет. Веньку посадили, дали, правда, потом условно, потому что признали неопасным, но первое время арестовали, как заправского жулика. Сидел в СИЗО, как положено, с убивцами и мошенниками. Самое интересное, что как только его загрузили в СИЗО, эта стерва Верочка прибегает ко мне и давай жалобно ныть, мол, помогите, Григорич, чем можете? А я ейчем я тебе помогу, ты же сама заяву на него накатала. Все, как говорится, поезд ушел. А она мне, так помогите, договоритесь, что меня пускали к нему с передачами. Я ему пирожки печь буду, сигареты там, передавать. Мен теперь, говорит, есть ради чего жить. Я его буду ждать, а когда через пять лет он отсидит, мы с ним поженимся, будем счастливо жить одной семьей.
Тогда от удивления я только открыла рот.
Мне тоскливо, скучала за работой, за детьми. История никак не желала благополучно разрешаться, тянулась, как жвачка на асфальте в жаркий день за ботинком. «Что ж решила я, утро вечера мудренее, подумаю обо все завтра, решила я и бухнулась в кровать. Все завтра.
Где деньги? я замахала головой из стороны в сторону, стараясь отогнать сон. Страшный и неправдоподобный, чтобы быть явью. Приоткрыв один глаз, неожиданно увидела знакомый силуэт. Разглядев Лешку, я подскочила на кровати от неожиданности:
Ты что здесь делаешь? Я не слышала, когда ты вошел!
Где деньги?
Ка-какие деньги? слова не желали складываться стройным рядом.
Те, которые тебе Остроумов передал?
Леш, ты чего? Со мной Кудря был все время! я постепенно стала приходить в себя и просыпаться. А сколько у меня должно быть?
Не финти! Тебе Виталик успел передать бумагу с номером банковской ячейки и ключ, Звонарев плюхнулся в рядом стоящее в кресло и закинул ногу за ногу.
Ты же несерьезно спрашиваешь, правда? я вскочила на ноги. Сам подумай, как бы он стал это делать, если он не успел войти, как стал размахивать оружием и пулять! По-твоему, значит, стояла я под дулом винтовки, не зная, успели вы ему заменить патроны или нет, кинулась и стала хватать ключи! Не проще было бы передать их мне в спокойной интимной обстановке! Откуда вообще такие мысли?! Леш, от такой внезапной развязки пропал голос, ты чего? я зашептала, голос пропал окончательно.
Я в принципе так и знал, он откинулся ан спинку кресла и прикрыл глаза, просто решил проверить. Знаешь, чем больше я в этом деле, тем явственнее понимаю, в какое дерьмо мы с тобой ввязались.
Ты меня проверял?! Ты посмел во мне сомневаться? Ну, знаешь, я этого от тебя совсем не ожидала! я рассвирепела, и голос также неожиданно появился, как и пропал.
Ну да, спросонья и с перепугу ты бы все равно себя чем-то выдала, Лешка был спокоен, как сто индейцев, как любит поговаривать Дым.
От злости перехватило дыхание и я запустила изо всей силы в него диванной кружевной подушкой.
Ладно, не злись, Лешка успел подхватить ее на лету и прижал к себе, как любимого ребенка. Все нужно проверить.
Как тебе в голову могло такое прийти? Откуда вообще такая информация?
Остроумова прихватили тогда на исполнении заказа на убийство. Парнишка попал в СИЗО и сейчас его трясут, как финиковую грушу, куда он подевал деньги. А занимал-то он не только у Василькова, есть еще несколько влиятельных товарищей, пожелавших в недобрую минуту вложиться в выгодный, со слов Остроумова, бизнес.
Пальма, машинально сказала я.
Чтопальма? удивленно вскинул брови Лешка.
Финиковая пальма, а не груша. А сколько в общей сложности получалось?
Обалдеешь, если скажу.
Давай, потряси меня цифрой.
Полмиллиона долларов.
Ничего себе! я присвистнула и тут до меня дошло. И ты по такой сумме меня проверял! Зря ты мне поверил, кстати. Если хочешь знать, при таких деньгах я бы давно слиняла за границу да с новый паспортом. Лежала бы на пляже, где Интерпола нет, грела пузо, радовалась солнцу и счастью в жизни!
Я так и понял, поэтому сомнений, в принципе не было с самого начала, зная твой характер! Так, лишняя проверка, чтоб не нарушать отчетности, он рассмеялся.
Уж не думаешь ли ты, что весь этот театр связан именно с деньгами?
Скажу больше, я в этом уверен. Остроумов пока ведет такую игру. Как только его просекут авторитетные люди, что он блефует, его просто кокнут.
И что ты думаешь по этому поводу?
Я думаю, что в первую очередь я должен посоветоваться с шефом, он передразнил знаменитую фразу из «Бриллиантовой руки».
Ага, с Михал Иванычем? я тоже его поддразнила этим же фильмом.
Да, сейчас поеду к Дыму, поедем позавтракать куда-нибудь за город, поговорим. Везде же ненужные уши, ни в чес нельзя быть уверенным. Твое убежище ,кстати, тоже под секретом от всех. Бдительности не теряй, не отзывайся, даже если скажут о пожаре или о том, что заливаешь квартиру.
Ладно тебе, учишь. Сама же в халате так для ОМОНа стучала жуликам в двери, чтоб не ломать. Нашим только дай покрушить.
Я просто напоминаю. Сейчас ты в растерянности, как раз в таких ситуациях и непросто сохранить здравое соображение, Звонарев быстрыми движениями взлохматил мне челку и вышел из квартиры.
***
Вечер поздний, но во дворе дома светло, как днем. Жители были наверняка озадачены растущей преступность, поэтому лампы имелись в каждом в уличном фонаре. Звонареву такая освещенность мешала воплощению шикарного плана, созданного совместно с Дымом накануне. Придуманное грозило Лешке серьезными неприятностями. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Если совсем честно, то ему с самого начала повезло работать с хорошим опером. Часто бывает, попадешь в подчинение к такому, как Рулетов. Папа генерал, сам целый подполковник, живет в полной уверенности в завтрашнем дне, готовит новую дырочку для звездочки полковника на погонах. А в серьезной, даже кризисной ситуации полный ноль.
Както выезжали на мероприятия. Дыма отправили со срочной командировкой на заслушивание дела в Москву, в Главк, Валерий Григорич тоже где-то был. На ОРМ старшим поехал Рулетов. Как они чуть не завалили всю операцию, Лешка удивлялся до сих пор. Условный сигнал на задержание жулика был два кратких мигания стоп- сигналами впереди стоящей десятки, в которой и проходи собственно сбыт марихуаны.
Казалось, что тут сложного, покупатель передал меченые деньги, продавец отдал мешочек с травой. Жми на педальку и жди результат.
Но не все так просто. Рулетов, видимо слегка задремавший от долгого и непривычного ожидания закемарил. Что уж ему тогда привелось или приснилось, он так и не признался, но два раза смог дернуть ногой. К несчастью, нога лежала на педали тормоза, и сигнал был увиден всеми участниками вполне явственно. А уж подходил к машине продавец или нет, из укрытия совершенно не видно, поэтому доверившись руководителю, подавшему условный сигнал, ОМОН, чуть не сломав двери в пристроившейся около небольшого магазинчика старенькой девятки, рванули не задержание. Дверь распахнули, и Славик спросонья чуть не вывалился к ним под ноги, успев только зацепиться в последний момент за руль.
Хрулев быстро махнул молодому тогда Лешке, чтобы быстро сматывался с места, Звонарев ударил по газам, поднимая клубы пыли. Два омоновца, привыкшие к неожиданным историям и натренированные на вскакивание в машину на полном ходу, справились в этой задачей успешно.
Игорь Хрулев, решив больше не церемониться с Рулетовым, нахально спихнул его на пассажирское сидение и отвез машину в лесополосу.
Продавец запаздывал, оглядывая пути отхода в случае опасности, это спасло, в принципе всю операцию. Летящих омоновцев по полупустому поселку он не застал. Хрулев созвонился и переназначил встречу на противоположном краю поселка недалеко от местного кинотеатра, служившего молодежи одновременно и клубом по интересам. В этом облупившемся клочками некогда белом здании, приобретшем со временем налет пыльной антуражности, можно было и посмотреть фильм, в холле работали дневные кружки для школьников, вязание, макраме, авиамоделирование. Вечером подтягивалось продвинутая часть населения, чтобы подвигаться в такт зажигательной музыке.
Славика тогда по-быстрому впихнули в замаскированный автобус омоновцев, почти приказав им Славика до окончания операции не выпускать ни под каким предлогом. Но, несмотря на это, все же начальником и соответственно руководителем операции он себя по-прежнему считал, поэтому, когда заметно стемнело, заставлял десяток двухметровых парней с тридцатью килограммами амуниции приседать, спрятавшись от каждой проезжающего мимо автомобиля.
Еще долго омоновцы неприязненно смотрели на каждого, кто подавал команду «Лежать!», а Игореха вздрагивал и неумело крестился, когда Дым поручал брать с собой на спецоперацию Рулетова.
Звонарев прикурил сигарету, присев на небольшой заборчик около детской площадки. Дети, привычные обитатели этой огороженной территории с качельками и песочницей, давнымдавно спали и смотрели десятый сон, обняв своих плюшевых мишек и зайчиков.
Лешкин клиент задерживался. У него затекла спина, то постоял, то посидел в машине. Но долго с ней не высидишь, плохо просматривался второй вход во двор, через гаражи, что давало опасность, что Лешка его прозевает.
Потянувшись от скуки за веточкой, он по внезапно потянувшимся штанам понял, что заборчик, скорее всего, недавно был окрашен. Краска на свежем воздухе выветрилась, а толстый слой как следует не просох.
Этого не хватало, чертыхнулся он, бросив бычок в сторону мусорного ведра, предусмотрительно оставленного уборщицей. Годы тренировки в учебном тире дали свои плоды, бычок влетел в центр, словно там и был, не задев наваленный сверху мусор из оберток от печенья и конфет, детских памперсов и влажных салфеток.