Вероятно, тут бы Коле и погибнуть, но за него вступилась Инга, закрыв истязаемого юношу своим телом.
Перестань! крикнула она, обращаясь к Центу. Так нельзя!
Кто тебе это сказал? удивился Цент.
Он же человек!
Это голословное заявление, требующее солидной доказательной базы. Лично я не считаю очевидным, что Коля принадлежит к нашему биологическому виду. Пока не получу неопровержимых доказательств, что он тоже человек разумный, буду считать его обезьяной. И бить!
А что, обезьян, разве, можно бить ногами? удивилась Инга.
Да ты что, прикалываешься? взорвался князь. Людей бить нельзя, обезьян нельзя. Где ты нахваталась всех этих глупостей? И людей можно бить, и обезьян. Особенно, если они того заслуживают. А они постоянно заслуживают.
Чем перед тобой обезьяны-то провинились? удивилась Инга, продолжая закрывать собой горько рыдающего Колю.
Да был один случай. Давно. Еще в девяностые. Занесло нас с братвой в зоопарк, а там, значит, клетка с обезьянами. Ну и подошел я к ним, чисто без задней мысли, по-доброму, на предков поглазеть. А одна из макак возьми, да брось в меня.
Цент сердито засопел и проворчал:
В общем, бросила кое-чем. Думала, что ей все это с лап сойдет. И ошиблась. Ночью мы с братвой приехали в зоопарк. С собой у нас были бейсбольные биты, стволы, бензин. Разогнали сторожей, взяли ключи от вольеров, и пошли мстить. Сначала наведались в секцию приматов. Били макак, шимпанзе, орангутангов. Горилла оказалась борзой, пришлось вальнуть из дробовика. Потом прошлись по другим секциям. Били всех. Верблюду ноги переломали, слону выбили бивни и оторвали хобот. Потом об этом случае много где писали и говорили. Вы молодые, не помните. Так что могу тебя заверитьможно бить всех. Лично проверил.
Пока Цент отдавался приятным воспоминаниям лихой молодости, он успел немного остыть, и желание немедленно уничтожить Колю потеряло свою остроту. Впрочем, оно отнюдь не исчезло полностью.
Отвечай, мерзавец, как уцелел минувшей ночью! потребовал ответа Цент. Почему все сгинули, а ты остался?
Коле было очень плохо после полученных побоев, но он уже усвоил простую истинуЦенту нужно подчиняться всецело, и делать то, что он приказывает. Велит говоритьнадо говорить. Велит молчатьмолчать. А велит в пропасть прыгнутьсделать не колеблясь. Потому что альтернатива, в любом случае, будет куда ужаснее.
Я хотел уйти со всеми, признался он. Туман показывал мне прекрасные видения. Видения, в которых сбылись все мои мечты. Мне привиделось, что я попал в рай, где ангелы выдали мне полную коллекцию хентая без пиксельной цензуры и сорок кошкодевственниц. Но я не смог уйти из-за этого.
И он потряс руками, которые сковывали наручники.
Ясно, произнес Цент. Ну, с этим разобрались, пора и в путь. Чую, нескоро мы найдем тачку на ходу, так что давайте-ка не мешкать. Владик, найди большой рюкзак и загрузи в него консервов с сухарями.
А как же он? спросила Инга, указав на Колю.
Дарую ему жизнь, великодушно бросил Цент. И не благодари меня за это.
А где ключи от наручников?
Я сказал, что дарую ему жизнь, и только. О свободе речи не было.
Коля выпучил глаза и истошно закричал:
Вы бросите меня здесь? Вот так? Прикованным к столбу?
Это не самое худшее из того, что с тобой могло произойти, сообщил ему Цент.
Да ведь я тут погибну! рыдал Коля. Умру от жажды. Или меня дикие звери загрызут. Или зомби.
Он прав, согласилась с Колей Инга. Мы не можем бросить его вот так. Это даже хуже, чем убийство.
Бить нельзя, бросить нельзяпроворчал Цент. Что же ты предлагаешь с ним сделать?
Через полчаса из ворот колонии вышли четверо. Цент недолго ломал голову над тем, как поступить с Колей. Решил, что если того нельзя ни убить, ни бросить на верную смерть, юношу следует привлечь к какому-нибудь полезному делу. В силу того, что дьявольский туман вывел из строя всю технику, идти предстояло пешком. А это значило, что кто-то должен был нести на себе запас провизии и боеприпасовни то, ни другое Цент бросать не желал. Один штатный носильщик в коллективе имелся, но грузоподъемность Владика была ограничена, а количество еды и патронов велико. Посему было принято решение навьючить Колю, благо тот не сильно-то и возражал.
Поскольку Цент не доверял новому члену коллектива, он принял некоторые меры предосторожностинашел моток стальной проволоки, и этой проволокой примотал к ногам мула два силикатных кирпича. Скоростные качества Коли снизились, но Цент счел этого недостаточным, поэтому третий кирпич он повесил пареньку на шею, в качестве амулета. Потом взял четвертый, сунул Коле под нос, и пообещал, что в случае малейшего намека на попытку побега, перестанет быть таким невыносимо добрым.
Я не убегу! божился страдалец, морщась от боли во всем организме. При этом сам изверг заявил, что проявил изрядный гуманизм в отношении лжеца, но внутренности Коли, отбитые тяжелыми ботинками злого бугая, не были с ним согласны.
Не понимаю, почему ты еще жив? недоумевал Цент. Вот просто не понимаю, и все. Разве что потому, что я весь такой добрый и милосердный, дал тебе шанс на искупление грехов. Но вот заслужишь ли ты прощение?
Если я заслужу, ты меня не убьешь? с надеждой спросил Коля.
Чтобы вымолить прощение, тебе придется сильно попотеть, огорчил его бородатый терзатель. Такие тяжкие грехи искупаются годами. Сейчас ты в самом начале долгого и трудного пути. Не факт, что сумеешь дойти до его конца, я ведь могу прибить тебя на полдороги, но стремиться к этому нужно. Потому что другого пути нет.
На Колю навьючили большую часть всего груза. У Цента сердце кровью обливалось от мысли, что придется бросить хотя бы одну банку консервов, и он постарался забрать все. Это оказалось выполнимой задачей, благо ценной поклаже предстояло ехать на чужой спине.
Горбясь под тяжестью огромного рюкзака и кирпичей, Коля едва переставлял ноги. Владик тоже не шел порожняком, и на его спине ехал рюкзак, но программисту посчастливилось нести легкие сухарики и последние пять банок пива, так что он не роптал.
Вы местные, должны знать округу, обратился Цент к Инге. В какую сторону идти, чтобы скорее достичь обитаемых районов?
Ближайший населенный пункт, этот тот город, где мы встретились, ответила девушка. Но что-то мне не хочется туда возвращаться.
Мне тоже, согласился с ней Цент, памятуя о том, как тамошние мертвецы неласково его приняли в прошлый раз. Но нам нужна тачка. Не можем же мы вечно ходить пешком. Это отвратительно!
Тут голос подал изнывающий под тяжким грузом Коля, и поведал, что в десяти километрах южнее есть дачный массив.
А ведь и верно, спохватилась Инга. Я о нем почти забыла. Мы там бывали, брали оттуда кое-что.
Десять километров, прикинул Цент. Да и ждет ли нас там тачка? А другие варианты?
До следующей деревни километров сорок.
Вообразив себе этот невыносимо долгий туризм, Цент принял решение:
Идем на дачи. Глянем, что там и как. Коля, поднажми. Ты плетешься слишком медленно для человека, твердо решившего заслужить прощение. И улыбайся, улыбайся. У тебя есть для этого причина.
Какая причина? прохрипел изнемогший носильщик.
Хотя бы та, что ты идешь себе по дороге, дышишь свежим воздухом, совершаешь все это в приятной компании. А ведь все могло бы быть иначе. В этот самый момент тебя могли бы избивать, пытать, ввергать в мучения.
Кто? ужаснулся Коля.
Ну, к примеру, я.
Коля всхлипнул, и прибавил ходу. Огромный рюкзак давил его к земле, кирпичи били по ногам, но юноша и не помышлял об отдыхе. Интуиция подсказывала страдальцу, что перекуры ему отныне не полагаются.
К дачному массиву вела старая грунтовка. Пользовались ею нечасто, и она основательно заросла луговыми травами. Дорога тянулась через поле, что вполне устраивало Цента. Так было меньше шансов, что враги незаметно подберутся к их отряду. Князь, впрочем, больше опасался не мертвецов, а дьявольского тумана. Точнее, страшил его не сам туман, а то существо, что насылало его. Цент заподозрил, что они столкнулись с каким-то очередным порождением древних богов. Вряд ли это был полноценный богедва ли бога остановил бы круг на земле, начерченный волшебным топором. Но уж какой-то демон наверняка, это и к гадалке не ходи.
Что станем делать, когда найдем машину? спросила у него Инга, которая пристроилась рядом и отвлекла от мрачных дум.
Решать вопрос, лаконично ответил Цент.
Каким образом?
Ваша колония, похоже, не первая, до которой добрался этот туман. Мы уже видели такоестены целы, строения не тронуты, нет ни трупов, ни следов боя. И людей тоже нет. Словно они просто встали и ушли, бросив все свои вещи. Поэтому предлагаю действовать на опережение. Найдем общину, еще не павшую жертвой тумана, и подготовимся к встрече. Дадим силам ада решительный бой.
Но что мы можем против этого тумана? удивилась Инга. Мы ведь даже не знаем, что это такое.
Надо узнать, решительно произнес Цент. Придумать, как с ним бороться. Если бы удалось добраться до демона, что повелевает им, я бы его своим топором вдоль и пополам развалил. Просто взял бы его за шкирку, и сказалпривет, демон. И топором егона тебе, демон! Он бы кричал, плакал, прощение просил, а я бы его рубил и посмеивался, рубил и посмеивался.
Так, за приятными беседами, добрели до дачного поселка. Тот выглядел пустынным, зловещая тишина повисла над ним. Соваться в лабиринт узких улочек, пролегших между дачными участками, ни Центу, ни его спутникам, не хотелось. Пошли по дороге, протянувшейся рядом, в надежде на то, что обнаружат рабочий автомобиль. Машины так и не нашли, зато в одном из дачных домиков, куда Цент проник путем изящного вскрытия дверного замка весьма кстати оказавшейся рядом кувалдой, была сделана небезынтересная находка, а именно бутылка с прозрачной жидкостью и многообещающим запахом. Пить все, что спирт, Цент отвык еще в юности, когда однажды едва не ушел от нас, причастившись какого-то чудовищного самогона. Тот опыт навсегда отбил у него рефлекс вливать в утробу любой алкоголь, попавший в руки. Благо рядом находились те, на ком можно было протестировать обнаруженную жидкость на предмет пригодности к употреблению. Кандидатов-смертников было аж двое, но Цент недолго думал, кому из них выпадет честь отхлебнуть первым. Вспомнил детскую считалочку, и с ее помощью установил, что дегустатор в этот раз Коля.
На-ка испробуй! повелел он, протягивая Коле емкость.
Страдалец был чуть живой после туризма. Полученные побои вкупе с привязанными к телу кирпичами не способствовали хорошему самочувствию. Его уже давно мучила жажда, но за недолгое время он успел достаточно хорошо познать Цента, чтобы не рассчитывать получить из его рук что-то без подвоха.
А что в бутылке? уточнил он, борясь с отдышкой.
Твое спасение, обрадовал его Цент. Или ты его отхлебнешь, или я тебя вот тем колом по голове ударю восемь раз.
Больше у Коли вопросов не возникло. Схватил бутылку, зажмурился и сделал солидный глоток. Напиток оказался чистым спиртом, у паренька с непривычки глаза взметнулись на лоб.
Выждем, сказал Цент, наблюдая за корчами дегустатора. Если там метиловый спирт, мы скоро об этом узнаем.
Коля как услышал о метиловом спирте, так сразу побледнел и пустил слезу. Перед концом света было немало случаев отравления этим дивным напитком, о чем шумно сообщали с экранов и страниц. Впрочем, у него все равно не было выбора, ведь тот кол, которым Цент пообещал ударить его восемь раз в случае отказа пить из неведомой бутылки, отправил бы любого на тот свет и после третьего контакта с тушкой.
Может, пойдем дальше? предложила Инга.
Да не гони коней, дело важное, осадил бабу Цент. К тому же долго ждать не придется. Если там метиловый спирт, он скоро проявит себя.
А какие должны быть симптомы? заинтересовалась Инга.
Симптомы весьма интересные. Сначала появятся тошнота, рвота, боль в животе, головокружение.
И вот чудостоило Центу перечислить симптомы, как Коля с ужасом обнаружил у себя их все. Его и впрямь подташнивало, болел живот, отбитый сапогами Цента, кружилась голова. И с каждой секундой эти тревожные признаки все усиливались.
Господи! возрыдал он. Я отравился! Это метиловый спирт! Что делать?
Цент с недоверием покосился на бутылку в своей руке и осторожно поставил ее на землю.
Да, не повезло, вздохнул он. Хотел душевные раны подлечить, но не срослось.
Что со мной будет? впал в истерику пленник.
Не хочу все рассказывать наперед, ответил ему Цент. Пусть это станет для тебя сюрпризом.
У Коли подкосились ноги, и он, сбросив со спины рюкзак, тяжело повалился на землю, чему немало поспособствовали отягощающие его организм кирпичи.
Я не хочу умирать! плача, стенал он. Господи! Я не хочу!
Вот зачем ты напоил его этой гадостью? напустилась на Цента Инга.
Откуда же я знал, что содержимое этой бутылки повлечет за собой зверски мучительную смерть нашего нового друга? оправдался Цент. Думал, там обычный самогон.
Что теперь делать? спросила Инга.
Ну, что тут поделаешь? пожал плечами Цент. Коля, хоть и нехороший человек, все же нам не чужой. Погребем его останки по христианскому обычаю, помянем, все, как заведено. Глубоко закапывать не станем, земля тут твердая, да и лень, если честно. Ну, так, грунтом сверху закидаем, чтобы ничего наружу не торчало, и будет себе тихонько разлагаться.
От этих слов Коле даже жить расхотелось. Он тут лежит, умирает, а бородатый бездушный монстр еще и глумиться, портя последние секунды, проведенные в этом мире.
Вы не люди! Вы звери! истошно закричал Коля. Особенно вон тот! Монстр! Ты хуже зомби. Все вы хуже зомби!
Да, уж от кого я не ждал плевка в душу, так это от друга Коли, с горечью признался Цент. Ведь я два раза его пощадил. Два раза. Не убил вчера и не убил сегодня. Я такой доброты не являл уже. Дай бог памяти. Да я отродясь ее не являл в таком объеме! И вот она, благодарность вероломной скотины. Вот они, люди-то. А мне еще твердят все время, что нужно быть добрее. Какая, к черту, доброта? Не понимают они доброты, не ценят ее.
Ты меня бил! сквозь слезы проорал Коля.
Бил? И это ты называешьбил? Опомнись! Те, кого я бил, давно уж почву удобряют. А если кто и выжил, то навеки прикованы они к постели, ходят под себя и изъясняются нечленораздельно.
Но ведь я тоже сейчас умру! Из-за тебя.
Чего это из-за меня? возмутился Цент.
Ты мне эту бутылку дал.
Ну и что? Не пил бы.
Но ты мне угрожал.
Я всем угрожаю, Владик не даст соврать. Такова уж моя натура. И вообще, нечего обвинять других в своих слабостях. В рот тебе никто силой не заливал, сам взял и сам пил. Грязный алкоголик!
Коля понял, что взывать к совести этого монстра бессмысленно. Цент несколько раз избил его, потом опоил смертельным ядом, и при этом считает себя хорошим. Но если он хороший, то каковы же тогда плохие?
Вы все злодеи! сквозь слезы прокричал Коля. Я вас ненавижу!
Напрасно ты так, осудил юношу Цент. Не дело это, со злом в сердце помирать. Можно попасть в ад. Там плохо. Ну да ладно, дело твое. Пусть ты о своей душе не печешься, а вот я о своей очень забочусь. Все же похороним тебя по-людски, оно позже зачтется. Владик!
Слуга подскочил к Центу, больше всего боясь, что лютый изверг решит заодно похоронить и надоевшего программиста. Но бог миловал.
Найди лопату, и начинай рыть могилу, распорядился Цент. Да живее.
Инвентарь Владик нашел в одном из сараев, и с ним вернулся к компании. Цент в это время прутиком очертил на земле контуры будущей усыпальницы. От классических размеров отказался ввиду трудоемкости изготовления такой большой ямы. Рассудив здраво, решил, что Колю вполне можно придать земле в скрюченном виде, а то и вовсе в разобранном.
Вот тут копай! сказал Цент, указывая Владику место для будущего погребения.
Прямо на дороге? удивился программист.
Да. Для чего нужна дорога, если она не ведет к стриптиз-бару?
Владик поплевал на ладони, и мощно вонзил в землю штык лопаты. Тот вошел в тело планеты сантиметра на два, и встал намертво. Владик не сдался и попытался вогнать его глубже ногой, но даже всем весом своего худосочного тела он сумел углубить штык всего на сантиметр. Земля была будто камень, утрамбованная, вязкая. С таким неподатливым грунтом профессиональный землекоп в своей практике еще не сталкивался.