- Все это началось с той ночи
- Правильно, с той паршивой кражи. Избили тебя, избили меня. Ребенок остался сиротой. Глава рэкетиров и двое его боевиков убиты. Арнольд Бэзил убит. Убиты Жаба Линк и пара лжесыщиков, пытавшихся уйти от полиции. Мэл Хукер убит. Черт побери, скоро никого не останется в живых!
- А если они вернутся?
- Не вернутся. Я не оставлю им шанса. - Я бросил окурок в блюдце. - Можно воспользоваться телефоном?
Она вместе со мной вошла в комнату. Я уточнил номер по справочнику и позвонил Марвину Холмсу. Как раз в тот момент, когда подняли трубку, в дверь постучали и Марша схватила меня за руку. Я на секунду растерялся, затем выхватил пистолет из кобуры, снял с предохранителя и отдал ей.
Она открыла дверь, держа в руке пистолет, и вдруг затряслась в истерическом смехе.
Я спросил:
- Мистер Холмс дома?
Мне ответил дворецкий:
- Если это опять полиция, позвольте мне сказать, что последние пять минут он не появлялся. Вы очень надоедливы.
Я не жду его, но, если он придет, сообщу о вашем звонке.
Я бросил трубку одновременно с ним и пошел к Марше, которая все еще истерически смеялась. Мальчик с рукой на перевязи пытался успокоить ее и отнять пистолет. Я вынул пистолет из ее пальцев, вернул его на законное место и встряхнул ее, чтобы привести в чувство.
Она перестала смеяться и прислонилась к моему плечу.
- Я Прости, Майк, я думала - Входи, Джерри. Это мистер Хаммер Джерри О'Нил.
- Привет, - произнес Джерри, но руки не подал. Я ему не очень понравился. Легко было понять почему.
Марша легонько пожала мне руку.
- Майк, мне надо выпить. Ты не возражаешь?
- Нисколько, киска. А как насчет вас, Джерри?
- Нет, спасибо. Мне надо идти. Я - Он взглянул на Маршу, надеясь вызвать хоть признак ревности. - У меня сегодня свидание.
Она его разочаровала. В глазах ее мелькнули искорки, когда она сказала:
- Прекрасна, Джерри. Ты что-нибудь хотел мне сказать?
- Ну - Он запнулся и кинул на меня взгляд, полный ненависти. - Мы беспокоились, когда ты сегодня не появилась. Мы звонили, и, хотя они и не хотели, я приходил. Убедиться. Но никого не было дома.
- О, Джерри, прости! Я весь день была с мистером Хаммером.
- Я вижу.
- Передай, чтобы не волновались.
- Хорошо. - Он взялся за ручку двери. - Пока, Марша.
- До свидания, Джерри.
Мне он ничего не сказал. Я протянул Марше стакан.
- Не надо было с ним так. Он без ума от тебя. Она сделала глоток и задумчиво посмотрела на янтарную жидкость.
- Именно поэтому я так и поступила, Майк. Когда-нибудь он должен был узнать.
Я поднял свой стакан.
- Что ж, я не очень виню бедного ребенка.
- Если бы ты чувствовал то же самое - сказала она, улыбнулась, и на ее лице отразилась усталость. Она допила одним махом и направилась к спальне.
Я присел на ручку кресла, потряхивая лед в стакане. Я думал о мальчике с перебитым крылом. Некоторым достается все, другим совсем ничего не достается. Я был одним из счастливчиков.
Я понял, насколько везуч, когда она показалась в дверном проеме, омытая последними лучами солнца, садившегося в реку. Розоватые теплые тона ее тела смягчали металлический блеск нейлонового пеньюара, который облегал округлость ее бедер и живота и заканчивался вверху острым углом выреза, упиравшимся в затененную ложбинку между грудями.
- Спокойной ночи, Майк. - Она улыбнулась, зная, что ею любуются.
Солнце тоже пожелало мне спокойной ночи и утонуло в реке, оставив в комнате неясные тени.
Я ждал, когда щелкнет, запираясь, замок. Но щелчка не было.
XI
Я думал, что будет легко сидеть вот так со стаканом в руке и думать, глядя в темноту. Было удобно, спокойно, но не легко. Я пробовал внушить себе, что в такой же темноте Деккер проник через окно, направился к противоположной от меня стене и открыл сейф. Я пытался представить себе, как это было, но мое сознание не принимало картины и отбрасывало ее, как бессмысленный хлам. Лед в моем стакане четыре раза опускался на дно, но и это не помогло.
Я знал, что где-то в этой картине есть ошибка. Это был ключ, который раскрыл бы всю загадку, но я не мог найти его. Опять в моем мозгу стучал молоточек и надоедливо звучал какой-то голос. Я зажигал одну сигарету за другой и бросал после первой же затяжки. Я не мог ни думать, ни сидеть спокойно. Мне хотелось схватить что-нибудь и разбить на миллион осколков, и я бы сделал это, если бы не Марша, спавшая в соседней комнате; ее ровное дыхание было слышно через дверь.
Я не такой человек, чтобы сидеть и ждать, когда что-нибудь случится. С меня достаточно было и темноты, и одиночества.
Как можно осторожнее я закрыл за собой дверь, сбежал вниз по лестнице и выбежал на улицу к машине. Я опустил стекло и позволил ветерку дуть мне в лицо, чувствуя от этого облегчение. Так я сидел, наблюдая за людьми и машинами, и вдруг вспомнил, что Эллен просила меня позвонить.
Черт побери, я сделаю лучше. Я завел мотор.
Я нажал кнопку звонка. Внутри чуть слышно скрипнул стул, и по полу простучали каблуки. Дверь открылась.
- Привет, девочка из Техаса!
Она была завернута в свой белый махровый халат; ее губы были похожи на спелое красное яблоко, которое хотелось откусить, верхняя губа удивленно вздернулась.
- Я не ждала тебя, Майк.
- Ты не рада?
Это было сказано шутливо, но шутка не удалась, потому что глаза, отливавшие временами всеми цветами радуги, вдруг затуманились слезами; она покачала головой:
- Пожалуйста, входи.
Я ничего не понимал. Она прошла впереди меня в гостиную и кивнула на кресло. Я сел. Она уселась в другое кресло, но не рядом со мной. На меня она не смотрела.
- Что случилось, Эллен? - спросил я.
- Давай не будем об этом, Майк.
- Подожди минутку, ты ведь говорила Пэту, чтобы я позвонил, не так ли?
- Да, но я имела в виду Неважно. Прошу тебя, не надо больше об этом. - Губы ее задрожали, и она отвернулась.
У меня было такое ощущение, как будто я ударил ее любимую кошку.
Она поднялась с кресла, подошла к радиоприемнику и выключила его. Потом она вручила мне папку.
Она была грязная и изношенная. Лента, которой она была связана, перегнила и висела двумя обрывками. Эллен вернулась к своему креслу и села.
- Это досье на Жабу Линка. Я нашла папку, погребенную в архиве под тоннами другого мусора.
Я тупо смотрел на нее.
- Окружной прокурор знает, что ты нашла ее?
- Нет.
- Эллен
- Посмотри, может, это то, что тебе нужно, Майк. - В ее голосе не было никаких эмоций.
Я раскрыл папку, и обложка осталась у меня в руке. Откинувшись на спинку кресла, я не спешил. Теперь не надо было спешить. Линк был мертв, и его досье умерло вместе с ним, но я мог заглянуть внутрь и узнать, какова была его жизнь.
Жизнь была что надо.
Жаба Линк был когда-то фотографом. Очевидно, хорошим, потому что большинство профессиональных актрис снимались у него. Робертс не пропускал ничего. Его отчеты сопровождались пометками на полях, рассуждениями; именно здесь и возникла ясная картина.
Из-за своей профессии Линк и вступил в контакт с Чарли Фаллоном. Тот был помешан на хорошеньких актрисах и хорошо платил за их фотографии, особенно когда они сопровождались автографами.
Но в полицейских кругах Жаба стал известен только после смерти Фаллона. Прямо из студии Жаба шагнул в букмекерский бизнес, и, хотя у него было мало личных контактов с Эдом Тином, было известно, что, как и другие, он платит подати своему королю. Еще было известно, что ему всегда везло.
Здесь было много деталей, на которые я не обращал внимания, деталей, за которые Жабу можно было бы взять в любое время, если бы только делу дали ход. Робертс дал бы ход делу, это было очевидно, но, как сказала Эллен, явилась новая метла и вымела все результаты кропотливой работы, измеряемой месяцами и милями беготни за информацией.
Я раздраженно бросил бумаги на кофейный столик.
- Фаллон! Здесь все о нем. Но он мертв, и Жаба тоже. Черт побери все это!
- Жаль. Я думала, это поможет.
- Ты старалась, этого достаточно. Теперь можешь это выбросить. Окружной прокурор не хватится того, что он никогда не видел.
Я взял со стола пачку сигарет и сунул ее в карман. Она молча смотрела на меня.
- Мне пора, - сказал я.
Она не тронулась с места, чтобы проводить меня.
- Девочка из Техаса что происходит? Совсем недавно ты была смелой и казалась мне женщиной, которая знает, что к чему. Ладно, я поставил тебя в трудное положение, но не настолько трудное, чтобы я не смог тебя вызволить.
- Дело не в этом, Майк. - Она все еще не смотрела на меня.
- Значит, ты девочка из Техаса, которая любит мужчин, похожих на техасцев. Наверное, мне надо научиться ездить верхом.
Она наконец посмотрела на меня. Глаза ее опять стали синими; в их синеве были боль и ярость.
- Ты техасец, Майк. Ты тот, о ком я мечтала, кого я хотела и кого никогда не получу, потому что такие, как ты, не сидят дома. Они должны куда-то бежать, играть с оружием, убивать. Я ошиблась. Я прочитала слишком много книг и слышала слишком много сказок. Наверное, я слишком сильно мечтала. Не очень приятно вдруг проснуться и понять, что тот, кто тебе нужен, каждый день приближается к своей смерти, потому что это ему нравится. Нет, Майк. Ты тот, кто мне нужен. Ты большой, сильный, ты возбуждаешь. Но ты навлекаешь на себя неприятности, и так будет всегда. Я хочу забыть о тебе и больше не искать своей мечты. Подожду, пока не появится кто-нибудь надежный, спокойный, выкину из головы все эти романтические бредни и буду жить нормальной жизнью.
Я стоял, расставив ноги, и смотрел на нее сверху вниз, чувствуя, как смех рвется из груди.
- А ты всегда будешь думать, каким мог бы быть техасец, - сказал я.
Выражение ее лица медленно изменилось, глаза наполовину прикрылись веками, и синева их опять сменилась серым цветом. Улыбка и досада проступили на лице. Она откинулась назад с гибкой животной грацией и с томным видом опустила голову на кушетку. Розовый кончик языка пробежался по губам, раскрывшимся в слабой улыбке, и они заблестели в свете единственной лампы. Затем она медленно выпрямилась и протянула ко мне руки; полы ее халата распахнулись, но она не сделала ни малейшей попытки запахнуть их.
- Нет, - сказала она. - Сначала я это выясню.
Прощались мы при зыбком утреннем свете, и я ушел, не оглядываясь, потому что все, что она говорила, было правдой, и я не хотел опять возвращаться к этому, глядя ей в глаза. Я сел в машину, поехал к Центральному парку и покружил там немного в поисках стоянки. Потом вышел из машины, прошел по тротуарам к траве, сел на пригорке и смотрел, как солнце поднимается над крышами домов.
Земля еще хранила ночную сырость, отдавая ее понемногу в виде полупрозрачной дымки, висящей в воздухе и поднимающейся все выше под лучами солнца. Ранний собачник вышел на прогулку. Была видна только верхняя половина его туловища; поводок в его руке исчезал в тумане, и только подергивание наводило на мысль о невидимом существе, привязанном к концу.
Ветер поднял серый занавес и разорвал его на куски, улетающие вверх и тающие в воздухе. Появились люди, бредущие в мире мечты; актеры, погруженные в собственные мысли по ту сторону прозрачной стены, глушившей звуки.
Я сидел, пока не сообразил, что все вокруг совсем как в моем сне, вплоть до цвета и искусственной тишины. Мне стало так неуютно, что я повернулся назад, ожидая увидеть женщину в черном, не имеющую лица.
Она была там.
Она была не в черном, у нее было лицо, но она остановилась, увидев меня, и поспешно повернула назад, точно так же, как та, другая. Эта казалась несколько раздраженной, потому что я перегородил ее любимую тропинку.
И я понял, кто была та женщина в моем сне. У нее было имя и лицо, которого я еще не видел.
Я дождался, пока солнце не развеяло туман и не вернуло все вокруг в реальный мир. Я начал день с поисков коротышки с большими ушами и парой крашеных блондинок по бокам. Солнце перевалило через зенит и начало опускаться, а я еще не нашел его.
В половине четвертого я позвонил. Я пробился через трех личных секретарей и одного типа с громоподобным голосом. Он был последним человеком перед самим Гарри Бейленом, знаменитым журналистом, и дальше мне было уже не пробиться.
Я сказал:
- Это приятель Куки Харкина. У меня есть для него кое-что, не терпящее отлагательства, а я не могу его найти.
Если у вас есть, я хотел бы узнать его адрес.
Адрес у него был, но давать его он не собирался.
- Очень жаль, что это частная информация.
- У меня тоже частная. Куки может получить ее для босса бесплатно, или я продам ее кому-нибудь другому. Так что выбирайте.
- Если у вас что-то ценное, я буду рад передать это мистеру Бейлену.
- Конечно, будете рады, только, видите ли, Куки мой приятель; или он сам получит информацию, или вашего босса опередят, а ему это вряд ли понравится.
Он прикрыл рукой микрофон. Его голос все-таки прорывался; слышно было, как он разговаривает с кем-то в кабинете; потом он опять обратился ко мне:
- Куки Харкин живет в отеле «Manya», «Ма-пу-а», Знаете, где это?
- Найду, - сказал я. - Спасибо.
Он швырнул трубку.
Я обнаружил отель «Manya» в жалкой местности в районе Восьмой авеню. Он был как раз таким, как я ожидал. Единственным требованием было вовремя вносить плату. В вестибюле стояли пара старых кожаных кресел и разномастная плетеная мебель. Здесь дежурил лысый субъект, склонившийся над журналом.
- Где я могу найти Куки Харкина?
- Триста девятый. - Он не поднял головы и не сделал ни малейшей попытки сообщить о моем приходе.
Единственной данью модернизации был автоматический лифт.
Я закрыл дверь, нажал кнопку и стоял, считая этажи, пока лифт не остановился.
Куки выбрал неплохое местечко. Окна выходили на юго-запад, во внутренний дворик, где было достаточно тихо, и ветерок, залетавший туда, не был загрязнен пылью и выхлопными газами.
Я дважды постучал, услышал скрип пружин и затем голос Куки:
- Да?
- Это Майк, Куки. Вылезай.
- Подожди минутку.
Ключ повернулся в замке, и я увидел Куки в пижамной куртке; он тер глаза, пытаясь прогнать сон.
- Неплохо вставать в такое время, - сказал я.
- Я поздно лег.
Я взглянул на вторую подушку на постели, еще носившую свежий отпечаток головы, потом на закрытую дверь.
- Конечно. Она не услышит?
Он сразу проснулся.
- Нет. Что у тебя, Майк?
- А чего бы тебе хотелось?
- Многого. Ты газеты видел?
Я ответил отрицательно.
- Я не такой идиот, Майк. Окружной прокурор поет и пляшет от радости после тройного убийства в Ислипе. Что до меня, я знаю, что случилось, - мерзавцам заткнули рот, потому что не упоминаются никакие имена.
Я сел и вытащил сигарету.
- Предлагаю обмен, - сказал я. - Сделай для меня кое-что и получишь всю историю.
- Договорились.
Я рассказал ему все, ничего не пропуская, и он бросился к телефону. Долларовые бумажки так и светились у него в глазах, и дело было достаточно крупным, чтобы пробиться к самому Гарри Бейлену.
Я велел ему не преуменьшать роль полиции, и, когда он закончил намеком, что последует продолжение, если все будет сделано правильно, босс согласился, возбужденно хрипя в трубку.
Куки вернулся, потирая руки.
- Теперь проси, Майк. Я постараюсь все узнать.
- Дело старое, Куки. Помнишь, когда умер Чарли Фаллон?
- Конечно. Он сыграл в ящик прямо в кинотеатре на Бродвее, сердечный приступ. - Он практически жил в кинотеатрах. Найти его можно было и в первоклассном зале, и где-нибудь на задворках.
- Он был женат? Не помнишь?
Он потянул себя за ухо и уселся на край кровати.
- Нет, женат он не был. Скорее всего, просто жил с кем-то.
- С кем?
- Откуда мне знать? Это было давно. Этот тип пользовался успехом у женщин.
- Если он жил с ней, она должна была быть особенной.
Он пристально посмотрел на меня.
- Она нужна тебе?
- Да. Как можно скорее.
- Не знаю, Майк. Может быть, она больше здесь не живет.
- Живет. Женщины такого типа не уезжают из города.
Куки напустил на себя хитрый вид и ухмыльнулся.
- Я закину удочку. А если мне придется выложить деньги?
- Я все оплачу. Трать столько, сколько понадобится. - Я встал и нацарапал номер на спичечном коробке. - Я буду ждать твоего звонка. В любое время. Если кто-то начнет приставать к тебе по поводу того, что собирается печатать твой босс, скажи, что ты собирал слухи. Меня ты не видел уже несколько месяцев.