Я бросил телефонную трубку и уселся, примостив ребенка на коленях. Он продолжал тянуться к пистолету, пока я не швырнул эту игрушку на стул через всю комнату. Поразмыслив немного, я позвонил вниз швейцару и попросил его прислать ко мне посыльного. Через пять минут мальчишка пришел, и я велел ему лететь по магазинам и подобрать что-нибудь из одежды и еды для годовалого малыша.
Паренек с ухмылкой взял десять долларов.
- Предоставьте это мне, мистер. У меня больше братишек, чем у вас пальцев на руке. Я знаю, что к чему.
Он знал, это точно. За десять долларов много не купишь, и все же он принес смену белья, и вдвоем мы накормили мальчишку. Я оделся. Этажом ниже жила пожилая медсестра, теперь на пенсии, которая согласилась брать к себе ребенка днем, и услуга эта обошлась мне совсем даром.
Когда она забирала ребенка, я похлопал его по попке, а он попытался пальчиком выковырять мне глаз.
- Для клиента, - сказал я, - ты стоишь мне чертовски дорого.
Я взглянул на сестру, но она уже принялась причесывать ему волосы и поправлять одежду.
- Хорошенько заботьтесь о нем, ладно?
- Теперь уж не беспокойтесь. Я даже рада чем-то заполнить время.
Ребенок возопил и сунул руку мне в пиджак, а когда я отступил, заверещал снова, на этот раз со слезами.
- У вас какая-то вещь, которую он хочет? - спросила она,
- Хм нет Мы ну, играли перед этим с пиджаком. Наверное, он это запомнил. - Я попрощался и вышел. Она бы съела меня с потрохами, если бы узнала, что ребенок хотел поиграть с пистолетом.
Пэт отдыхал в своем кабинете, положив ноги на стол и сравнивая фотографии. Когда я вошел, он отложил их в сторону и взмахом руки пригласил меня сесть.
- Нам понадобилось немного времени, чтобы напасть на след.
Я уселся, держа в пальцах сигарету, и стал ждать. Пэт взял из стопы бумаг лист с рапортом и положил его перед собой.
- Парня зовут Уильям Деккер, - сказал он. - Четыре года назад он вышел на свободу, отбыв срок за взлом. До ареста работал в компании, занимающейся сейфами и замками, а лотом, видимо, из-за своей профессии, был втянут в дурную компанию. Бросил работу и, похоже, процветал, в то время как по городу прошла волна краж из сейфов. Ни одно из этих преступлений на него не повесили, однако он был под подозрением. Затем его взяли, когда он проник в квартиру, и осудили.
- Что это была за дурная компания? - вмешался я.
- Местные ребята. Шайка мелких воришек, большинство из которых сейчас в тюрьме. Правда, после освобождения он остепенился и женился. Жена его умерла меньше чем через год после рождения ребенка. Кстати, мальчика тоже зовут Уильям. Мы и сейчас были бы в неведении, если бы кое-что, происшедшее вчера вечером, не пролило свет на все это дело. Незадолго до полуночи мы получили сигнал о жулике, которого видели на пожарной лестнице одного из лучших домов на Риверсайд. Машина, выехавшая по вызову, не обнаружила вора, но, осматривая пожарную лестницу, полицейские набрели на разбитое окно и услышали стон. Войдя, они увидели на полу женщину, довольно сильно избитую. Стенной сейф был вскрыт, содержимое исчезло. На диске был один отпечаток, который удалось снять, и принадлежал он Уильяму Деккеру. Заглянув в досье, мы получили все ответы.
- Прекрасно. - Мой голос прозвучал до смешного тускло.
Пэт поднял голову, лицо его было непроницаемо.
- Майк, ты был настроен на поиски убийцы, и сейчас тебе досадно, потому все оказалось так банально.
- Ладно, продолжай. Я хочу дослушать.
Он вернулся к рапорту.
- Как я уже сказал, жена его умерла, и он, вероятно, опять стал скатываться. С двумя сообщниками он разработал план, согласно которому сам должен был вскрыть сейф, а двое других караулили и вели машину. По нашей версии, Деккер попытался скрыться со всем награбленным, а сообщники перехватили его и убили.
- Милая версия. Как вы ее разработали?
- Деккер должен был идти на взлом сейфа один, Потому что после этого он зашел домой за ребенком, И ты сам видел, как человек, в которого ты стрелял, обыскивал его.
- Теперь прокрути все обратно.
- Что?
- О Боже, ты что, не видишь собственных просчетов?
Он их видел. Выпятив языком щеку, он покосился на бумагу.
- Да, единственная зацепка-это добыча. Ее не было.
- Попал в точку, - согласился я. - И кое-что еще Если он взламывал сейф ради добычи, то взял бы деньги с собой. Деккер прекрасно знал, что умрет. Он вышел навстречу своей смерти, это точно.
Пэт кивнул:
- Я тоже думал об этом, Майк. Думаю, что смогу это объяснить. Улов Деккера составил лишь триста семнадцать долларов да нитку искусственного жемчуга стоимостью около двадцати долларов. Я думаю, когда он понял, что это все, чем можно поживиться, до него дошло, что те двое не поверят ему, и потому он сбежал. Во всяком случае, попытался.
- Тогда где деньги?
Пэт пощелкал ногтями по зубам.
- Думаю, мы обнаружим их там же, где жемчуг Если найдется достаточно честный человек, чтобы предъявить их Где-нибудь на мусорной куче.
- А, ерунда! Даже три сотни деньги в наше время. Он не бросил бы их.
- Ярость и раздражение могут толкнуть человека на многое.
- Тогда почему он позволил убить себя?
Пэт с минуту помолчал и сказал:
- Я думаю, он понимал, что они выместят свою злобу на ребенке.
Я бросил окурок в мусорную корзину.
- Да, ты крепко все связал. Кто был другой?
- Арнольд Бэзил. Раньше работал на Фаллона и тянет за собой хвост из трех сроков и четырнадцати арестов без осуждений. До сих пор мы не смогли узнать о нем больше.
Знаем только, что после смерти Фаллона он поехал в Лос-Анджелес, там напился и был задержан за нарушение порядка. Двое из наших осведомителей сообщали, что видели его в прошлом месяце в городе, но не слыхали, чтобы он был в чем-то замешан.
- Они не говорили, что он крутится около Лу Гриндла?
Пэт мрачно взглянул на меня:
- Откуда ты это узнал?
- Неважно. Так что же?
- Говорили.
- И что ты думаешь по этому поводу?
- Проверяю.
- Чудесно.
Он швырнул карандаш на стол.
- Не надо сарказма, Майк. - Он поймал мой взгляд и снова начал пощелкивать себя по зубам. - Как бы я ни хотел повесить что-нибудь на эту дешевку, сомневаюсь, что это получится. Лу не играет в грошовые игры, ты знаешь. У него свое занятие - рэкет, и он умудряется ускользнуть от неприятностей.
- Ты мог бы это исправить, - сказал я. - Доставь ему неприятность, из которой он не выберется.
- Вот сам и попробуй.
Я встал и надел шляпу.
- Думаю, я сделаю это, просто ради интереса.
Пэт уперся руками в стол.
- Черт побери, Майк, брось это! Ты в ярости, потому что дело ясное, и ты недоволен, что не можешь начать охоту. В один прекрасный день ты угодишь в такие неприятности, с которыми тебе не справиться.
- Пэт, я не люблю тех, кто оставляет детей сиротами. Существует еще шофер той машины, не забудь.
- Я не забыл. До конца недели мы узнаем все о нем.
- Сначала он умрет. Не возражаешь, если я взгляну? - Я взял рапорт, пробежал его глазами и, запомнив пару адресов, положил обратно.
Теперь Пэт внимательно смотрел на меня, в глазах его сквозила напряженность.
- Майк, ты ничего не опустил, рассказывая мне?
- Нет, ничего.
- А то лучше расколись.
Я повернулся и взглянул на него. Я был вынужден сунуть руку в карман, чтобы она не дрожала.
- Это просто мерзко, вот и все. Парень плакал. Надо было видеть его, чтобы понять, как это выглядело, а ты его не видел. Взрослые люди просто так не плачут. Это мерзко.
- Ты сумасшедший, - сказал Пэт.
- Да, мне говорили. Окружной прокурор хочет меня видеть?
- Нет, тебе повезло, что все так быстро разъяснилось.
- Тогда пока, Пэт. Я буду держать с тобой связь.
- Давай, давай, - сказал он.
Я думаю, про себя он смеялся надо мной. Мне же было не до смеха. Не над чем было смеяться, помня, как плачущий парень поцеловал своего ребенка, вышел на улицу и оставил его сиротой.
Дорога до Ист-Сайда заняла у меня какое-то время. Я прошел по кварталу, где было совершено убийство, дошел до угла и направился вниз по улице, на которой жил Деккер. Это был один из ветхих кварталов, которым осталось несколько лет до полного разрушения. Тротуары были заставлены древними детскими колясками, орды детей постарше играли рядом в мусоре, а взрослые сидели на ступеньках, не обращая внимания на то, чем заняты дети, лишь бы не мешали им переругиваться и потягивать пиво. Четырехэтажный дом коричневого кирпича, номер которого - сто шестьдесят четыре - я нашел в рапорте у Пэта, стоял, накренившись к улице. Я припарковал машину и вылез, пробираясь сквозь детский рой, потом поднялся по ступеням к парадному. Двери не было, так что звонить мне не пришлось. На одном из почтовых ящиков было что-то нацарапано. Я прошел по темному туннелю коридора и, отсчитав три двери, постучал.
Из темноты возник верзила, дюйма на два выше меня, с грудью, как пивной бочонок. Может быть, под его волосатой грудью был и жир, но много мускулов было точно.
- Чего надо? - По тому, как он произнес это, можно было сказать, что он привык отпугивать людей с первой минуты.
Я сказал:
- Сведений, дружище. Что, если ты их мне дашь? Я следил за его руками. Похоже, он хотел сгрести меня ими.
Я стоял, слегка балансируя на пальцах, чтобы он видел, что, какой бы шаг он ни замышлял, у меня хватит прыти улизнуть. Он рассмеялся:
- Ты нахальный соплячок.
- Дружище, ты первый, кто когда-либо назвал меня соплячком.
Он опять засмеялся:
- Входи, выпей кофе и используй язык по назначению. У меня сегодня уже побывали разные гости.
Дальше был еще один длинный коридор, в конце которого виднелся свет, горевший, как оказалось, на кухне. Верзила встал на пороге, кивком головы приглашая меня войти, и я увидел священника, который сидел у стола и грыз черствую булку. Верзила сказал:
- Святой отец, это Эй, как твое имя?
- Майк Хаммер. Здравствуйте, святой отец.
Священник протянул большую руку, и мы обменялись рукопожатием. Тогда верзила постучал себя пальцем в грудь:
- Совсем забыл. Меня зовут Джон Вилек. Садись, закуси и выкладывай, что у тебя. - Он достал с полки еще одну чашку с блюдцем и наполнил ее. - Сахар и молоко на столе.
Размешав сахар, я выложил карты на стол:
- Я частный детектив. В данный момент пытаюсь выяснить все о парне, который жил здесь до вчерашней ночи.
Священник и верзила обменялись быстрыми взглядами.
- Вы имеете в виду Уильяма Деккера? - спросил священник.
- Да.
- Могу я спросить, кто вас нанял?
- Никто, святой отец. Я был там, когда Деккера убили, и это мне не понравилось. Я действую самостоятельно, от своего имени. - Я попробовал кофе. Он был чертовски крепок и горяч.
Вилек смотрел в свою чашку, помешивая кофе.
- Деккер был нормальный парень. И жена у него была приятная. Полиция была здесь вчера вечером и потом опять утром.
- Сегодня?
Он взглянул на меня, стиснув зубы.
- Да, я вызвал ее примерно за час до вашего прихода. Пара полицейских в патрульной машине.
Мы со святым отцом поднялись наверх посмотреть, а кто-то уже побывал там до нас. Все перевернуто вверх дном.
Священник поставил свою чашку и откинулся на стуле.
- Может быть, вы сможете что-нибудь объяснить, мистер Хаммер?
- Может быть, смогу. По версии полиции, тот, кто обыскивал квартиру Деккера, искал деньги, которые, как предполагалось, он утаил во время кражи вчера вечером. В него стреляли, потому что он не достал достаточного количества денег и знал, что сообщники не поверят ему. Он пытался скрыться, но его настигли. Очевидно, они думали, что он припрятал Деньги, когда заходил за ребенком, с расчетом взять их позже.
Вилек воскликнул:
- Сволочи! - и добавил: - Простите, святой отец. Священник мягко улыбнулся:
- Мистер Хаммер Вы что-нибудь знаете об Уильяме Деккере?
- Я знаю, что он сидел. Вы это знали?
- Да, он рассказывал мне об этом недавно. Видите ли, меня ставит в тупик то, что Уильям был таким правильным парнем. Он изо всех сил старался жить нормально. Ему было нелегко, но, похоже, он неплохо с этим справлялся.
Вилек согласно кивнул:
- Это точно. Мы со святым отцом были единственными здесь, кто знал о его прошлом. Когда он только переехал сюда, он не стеснялся этого, а затем у него стали появляться неприятности с работой, так как никто не любит держать бывших осужденных. Вот что я вам скажу: Деккер был абсолютно честен. Не было в нем ничего дурного, понимаете? Никогда даже в карты не обманывал, вовремя платил за квартиру и оплачивал счета. Никогда никаких неприятностей. - В его глазах было искреннее недоумение. - Честно, я ничего не понимаю. Всегда заботился о ребенке с тех пор, как его жена умерла от рака.
- Так ему приходилось туго?
- Да. Доктора стоят дорого, а он не мог позволить себе многого. Жене нужна была операция, и он наконец поставил ее на очередь, но было уже слишком поздно, и она умерла через несколько дней после того, как ее разрезали. Деккер какое-то время был не в себе.
- Он много пил? - спросил я.
Нет. Ни разу за это время не выпил ни капли. Он не хотел делать ничего, что могло бы повредить ребенку. Он до безумия любил мальчика, поэтому и старался выкарабкаться.
Священник слушал, время от времени кивая головой. Когда Вилек закончил, он сказал:
- Мистер Хаммер, неделю назад Уильям пришел ко мне в церковь и спросил, не могу ли я взять на хранение его страховые бумаги. Они все, конечно, оформлены на ребенка, и он хотел быть уверенным, что, если с ним что-нибудь случится, ребенок не останется без средств.
Это заставило меня на секунду задуматься. Я спросил:
- Скажите, он нервничал? Я имею в виду, похоже было, что его что-то мучает?
- Да, сейчас, когда я вспоминаю это, я сказал бы, что он был расстроен. В то время я полагал, что это из-за смерти жены. Однако его история была вполне правдоподобна. Он хотел, чтобы важные документы были в надежных руках. Я никогда не думал, что он собирается
Вилек вскинул руки:
- Ерунда. Не думаю, что он сделал это, потому что собирался кого-то обокрасть. Парень был честен.
- Иногда обстоятельства вынуждают человека свернуть с пути истинного, - сказал я. - Он нуждался в деньгах?
- Конечно, нуждался. Два-три дня в неделю он работал в доке, на пятьдесят первом пирсе, но этого едва хватало. Он жил весьма стесненно, но справлялся.
- Друзья у него были?
Верзила пожал плечами:
- Иногда приходил парень из дока. Еще он по понедельникам вечером играл в шахматы со слепым разносчиком газет в соседнем квартале. Оба научились этому в тюрьме. Нет, не могу сказать, чтобы кроме меня у него еще были друзья. Мне нравился этот парень.
- Никаких особых причин, чтобы нуждаться в деньгах? Ничего?
- Нет, не теперь. Перед тем как умерла жена, конечно. Но не теперь.
Я кивнул, допил кофе и повернулся к священнику:
- Святой отец, не строил ли Деккер тайных планов насчет мальчика?
- Строил. Он хотел, чтобы его сын воспитывался в одной из наших церковных организаций. Мы обсуждали это, и он даже составил завещание. Деньги за страховку должны пойти на обучение в школе, а все остальное, что имел Деккер, должно было быть в ведении опекуна мальчика. Все это очень огорчительно. Если бы только он пришел ко мне со своей бедой? Он всегда приходил в церковь за советом, но в этот раз, когда больше всего в этом нуждался, не смог прийти. Правда, я
- Святой отец, мальчик у меня. О нем в данный момент заботятся, а как только вы будете готовы, я буду рад передать его вам. Малыш - причина моего участия в этом деле, и, когда я найду типа, который сделал его сиротой, пусть готовят новую могилу на кладбище для бродяг. Этот город нуждается в том, чтобы ему утерли нос. Меня тошнит от того, что приходится жить рядом с подонками, которые обретаются здесь, и я собираюсь разделаться с ними..
- Пожалуйста, сын мой? Я
- Не читайте мне проповеди сейчас, святой отец. Может быть, потом, когда все будет кончено, но не сейчас.
- Но, конечно, вы об этом говорите не всерьез? Вилек мгновение изучал мое лицо, затем сказал:
- Именно всерьез, святой отец. Если я могу помочь, приятель, дайте мне знать, хорошо?
- Хорошо, - сказал я. - Когда вы все устроите для мальчика, святой отец, найдите мое имя в телефонном справочнике. Кстати, как зовут друга Деккера?
- Хм Кажется, Букер. Нет, Хукер. Точно, Хукер. Мэл Хукер.
Я отодвинул чашку и встал из-за стола.
- Тогда все. Нельзя взглянуть на квартиру?
- Да, конечно, поднимитесь. Последний этаж, первая дверь от площадки. И нет смысла спрашивать о чем-то этих старых куриц. Они все занимались еженедельной стиркой, когда там побывал тип, который разнес квартиру. Горячую воду дают только раз в неделю, и все они стояли, уткнувшись носами в корыта.
- Спасибо, - сказал я. - И за кофе тоже.
- Не стоит благодарности.
- Всего хорошего, святой отец. Вы позвоните мне позже?
Он кивнул с несчастным видом:
- Да. Прошу вас никакого насилия.
Я улыбнулся, чтобы успокоить его, и пошел к выходу.
Вилек не преувеличил, сказав, что квартиру разнесли. Они оставили за собой хвост обломков, которые можно было бы просеять через сито. Это было одно сплошное месиво. Мешок с мусором, который не успели вынести, был опрокинут, и, когда я увидел разбросанный мусор, мне стало смешно, потому что они не получили того, что искали. В этом погроме не было ничего указывавшего на то, что важное нечто было найдено.