Восстание теней [Восхождение тени] - Тэд Уильямс 19 стр.

Голос был похож на бормотание призрака на верхушке пустой башни. Баррика трясло, но он не мог заставить ноги унести его отсюда.

 Ты пугаешь дитя Живущих-под-солнцем,  с мягкой укоризной произнёс первый голос.  Он не понимает тебя.

 Я не ребёнок!  Баррик не желал, чтобы эти существа беседовали у него в голове. Это было слишком схоже с теми последними мгновениями перед великой дверью Керниосатеми, когда он почувствовал, как умер Джаир.  Просто отпустите меня!

 Он не понимает нас,  повторил и самый слабый из голосов.  Всё потеряно, как я и боялся. Мир изменился слишком сильно

 Замолчите!  взвился второй, более резкий, голос.  Он чужак. Он из Живущих-под-солнцем. Кровь ничего не значит под Дневной звездой.

 Но под лучами Сребросвета цвет у всякой крови один,  возразил первый.  Дитя, отдыхай бестревожно. Мы не причиним тебе вреда.

 Говори за себя,  отозвался второй голос.  Я могу выжечь его мысли как сухую траву. Если он станет мне угрожать, я так и сделаю.

 Это ты помолчи, Хикат,  снова заговорил первый.  Твой гнев здесь не к месту.

 Весь мир отверг нас с презрением,  огрызнулся тот, чьё имя было Хикат.  Мы поселились в самых костях тех, кто уничтожил бы нас, балансируя на грани пробуждения. Мой гнев здесь не к месту, Хау? Это ты здесь не к месту, с твоими невыполнимыми планами и пустыми мечтами.

 Когда придёт дитя?  спросил третий, дрожащий, голос.  Вы говорили про дитя?

 Дитя уже здесь, Хуруэн,  ответил ему первый.  Он здесь.

 Ах,  слабый голос издал звук, прозвучавший в голове Баррика вздохом.  Мне всё думалось

 Зачем вы делаете это со мной?  Баррик вновь попытался повернуть назад и сбежать из этой круглой пещеры, но не мог заставить руки и ноги повиноваться себе.  Вы все здесь сумасшедшие? Я не понимаю ничего из ваших речей, ни единого слова! Кто вы такие?

 Мыбратья,  начал Хау.  Дети

 Братья?  это вмешался Хикат.  Болван! Тымоя мать, а онтвой отец.

 У меня был сын когда-то,  произнёс дрожащий голос Хуруэна.

Сидевший посередине медленно поднялся. Его мантия распахнулась, и на мгновение взору Баррика предстала серая, иссохшая, лишённая признаков пола плоть. Сердце его дрогнуло и словно примёрзло к груди; если б ему только удалось, он бы отполз подальше от костровища. Такого же каменно-серого цвета кожу он видел у жестокого слуги Джикуйина, Уениссоха, но это существо выглядело высохшим и сморщенным, как мумифицированный труп.

 Но мыне он, Баррик Эддон,  ответил ему Хау, как если бы принц высказал свои мысли вслух.  Мы не враги тебе.

 Откуда вы знаете моё имя?  такое казалось совершенно немыслимым здесь, на краю света, когда и сам он почти забыл егои это напугало юношу.  Проклятье, да скажи же, откуда ты знаешь моё имя?!

 Он напал на нас!  вскричал Хикат.  Мы должны убить его!

 Кто здесь?  встрепенулся Хуруэн.

 Тише, братья. Он лишь испуган. Сядь, Баррик Эддон. Выслушай всё, что мы должны тебе рассказать.

То, что мешало ему сбежать, теперь помогло ему усесться возле огня. За пляшущими язычками пламени очертания фигур перед ним расплывались, как последние видения сна.

 Все мы были рождены давным-давно в городе под названием Сон,  начал Хау.  Хуруэнстарший среди нас, это правда, но это всё, что можно говорить с уверенностью. Даже Хикат, самый младший, теперь так стар, что мы и не упомним, когда он пришёл в этот мир.

 Она,  поправил Хикат, и впервые злая резкость в его голосе чуть смягчилась, и он зазвучал почти мечтательно.  Почему-то я чувствую, что была женщиной.

 Это неважно,  добродушно отозвался Хау.  Мы стары. Мы связаны кровью. Мы были рождены среди народа, что зовётся Бессонным, в городе под названием Сон, но они изгнали нас

В животе у Баррика снова заворочался страх. Бессонные!

 Погоди, пока не услышишь нашу историю целиком. Не все, кто бродит под мглампами Сна, так жестоки, как тот, кого ты повстречал, но мы отличаемся от них от всех. МыСпящие.

 Они отослали нас прочь,  вставил Хуруэн.  Я единственный, кто помнит. Мы спали, и это пугало их. Мы видели сны

 Да,  согласился Хау.  Среди Бессонных мы были единственными, кто видел сны, и наши сны не были лишь фантазиями, но истинными отблесками огня, горящего в пустоте. В них мы увидели, что боги падут, и что Бессонные повернутся против своих повелителей в Кул-на-Кваре. Мы прозрели также и приход смертных на эти земли. Всё это мы увидели и предсказали, но наш собственный народ не прислушался к нам. Они устрашились нас. Они прогнали нас.

 Я никогда не видела фонарей тьмы,  зло проговорила Хикат.  Дом, принадлежащий мне по праву, был отнят у меня!

 Ты видела их,  заявил Хау.  Ты просто не помнишь. Мы все потеряли так много и ждали так долго

 Я я не понимаю,  вмешался Баррик.  Вы вы Бессонные? Но я думал, что Бессонные никогда не спят

 Позволь мне показать тебе,  средняя фигура отбросила назад капюшон.

Кожа серого человека Глубин была гладкой и тонкой, как будто его костлявое лицо обтягивал шёлк, но кожа Хау была ещё изрезана сеточкой бесчисленных тонких морщинок, словно бы сотканная из паучьих тенёт. Более же всего они различались в другом: вместо круглых, навыкате, серебристо-голубых немигающих буркал Уениссоха у существа, стоявшего перед Барриком, под бровями пролегло лишь несколько глубоких морщин, а глазные впадины были пусты, как выжженные солнцем пески.

 Ты слеп!

 Мы не видим так, как другие,  уточнил Хау.  Будь мы похожи на своих неспящих собратьев, мы и в самом деле были бы слепы. Но в наших снах мы видим больше, чем кто бы то ни было.

 Я устал видеть так много,  печально промолвил Хуруэн.  Это никогда и никому не приносит счастья.

 Правда никого не делает счастливым,  сердито бросила Хикат.  Потому что правда всегда заканчивается смертью и тьмой.

 Тихо, мои милые,  Хау вновь опустился на землю и протянул руки собратьям. Поколебавшись, оба Спящих взялись за них, образовав полукруг. Затем Хикат и Хуруэн протянули оставшиеся свободными ладони Баррику. Принц пялился на троицу поверх костра, не понимаяили не желая понимать.

 Возьмись за наши руки,  подсказал Хау.  Ты пришёл сюда не случайно.

 Я пришёл потому, что заблудилсяпотому что эти твари, шелкины, пытались меня убить

 Ты пришёл сюда потому, что был рождён,  возразила Хикат, и в её голосе опять сквозило нетерпение.

Протянутые к Баррику с двух сторон ладони всё ещё ждали, когда он ухватится за них.

 Быть может, всё началось даже раньше. Но ты здесь, и это подтверждает твою причастность. Никто не приходит к Холму двух богов без причины.

 Тебе отведена страница в Книге Огня-в-Пустотемолвил Хау.  Давай прочтём её.

 Погоди! Ещё одна душа тянется к тебе,  перебил их Хуруэн.  Душа-близнец, что ищет тебя.

Бриони. Это помогло Баррику наконец решитьсябоги всемогущие, как он по ней скучал! Он придвинулся ближе к огню, так, чтобы дотянуться до поданных ему серых рук. В пещере не было холодно, но даже теперь, когда принц сидел к костру почти вплотную, он не чувствовал, чтобы пламя источало хоть какое-нибудь теплоа его трепещущие язычки лишь делали глубокие тени вокруг ещё резче. И пусть совершаемое им напугало юношу намного сильнее, чем должно бы, Баррик позволил своим ладоням сомкнуться вокруг сухих, скользких пальцев Хикат и Хуруэна. Мгновением позже глаза принца против воли закрылись, и вдруг он начал падатьпадать! Стремительно проваливаться во тьму, беспомощно махая руками и ногами.

Но где же ониего руки и ноги? Почему он кажется себе лишь одинокою тяжкою мыслью, погружающейся в пустоту?

Он падал. Наконец в глубине под ним замерцало что-то, не бывшее тьмой. Сперва он решил, что это какое-то широкое круглое море, а через мигчто оно похоже на декоративный пруд с серебрящейся водой, окаймлённый бортиком из светлого камня. А затем увидел, что это на самом деле: зеркало, которое он принял от Джаира, но выросшее до огромных размеров. Баррик едва успел подивиться этому превращению, тому, что может упасть в предмет, находящийся сию минуту у него же в кармане,  как вдруг врезался в холодную поверхность и вынырнул с обратной стороны.

И остановился. Зеркало, однако, осталось, но теперь висело перед ним на беспросветно-чёрном фоне, как картина в Портретном зале там, в Южном Пределе, и принц видел в нём своё отражение.

Нет, не своёчерты отражения неуловимо изменились, перелились в новую форму, словно ртуть, и постепенно окрасились в новый цвет подобно башням его родного замка под лучами восходящего солнца. Лицо, глядевшее теперь на него с той стороны, было темнокоже, обрамлено чёрными волосами и очень юноно также и очень встревоженно и искажено усталостью. И всё же принц подумал, что несмотря ни на что девушка прекрасна. Это была она, вправду онаникогда он не видел её так ясно! Лицо в зеркале принадлежало той самой темноволосой девушке, что так долго преследовала Баррика в снах.

 Это ты,  произнесла она удивлённозначит, и девушка могла его видеть.  Я боялась, что ты исчез навсегда.

 Честно говоря, почти.

Он мог видеть и понимать её даже лучше, чем раньшено их разговор всё равно казался похожим на сон: что-то, хотя и не произнесённое вслух, было понятно обоим, а другое оставалось неясным, хоть и было облечено в слова.

 Кто ты? И почему почему я могу видеть тебя теперь?

 Это огорчает тебя?  спросила она чуточку игриво.

Девушка была младше, чем он представлял себев лице её сохранялось ещё что-то детское, но умный и добрый взгляд таил в себе отпечаток пережитых, но не забытых испытаний. Баррику казалось, что собеседницу отделяют от него всего несколько дюймов, но в то же время стоило ему отвести взгляд немного в сторону, как она начинала мерцать и почти исчезала, будто видимая сквозь густой туман, как случается со всем, что видишь во сне.

Всё происходило не наяву. И внезапно Баррик испугался, что не вспомнит это дорогое, теперь знакомое, лицо, когда проснётся.

Проснётся? Но он не мог вспомнить даже, где он есть, а не только спит ли, или бодрствует. Если он спит, то где лежит его тело? Как он попал сюда?

 Открой мне своё имя, друг-душа,  попросила девушка.  Я должна знать его, но не знаю! Скажи, ты нафазпризрак? Ты так бледен. О, я надеюсь, что если ты призрак, то смерть твоя была лёгкой.

 Я не умер. Я я точно знаю, что нет!

 Ну, это даже лучше,  она улыбнулась и зубы засияли белизной на фоне тёмной кожи.  И погляди-ка: все твои волосы огненныекак моя ведьмина прядь! Как странны бывают сновидения!

Незнакомка была права: прядь её волос рыжела так же ярко, как и шевелюра самого Баррика. Принц чувствовал, что это не просто совпадение.

 Не думаю, что ясновидение. Ты спишь?

Она немного подумала.

 Не знаю. Наверное. А ты?

 Не уверен,  но как только мысли принца стали ускользать прочь от зеркала, подвешенного во тьме, он испугался, что больше не сможет его отыскать.  Отчего мы можем видеть друг друга? Зачем это нужно?

 Не знаю,  взгляд её посерьёзнел.  Но это должно что-то значить. Дары богов не бывают беспричинны.

Что-то подобное он слышалили думал самраньше.

 Как тебя зовут?

Но он знал её имя, так ведь? Как можно, чтобы эта девушка ощущалась такой близкой, такой настоящей, такой необходимой, но до сих пор оставалась безымянной?

Она рассмеялась, и смех её был словно прохладный ветерок, щекочущий разгорячённую кожу.

 А тебя?

 Не могу вспомнить.

 И я не могу. Во сне так трудно вспоминать имена. Для меня ты просто он. Белокожий парень с рыжими волосами. А я Ну, яэто я.

 Черноволосая девушка,  но это его огорчало.  Я хочу знать твоё имя. Мне нужно его знать. Мне нужно знать, что ты живая, что ты настоящая. Я потерял единственного человека, который мне важен

 Твою сестру,  кивнула она, и лицо её вдруг стало печально, а послеудивлённо.  Откуда я это знаю?

 Возможно, я рассказал тебе. Но я не хочу потерять и тебя. Как тебя зовут?

Собеседница пристально глядела на юношу, губы её приоткрылись, будто готовые выпустить слова, но молчание её оказалось долгим. Зеркало будто бы начало сжиматься под давлением темноты, хотя Баррик всё ещё видел её мягкие густые ресницы, длинный тонкий нос и даже крохотную родинку на верхней губе. Он испугался, что если так и продолжит ждать в затянувшемся молчании, зеркало совсем съёжится и канет во тьму, и почти заговорил, но внезапно осознал, что если она сейчас не вспомнит своё имя, если не скажет ему теперь, то не скажет уже никогдаи он должен был ей довериться.

 Когда-то я была жрицей Улья,  проговорила она наконецмедленно, как будто читала вслух из старой потрёпанной книги.  А потом я перешла, чтобы жить с другими взрослыми женщинами. Там было так много женщин! Все они жили вместе, и все плели интриги и строили козни. Но хуже всего было то, что все мы принадлежали ему. Кому-то жуткому. А потом я сбежала. О, спасите меня боги, я не хочу обратно к нему!

И опять Баррику невыносимо хотелось заговорить, но почему-то он знал, что нельзя. Она должна была обрести себя сама.

 И я не вернусь. Я останусь свободной. Я буду делать, что захочу. Я умру прежде, чем позволю ему себя использоватьвсё равно, как игрушку или как оружие,  она замялась.  Киннитан. Моё имяКиннитан.

И в эту минуту принц обнаружил в себе нежданную силу, давшую ему опору, несмотря на всеобъемлющую тьму, сквозь которую он пришёл,  давшую ему опору в его собственной крови, его истории, его имени.  А яБаррик. Баррик Эддон.

 Тогда иди ко мне, Баррик Эддонили я приду к тебе,  сказала Киннитан.  Потому что мне так страшно одной!..

И зеркало сорвалось во тьмуи полетело, крутясь, как серебряная монетка, обронённая в колодец, как светлая раковинка, заброшенная обратно в океан, как падающая звезда, исчезающая в бескрайнем поле ночи.

 Киннитан!  но юноша остался совершенно один в пустоте.

Он попытался вернуть ощущение той силы и уверенности, что дали ему его имя и знание о том, что его живая кровь бежит по венам, горячая, словно жидкий металл

Моя кровь

Вдруг он увидел её: как реку, красную реку, чьи исток и устье терялись вдали. Один её конец укрывал непроглядный серебристый туман; другой же, змеясь, исчезал во тьмено тьме живой, полной движения и намёков. У Баррика возникло ощущение, что он может дотянуться до реки и пальцем проследить её путь, как по чернильной линии на картелинии, что означала движение, дорогу, тропу, способную привести его к к

Серебро сверкнулораз, и ещё раз, ослепляя его. Он рухнул в эту горячую красную реку и в первый миг ждал, что она уничтожит его, выварит всё, составляющее его сущность, даже имя, которое он только что обрёл вновь.

Баррик!  сказал он себе, и это осознавалось, как будто он стоит на берегу и зовёт другую свою половину, тонущую в багровом течении.  Баррик Эддон. ЯБаррик Эддон. Баррик из Реки Крови

И внезапно в речной красноте соткалось из волн другое лицоточно так же, как лицо той девушки выплыло к нему из черноты. Это был мужчина, одновременно древний и юный, со струящимися белыми волосами и повязкой, закрывающей глазаобраз смутно знакомый, как будто виденный однажды на старинной монете.

 Приди скорее, человеческое дитя,  позвал слепец.  Скоро мир устремится вперёд слишком быстро, чтобы изменить путь. Мы несёмся во тьму. Спешим навстречу концу всего сущего. Поторопись, или тебе придётся научиться любить Ничто.

А затем всё вокруг Баррика погрузилось в темноту ещё более глубокую, и он снова падал, кувыркаясь, сквозь бесконечную чёрную пустоту, лишённую и мыслей, и чувств, тревожимую лишь хлёстким, стонущим ветром и затихающим шёпотом слепого мужчины:тебе придётся учиться любить Ничто

Глава 11 Пикировка

 Принцесса Бриони,  обратилась к ней леди Ананка, когда слуги унесли последнюю перемену блюд,  не расскажешь ли ты мне, как воспитывают детей на севере?