Восстание теней [Восхождение тени] - Тэд Уильямс 39 стр.

Кайин пожал плечами:

 Вы действительно хотите увидеть? Это мрачные вещи. И мрачное время.

 О чём вы? Конечно же, мы хотим!

 Идёмте,  согласился он с интонацией человека, понимающего, что бессмысленно спорить с глупцами.  Я покажу вам.

Они последовали за его мягкими шагами вверх по лестнице, на балкон последнего этажа, к которому Утта не приближалась с того самого дня, как ящероподобный сторож прогнал её оттуда. Туман никуда не исчез, но с такой высоты было видно, как низко он висит: будто на землю, как на кровать, небрежно набросили пушистое покрывало. Здесь скрипы слышались будто бы даже отчётливей, и на мгновение Утта оказалась так захвачена открывшимся видомогромное облако тумана, а за ним залив и далёкие башни замка Южного Предела, её недостижимого ныне дома,  что почти забыла о жутком стороже. И тут он свесился с крыши над их головами и спрыгнул на балкон.

Мероланна взвизгнула от неожиданности и страха и непременно упала бы, не поддержи её Утта. Охранник взмахнул своим широким коротким мечом и зарычалтрудно было сказать, говорит ли он на некоем странном языке или просто издаёт звуки, призванные их напугать. Зубы у него были острые и длинные, как у волка.

Кайин, однако, даже не шевельнулся.

 Уйди, Рыло. Скажи своей госпоже, что я вывел этих двух леди подышать воздухом. Коль скоро она пожелает убить меня за это, она вольна поступить так. Если же у тебя ко мне иное делооставь нас.

Тварь уставилась на него своими яркими злобными буркалами, но в их выражении проглядывало нечто большее, чем просто животная ярость.

Что же это за создания,  Утта не переставала задавать себе этот вопрос,  эти фаэри? Боги ли создали их? Демоны это или всё же у них есть души, как и у нас?

Существо фыркнуло, что прозвучало как предупреждение, вскарабкалось обратно на крышу так же проворно, как до того спустилось, и скрылось из виду.

 О, меня всю просто трясёт,  Мероланна высвободилась из рук Утты и принялась обмахиваться ладонями.  Что это был за кошмар?

Кайина её реакция, казалось, позабавила.

 Ученик из клана Благородных Воителейи моих кузенов, собственно говоря. Но он знает, что меня нельзя трогать, и тень этого запрета ложится также и на вас, как я смотрю,  он произнёс это так, будто не был до конца уверен, что та тварь его послушается, и Утта невольно задумалась о том, насколько близки они были к изгнанию обратно в дом а то и к чему похуже.

 Как вы можете называть своим кузеном такого монстра?  Мероланна всё ещё яростно обмахивалась, будто пытаясь разогнать не только воздух, но и неприятные воспоминания.  Вы совсем не такой, Кайин. Вы почти как как один из нас.

 Но мне придали такую форму, герцогиня,  он слегка поклонился.  Мой повелитель знал, что мне придётся много времени провести среди вашего племени, и он наделил меня даром изменения, чтобы сделать меня это трудно объяснить мягким, как тесто, дабы я мог придать себе сходство с тем, что будет находиться вокруг. Таким и оставался я долгие годыжалкое подобие, но его хватало,  пока не был пробуждён вновь.

 Пробуждён для чего?  эту историю Утта слышала впервые. Она-то полагала, что Кайинпросто ошибка природы или курьёз, плод соития между кем-то из племени кваров и человеком.

Кайин покачал гладко причёсанной головой. Теперь, после его слов, Утта не могла не взглянуть на молодого мужчину пристальнееи не заметить, что в нём действительно есть что-то очень странное: его облику недоставало приметных черт. А ведь всё так: ей никогда не удавалось вызвать в памяти его лицо.

 Я и сам не знаю ответа,  откликнулся мужчина.  Желанием моего короля было предотвратить войну между нашим народом и вашим, если б только он нашёл средство, но я не думаю, что смог ощутимо помочь этому желанию осуществиться. Честно говоря, для меня это загадка,  он вскинул голову.  А, вотвы слышали? Опять начинается.

Кайин подошёл к перилам, Утта присоединилась к нему. Теперь она тоже услышалате самые низкие скрипучие звуки, изводившие их весь день. Там, под балконом, скрытый глубоко в клубящемся тумане, мерцал и таял, всё же не угасая, тусклый свет, как будто на невидимом глазу пляже кто-то развёл огромный костёр голубого и жёлтого пламени.

 Что это? Чем заняты ваши люди?

 Я не уверен более, что они мои люди,  ответил Кайин со странной печальной улыбкой.  Но это, несомненно, трудятся анахореты моей госпожи. Они строят Терновый мост.

 Боги всемилостивые!  пробормотала Мероланна.

Повернувшись, Утта увидала огромное чёрное нечто, медленно тянущееся из сумрака, как щупальце какой-то невиданной морской твари. За короткие мгновения перед тем как ветер вновь окутал его туманом, женщине едва удалось разглядеть хоть что-то. Это растение, поняла она наконецкакая-то чудовищная чёрная лоза, вся покрытая шипами, длинными, как мечи, и такая толстая, что на её основании могла бы поместиться целая бедняцкая хижина. Бриз с невидимой бухты опять сдёрнул покров тумана, и на сей раз женщина разглядела не только ближайший побег, но и другие, полускрытые мглой. И все они, извиваясь, стремились вверх. Жуткие, оглушительно громкие скрежет и громыхание, в унисон с которыми дрожали доски балкона, были звуками их ростароста лезущих из песка, подбирающихся к замку Южного Предела на дальнем берегу жадных пальцев.

 Терновый мост,  медленно повторила она.

 Но что это?  требовательно спросила Мероланна.  От одного взгляда на них мне становится худо. Что там такое?

 Они с их помощью они нападут на замок,  ответила ей Утта, и только произнеся это вслух, сама вполне осознала, что догадка её верна.  Они переберутся по ветвям, как по осадным лестницам, через бухту и стены замка. Перелезут через них, как муравьи, и убьют всех. Не так ли?

 Да,  кивнул Кайин. Казалось, что происходящее его печалит.  Полагаю, она в самом деле убьёт всякого, кого встретит. Я никогда не видел её в такой ярости.

 Вы  герцогиня судорожно вздохнула. На мгновение Утта испугалась, что пожилая дама вновь упадёт в обморок.  Вы чудовище! Да как вы можете так легко говорить об этом, будто будто  она развернулась и, пошатываясь, побрела в дом. Чуть спустя жрица Зории услышала, как женщина медленно спускается по лестнице.

 Я должна идти с ней,  поколебавшись, сказала Утта.  Неужели нет способа отговорить вашу повелительницу от этого ужасного штурма?

 Она не повелительница мне, и это ещё полбеды. Напротив, корольмой повелитель, и если Ясаммез что и ненавидит, так это предательство, а особеннов семье.

 В семье?

 Разве я никогда не говорил вам? Леди Ясаммезмоя мать. Она родила меня много, много лет назад, и мы уже давно стали чужими друг для друга.

На его бесстрастном лице эмоций отразилось не больше, чем если б он поведал слушателям пустую, хоть и занятную историйку, но Утта не могла избавиться от ощущения, что за его словами скрывается нечто гораздо большеепросто обязано скрываться.

 Я отнюдь не единственный ребёнок, когда-либо рождённый ею, но почти уверен, что единственный из них, кто до сих пор жив.

 Но вы упоминали, что полагаете, будто однажды она казнит вас. Как может мать сделать подобное со своим ребёнком?

 Мой народ не таков, как ваш народ. Но даже среди нашего племени леди Ясаммезслучай необычный и исключительный. Любовь она питает не к своим отпрыскам, но к потомкам своей сестры. И хотя она носит в себе Огнецвет, Ясаммезв отличие от всех прочих, владевших им, за всю нашу историю,  несёт его в одиночку.

Утта лишь озадаченно покачала головой.

 Я ничего не понимаю. Что за огнецветы?

 Огнецвет. Существует лишь один. Это дар нашего великого повелителя Горбуна Перворожденным, в знак любви, которую он питал к одной земной женщинеСумму, матери моей матери. И это наследство, переданное детям, которых он породил с ней.

Кайин увидел выражение её лица и, прервав рассказ, пояснил:

 Конечно же, ваше племя знает Горбуна под другим именемКупилас-целитель.

В других обстоятельствах Утта пропустила бы его слова мимо ушей, как бред сумасшедшегомужчина говорил неестественно медленно и равнодушно, словно во сне, чем действительно походил на безумца,  но она уже лично повстречалась с ужасной Ясаммез; это, да ещё усаженные шипами порождения могущественной магии этой грозной женщины не давали жрице так просто отмахнуться от сказанного им.

 Вы говорите что ваша мать, Ясаммез, была рождена от бога?

 Это ваше слово, не моё, нода. В те давние дни существа, каких вы зовёте богами, были могучими властителями, а ваш народ и мой служили има иногда и делили с ними ложе. И время от времени между этими великими и краткоживущими их слугами зарождались настоящая дружба и даже истинная любовь. И по любви или нет, а случалось, что такие союзы приносили свои плодытех, кого вы зовёте полубогами и полубогинями, героями и чудовищами.

 Но Купилас?

 Какие чувства испытывал Горбун к Сумму, не дано знать никому, поскольку оба они нынче мертвы, но не думаю, что совру, если назову это любовью. И дети, которых они породили вместе, были не похожи на всех прочихи они стали правителями моего племени. Все, кому Горбун был отцом, получили дар, называемый Огнецветомпламя бессмертия, пылавшее и в самих богах. В Ясаммез и её сестре-близнеце Ясудре оно горело особенно жаркои в Ясаммез пылает и посейчас, потому что она никому не передала его. На самом же деле, конечно, никто из троих перворожденных детей Суммумоя мать, её сестра Ясудра и Аянн, их брат,  не дали своему дару истощиться. Ясаммез пронесла свой Огнецвет сквозь столетия одиночества и стала самой древней и, возможно, самой могучей среди нас. Ясудра и Аянн не оставили его для себя, как их сестра, но передали своим общим детямкоролям и королевам моего народа. И так Огнецвет сохранялся в их крови безукоризненно чист

 Подождите, Кайин. Вы говорите, что первые ваши король и королева были братом и сестрой?

 Да, как и весь королевский род, произошедший от этой единственной пары, Ясудры и Аянна, в каждом поколении оберегающий чистоту Огнецвета.

Утте понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить сказанное, прежде чем она смогла задать новый вопрос.

 Так у вас тоже есть этот Огнецвет?

Он беззлобно рассмеялся.

 Нет, нет. Моя мать, Ясаммез, ни единожды не умалила собственного дара, поделившись им, вот почему она прожила так долго. Никто из её детей не удостоился Огнецвета. Вместо этого она установила для себя обязанностью всю свою бессмертную жизнь опекать род сестры. А теперь одна из потомков Ясудры, наша королева Сакри, умирает. Чтобы отомстить, Ясаммез решила пойти войной на ваше племя и уничтожить его, но мой повелитель, король, заставил её заключить сделку, названную Стеклянным договором. Однако договор утратил силу, и это, как очевидно, вновь дало Ясаммез свободу развязать войну против ненавидимых ею людей.

 Ненавидимых? Но за что? Вы сказали месть. Почему она так жаждет уничтожить нас?

 За что?  по лицу Кайина невозможно было ничего прочесть.  Потому что это вы, людиа точнее, люди Южного предела,  убиваете нашу королеву.

Глава 21 Пятый фонарь

Они уже вышли из туннеля, но Феррас Вансен так и не отпустил плечо Яшмы, хотя из-за этого капитану и приходилось идти неудобно согнувшись. Судя по раскатистому эху, они вышли к той пещере, которая звалась Большой бальной залой, но, разумеется, наверняка он этого знать не мог. Вансен чувствовал себя беспомощным, будто младенец или калекакак же фандерлинги умудрялись разглядеть хоть что-то в этой темнотище? И как вообще он мог надеяться сражаться наравне с ними, не говоря уж о том, чтобы вести их в бой, если он ни зги не видит там, где и фандерлинги, и их противники легко находят дорогу? С каким нетерпением он ждал момента, когда сможет открыть свой фонарь!

 Здесь дышится легче,  Молот Яшма почти коснулся уха капитана губами.  Но дальний конец заглушензначит, где-то идёт верхний поперечник, но его отродясь тут не было. Ничего не понимаю.

Вансен тоже ничего не понимал, но, скорее, потому, что не был фандерлингомначальник стражей мог с тем же успехом вещать на древнеулосийском.

 Заглушен? Верхний поперечник? Да что это значит-то?

 Тихо,  шикнул Яшма.

Вансен только и успел, что удивиться такому ответув следующий миг фандерлинг дёрнул его вперёд и вниз, так что капитан упал на колении тут же металл яростно тюкнул о камень позади них: что-то острое взрезало воздух и ударило в скалу в том месте, где они только что стояли.

 Что это?  прошипел Феррас, не смея говорить громко.  Что за..?

 Ловушка!  его снова дёрнулитеперь только вниз, поскольку Яшма упал на живот. Хватка у фандерлинга оказалась на удивление крепкой, даром что ростом он был с мальчишку.  Не задирай башку!

 Я открою фонарь,  решительно сказал Вансен.  Хочу знать, что тут происходит

 Только давай от своей башки подальше!  прорычал Яшма.  А лучшеот всех нас.

Другие члены их маленького отряда потихоньку подползли вперед, поближе к командирам. Вансен вытянул руку и установил лампу немного выше и чуть в стороне от того места, где они залегли на неровном полу. Что эта пещера из себя представляет? Фандерлинги называли её Большой бальной залой, но, по ощущениям, тут скорей добывали гравий, чем танцевали. Капитан поднял заслонку, выпустив наружу свет фонаряи бесконечная пугающая тьма вдруг обрела форму и объём.

Он едва успел отдёрнуть руку, как воздух там, где ещё секунду назад находились его пальцы, со свистом прорезали несколько стрел. Одна вскользь чиркнула по лампе; цилиндр из металла и прочного морского стекла, упав, закрутился по полу, но огонёк не погас.

Вансен рискнул приподнять голову и быстро оглядеться. С той стороны пещеры несколько неясных фигур бросились врассыпную в поисках укрытия, как застигнутая в кладовой стая крыс; в тусклом свете одинокого фонаря заметались их гигантские, по-паучьи тонколапые тени.

Феррас Вансен не ожидал наткнуться на стрелы, полагая, что в этих тесных туннелях ими едва ли удобно будет пользоваться, и вотон очутился прямо в классическом кошмаре пехотинца: прижат к земле противником, которого толком и не разглядетьи никакой возможности отбиваться, разве только переть в безнадёжную лобовую атаку. Чистая удача, что его и фандерлингов не положили на месте: вероятно, они застали кваров врасплох. Теперь оставалось только ждать и надеяться, что Киноварь и ополченцы из города фандерлингов прибудут, как обещали. Но как не дать им попасть в эту же западню?

 Да очень просто,  отозвался Молот Яшма, когда Вансен шёпотом пересказал ему свои тревоги.  Если где-нибудь здесь проходит жила гулкамня до Храма, будь спокоен, долгоногий, связаться будет несложнотак мы переговаривались в шахтах, а иногда и дальше, но то было в давние дни. Одним словом, мы просто будем стучать, пока кто-нибудь нас не услышит. Но какое сообщение ты бы ни захотел передать, оно должно быть кратким и мелодичным.

Гулкамень. Что-то новенькое. Вансен снова приподнял голову и стал вглядываться в дальнюю часть пещеры, туда, где за настоящим лесом из невысокихпо большей части едва ли вровень с макушкой рослого фандерлингакаменных сталагмитов засели их враги. Один из кваров заметил его движение и спустил тетиву; просвистевшая мимо стрела ударила в камень и разлетелась в щепкии шальной осколок впился Вансену в кисть руки. Капитан рыкнул от боли и пососал ранку.

 Как тебе такие два слова?  предложил он Яшме.  "Беда" и "капкан". Достаточно коротко, а?

Они послали двоих парней обратно к жиле гулкамня, пересекающей путь, который привёл их к Бальной зале. Предупреждение сработало. Киноварь и его отряд из двух дюжин фандерлингов быстро, но осторожно вступили в огромную каверну, неся пращи и другое оружие дальнего боя; и эти ополченцы, в большинстве своём неподготовленные, не имевшие даже и той малости боевого опыта, какой был у стражей, тем не менее сумели помочь Вансену и Яшме вытеснить не меньше дюжины вооружённых кваров назад из пещеры. Победа досталась им дорогой ценой: погибли двое фандерлингови одним из них был страж по имени Полевой шпат,  так что к храму Метаморфического братства отряд возвращался в угрюмом молчании.