«Я с Бассом познакомился в 1959 году. Позже он обратился ко мне с просьбой оказать ему помощь в поступлении в институт Эпельман Софие из гор. Черновиц. Когда она сдавала экзамены, моя поддержка заключалась лишь в том, что я говорил: данного абитуриента необходимо поддержать, благосклонно к нему отнестись, т. е. не срезать. После зачисления Эпельман в институт в конце августа или в начале сентября Басс вручил мне в подъезде моего дома пакет. Проверив дома содержимое его, я обнаружил десять тысяч рублей Вручая пакет, Басс сказал: Это в знак благодарности за прием в институт».
С горем пополам Гий дописал вторую страницу, расписался и поставил дату.
Все. Разоружился, вздохнул он, словно камень сбросил.
Он указал в заявлении лишь две взятки, причем оба эти случая не были известны следствию.
И это все?! Нет. Такое раскаяние в вашем деле ничего не стоит, возвратил я Гию его заявление. Напишите, за что вам давали «гонорар». Ведь это чистой воды взятки.
Для меня гонорар, а для вас взятки, недовольно буркнул. Я не юрист.
Тем временем подошел обед. Я вызвал дежурного и предложил отвести Гия в камеру и накормить. Уходя из кабинета, Гий прихватил с собой и свое заявление. Это была моя оплошность. Ровно через час привели Гия.
Дайте ваше заявление, сказал я.
А я его порвал, ехидно улыбнулся Гий. Вы же сами сказали, что онофилькина грамота. Ну я его и на кусочки
Ну что ж, порвали так порвали, сдерживая свое разочарование, ответил я. Однако вам придется признаваться во всем и сразу.
Гий на мгновение задумался, уткнувшись лицом в ладони. В такой позе он находился несколько минут, затем попросил:
Дайте бумаги.
Писал он второе заявление еще дольше, лицо выражало муку и страдания. Вспомнил только шесть случаев получения «гонорара». Названные два эпизода в первом заявлении опустил. О них я не напоминал. Достаточно было, что я их хорошо запомнил.
Вскоре все факты получения Гием взяток, указанные в заявлении, подтвердились.
В дальнейшем Гий замкнулся и сожалел о том, что признался.
Мне достаточно того, что написал на свою голову, злился он.
Время шло, всплывали новые эпизоды взяточничества, которые он категорически отрицал, но после проведенных очных ставок частично признавал:
Давали «гонорар». Я отказывался, так они насильно совали деньги в карманы, в ящики письменного стола, в багажник автомобиля
На очной ставке с Бассом Гий не выдержал:
Ты меня погубил! Я ведь ученый! закричал он.
Басс, прищурив глаза, спокойно уточнил:
Ученый жулик!
У Гия не выдержали нервы, он кинулся к Бассу и хотел схватить его за горло.
Ты, бандит! Уничтожил меня!
Басс легко оттолкнул его.
Ах, так? Тогда я тебе напомню. Деньги от Витарутри тысячи Брафельдачетыре тысячи. Ну, еще подсыпать?.. Могу дополнить!
Сказанное, словно молния, поразило Гия, и они стали друг друга топить, называя новые факты взяточничества. Я только успевал записывать. И о том, как Гий у своего бывшего соученика по институту Фермова выудил вьетнамский серебряный сервиз за устройство его дочери в институт, и как бывший начальник областного управления лесного хозяйства Кузьмичев за прием в институт своей дочери вручил Гию инкрустированное золотом и серебром ружье стоимостью свыше тысячи рублей, изготовленное по спецзаказу на тульском оружейном заводе И о том, как Кабанцев, фотограф из Тернополя, за прием его сына в институт передал Гию кинокамеру, фотоаппарат и кинопроектор японского производства. А житель Тернополя Хомчук за прием в институт дочери вручил Гию в виде взятки малогабаритный телевизор японской фирмы.
Само собой разумеется, признание обвиняемыхэто еще не конец дела, а по существу начало его. Необходимо было все эти факты проверить, допросить взяткодателей и подкрепить все это вескими доказательствами
Простейшей, без новизны и перспективы, была его докторская диссертация. Как она прошла комиссии? Гию везло. Да и не только ему. Его жена тоже стала в стенах института кандидатом медицинских наук. Старшая дочь училась в аспирантуре, осталось совсем мало до получения ученой степени.
Младшая дочь тоже стремилась к этому, но ей помешали, арестовав папу. Хороша семейка: сутяги и крохоборы. Супруга при допросе все рассказала о взяточничестве ее мужа, а спустя два дня стала писать заявления в разные инстанции, жаловалась на следователя, который якобы силой заставил ее дать такие показания.
Младшая дочь Елена на допросе оскорбляла следователей. СтаршаяАнна во время обыска пыталась спрятать золотые изделия, а когда ее разоблачили, закатила истерику и стала бить хрустальные вазы, обвиняя в этом работников милиции.
Один из зятей Гия так охарактеризовал эту семью:
Я для них был чужим. Меня вечно попрекали за малую зарплату, которую вырывали из рук, не оставляя ни гроша на мелкие расходы. Прятали от меня еду. Весь семейный разговор сводился только к деньгам. Но теперь пусть знают, что не всему рубльмера
Обидно, конечно, что эти люди на протяжении долгих лет работали в институте, где, как мы установили, царила атмосфера строгого диктата. Гий ввел такой порядоквсе решает он. Тех, кто пытался ему перечить, выживал. Критика и самокритика были исключены. Зато восхвалялись Гий и его жена. Приказания Гия выполнялись безоговорочно, его решения никем не оспаривались.
Особый упрек нужно бросить в адрес приемных комиссий, которые существовали формально, а их роль была сведена к нулю. А ведь они обязаны были справедливо рассматривать сотни заявлений, ибо за каждым из них таилась надежда, судьба молодого человека. Надо было обеспечить на экзаменах такую обстановку, чтобы вступающий в институт, попав в стены вуза, чувствовал доброжелательность, чуткость и требовательность к себе. А главное, чтобы каждый абитуриент, независимо от того, набрал ли он необходимое количество баллов или нет, был уверен, что с ним поступили справедливо и честно.
Несправедливостьстрашный враг.
Но Гий, преследуя свои корыстные цели, никогда не задумывался над этим. Да и способны ли вообще такие люди думать об общественных интересах, о молодежио нашем будущем. Вся жизнь Гия была подчинена единственномустяжательству.
Ведя расследование, я часто задумывался над тем, сколько вреда причинил Гий нашему обществу, людям. Почему так безответственно вел себя коллектив института? Может, не замечали?
Все экзаменаторы, допрошенные по делу, догадывались о нечестности их руководителя. И только?
Все знали, какую зарплату получал Гий, и были осведомлены, какими суммами ворочал. За короткое время купил автомобиль, построил кооперативную квартиру для младшей дочери, систематически выезжал с женой в заграничные вояжи, обставил квартиру импортной мебелью, покупал шубы, золотые изделия. Зарплату Гий и его жена перечисляли на сберегательные книжки. Об этом в институте знали все. На что же жила семья? Яснона взятки. Кто же давал их, эти взятки? Что это за люди?
Подавляющее большинство давали взятки не из своих личных сбережений, добытых честно, а деньгами, доставшимися преступным путем. Это были спекулянты, расхитители народного добра, торговые работники и т. п.
Вот показания Кузьмичева, мужчины чуть старше пятидесяти лет, толстого и ленивого, с узкими, бегающими глазками и полными, постоянно влажными губами.
Вы знали, что дача взятки наказуема законом? задал я ему вопрос.
Кузьмичев погладил рукой свою шевелюру, медленно, словно после долгой спячки, ответил:
Ну, знал. Но Гий сам мне предложил.
Когда это было, где?
Познакомились мы на охоте. Вместе по чарке выпили. Разговорились. Тогда же на охоте Гий увидел у одного ответственного работника охотничье ружье, инкрустированное золотом и серебром, и попросил, чтобы я достал такое и ему. Я пожал плечами, мол, не знаю, как это сделать. Тогда он улыбнулся и напомнил, что моя дочь хочет поступить в его институт. Так что, мол, смотри! Это был намек, и я, конечно, заказал на тульском оружейном заводе ружье, за которое уплатил тысячу сто рублей. Перед самыми экзаменами отнес Гию. Дочь была зачислена.
Гий утверждает, что ружье вы ему подарили в день его пятидесятилетия и это не является взяткой.
Такие подарки в день рождения не дарят. Они слишком дороги, ответил живо Кузьмичев и тут же подчеркнул:Я жалею, что сразу не заявил в прокуратуру. Ну кто бы мне тогда поверил?!
Следствие шло к своему завершению. Клубок преступлений размотался до конца, но ставить точку было еще рано.
Материалы следствия широко обсуждались в коллективах институтов, Министерства здравоохранения, на заседаниях бюро обкомов партии. Виновные получили по заслугам. Были рассмотрены и приняты новые правила приема в институты.
Партийные органы приняли меры по наведению порядка в министерстве, по ликвидации последствий деятельности отъявленных дельцов, засевших в учебных заведениях.
Надо полагать, что время Гия и его компании кончилось навсегда.
В процессе следствия меня интересовали и другие вопросы, имеющие социально-психологическое значение, в частности такой: какова причина того, что Гий, поставленный на ответственный участоквоспитание молодых людей, докатился до преступления?
Этот вопрос не давал мне покоя, и я старался найти ответ. Сначала в самой биографии Гия. Но там все было гладко. По крайней меревнешне. Жадностьвот что извратило его взгляды на жизнь.
Всему этому сопутствовали высокомерие, мнимая недосягаемость и недоступность для других, его якобы «особое» положение в коллективе, обществе.
Всем этим воспользовался Басс: присосался к нему, влез в душу, обворожил сотенными, купив его с потрохами, и далее приспособил к своим интересам. Правда, Гий и не старался вырваться из его лап. Деньги радовали его, и он был вполне уверен, что все сойдет с рук. Эта-то самоуверенность его и подвела
По словарю Даля, взяточникпродажный человек. Очень точно сказано.
Среди некоторых обывателей еще бытуют выражения: «Не помажешьне поедешь», «Рука руку моет», «Сухая ложкагорло дерет», «Маслом кашу не испортишь», «Ты мнея тебе». Но этими мудростями пользовались в хорошем смысле и по другому поводу. Люди забыли другие выражения: «Что посеешь, то и пожнешь», «На чужом горбу в рай не доедешь», «Сколько веревочке не витьсяконец придет», «Если человек идет с открытым сердцем, ему всегда помогут».
Борьба со взяточничеством, поборами и подачкамидело каждого
Встать, суд идет!
Публика в битком набитом заводском клубе встала.
Оглашается обвинительное заключение. Зал притих. Подсудимые, опустив головы, смотрят себе под ноги.
Слова председательствующего звучат грозно и торжественно:
Гий обвиняется в том, что, работая ректором Тернопольского государственного медицинского института и ежегодно являясь председателем приемных комиссий в период проведения вступительных экзаменов в институт, занимая, таким образом, ответственное положение, систематически из корыстных побуждений злоупотреблял им, нарушал правила приема в высшие учебные заведения СССР, Положение об экзаменационных комиссиях Вступив в преступную связь с посредниками Бассом, Кузьмичевым, систематически давал указания подчиненным ему членам приемных комиссий и экзаменаторам завышать оценки знаний интересующих его абитуриентов, за поступление в институт которых получал взятки как лично сам, так и через посредников. Всего Гием получено взяток деньгамидвадцать восемь тысяч рублей, ценными вещами и предметамина сумму четыре тысячи пятьсот рублей.
Обвинительное заключение оглашено, зал негодует
Подсудимые, прячась друг за дружкой, молчат
Подсудимый Гий, встаньте. Признаете ли вы себя виновным? обращается к Гию председатель суда.
Гий встает. Он бледен, растерян. Откашливается. Исподлобья смотрит в зал и, повернувшись к судьям, тихо, еле слышно говорит:
Понимаетене все
Громче, ничего не слышно, шумят в зале.
Было дело, но меньше Давали «гонорар» Я клянусь не хотел Они сами совали деньги А этот Бассбандит, запутал меня.
Позвольте, позвольте, вскочил Басс. Гражданин судья Что он мелет! Я его запутал?!
Председательствующий остановил его, и Басс сел, жестикулируя.
Значит, вы виновным себя признаете частично? уточняет председательствующий.
Нет Да Если бы не он Опозорил меня как ученого, снова тихо цедит Гий.
Затем подняли Басса.
Да, признаю полностью. Организатор всех дел он, Гий. Я только подбирал ему клиентов.
Так почти целый месяц Верховный Суд скрупулезно исследовал материалы следствия в отношении махровых преступников, вина которых в судебном заседании была установлена полностью.
Процесс окончен. Гию было предоставлено последнее слово. Он медленно встал. Дрожащей рукой смахнул с серого лица пот, взглянул потухшими глазами на публику и как-то неуверенно, словно чужим голосом, произнес:
Прошу снисхождения!
Гий и Басс были приговорены к расстрелу, а их соучастникик разным срокам наказания.
Закон есть закон, его никто не должен обходить. А нарушилотвечай по всей строгости
Волошко Станислав, от которого потянулась ниточка, был осужден за неосторожное убийство Васи П. во время операции. За дачу взятки на скамью подсудимых угодил и Волошко Денисотец неудавшегося хирурга.
ЯВКА С ПОВИННОЙ
«И обдумав и взвесив все решил рассказать о преступлении, которое я совершил, и заслужить снисхождение Советской власти»
Так обычно начинаются письма, заявления граждан, совершивших какое-либо правонарушение. Что это значит? Карманщик, спекулянт, расхититель народного добра, убийца, часто носящие чужие фамилии, решаются сами, добровольно выдать награбленные ценности, золото, бриллианты или рассказать о своих преступлениях.
Все это допустимо. По нашим законам такое заявление, его обычно называют «явка с повинной», является одним из веских обстоятельств, смягчающих ответственность.
Лично я, мои коллеги не раз встречались с такими людьми и одобряли их решение.
Конечно, на такое решится не всякий, то ли из-за страха перед наказанием, то ли из-за низкого уровня сознания.
«Я подрезал мужчину на улице в селе Замостье Днепропетровской области на месте расскажу». Подпись«Заступа».
Такое «анонимное» письмо было получено управлением внутренних дел области.
Ясное дело, им заинтересовались и проверили. Действительно, такой случай был, совершено убийство, но преступник до настоящего времени не найден, и дело приостановлено.
Заступа отбывал наказание в одной из колоний, куда была немедленно послана шифровка. Вскоре оттуда пришло подтверждениеда, есть такой Заступа. Одновременно с этим пришло и его заявление такого содержания:
«Осенью 1957 года в поздний час я шел из ресторана улицей и громко пел. Мне навстречу плелся пьяный мужик. Поравнялсяи ко мне: Дай прикурить! Я не дал. Сам хотел курить. Тогда он заехал мне в рожу. Я в отместку пырнул его ножичком и убег».
Оперативники района обрадовались. В самом деле, сколько работали над делом об убийстве гражданина Симчука Бились, бились несколько лет подряд, и все безуспешно. А тут сам преступник объявился. Взялись за дело с огоньком. Заступу этапировали в Днепропетровск, допросили и уже потирали руки от успеха. Выставили соответствующие документы на раскрытие этого тяжкого преступления.
Время прошло, сгладились всякие мелочи. Память человеческаяне электронная машина. «Сам же заявил, не придумал», успокаивали себя оперативники.
В таком виде дело поступило в районную прокуратуру к следователю Никитенко.
Молодой специалист Никитенко с помощью и под влиянием оперативников райотдела следствие провел быстро, составил обвинительное заключение и передал дело прокурору района для направления его в суд. Прокурор Сивокож изучил дело и усомнился в виновности Заступы. Свои сомнения он высказал мне по телефону и просил срочно приехать к ним в район. Тон его был настолько тревожным, что я сразу же решил ехать (я тогда работал начальником следственного отдела облпрокуратуры).
Сивокож моему приезду обрадовался, хотя на его лице я прочитал растерянность и озабоченность.
Подвели меня, встревоженно сказал он. Мой помощник в мое отсутствие дал санкцию на арест, а следователь, не имеющий достаточного опыта, привлек Заступу к уголовной ответственности.