Спасибо, Станислав Андреевич, мой муж, он недавно умер, часто любовался моими глазами и говорил примерно то же самое, хотя я лично не вижу в них ничего особенного.
Я чуть не поперхнулся компотом, улыбнулся, и все соображения по поводу безвременной кончины супруга остались при мне.
А уж при виде секретарши издательства я просто расплывался и млел. Кстати, не только по долгу службы. Тамара действительно была вполне в моем вкусе. В меру сообразительная, в меру приветливая. Я, честно говоря, люблю, когда у секретарши всего в меру, особенно сообразительности, потому как уверен, что чрезмерные умственные способности ничего, кроме вреда, женщине на секретарском месте принести не могут. Кроме того, во власти Тамары были факс и ксерокс, которые меня, естественно, как представителя отдела рекламы и реализации особенно интересовали. Факс стал интересовать меня, когда однажды утром, придя на работу раньше на целых полчаса, я заметил ленту, висящую из его щели. Очевидно, передача была рано утром. Не отрывая ее, естественно, я бегло просмотрел сообщение. Кроме нескольких чисто деловых «факсограмм», я обнаружил две довольно любопытные строчки: «Контракт заключен. Сырье прибудет во вторник».
Казалось бы, что странного? Наши снабженцы как-то говорили мне, что на заре основания издательства для удешевления бумаги закупалось сырьецеллюлоза, которая затем обменивалась на бумажных фабриках на готовую продукцию. Но нынче не 1990 год. И практика закупки сырья давно уже была прекращена. При случае я забрел в производственный отдел, подсел к зам. заведующей и между делом выяснил, что действительно сырье издательство, как правило, уже не закупает, но предложения о закупке время от времени продолжают поступать, и старым клиентам в виде исключения начальство не отказывает.
Поболтавшись около стола Тамары, я между парой комплиментов и двусмысленных намеков спросил, нет ли для нашего отдела какого-нибудь делового факса, обещающего миллиардные контракты и, соответственно, сумасшедшие прибыли. Оказывается, один факс из Новосибирска был, правда, ничего особенного не суливший, так небольшой контракт на 2000 экземпляров. Тамару тут вызвали в кабинет директора, я успел вытащить из-под «Амбарной книги» сегодняшний факс, уже разрезанный на соответствующие части, быстро выбрал нужный мне листок и сунул его в свою папку. Поскольку ксерокс стоял вполне доступно для каждого служащего у дверей бухгалтерии, я откатал бумаженцию и при случае сунул оригинал обратно под «Амбарную книгу».
Что мог означать факс о сырье, было не ясно. Но чем черт не шутит? Может, и впрямь целлюлоза, а может, что-нибудь полюбопытнее Во всяком случае, копию я припрятал.
К концу дня прошел слух, что 29 декабря ожидается пьянка в кабаке. По поводу встречи Нового года. На следующий день слухи подтвердились. Пьянка, следовательно, будет в среду, а во вторник прибудет какая-то посылочка. Как правило, единственное, что привозили в издательство, это книги в запечатанных пачках из типографии. Основная часть тиража шла на склад. Но десяток пачек из каждого тиража завозили в издательство. Лежали они обычно в кладовке у завхоза, а когда там не помещались, их складывали в коридоре. Из этого запаса подбирались подарочные комплекты нужным людям в самых различных учреждениях. Здесь же сами работники могли купить книги по отпускной цене, без спекулятивной надбавки.
Во вторник пришла машина, экспедитор Коля выгрузил восемь пачек очередного бестселлера, сложил в кладовку. Больше ничего особенного не произошло. Я, правда, предложил Коле помощь в переноске пачек, он равнодушно согласился. На вес все пачки были примерно одинаковы, на ощупь тоже, похоже, содержали только книги.
Больше никаких машин не было. Но второй экспедитор часов в пять вечера на издательской «девятке» привез для директора отдельную пачку без наклейки.
Брак, что ли, директору привезли? спросил я у Тамары.
Наоборот, засмеялась она. Подборка книг разных других издательств. Виталию Алексеевичу в резерв, на подарочки в мэрию. После праздников на прием пойдет по поводу нового помещения.
Ишь ты, своих разве мало? удивился я.
Своих-то хватает, да лучше всяких разных, да покрасивее.
На том день и закончился.
Пьянка удалась на славу. Я напропалую ухлестывал за Людмилой Валерьевной и Тамарой и да других хорошеньких сотрудниц не забывал. Однако при этом старался присматриваться к гостям.
Кстати, здесь впервые я лицезрел супругу Виталия Алексеевича Милиту Альфредовнудаму интересную, довольно стройную и не по годам моложавую. Даже явственно видная над верхней губой полоска темной растительности не портила ее.
Что, не прочь схлестнуться усы на усы? услышал я рядом мужской голос.
Да нет, куда уж мне? Хотя дама видная.
Со мной говорил паренькосая сажень в плечах, с бычьей шеей и стрижкой полубокс. «Телохранитель директорский», догадался я. Бабы в издательстве поговаривали, что Василийличный охранник директора, даже живет в доме своего хозяина и, скорее всего, не без оснований, как ехидно заметила однажды Тамара.
Выпьем? предложил я Василию. Кстати, мы не знакомы. Стасик меня зовут.
Василий, ответил парень и добавил:Я свою норму уже принял. А ты, я вижу, маленько перебрал.
Ну да! храбро ответил я. Моя норма немерена.
Ты на Милиту заглядывайся не особо. Шеф этого не любит, наставительно заметил Василий и отошел.
Вечер подходил к своему логическому концу. Оставались самые стойкие. Людмила все лезла ко мне и увлекала плясать, нескольких парней увели подруги, кто-то кричал: «Давай русскую! Надоело под Америку плясать». Главный художник пытался непослушными пальцами выловить маслину из блюдечка, потом голова его бессильно упала на стол. Я решил, что пора сматываться. Кстати, и Тамара вроде собралась уходить. Я выждал момент, когда Валерьевну кто-то увел курить и во время танца предложил Тамаре смыться. Мы с ней оделись, вышли на проспект Майорова, то бишь Вознесенский нынче. Едва мы прошли метров пятьдесят и я подумывал уже, как пригласить ее в мастерскую знакомого художника, как вдруг страшный грохот раздался у меня в голове. Падая, я слышал крик Тамары, кто-то еще раз врезал мне башмаком в лицо, я успел схватить этот башмак и дернул на себя, потом каким-то чудом приподнялся и попал кулаком в лицо упавшего, успел ударить еще раз, но, получив в свою очередь пару прямых в голову, отключился.
Кто меня подобрал и доставил домой, не знаю. Утром женушка моя, как обычно в таких случаях, молчаливая и угрюмо сосредоточенная, осведомилась, с какими шлюхами я на этот раз путался?
Почему же непременно со шлюхами? сказал я, едва шевеля распухшим языком и чувствуя невыносимую головную боль.
Потому что одна из них доставила тебя сюда. Говорит, на такси. Ася подала зеркало. Я взглянул и отвернулся.
Мучаясь похмельем и страдая от стыдадал себя элементарно извазюкать молокососам, я позвонил Евграфу Акимычу, который заботливо посоветовал отлежаться, но только день, потом явиться к нему.
Да, на работу не забудь позвонить, доложиться.
Я позвонил Тамаре, поблагодарил ее за заботу, в смысле за доставку домой, та стала охать и ахать, но кто меня бил, так и не сказала. Обещала только доложить начальству, что на нас вчера напали хулиганы, Стасик Шестов показал себя истинным героем и джентльменом и по этому случаю пару дней побудет дома.
То, что я пару дней побуду дома, было ясно и без доклада. На работу нужно было выходить только третьего января. А вот почему Тамара не стала распространяться о хулиганах, было не очень ясно. Ну да ладно! Башка трещала так, что у меня тошноту вызывала любая попытка думать о чем-либо, кроме чашки кофе. Которую я и получил от своей любимой жены, твердо уверенной, что все мои ссылки на бандитские нападенияпустая болтовня, а причина всех моих несчастийпьянка и бабы. Поскольку по ее убеждению бандиты пьяных бабников не бьют, а сразу убивают «и правильно делают». С этими словами Ася ушла на службу, а я принял три таблетки фенозепама и заснул. Правда, еще до кофе я успел удостовериться, что Ася не забыла, что состоит в браке не только с Батоговым, но и со Стасиком Шестовым, которого ей вчера доставила прекрасная незнакомка.
Новый год мы с Асей встретили вдвоем, поскольку никого из приятелей видеть мне, естественно, не хотелось. Я было отключил телефон, но рассудительная Ася включила его, заявив, что мои беспардонные друзья, не дозвонившись, явятся сами по себе, а по телефону от них можно и отбрехаться.
Первого января я отлеживался, тупо играл в тетрис. Больше двадцати двух тысяч никак набить не удавалось, хотя рекорд мой достигал восьмидесяти трех. Установил я его, помнится, когда, мучаясь ревностью, ждал Асю с какой-то презентации в Мариинском дворце полтора месяца тому назад.
Второго января с утра позвонил Евграф Акимыч и осведомился, могу ли я показаться на улице, не заинтересуются ли моей видоизмененной рожей блюстители порядка. На это я не без пафоса ответил, что живу в свободной стране и могу расхаживать по улицам в любом виде.
Тогда приезжай, пресек шеф мои разглагольствования.
Рассудив, что в праздники даже к шефу неприлично являться с пустыми руками, я спер у Аси из «дальней» заначки бутылку «Столичной» (приобретенной в буфете Мариинского дворца и посему вроде бы подлинной), купил по дороге полкило крекера и через час был на Авиационной. Шеф занимал двухкомнатную квартиру в «сталинском» доме у метро. Жильепоследнее и, насколько я знаю, единственное выражение признательности большевиков следователю Стрельцову после двадцати лет его работы в органах правосудия. До 1987 года Евграф Акимыч жил в коммуналке на Загородном.
Все похмеляешься, хмуро заметил Акимыч, увидев мою бутылку. Оно, может, и верно. Не похмелившись, помрешь в одночасье, задание не выполнив.
На столе, впрочем, уже стояла бутылка коньяка, рюмки сверкали хрусталем (я знал страшную тайну Акимыча: хрустальных рюмок было всего три и, выставлялись они только в исключительных случаях).
Нина Александровна, супруга Акимыча, естественно, не могла не накормить гостя доотвала мясом, и даже для Евграфа Акимыча огромные шматы свинины, вынимаемой из духовки, были часто сюрпризом, и он далеко не всегда одобрял усердие жены, зная, какие прорехи в семейном бюджете образует такое угощение. А вот непременная связка бананов скромно красовалась в сторонке на подоконнике.
После пары рюмок коньяка и трех кусков замечательного ароматного мяса мир мне показался устроенным великолепно. Однако Акимыч решительно встал, взял бананы и изрек:
Пойдем-ка, Славик, пораскинем мозгой.
И мы перешли в гостиную, служившую одновременно кабинетом.
Евграф Акимыч вынул из кейса (подарок от коллектива к юбилею) две папки. На верхней было крупно выведено: «Дело оперативной проверки» и ниже: «Михальченко А. В.»
Итак, товарищ БатоговШестов, что мы имеем? По учетам Михальченко проверили. В психдиспансере не состоит. По нашим учетам пробросиличисто. Ну пару разв 1979 и 1982 годахзадерживался в гостиницах по подозрению в фарце, тогда же получил предложение работать на нас в обмен на, так сказать, «свободу торговли». Не согласился. Больше не предлагали. В 1990 замечен в контактах с американскими миссионерами. Согласно «делу по профилактике», проведена беседа. Криминала в связях с американцами не замечено. Супруга с 1991 года регулярно посещает собрания евангелистов. Опять же, сам понимаешь, свобода совести у нас нынче. Сам Михальченко предпочитает православие, хотя время от времени захаживает с женой к евангелистам, особенно на эти массовые митинги во всяких дворцах спорта и ДК. Любит мотаться за границу. Ни одна книжная ярмарка не обходится без Михальченко. Да и так просто мир посмотреть не прочь. Ездил с Николаевым и юристом. Вроде заключал какие-то контракты, какие, пока не знаем. По некоторым не проверенным данным есть счета в банках Лондона и Франкфурта. Здесь деньги вкладывает в живопись и иконы. По таможнечист. У нас пока по нему все. Свою задачу знаешьподробный социально-психологический портрет: сила, слабости, пороки, связи. Кое-что у нас есть по связям, но ты разберись в этом поподробнее. Теперь по драке: в чем дело? Полез куда-нибудь, не спросясь? Зная тебя, не верю! Скорее всего получил за бабу.
Скорее всего, уныло согласился я. Не из-за этого же! И я, показав Акимычу копию факса о доставке сырья, объяснил, что под сырьем в данном случае имеется в виду скорее всего целлюлоза.
Н-да, пожалуй, что из-за целлюлозы бить не стоило, а коли не она, то стоило бы и вовсе прикончить. Бумажку он, однако, аккуратно вложил в дело.
Открыв вторую папку, Акимыч помолчал, вздохнул. Елизавета Куркинамедсестра наркологического отделенияплачет, убивается. Рассказала романтичную историю. Отлежав у них, Николаев, по ее словам, ездил к какому-то старцу в Новгородскую губернию. Тот сказал ему: «Господь тебе посылает ангела-хранителя. Он тебя спасет». Николаев решил, что Лиза и есть его спасительница. Стали встречаться, какое-то время не курил, не кололся. Собирались пожениться. Потом вдруг после очередной поездки в Германию сорвался, стал лаяться с Лизой, кричал, что мешает ему жить, выгонял, дважды заставлял готовить раствор и колоть его. Обычно раствор ему готовил приятель, будто бы знакомый по прежней работе в типографии. Где покупал сырье, не знает, но думает, что в обычных «дырках». Травку на рынках, опий, возможно, тот самый «знакомый» из типографии поставлял. По всему выходит, чистая она.
Знакомого зовут Илья, его мы только разок допросили. Говорит, у Никиты всегда был запас своего зелья. И он, Илья, кололся с ним вместе, причем за каждую порцию платил Никита. Посторонних, кроме Лизы и Виталия Алексеевича, почти никогда не видел, один раз, правда, были двое: один русский, называли его Владом, второйРасул, сказал, что приехал из Средней Азии осмотреться, нельзя ли в Петербурге пристроиться в какую фирму, потому как у них в Душанбе стреляют, многие уехать хотят, война надоела. Больше этих людей ни Илья, ни Лиза не видели. Тратил Николаев довольно много, часто делал Лизе дорогие подарки, любил покупать импортные приспособления, купил микроволновую печь, серебряный миксер, кухонный комбайн, само собой, музыкальный центр чуть ли не за полторы тысячи долларов, ну и т. д.
За Ильей мы сейчас ходим, но пока ничего особенного. Мелкая рыбешка. На оптовиков выхода у него, судя по всему, нет.
А что по Шалыгину, Евграф Акимыч?
Здесь все темно, Акимыч нахмурился. Понимаешь, никто ни в прокуратуре, ни в следственном отделе не знал, что Шалыгин работал на меня. И кликуху его «Ласточка» тоже никто не знал. Как его вычислили
Прокололся где-то, предположил я.
Возможно, да только что же ему жизнь не дорога? Однако посмотрим. Да! Вот еще что! Завтра у тебя выходной, говоришь?
Да, вроде отмазала меня Тамара на пару дней.
Тогда вечерком, после рабочего дня зайди в Управление, пройдись по картотеке анонимных авторов. Посмотришь почерк. Образецксеру с той долларовой бумажки возьмешь с собой. И Акимыч протянул мне сувенирный доллар с надписью на обороте «Не забудь отца родного». Лишних людей посвящать в это дело не стоит. Вот вроде и все. И старайся, Славочка, выслуживайся. Тебе очень нужно к Михальченко поближе быть, с друзьями его познакомиться, одним словом, сам знаешь
На том мы и расстались. Правда, как я ни отнекивался, «Столичную» Нина Александровна мне в сумку засунула. Так что дома я вернул бутылку в Асин тайник и избежал таким образом очередных упреков в пьянстве и тайном распутстве.
Глава шестая
На работу я вышел аж пятого января благодаря стараниям Тамары, которая в красках описала мою битву с хулиганами директору, и тот разрешил мне еще пару дней посидеть дома, чтобы явиться, как он выразился, по словам Тамары, представительным и свежим, как и положено заведующему отделом рекламы и реализации. Тут я малость прибалдел, Тома рассмеялась и показала приказ, по которому выходило, что с 3 января господин Шестов С. А. становится начальником, правда, без права обладания акциями фирмы. Но этот сюрприз еще полсюрприза. Следующим пунктом приказа с работы увольнялся господин Власов Н. П. за несоответствие занимаемой должности, выразившееся в пренебрежении своими прямыми обязанностями. Коля Власов был экспедитором, и Тамара мне наконец-то сообщила, что это он подговорил своих дружков избить меня, потому что давно уже ухлестывал за ней.